что датчанин что норвежец
LiveInternetLiveInternet
—Музыка
—Фотоальбом
—Метки
—Рубрики
—Видео
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
«О шведах, норвежцах и датчанах»
«О шведах, норвежцах и датчанах»
Глава из книги Т.А.Чесноковой «Шведская идентичность. Изменение национального менталитета»(М., РГГУ, 2008)
«О шведах, норвежцах и датчанах»
Этнический образ шведов в других скандинавских странах
Из всего многообразия этнических стереотипов этнология выделяет группу стереотипов восприятия, под которыми обычно понимается упрощенный, схематизированный, эмоционально окрашенный, устойчивый образ какой-нибудь этнической общности, распространяемый на всех ее представителей. С помощью этнических стереотипов формируется значительная часть представлений о разных народах. Разумеется, стереотипы лишь частично похожи на оригинал, но именно они “работают” в межкультурных контактах.
Содержание “образа Другого” определяется культурными ценностями конкретной этнической группы, социально-политическим и экономическим контекстом ее развития, характером исторических контактов.
Оке Даун обращал внимание на психологическое исследование профессора Андерса Ланге, где было представлено отношение шведов к различным этническим группам по принципу сходства/несходства.4 Шкала, по мере убывания сходства, выглядела следующим образом: норвежцы, датчане, финны, англичане, белые американцы, немцы, саамы, эстонцы, евреи, поляки, итальянцы, латиноамериканцы, югославы, греки, цыгане, турки, китайцы, черные африканцы. Шведы не используют слово “чужой” (frдmling) по отношению к своим скандинавским соседям, к англичанам, немцам и американцам.
В скандинавистике существует традиция рассматривать скандинавские страны – Швецию, Данию, Норвегию, – как единую общность, сформированную определенными географическими, историческими, социально-экономическими и культурными условиями. Несколько особняком стоят Исландия и Финляндия. Обращаясь к вопросам межкультурной коммуникации, следует выделять скандинавский регион в целом, учитывая как общие черты, характерные для каждой из трех стран, так и те различия, которые зависят от конкретных проявлений национального менталитета в коммуникационном процессе.
Скандинавские страны объединяет прежде всего их географическое положение на северо-западе Европы. Норвегия и Швеция поделили между собой Скандинавский полуостров, тогда как Дания расположена большей частью на островах и имеет сухопутную границу с Германией. Общность географических условий не в последнюю очередь послужила причиной и общих тенденций социально-экономического и общественного развития региона. Социальные изменения происходили здесь главным образом путем реформ, всегда поддерживались тесные хозяйственные связи друг с другом, возникали сходные системы политических партий. Все три государства – конституционные монархии. Такие организации межгосударственного сотрудничества, как Северный Совет и Совет министров северных стран, позволяют сделать вывод, что в скандинавском регионе с 1950-х годов существует общий рынок и свой северный ЕС.
В своем историческом развитии скандинавские страны прошли ряд общих для них этапов и в разные периоды образовывали различные государственные объединения. Эпоху викингов пережили народы всех трех стран. Примерно в одно время, на исходе эпохи викингов в Скандинавии распространилось христианство, и сегодня три страны исповедуют лютеранство. В Средние века, с целью противостоять усилению немецкой экспансии в Северной Европе (прежде всего Ганзейскому союзу), три государства подписали соглашение об унии (шведский город Кальмар, 1397 год). Это династическое и военно-политическое объединение получило название Кальмарской унии. Три страны объединились под властью датской короны, т.е. первенство в унии имела Дания, как самая населенная и богатая в то время из трех стран.
Но если Швеция с 1523 года стала существовать как независимое национальное государство, расторгнув унию, изгнав датчан и избрав на престол Густава Васу, – то Норвегия оставалась под властью Дании вплоть до начала XIX века, что неизбежно наложило отпечаток на общественно-политическое, экономическое и культурное развитие страны.
Только после Наполеоновских войн, по мирному договору 1814 года, Дания уступила Норвегию шведскому королю. Следовательно, Норвегия из датской провинции превратилась в относительно самостоятельное государство, вошедшее в унию со Швецией. 17 мая 1814 года Норвегия приняла свою первую конституцию в Эйдсволле. Как независимое национальное государство, Норвегия существует только с 1905 года, когда была расторгнута уния со Швецией. Нынешняя королевская династия в Норвегии ведет свое происхождение от датской.
Общность исторического развития обусловила собой и единство культуры скандинавских стран. И прежде всего это языковое родство скандинавов, что позволяет им с большей или меньшей степенью легкости понимать языки друг друга. Исландские саги, “Эдда”, поэзия скальдов – таково общее наследие древнескандинавской письменной культуры. Быт и нравы, обычаи и верования эпохи викингов отразились в этих литературных памятниках.
Интеграционные процессы последних десятилетий в Европе заставляют скандинавов больше изучать и собственный национальный менталитет, национальные особенности и традиции. На фоне процессов глобализации и объединения Европы заново уточняется скандинавская региональная специфика, общность скандинавской культуры. Но наиболее интересными и притягательными оказываются различия, а не сходство. И эти различия проявляются уже на уровне стереотипов восприятия друг друга, на уровне “образа соседа”, в несходстве менталитетов, на формирование которых оказали влияние в том числе и исторические конфликты и “обиды”.
Известный советский писатель и журналист Геннадий Фиш отмечал, что шведы – это англичане Скандинавии, датчане – французы, а норвежцы – русские Скандинавии. Действительно, шведы наиболее церемонны и чопорны, датчане больше других обладают чувством юмора и изяществом, а норвежцы наиболее открыты для общения и отзывчивы.
Конечно, “старшим братом” в Скандинавии по традиции считается Швеция. Она же и страна с наибольшей численностью населения в регионе ( около 9 млн. человек в Швеции, 5,2 млн.человек в Дании, 4,5 млн. человек в Норвегии). Норвежцев отличает яркое проявление патриотизма, возможно, в силу того, что их государство – сравнительно молодое. Источником особой гордости служит превращение Норвегии в нефтяную державу, вошедшую к концу XX века в число самых богатых стран мира. Дания же гораздо чаще относит себя к континентальной Европе и раньше других скандинавских стран была интегрирована в общеевропейские структуры.
Отличительные черты национальных менталитетов каждого из трех скандинавских народов дает им повод для бесконечных упражнений в остроумии и вышучивании друг друга. На юмористическом уровне межкультурные различия прекрасно описаны датским писателем Вилли Брайнхольстом в новелле “Скандинавский викинг сегодня”.
Писатель начинает с внешности своих героев. Если взять шведского, норвежского и датского викинга и посадить их за хорошо сервированный стол, то разница между ними сразу же станет очевидной. “Швед голубоглаз, худощав и очень высок, он выше остальных – настолько выше, что ему иногда предлагают сесть, хотя он уже давным-давно уселся.(. ). Датчанин голубоглаз, невысок и кругл – он круглее всех. Это последнее объясняется тем, что Дания – сельскохозяйственная страна, а любимое занятие датчанина – еда. (. ) Среди трех скандинавов отличить норвежца довольно легко. Во-первых, он сам с первых же слов обратит ваше внимание на то, что именно он является норвежцем. Во-вторых, его можно узнать по значку в петлице: значок представляет собой либо норвежский флаг на фоне эмблемы лыжного клуба, либо эмблему лыжного клуба на фоне норвежского флага”.
Забавны и не лишены истинности описания скандинавских языков в новелле. Шведский считается одним из самых красивых в мире. “Торжественная месса, фанфары, колокола Миланского собора – вот что такое шведский. Норвежский язык сразу же наводит на мысль о том, что Норвегия – горная страна. Когда норвежец начинает говорить, кажется, что он привык беседовать на расстоянии: он, скажем, в долине, а его собеседник – на вершине горы. (. ) Датский же язык, если верить норвежцам и шведам, и не язык вовсе, а катар верхних дыхательных путей”.
Если же заставить героев новеллы высказаться друг о друге, то норвежец, скорее всего, скажет о своих скандинавских братьях что-нибудь вроде: ”Они же не виноваты, что они не норвежцы”. Датчанин вспомнит оккупацию Норвегии во второй мировой войне: “Норвежцам тяжело приходилось в войну, они сражались как черти”, – а про шведов добавит, что они “тоже хороший народ, особенно когда один на один встречаешься и есть что выпить”. Швед будет характеризовать других скандинавов следующим образом: норвежцы – закоренелые индивидуалисты, каждый норвежец – сам себе королевство, а датчане – веселые и напористые.
Новелла Брайнсхольта отразила в юмористическом свете те самые стереотипы, которые были сформированы в условиях определенного общественного развития, совместного исторического и культурного опыта.
В этнологии разделяют понятия этнических стереотипов и этнического образа.6 Образ представляет собой выражение основных типических свойств и основывается на чувственном восприятии представителей других этносов. Выделяя какую-то специфическую черту поведения индивида, этнический образ формирует общее представление о представителях того или иного этноса в целом. Проблемы взаимовосприятия и межкультурной коммуникации часто освещаются в прессе скандинавских стран, где публикуются, в частности, данные разнообразных социологических опросов. Так, крупнейшая шведская газета “Дагенс нюхетер” приводит отзывы о шведах их скандинавских соседей, включая финнов. Согласно этим данным, современные датчане считают шведов слишком скучными и наивными, а их жизнь – чересчур регламентированной. Они высмеивают законопослушных шведов и огромное количество всяких запретов и правил, которым те подчиняются.
Наивными и слишком доверчивыми представляются шведы датчанам и в деловой жизни. Наконец, датчане с ужасом взирают на шведскую государственную политику в сфере продажи алкоголя и подсмеиваются над шведами, приезжающими в Данию закупать алкогольные напитки по более низким ценам. Однако сами шведы говорят, что датчане рано или поздно перенимают у шведов все то, над чем сперва потешались, –ремень безопасности в машине, шлем для велосипедистов и пр.
Норвежцы тоже не в восторге от законопослушных шведов, которые всегда подчиняются вышестоящим инстанциям. Сами же норвежцы как раз не любят склоняться перед авторитетами, они более независимы и индивидуалистичны, более своенравны. Вместе с тем они признают, что шведы в сравнении с ними более цивилизованы. Однако шведская чопорность, натянутость, стремление все планировать изрядно раздражают норвежцев. В ходу у норвежцев выражение: “en stiv svenske” (чопорный швед).
Финны же видят шведов как людей излишне обстоятельных, основательных, долго планирующих каждый свой шаг, в известной мере нерешительных. Финны считают также, что шведы слишком уж вежливы, любезны, иногда можно быть и погрубее. Финны сравнивают шведа с медвежонком, который сидит в своей большой и надежной Вольво и всю жизнь едет со скоростью 90 км в час. Шведы же часто посмеиваются над неумеренным употреблением алкоголя в Финляндии.
Стереотипные представления скандинавов друг о друге десятилетием ранее, в 1980-е годы, представлены в книге известного шведского этнолога Карла-Улова Арнстберга “Шведскость. Культура, отрицающая культуру”. Глава “Между скандинавами” по сути и основана на большом эмпирическом материале, собранном автором. Один из главных выводов Арнстберга: датчане более критично относятся к шведам, чем норвежцы. Если норвежцы считали шведов “старшим братом”, людьми педантичными, аккуратными, великодушными, то датчане, видя в шведах людей рассудительных, компетентных, любящих планирование, оценивали их также как лицемеров и формалистов. Шведы же традиционно воспринимали норвежцев как расторопных, открытых, сговорчивых, слишком откровенных, националистически настроенных, а датчан – как приветливых, ироничных, эгоистичных, скупых, аморальных.
Остановимся более подробно на тех дискуссиях и публикациях, в которых отразилось восприятие шведов датчанами и норвежцами.
Питер Гунделак, профессор социологии Копенгагенского университета, издал в 2002 году книгу “Det er dansk”, где отдельная глава посвящена тому, как датчане и шведы описывают друг друга. Автор делает вывод, что почти все датские тексты о шведах – негативные, в ходу у датчан понятие “Forbudssverige” (Швеция – страна запретов), – тогда как шведские тексты описывают датчан в более положительном духе. Дания воспринимается как южная (по отношению к Швеции) страна, где люди живут свободнее, легче, радостнее.
Ранее тот же автор, исследуя шведскость в своей монографии “Tillfжldet Sverige” (1983, 2-е изд. – 1990), констатировал, что датчане воспринимают шведскость как что-то вроде психического заболевания, симптомы которого – лицемерие в вопросах алкогольной политики, двойная мораль и т.п. Мифы в этих описаниях развенчивает Ёран Эрикссон в статье “Братская любовь”.10 Впрочем, мифом является и датская свобода от условностей. По мнению Эрикссона, в датском обществе на самом деле еще больше правил и более жесткая регламентация, чем в шведском.
Посольство Швеции в Копенгагене заказало проведение исследования, на результаты которого ссылается Эрикссон. Оно показало, что в действительности датчане думают о шведах гораздо лучше. Однако чем лучше датчане думают о шведах, тем более прохладно относятся к ним сами шведы.
Питер Гунделак выделяет в автостереотипе датчан представление о “датской душевности”. Сами датчане видят в этой душевности, приветливости, добродушии (hygget) типично датскую черту, которой нет у других народов. Шведы, однако не видят в этом душевном общении ничего, кроме “манеры расслабиться и выпить пива в компании друзей”. Оборотная сторона датского автостереотипа – самодовольство. Многие датчане уверены в том, что их страна – лучшая в мире и что сам мир был бы лучше, если бы брал пример с датчан (по замечанию Ёрана Эрикссона, гораздо меньше шведов думают так о Швеции).
Своеобразные наблюдения над природой шведского менталитета принадлежат современному датскому режиссеру Симону Стахо. Он снял целый ряд фильмов о Швеции, со шведским актером Микаэлем Персбрандтом в главных ролях, и эти фильмы стали широко известны в Швеции: “Dag och natt” (2004), “Bang bang orangutang” (2005). Герой фильмов – современный швед, который большую часть времени проводит за рулем своей машины, “в столкновении с действительностью”.
В интервью “Дагенс нюхетер” режиссер сказал, что чем больше он находился в Швеции, тем больше его интересовало шведское общество и особенности менталитета. Симон Стахо считает, что у шведов гораздо выше уровень амбиций, притязаний, перфекционизма, чем у многих других народов. Поэтому борьба между желанием сделать успешную карьеру и любовью, семейными ценностями – более кровавая именно в Швеции. “Страна переполнена маленькими атомными бомбами, сидящими за рулем своих больших автомобилей, направляющимися в свои великолепные виллы.”
Часто можно услышать мнение о том, что Дания и Норвегия испытывают “комплекс младшего брата” по отношению к Швеции. Комплекс связан с историческим прошлым скандинавских народов. В частности, Норвегия не забыла расторжения унии и различной позиции Норвегии и Швеции во Второй мировой войне. Некоторая неприязнь к шведам сочетается с пресловутым комплексом младшего брата, несмотря на норвежский нефтяной бум и победы в спорте. Однако мифологизация этого комплекса отчасти подверглась критике в 2005 году, когда праздновалось 100-летие расторжения унии между Швецией и Норвегией и когда увидело свет много новых изданий по этому вопросу.
Будучи “младшим братом”, Норвегия тем не менее опережала Швецию во многих отношениях: в ней раньше началось строительство железных дорог, раньше была создана рабочая партия, раньше введено всеобщее право голоса и для мужчин, и для женщин. Многие реформы в социальной сфере (школы, больницы и пр.) тоже были проведены норвежцами ранее шведов.
Норвежская конституция 1814 года была гораздо радикальнее шведской 1809 года. Известный шведский историк Свен-Эрик Лидман утверждает, что в своем политическом развитии Норвегия, по сути, всегда опережала Швецию.13
Гейр Лундестад, известный историк и директор норвежского Нобелевского комитета, считает, что главное в норвежской идентичности – это идеал равенства, т.е. приверженность социалистической идее.
Вместе с тем следует добавить, что обратная сторона равенства, где знак плюса меняется на знак минуса, – “закон Янте”, т.е. подавление личности коллективом.
Томас Хюлланд Эриксен, профессор социальной антропологии университета Осло, издавший в 1990-е годы книги о “типично норвежском” и о норвежской идентичности,15 подвергает критике национально-романтический образ Норвегии. Он считает, что нефтяные деньги, сделавшие Норвегию самой богатой страной в Европе, вместе с тем превратили ее в страну самодовольную, эгоцентричную. Мещанское самодовольство ведет к националистическому самовосхвалению.
Не обходится без скандалов между Швецией и Норвегией в оценке друг друга. “Норвежцы – это последнее советское государство. Они неслыханные националисты. И у них все – политика”, – такие слова произнес в 1999 году шведский министр экономики Бьёрн Русенгрен, комментируя неудачу сделки между компаниями Телиа и Теленор по шведскому телевидению, думая, что камера уже выключена. Впоследствии он объяснил, что это шутка и через норвежское телевидение публично извинился перед норвежцами, оскорбленными подобными высказываниями. Тем не менее, несмотря на официальные извинения, шведы продолжали цитировать эти слова и включили выражение о Норвегии как последнем советском государстве в свой словарь “крылатых слов”.
Известный шведский писатель и журналист Херман Линдквист, автор многотомной “Истории о Швеции”, рассуждал в юбилейный 2005 год о том, почему норвежцы удачливее шведов. По его утверждению, норвежцы в своей истории были более миролюбивы, чем шведы. Норвегия только один раз нападала на Швецию – в 1249 году, тогда как шведская армия то и дело вторгалась в Норвегию, извиняя это нападением со стороны Дании. В роли жертвы, таким образом, чаще всего оказывалась Норвегия, но потом она вела борьбу за независимость и наконец стала свободной.
На таком историческом фоне у норвежцев больше, чем у шведов, развито национальное самосознание.
Херман Линдквист вслед за многими другими повторяет, что вряд ли найдется еще в Европе два народа, которые были бы так близки по своей истории, культуре, языку, как шведы и норвежцы. Очень похожи и автостереотипы шведов и норвежцев. И те, и другие считают себя лучше других и полагают, что мир должен брать с них пример, если сам хочет измениться к лучшему. По меткому замечанию автора, “шведский и норвежский автостереотипы сталкиваются друг с другом, как щиты викингов в ближнем бою”.
Понимают ли друг друга скандинавы?
Швед попросил датского таксиста отвезти в ‘rolig’ место. Таксист отвез его на ближайшее кладбище.
Скандинавы понимают друг друга с полуслова?
Но тем не менее, три скандинавских языка похожи друг на друга, и, за исключением незначительных различий, которые легко выучить, можно сказать, что норвежцы, шведы и датчане говорят на диалектах одного и того же языка.
Во всех трех скандинавских странах существуют диалекты, которые сложно понять даже гражданам этих же стран. В Швеции и Дании вроде бы договорились с народом о «правильном» способе говорить по-шведски и по-датски, тогда как в Норвегии народ придерживается своих диалектов независимо от того правильно ли это звучит по-норвежски. Данный факт в какой-то степени раскрывает норвежскую душу: мы такие, какие мы есть, и разговариваем на своем диалекте. Правда иногда это затрудняет общение, особенно между шведами и датчанами. И иногда даже между самими норвежцами.
Датчане говорят так словно у них горячая картошка во рту
Конечно, существует масса анекдотов норвежцев о датчанах или шведах, датчан о норвежцах или шведах и т.п. Всем нациям свойственно шутить друг о друге, особенно о своих ближайших соседях. В шутках о ближайших странах отчетливо прослеживается боязнь ассимилироваться с ними, потерять собственную национальную аутентичность. Шведы любят подшучивать над датским языком, хотя датский язык очень похож на шведский и понятен всем скандинавам, для шведов он звучит несколько нелепо. О норвежцах в Скандинавии принято думать, что это провинциалы и говорят они громко, будто сами находятся в горах, а их собеседник — на равнине. А датчане разговаривают так, словно во рту у них горячая картошка (или каша).
Насчет датского языка особенно любят шутить норвежцы. В датском есть особые гортанные звуки, которые никто не понимает как произносить правильно. Некоторые норвежские юмористы даже сделали телевизионное шоу о том, как Дания развалилась, потому что даже сами датчане больше не понимали друг друга.
Датчане не остаются в сторонке. И мстят. Заставляют иностранцев произносить трудное предложение на датском: «Rødgrød med fløde». А потом смеются. Никто не понимает, что они произносят, но датчанам смешно.
Норвежцы понимают всех!
Конечно, это преувеличение, скорее даже грубое преувеличение. Но датчане и норвежцы смеются, когда слышат такие слова, как «kalsonger» (что означает «трусы», и это слово, по-видимому, даже не имеет французского происхождения, а скорее итальянское) или «trottoar» (происходит от французского слова «trottoir» и означает дорожку, идущую по бокам вдоль улицы ). Они полностью забывают все французские слова на датском и норвежском, например, такие слова как bureau (бюро), mayonnaise(майонез) и deja vu (дежавю). Норвежцы пишут эти слова по-другому. Причина, по которой датчане и норвежцы видят связь между шведским и французским, заключается, в том, что шведский королевский дом уходит своими корнями во Францию вместе с Жаном-Батистом Жюль Бернадотом, который стал шведским королем под именем Карл XIV Юхан, еще в 1818 году. Но только тот факт, что в Швеции был французский король не означает, что шведы говорят на французском.
Какой скандинавский язык лучше учить иностранцу?
Какой скандинавский язык поможет понять всех скандинавов? Какой скандинавский язык легче всего изучать? В принципе необходимости для англоговорящих иностранцев изучать скандинавские языки нет. По крайней мере, тем, кто совершает короткие визиты в страны Скандинавии, так как большинство из скандинавов говорят на приемлемом уровне английского языка. Но, если вы здесь живёте или работаете, изучить скандинавский язык придётся. Одним из требований при приёме на работу может стоять язык той страны, в которой вы собираетесь работать.
Вот плюсы в изучении каждого из скандинавских языков:
+ На шведском говорят больше людей, чем на двух других скандинавских языках. Соответственно понимает его большее количество скандинавов. Шведы как правило понимают норвежский язык (диалекты Осло, Сандефьорда, Фредрикстада, Халдена и др.).
+ У норвежского языка много диалектов, которые сложны для изучения, но это позволяет лучше воспринимать и понимать другие скандинавские языки.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
История
Крупное исследование рушит мифы о викингах: они не были ни светловолосыми, ни скандинавами (DR, Дания)
У многих викингов были темные волосы благодаря южноевропейским и азиатским генам
Вы, наверное, видели сериал «Викинги» про северных воителей — статных, сильных и светловолосых.
Или фильмы про бога войны Тора, который в «Мстителях» в роли супергероя надирает задницу злодеям: он тоже весь в рыжих кудрях.
Это пример того, как укоренившийся миф о викингах — светловолосых сверхлюдях — дожил до наших дней. Однако новое исследование Копенгагенского университета развенчивает этот стереотип как далекий от истины.
Оказывается, у викингов было гораздо больше генов из Южной и Восточной Европы, чем ранее предполагали исследователи. Это означает, что среди викингов темноволосых было даже больше, чем блондинов или русых.
Каспера Андерсена (Kasper Andersen) это открытие не удивляет. Он — историк музея Моэсгорд в Орхусе и специалист по этнической принадлежности и идентичности викингов.
«Многие мифы о викингах появились в XIX веке, когда зародился национализм, и мы осознали себя датчанами. Светлые волосы хорошо вписались в этот образ. Но по историческим источникам мы не можем судить о цвете волос викингов наверняка», — говорит он.
Далеко не чистокровные скандинавы
Главную роль в исследовании происхождения и наружности викингов сыграли датский профессор Копенгагенского университета Эске Виллерслев (Eske Willerslev) и его команда.
Исследователи получили образцы костей эпохи викингов из разных стран. В общей сложности они изучили 442 скелета из 12 стран, извлекли ДНК и провели генетическое картирование.
По ДНК исследователи заключили, что у викингов на самом деле довольно много общих генов с южными и восточными европейцами.
«Генетически викинги не были чистокровными скандинавами. С конца железного века и до эпохи викингов наблюдается большой приток ДНК из Южной Европы и Азии. Это означает, что лишь немногие из них были светловолосыми», — объясняет Эске Виллерслев.
Когда жили викинги?
Эпоха викингов началась в 793 году, когда они напали на аббатство Линдисфарн на севере Англии и разграбили его. В последующие три века викинги превратили жизнь Европы в сущий кошмар, но к середине XI века нападения постепенно сошли на нет, и эпоха викингов закончилась.
Есть несколько объяснений, почему викинги внезапно стали фактором силы в Европе. Одно из них — корабли. На своих быстроходных ладьях они пересекли Северное море и Атлантический океан, научившись ходить в открытых водах.
Другое объяснение — рост спроса на товары из Северной Европы, особенно на пушнину и мех. Пошла оживленная торговля, и благодаря потоку товаров был основан целый город — Рибе.
И последнее, но не менее важное: к югу от Дании не было силы, которая могла бы остановить викингов. Поэтому они были вольны двигаться дальше в Европу — грабить, завоевывать и основывать новые поселения.
Общественный запрос на миф
То, что мифы о викингах зародились в Дании XIX века, ничуть не удивительно, считает Каспер Андерсен.
Первые две трети века были для королевства крайне неудачными.
Во время наполеоновских войн мы поддержали проигравшую сторону — французов. В 1807 году британцы обстреляли Копенгаген и уничтожили наш флот.
В 1814 году мы потеряли Норвегию, казна опустела, и мы обанкротились.
А в 1864 году мы отдали немцам Шлезвиг, Гольштейн и значительную часть Южной Ютландии.
Контекст
Forskning: что делало берсерков неуязвимыми на поле боя?
NRK: мрачные погребальные ритуалы эпохи викингов
NYT: викинги были не так просты, как вы думаете
Дания превратилась в маленькую страну, и национальное самолюбие было глубоко уязвлено. Поэтому нам хотелось заглянуть в историю — во времена, которыми мы могли бы гордиться.
Тут на сцену и вышла эпоха викингов.
Рассказы о рослых и сильных светловолосых викингах, на своих ладьях завоевавших весь мир, стали популярными как неповторимо скандинавские.
Викингами интересовались поэт-романтик Адам Эленшлегер (Adam Oehlenschläger, автор слов гимна Дании) и ученый Якоб Асмуссен Ворсо (Jacob Asmussen Worsaae, археолог, член Петербургской академии наук) — он и изобрел термин «эпоха викингов».
Человек, придумавший «эпоху викингов»
Термин «эпоха викингов» впервые употребил в 1873 году археолог и историк Якоб Асмуссен Ворсо (1821-1885).
Ворсо быстро поднялся на самую вершину мировой археологии. Уже в 23 года он опроверг гипотезу одного из ведущих ученых того времени, который считал загадочные отметины в шведской скале рунами. Оказалось, что это царапины естественного происхождения.
В возрасте 26 лет он стал инспектором по датским памятникам. А потом дослужился до звания профессора и стал директором Хронологической коллекции датских королей в замке Русенборг, где хранятся сокровища короны.
За свою жизнь он развенчал немало мифов, зато наплодил несколько новых. Например, о викингах. Вдохновившись Эленшлегером и Грундтвигом (Николай Фредерик Северин Грундтвиг — священник, писатель, философ и просветитель, инициатор «народных университетов»), он увидел в викингах носителей скандинавского и сугубо датского народного духа, которому уже более тысячи лет.
«Эпоха викингов» существует
С тех самых пор, как Ворсо ввел в обиход термин «эпоха викингов», историки и археологи горячо спорят, заслуживает ли этот период особого названия или нет.
Некоторые считают, что эпоха викингов — просто конец датского железного века, ведь этот период не принес с собой ни новых технологий, ни смены общественного строя. Эске Виллерслев убежден, что новые результаты помогут прекратить эту дискуссию раз и навсегда.
«В ходе исследования мы установили, что эпоха викингов была уникальной. Они путешествовали гораздо дальше, обладали массой южноевропейских генов и вели более обширный культурный обмен с внешним миром, чем крестьянские сообщества», — говорит Виллерслев.
Каспер Андерсен согласен: «Эпоха викингов была для Скандинавии переходным этапом. Это уникальный период, когда мы отличались от остальной Европы во многих отношениях, особенно в том, что касается мореплавания», — говорит он.
В Норвегии и Швеции викингов почти не было
Еще одна широко распространенное заблуждение гласит, что викинги были единым скандинавским народом, который обитал в Дании, Норвегии и Швеции, и что в свои набеги они пускались все вместе.
Но новые результаты показывают, что датчане, шведы и норвежцы в то время практически не контактировали.
Статьи по теме
Убийцы в подштанниках: подлинная история викингов (Der Spiegel)
Красавчики и детоубийцы: вся правда о викингах (Aftonbladet)
Die Welt: что викинги искали на далеком Западе
«Внутри Скандинавия почти не сообщалась. Мы даже плавали в разные стороны. Датчане — в основном в Англию, шведы — в Прибалтику, а норвежцы — в Исландию и Гренландию», — говорит Эске Виллерслев.
Новое исследование показывает, что оплотом культуры викингов была Дания. В Норвегии и Швеции викингов было гораздо меньше, чем принято считать.
«У викингов было три, если так можно сказать, штаб-квартиры: Дания, остров Эланд и Аландские острова. Остальная часть Скандинавии была в то время глухой периферией. Жили там преимущественно крестьяне, мало чем отличавшиеся от земледельцев железного века».
«Норвежцы, небось, не обрадуются. Но это так», — утверждает Виллерслев.
У крестьян другие гены
В ходе исследований Эске Виллерслев и его коллеги изучили как скелеты викингов, так и скелеты крестьян из норвежской и шведской глубинки.
Судя по ДНК, гены крестьян практически не изменились со времен каменного века.
«Жители норвежских и шведских лесов почти не контактировали с остальной Европой несколько тысяч лет. Так что, отправившись из прибрежных городов, где жили викинги, вглубь Швеции и Норвегии, вы бы попали в совершенно другой мир», — говорит Эске Виллерслев.
Так что отнюдь не все скандинавы были викингами.
Светлые волосы — идеал красоты
Но если викинги не были ни высокими, ни светловолосыми, то почему же сегодняшние датчане такие?
По словам Эске Виллерслева, это может быть связано с тем, что светлые волосы в то время считались идеалом красоты, хотя нормой, судя по всему, были русые или темные.
«Наверное, люди предпочитали светловолосых. Можно сказать, это был половой отбор. Никакого практического объяснения этому нет», — говорит он.
И продолжает: «Ведь викинги не некий скандинавский этнос. Это культура, куда можно было перейти — как сегодня, например, в христианство или ислам».
В одном из исследованных скелетов не обнаружилось вообще никаких скандинавских генов. «Вероятно, тот человек просто считал себя викингом по духу», — объясняет Эске Виллерслев.
«Быть викингом — значит принадлежать к определенной культуре вместе с самыми разными людьми. Происхождение не имело принципиального значения».
Это прекрасно сочетается с тем, что мы знаем из письменных источников.
«Есть множество примеров, когда в грабежах викингов участвовали люди из других частей Северной Европы — например, англосаксы и франки. Слово „викинг» означало не столько „скандинав», сколько „морской воин» или „пират»», — заключает Каспер Андерсен.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.