обретение неба на земле 365 размышлений ребе о чем
Обретение неба на земле 365 размышлений ребе о чем
Обретение Неба на Земле
365 размышлений Ребе
Мы начинаем публиковать впервые переведенную с английского на русский язык книгу “Bringing heaven down to earth. 365 Meditations”, пользующуюся большой популярностью в англоязычных странах (она переведена также на десятки других языков). Эту книгу составил Цви Фриман, человек интересной судьбы, о чем вы узнаете из его вступительного слова к книге. Мы благодарны г-ну Фриману за предоставленное нам право напечатать ее в нашем журнале. Редакция выражает благодарность и г-ну Сержу Гольдбергу за его участие в данном проекте.
Никто не может поднять себя над землей за волосы, пленнику не освободиться из темницы без посторонней помощи, без того, кто уже свободен.
Я искал в юности, кто повел бы меня за собой, — учителя, наставника, гуру, неважно, как бы он назывался. Но кто поведет тебя искать твою собственную дорогу?
Моя дорога походила на путь оленя в лесу — я шел, перепрыгивая, проскальзывая, продираясь, держась в стороне от широкой тропы, по которой шли все.
В 15 лет я бросил школу, хотя за год до этого был включен в число претендентов на медаль и, по всем данным, мог быть назван лучшим учеником школы. Но меня больше не интересовал кем-то установленный порядок.
Родители заявили мне, что я должен по крайней мере получить среднее образование. Найдя колледж, разрешивший мне сдать экзамены экстерном весной, я выиграл два года. По этому поводу отец сказал, что я заработал право свободно общаться со всеми подонками.
В начале 70-х годов в Ванкувере, канадском Сан-Франциско, как его называют, я давал уроки гитары и организовал «Анархистскую Дискуссионную Группу Свободного Университета». Я изучал Тай Джи, йогу, стал убежденным вегетарианцем, посещал бесчисленные «группы встреч». Объездил автостопом Канаду и США, Израиль, Европу. Повстречал блуждающие души, перемещающиеся по таким тропинкам, о которых раньше не имел ни малейшего представления.
Мой кругозор расширился, но душа оставалась пустой и по-прежнему чего-то жаждала. Все, что я видел, не привлекало меня. Когда ты ищешь, неважно где, ты найдешь себя в самом конце.
Я пришел к выводу, что необходимо научиться что-то делать, решил, что для меня этим «что-то» будет музыка, и обратился к известной в Ванкувере преподавательнице. После нескольких уроков она посоветовала мне отправиться в музыкальный колледж Университета Британской Колумбии. Мне не показалось, что это именно то, к чему я стремился, но ведь я должен был чему-то научиться. Одновременно я стал серьезно заниматься медитацией, изучать йогу. Значительное впечатление на меня произвел Лао Цзы.
Но душа моя по-прежнему была пустой. Я подумывал, не затвориться ли мне на несколько лет в монастыре Дзен. Конфликт духовного с чувственным, роста метафизического и материального разрывал меня на части. Я не находил никакого пути, лишь путаницу. Я молился всем сердцем — не ради ответа, не ради откровения, только для того, чтобы излить душу, поговорить с моим Б-гом, в столь сложном, перекрученном мире говорить с Ним искренне было очень трудно.
Если рыба попадает в океан, ей следует плыть, уходить в его глубины. Впервые услышав о хасидском мистицизме, я понял очень немногое из него. Но это было не так важно. Для жителя страны, где несколько поколений не видели дождя, дождь — чудо, но почва хранила в себе память о нем. То, что было чуждо моему уму, казалось родным моему нутру.
Волны родных вод явились ко мне от приехавшего ученика Ребе. Он объяснил мне, что наша цель — увидеть Б-жественность в каждом Его создании. Я почувствовал, что за этими словами стоит гораздо больше, чем может показаться в первый момент, что за ними по меньшей мере тысячелетия мудрости и красоты, созданных многими поколениями.
Я поинтересовался, кто учит этому, кто может мне это объяснить. Так я узнал о живущем в Нью-Йорке Ребе, Любавичском Ребе. Я узнал, что под этим титулом всему еврейскому миру известен рабби Менахем-Мендл Шнеерсон. Еще в детстве наряду с Торой, Талмудом и хасидизмом будущий Ребе изучал науки и языки. Уже в юности, овладев английским, итальянским, французским, грузинским и латынью, он отправился углублять свои знания в университеты Берлина и Сорбонны. Покинув оккупированную Францию, он некоторое время был инженером в военно-морском флоте США и отмечен как «специалист». Когда в 1950 году скончался предыдущий Любавичский Ребе, хасиды обратились к его зятю. Рабби Менахем-Мендл Шнеерсон, хотя и одевался современнее большинства хасидов и избегал известности, зарекомендовал себя гениальным знатоком Торы и бесспорным лидером. Стать этим лидером официально он согласился при условии: «Я помогу вам, но каждый из вас должен принять на себя свою миссию. Не вздумайте цепляться за края моего молитвенного покрывала».
Первой моей реакцией на этого человека было воодушевление. Я хотел узнать о нем как можно больше. Друзья, родственники, знакомые пытались меня охладить, говорили, что я создаю себе кумира, что я непременно потеряю независимость и силу мысли.
Мой разум не мог не согласиться с этим. Куда подевалась моя уверенность в том, что в философии должен царить анархизм? Ведь именно из-за этого анархизма я не мог сделать ни за одним гуру больше нескольких шагов, я искал собственный путь и вовсе не был готов быть поглощенным чьим-то, пусть даже большим, «эго».
Конфликт между моим воодушевлением и анархизмом длился довольно долго. Бывает, ты что-то чувствуешь нутром, но твое «я» и твой разум отказываются следовать за внутренним знанием.
Тем не менее я стал хасидом Ребе, сохранив при этом свое «я». Ребе нисколько не походил на деспотичных демагогов, так пугающих меня. Во-первых, никаких ловушек, расставленных для ищущих духовную пищу. Никаких торжественных развевающихся одежд, великолепных поместий, личного самолета и тому подобных вещей, сопутствующих «выдающейся» личности. Скромный дом, обставленный со вкусом, простой кабинет, никаких внешних отличий Ребе от его учеников. Он не стремится поражать, подчеркивать свое «я», он — мастер простоты. Ребе светился Б-жественностью своей души, не стараясь подчеркивать собственной значительности, и благодаря этому мог вести за собой других, не подавляя их.
Три раза в неделю Ребе проводил аудиенции. Помимо любавичских хасидов, к нему приходили самые разные люди — еврейские деятели, бизнесмены, ученые, политики, журналисты, многие дожидались своей очереди, скажем, в два часа ночи. Ребе тепло встречал каждого, давал советы тем, кто в них нуждался, благословлял всех, без исключения.
Прием начинался в восемь часов вечера и, как правило, продолжался до рассвета. Однажды Ребе вынужден был прервать прием в половине одиннадцатого утра, чтобы совершить утреннюю молитву. На следующую ночь были назначены новые, плановые встречи. Секретарь предложил Ребе отложить аудиенции, чтобы отдохнуть. Ребе возразил, что не может отказать людям, которые так долго его ждали. Он работал весь день, как обычно, а вечерний прием продолжался до одиннадцати часов следующего утра.
Что касается моего мятежного духа, то неожиданно для себя я нашел бунтовщика и в Ребе. Можно сказать, что ты не подчиняешься Ребе, ты просто бунтуешь вместе с ним. В давней традиции Любавичских Ребе заложено то, что мир не так чудовищен, как это представляется, и следует доверять не тому, что видишь, а тому, что чувствует твоя душа.
Ребе был одновременно и мятежник, и ортодокс. В 60-х годах многие возмущались новым поколением, говорили: «Это потерянное поколение! Студенты бунтуют! Хиппи и выродки!» Ребе разглядел в происходящем нечто иное: «Наконец американский айсберг начал таять, наконец наша молодежь протестует против приспособленчества, разбивает божков своих отцов, важно только, чтобы они пришли к живой воде предков». Ребе предложил своим хасидам выйти к еврейской молодежи, привести ее к своим корням. Это было революционное начинание. В течение нескольких лет оно вызывало лишь смех у скептиков, но когда стратегия стала оправдываться, смеющиеся вскочили на уходящий поезд.
«К этому я привык, — говорил Ребе. — В юности там, в России, я был единственным членом семьи, который говорил по-русски, и поэтому именно меня чаще всего вызывали на допросы в соответствующие органы. Они смеялись и издевались надо мной, но я не считал нужным обращать на это внимание. И сейчас не стану «.
Подход к руководству организацией у Ребе был необычным. В Любавичском Движении действия должны были исходить снизу. Редко, очень редко Ребе требовал что-то сделать. Обычно он лишь советовал. Он ждал, что хасиды возьмут на себя инициативу. Не раз ему приходилось отвергать планы создания строгой иерархии в организации: «Каждый должен найти себе наставника, и каждый наставник — своего!»
Ребе не хотел иметь слепых последователей, ему нужны были соратники, готовые стать руководителями, способными бунтовать вместе с ним.
Когда в 1977 году во время праздника Симхас Тойра у Ребе случился сердечный приступ, он месяц находился под наблюдением врачей. Доктора отметили, что для здоровья Ребе ему лучше заниматься его любимым делом — изучением Торы, чем знакомиться с корреспонденцией, письмами тысяч попавших в беду людей, просивших совета и благословения, поскольку его сердце крайне болезненно реагировало на горести людей. На попытки врачей оградить его от этого вида деятельности он протестовал: «Вы пытаетесь лишить меня источника моих жизненных сил!»
Все это я рассказываю, не рассчитывая на значительный успех. Пока вы будете чувствовать себя сторонними наблюдателями, я не смогу объяснить вам, что такое Ребе и что такое хасид, каковы их взаимоотношения. Это глубокая внутренняя связь, чувства, которые трудно выразить словами.
Перед вами моя книга. Да, Ребе уже пять лет физически не с нами, но его духовная связь с нашим поколением жива и крепче, чем когда-либо. Читая эту книгу, быть может, вы почувствуете это.
Знаменитый писатель, посетивший Ребе, выйдя из его кабинета, обратился к хасидам с обвинением: «Вы воры! Вы обокрали весь мир! Сделали Ребе только своим достоянием, словно он — Ребе только для любавичских хасидов, но ведь он — Ребе для всего мира!»
Давайте вернем его миру вместе!
Цви Фриман, Ванкувер, Канада
Учение Ребе не есть лишь собрание красивых мыслей и советов, так же, как год — не просто сумма 365 дней.
Это учение создает единство того, что вращается вокруг одной глобальной концепции: слияние самых возвышенных духовных высот с земной реальностью. Или, словами Ребе, «высшего с низшим».
Концепция не только смелая, но и мощная: она означает, что, оставаясь самим собой, пребывая «внизу, на земле», мы тем не менее можем выполнять трансцендентальную задачу. Это значит, что нам не следует чего-то избегать, более того, не стоит даже допускать мысли, что мы должны чего-то избегать.
Мы не стремимся покинуть этот мир, чтобы присоединиться к высшему. Вместо этого мы пытаемся слить их. Наше дело — не «попасть на небо», а добиться слияния неба с землей.
В начале всего Небо было здесь, на Земле.
Именно физическая плоскость более, чем любой из высших духовных миров, была вместилищем Б-жественного Присутствия.
Но шаг за шагом Человек грехом Древа Познания, грехом братоубийства, всем тем, что, в общем-то, присуще людям, изгнал Б-жественное Присутствие из Его дома.
Поскольку Человек изгнал Его, только Человеку дано Его вернуть. И это начал Авраам, провозгласив Единство и Единственность для всех миров.
Мы закончим это. Наше поколение вернет Небо на Землю.
У каждого поколения своя роль в истории. Предшествующие поколения оставили нам в наследство богатство мыслей: грезы о философии, истине, мудрости и предназначении. Мы — карлики, стоящие на плечах идей наших предков и их благородных дел. Судьба и обязанность нашего поколения — материализовать мечту.
Тот, кто изучал каббалу, знает: помимо нашего мира и миров ангелов, существует бесчисленное множество других, полных Б-жественного света, красоты и единства миров.
Но другое знание не менее важно — все это создано с единственной целью: Г-сподь хочет обрести пристанище в нашем, земном мире.
Животные не смотрят на звезды, ангелы прикованы к царству духов, Человек же — мост Г-спода между землей и небом. Наши тела сделаны из праха, наши души — из сущности Б-га. Только мы можем смотреть на материальный мир и видеть духовную жизнь, красоту. Мы, находящиеся и вне неба, и вне земли, вне формы и материи, вне тела и духа, — только мы можем их соединить.
Дерево говорит Человеку: «Я нечто, я здесь, и я всегда было здесь. Я лишь то, что здесь».
Человек, подумав, отвечает: «Нет, ты — «дерево», я даю тебе имя, ты обладаешь красотой, и ты обладаешь душой. Ты показываешь наверх и говоришь: «Там, наверху, нечто высшее, там Единый, который дал мне жизнь и который поддерживает ее»».
Человек продолжал так, пока все создания не преклонились перед ним.
Только Человек может сделать то, чего ангелам не дано. Только он может открыть духовное в материальном.
Они объявили Его слишком священным, слишком совершенным для нашего мира. Они пришли к выводу, что Он не принадлежит обыкновенному, повседневному ходу событий.
Таким образом они выдворили Его из Его сада в царство молитв, медитации, в святилище и уединенные кельи отшельников.
Отправив Б-га в изгнание, они оставили Его создания в холодной темнице.
И Он просит: «Верните Меня в Мой сад, туда, где Я пребывал в начале всего».
Есть люди, которые творят много добра, но делают это с тоской, потому что воспринимают мир как изначально нехорошее место.
Они делают добро, но без света и жизненной силы — без энтузиазма. Кто знает, сколько оно продержится?
Нам следует понять, что мир, окружающий нас, — не темный лес, а сад и не просто сад, а сад, доставляющий радость Самому Б-гу, полный красоты, чудесных плодов и ароматов, место, где Б-г желает быть всем Своим существом. Мы лишь должны пробиться сквозь шипы, скорлупу и шелуху, чтобы открыть плод.
Чем нечто пребывает выше, тем ниже оно может упасть. Это относится и к высочайшим откровениям, которые вынуждены пребывать в самых низменных местах.
Поэтому, оказавшись в месте, на первый взгляд совершенно лишенном духовности, не отчаивайтесь: в самой низшей точке можно достичь высоты.
Конечная цель создания всех миров — в низшей, наиболее «земной», материальной области. Строение не поднять сверху, следует действовать снизу.
Б-г — не просто велик, Он бесконечен. Будь Он только велик, мелкое было бы от Него дальше, а крупное ближе. Но для бесконечности нет «большого» и «малого». Он — везде, и Его можно найти там, где Он желает быть найденным.
Впервые попав в ешиву, я с головой погрузился в новый для меня мир и вскоре понял, что теряю равновесие. Именно тогда я услышал слова Ребе, которые послужили мне проводником.
Талмуд рассказывает, что «. четверо вошли в сад (мистические тайны). Один умер, другой помешался, третий стал еретиком. Рабби Акива вошел с миром и вышел с миром».
Почему рабби Акива смог уйти с миром? Потому, что он вошел с миром — примирил духовное с материальным, душу с телом, увидев цель и того и другого. Входя в духовное, он знал, что вернется в материальное, а вернувшись в материальное, принес с собой духовный мир.
Каждый человек — это микрокосм, модель всего творения. Устанавливая гармонию между своей Б-жественной душой и своей материальной жизнью, он привносит гармонию между небом и землей.
Рабби Шнеур-Залман из Ляд, основатель школы Хабад, любавичского хасидизма, вел службу в Йом Кипур, самый священный день года. Завернувшись в молитвенное покрывало, он был глубоко погружен в очищение души. Каждое слово его молитвы было подобно огню, мелодия произносимых им слов и пыл, с которым они произносились, повергали всех присутствующих в высочайшие и глубочайшие полеты духа.
Вдруг он замолчал, повернулся, сбросил покрывало и вышел из синагоги. Он быстро дошел до окраины городка, где из темной лачуги раздавался крик новорожденного. Ребе вошел туда, наколол дров и растопил печь, сварил суп для матери и ребенка, беспомощно лежавших в кровати. Затем он вернулся в синагогу и продолжал свои полные экстаза молитвы.
. (Обратите внимание, Ребе сбросил покрывало. Помогая кому-нибудь, оставьте свой мир молитв, размышлений и войдите в мир ближнего. Нельзя помочь, находясь наверху, это возможно только изнутри.)
В древней Книге Создания сказано: «Если твое сердце рвется вперед, вернись к Единому».
Бывает, что вы охвачены вдохновением, поднимаясь над обыденностью повседневной жизни. В такие минуты следует «вернуться к Единому» — к единству неба и земли. Необходимо воспользоваться этим возвышенным состоянием и позаботиться о том, чтобы оно отразилось на земной жизни.
Сначала был Один. Покоя, мира не было, ибо не с кем было мириться, был только Он.
Затем появился еще кто-то, появилось множество. С тех пор, протянувшись во всех направлениях, существует бесконечная какофония.
На третий день Б-г создал покой, мир. Мир — не однообразие, пребывать в мире вовсе не означает мыслить одинаково. Мир — это когда множество находит высшее Единство.
Известны три способа объединить противников.
По первому из них применяют силу, превосходящую силы противоборствующих сторон, заставляя их подчиниться. Когда они окажутся под влиянием силы извне, между ними воцарится мир. Но сущность вовсе не в мире, эта сущность просто игнорируется.
Второй способ сводится к тому, чтобы найти компромисс, среднюю точку, общую для обеих сторон. В результате они будут жить мирно в тех областях, где их интересы совпадут, но в остальной части их существования, вне этой средней точки, они будут так же разъединены и далеки друг от друга, как и ранее.
Третий способ — это путь Торы. Необходимо обнажить тот факт, что сущность всех созданий, в том числе и данных противоборствующих сторон, одна и та же. Тора примиряет духовное с материальным, подчеркивая, что истинной сущностью всех творений является Единство Творца.
В начале своего пребывания в среде любавичских хасидов я встретил музыканта, с которым мы стали вместе играть и вскоре создали первую в истории хасидскую группу тяжелого рока, назвав ее «Группой Баал-Шем-Това». Значительно переработав традиционные хасидские мелодии, мы играли в ритме и стиле рока. В весьма популярном американском издании «Village Voice» о нас было написано, что мы «наэлектризованы». К нам присоединился и марокканский еврей, ударник и вокалист из одной известной французской группы, который поведал нам, как он впервые явился на аудиенцию к Ребе. Явился он, украшенный бусами и монетами, с волосами до пят, сказал, что решил бросить музыку и вернуться к религиозной жизни своего детства.
Ребе неожиданно заявил ему:
— Нет ничего случайного, все имеет свою цель. Все, что встречалось на вашем пути, если только это не окончательное зло, содержит Б-жественность. Вы, конечно, можете использовать музыку, вашу «рок-музыку», для доброго дела, возвысив таким образом мир рока.
Красной нитью через все истории о Ребе проходят рассказы о людях, очутившихся в нужное время в нужном месте. Кто-то отправляется в дальнее место, и Ребе просит его что-нибудь сделать там, кого-то встретить, иногда просто посетить определенное место, не объясняя, что нужно там сделать. Потом выясняется, что именно в то время нужный человек оказался в нужном месте.
Для каждой души подготовлены разбросанные по всему миру искорки света. Ребе видит душу и, как счетчик Гейгера, определяет ожидающие ее искорки. Остается только свести обе стороны, а остальное совершится само собой.
Такого рода истории рассматриваются как учение. Ребе открывает нам чудо наших собственных жизней — где бы ты ни был, что бы ни делал и когда, в этом заложен сокровенный замысел.
Предписание всему созданному было сообщено почти сразу: «И Б-г сказал: «Да будет Свет»».
Цель Творения в том, чтобы весь мир, даже тьма, превратился в свет.
Вначале бесконечный свет наполнил все, и для мира не осталось места. Тогда свет был сдержан, чтобы в остающейся пустоте можно было сотворить мир.
И мир был создан, и замыслом его стало вернуться к первоначальному свету, при этом оставшись миром.
Все проблемы мира коренятся в сдерживании света, и наша задача исправить это положение. Где бы мы ни нашли свет, следует освободить его из клетки, показать его всем, дать ему сиять в темнейших уголках земли.
Особенно это касается света в нас самих.
Свет дан нам Б-гом не для того, чтобы использовать его среди дня. Он дан, чтобы совершить что-нибудь, сделать что-то трудное, непознанное. Возьмите свой свет и преобразите тьму, чтобы и она светила!
Иногда приходишь куда-то, где кажется, что это место вне царства Б-жьего, что оно слишком грубо для света, и хочется бежать оттуда прочь.
Следует знать, что не существует места вне Б-га, и радоваться своему предназначению обнаружить Его здесь.
Борьба со злом, когда это необходимо, благородное дело. Но не в этом цель нашей жизни. Наша задача — принести больше света.
Раньше были цадиким, праведники, которым достаточно было заглянуть в душу ученика, чтобы увидеть то место в этом мире, где Б-жественные искры ждут эту душу. Тогда они велели ученику отправится туда и освободить эти искры.
Не много изменилось с тех пор — только восприятие учеников. Если мудрец, праведник, Ребе благословил тебя на то, чтобы находиться в определенном месте, тебе следует знать, что ты принадлежишь этому месту и оказался там с важной целью.
Баал-Шем-Тов учит: «Листок падает с дерева, травинка колышется на ветру, каждая деталь мира не только получила жизнь и цель в этой жизни, каждое мгновение ее существования поддерживается Свыше, но и является существенным компонентом Б-жьего плана, в котором отмечены все мельчайшие детали жизни».
Вдумаемся в это. И в то, как много мелочей в нашей ежедневной жизни.
Сотни лет — быть может, с самого начала Творения — часть этого мира ждет, чтобы ваша душа очистила и исправила ее.
И ваша душа с момента своего зарождения ждала возможности из мира душ спуститься в наш мир и выполнить эту задачу.
И ваши шаги были направлены сюда.
Баал-Шем-Тов учит, что жизнь каждого состоит из 42 странствий, соответствующих 42 странствиям сынов Израиля в пустыне. Иногда эти странствия кажутся более приятными, иногда менее. Надо копать глубже и глубже, чтобы отыскать в них предназначение и добро.
Во всех странствиях в жизни следует быть там, где вы есть. Мы можем миновать что-то на пути, нечто кажущееся более важным, — но сейчас, именно в этом месте есть цель.
Очищайте время. Каждый день совершайте что-нибудь доброе и прекрасное, имеющее отношение именно и только к этому дню.
У каждого мгновения два лица.
Мгновение, определенное прошлым, из которого оно вышло, и мгновение, определенное будущим, к которому оно ведет.
Но и само мгновение обладает собственным значением, целью и жизнью.
Не убивай же мгновение.
Обретение неба на земле
Проект творения
Опубликовано 07.05.2010Автор: Цви Фриман |Книга: 365 размышлений Ребе
Основным направлением деятельности Ребе являлось исследование талмудических концепций, законотворческих дискуссий, каббалы, философии – каждого аспекта сокровищницы Торы, анализ всех точек зрения, вопросы, которые никто не решался задавать, и ответы, никому не приходившие в голову.
Верно утверждение, что Ребе руководил международной организацией и сотнями ее представительств во всех уголках мира. Верно и то, что ежедневно он обрабатывал мешки почты, приходящей в его адрес. Он не раз заявлял, что главное – не идеи, а действия. И все-таки основным его занятием всегда оставалось то, о чем он говорил, что писал, над чем проводил нескончаемые часы, – изучение Торы.
Ребе всегда подчеркивал, что изучая Тору, мы познаем мир. Каждая мысль, каждый его вывод становились новым этапом в постижении Вселенной. Любое умозаключение превращалось в его устах в откровение о тайнах времени и пространства.
Такая глубина в изучении сама по себе говорит о многом. За этим стоит простая истина: «То, что вы видите во мне, лишь ничтожная частица моей души, не я сам. Действительная моя сущность – в неразрывной связи с Б-жественным учением, которое над временем и над всем сотворенным».
Только крепко укоренившийся в высших мирах может серьезно повлиять на наш мир.
284
То, что обычно переводят как «Библия» или «Закон», на самом деле означает нечто другое. Тора – это «указание». В каждом ее отрывке вы найдете, должны найти указание, совет для себя.
285
Тора – это проект, по которому построен мир. Все существующее можно найти в Торе. Более того, любая ее концепция открывает целый мир.
286
Как утверждает традиция, когда Б-г говорил на горе Синай с Человеком, эха не было.
Тора проникает во все вещи и поглощается ими, поскольку она – их сущность. Нет места, где ее нельзя было бы применить, нет тьмы, которую она не осветила бы, нет ничего, чего бы она не могла оживить. Ничто не может оттолкнуть ее, заявляя: «Тора слишком священна для этого места».
287
Перед Откровением на горе Синай существовала иерархия истин. Египетский первосвященник владел «настоящей» истиной, жрецы – ее тайнами. Их приближенные ученики получали слабые отблески правды. Народ же пребывал в неведении.
На Синае непременно должны были присутствовать все – мужчины, женщины и дети. Все получили одновременно одну и ту же правду.
Когда дело доходит до истины, ее не бывает больше или меньше. Правду можно постичь глубже, более или менее детально, но сущность правды для каждого и везде одна.
Потому что Б-г – везде.
288
Посмотрите ясной ночью, как луна отражается в озере. Затем посмотрите, как та же луна отражается в стакане воды и в капле. Точно так же суть Торы отражается в каждом человеке, изучающем ее, – от несмышленого ребенка до умудренного опытом старика.
290
Некоторые полагают, что Тора представляет собой собрание законов, обычаев, рассказов с мистической окраской.
Наш народ испытал на горе Синай нечто сверхъестественное. В Торе сказано, что люди видели там гром. Они видели то, что обычно слышат, и слышали то, что обычно видят. Духовное предстало реальностью, земное – невесомым предположением, фантазией.
Душа Торы – это прежде всего ее мистическая сторона. Тора без своего внутреннего значения – не более чем тело без души.
291
Не существует двух Тор – одной для мистиков, другой – для законоведов. Есть тело Торы, и есть ее душа. Они неразделимы, не могут вступать в противоречие между собой, и в каждом из них можно найти другое.
292
В комментарии, написанном для пятилетнего ребенка, заложены великие тайны Торы. Но только один раз вы понимаете простой комментарий так, как его понимает ребенок.
293
Чтобы целиком отдаться Торе, к ней следует относиться творчески. Для этого необходимо прежде всего запереть свое «я».
294
Иногда Тора говорит вам одно, потом противоречит себе и наконец предлагает третью концепцию, улаживающую противоречие.
Вы не найдете в Торе всех ответов сразу. В первую очередь необходимо впитать одну простую истину и жить с ней. Затем следует найти другую истину, которая покажется противоречащей первой, отрицающей ее. Из этого смятения явится более высокая истина – скрытый свет, находящийся за всем, что было постигнуто прежде.
295
Рабби Зера принял на себя сто постов, чтобы забыть все выученное в Вавилоне, прежде чем приступить к изучению Торы в стране Израиля.
Изучение – это не только приобретение знаний, но и процесс, в котором делается попытка как можно больше «выпрыгнуть» из своего субъективного «я». Неважно, на какой высоте ты находишься, всегда есть ступень еще выше.
Но достижение этой ступени возможно только, если ты понимаешь, что находишься пока внизу.
296
Может возникнуть вопрос: «Зачем учиться? Разве во мне и без того нет правды?» – Правда в вас есть, но она заперта, пребывает в крепком сне. И правда извне разбудит вашу внутреннюю.
297
Изучение Торы отличается от изучения чего-либо другого. Постигая любую другую мудрость, ваш разум растворяется в информации и знании об изучаемом предмете. Если же вы изучаете Тору, ее идеи, оказывается, что в них – Он Сам, и вы с Ним в это время единое целое.
298
Постигая концепцию из Торы, поразмышляйте над ней. Перенесите услышанное из области понимания в область перспективы и реализации. Это должно повлиять на вас так, что вы изменитесь, и ваш обычный день станет уже другим. Тогда концепция окажется вашей.
299
Вы можете жить во дворце, в котором много сокровищ, и оставаться нищим. Чтобы стать богатым, нужно владеть тем, что у вас есть.
Так и с вашим умом. Можно вынашивать блестящие идеи и все знать, но оставаться бедным, пока эти идеи, знания не станут частью вас.
300
Очень важно, как вы строите свой день. Начинайте его с обзора того, что вокруг вас, и только потом постепенно погружайтесь в работу!
Вдохновением на весь день вас зарядит утренняя молитва. После нее приступите к изучению той части Торы, в которой освещаются земные, материальные вопросы. Теперь вы готовы к погружению с головой в тьму – вы уже запаслись светом, который ее будет освещать.
301
Изучающие серьезные тексты в ряде случаев уподобляются либо губкам, впитывающим все без разбора, либо воронкам, у которых оно же входит в одно ухо и выходит в другое. Обязанность учителя предостеречь учащихся от крайностей, и научить их сосредоточиваться на том, что важно, и не задерживаться на том, что может служить лишь фоном.
302
Я не верю в философию. Я верю в идеи, способные изменить людей.
Ребе развернул кампанию за возвращение евреев к традиционному образу жизни. Он призывал их совершать скромные дела, в частности зажигать субботние свечи, ежедневно опускать в копилки для цдоки несколько монет, надевать тфилин.
– Не вступайте в споры, не тоните в философствовании, давайте людям действовать, а говорить будем потом, – повторял он снова и снова.
Многие критиковали кампанию, направленную в основном на действие.
– Люди должны понимать, что они делают, иначе это будет просто ритуал! – утверждали они.
– Людей изменяют не доводы и не философия. Людей изменяет дело. Начните что-то делать, и весь ваш взгляд на мир изменится,– настаивал Ребе.
Делайте добро, а выяснять зачем не так уж важно.
303
Все сотворенное можно рассматривать как взаимодействие солнца и луны.
Солнце всегда светит и греет.
Луна только отражает свет, полученный от солнца.
Так и в нашем мире нет ничего, что только получало бы, не отдавая. Каждое творение должно и получать, и отдавать, быть солнцем так же, как и луной.
304
Солнце неизменно – каждый день тот же огненный шар поднимается над землей. Луна же претерпевает изменения в своих циклах – она то полная, то уменьшается, пока совсем не исчезнет, то обновленная возвращается из небытия.
Точно так же все сотворенное растет и изменяется, как луна, оставаясь неизменным, как солнце.
Растите, изменяйтесь, постоянно учитесь, но всегда сохраняйте стойкость, помните, кто вы.
305
Сосуд определяется своим содержанием. Кувшин воды – водой, ящик яблок – яблоками. И дом определяется тем, что в нем.
Наполните свой дом книгами Торы, и он будет Торой. Установите в доме копилку для цдоки, и он явится источником благотворительности. Посадите тех, кто нуждается в теплом доме, за свой стол, и ваше жилище станет светом во тьме.
306
Относясь к чему-либо серьезно, вы уделяете этому свое время и не отвлекаетесь на другие дела. И уж, во всяком случае, не на телефонные разговоры.
Духовная сторона вашей жизни – не просто увлечение, не роскошь, а цель существования. Если вы изучаете Тору, молитесь или размышляете, все остальное для вас перестает существовать.
Ваш духовный рост должен заботить вас, по крайней мере, не меньше, чем материальный.