что такое год литературы
«Год Литературы» подготовит к ЕГЭ
Сдадим ЕГЭ по русскому языку и литературе на отлично вместе с Годом Литературы
Наступает пора единых государственных экзаменов и прочих экзаменационных сессий, во время которых ученики школ всех уровней, от средней до высшей, отчаянно пытаются уложить в свои головы все, что не уложилось туда за весь учебный год.
«Год Литературы» поможет подготовиться к ЕГЭ по русскому языку и литературе.
Мы запускаем курс «Год ЕГЭратуры», который будем и дальше развивать, но уже готовы:
В нашей команде – специалисты с высшим филологическим образованием, авторы нашего портала, разбирающиеся не только в школьной программе, но и во всей мировой литературе:
Ольга Лапенкова – выпускница Литературного института им. А. М. Горького, давно ведет рубрику «В помощь школьнику» и уже несколько лет помогает школьникам готовиться к итоговому сочинению и к ЕГЭ.
Иван Родионов – учитель и репетитор с большим стажем. Кстати, он активно работает как литературный критик, так что заинтересованный подход вам обеспечен!
Татьяна Шипилова – аспирантка Литературного института им. А. М. Горького, репетитор с 10-летним стажем, сотрудник «Года Литературы».
Мы будем публиковать полезные видеоуроки и проводить мастер-классы. Для личной консультации можно обращаться по адресу shipilova@godliteratury.ru
Наш курс может быть интересен:
Увлекательная наука текстология
Что и почему обсуждали филологи на международном круглом столе “Власть факта”, посвященном памяти Н.А. Богомолова
Текст: Ольга Ермакова (НИУ ВШЭ)
19 ноября в формате ZOOM-конференции состоялся международный круглый стол “Власть факта: цифровой архив и формирование культурной памяти”, речь на котором шла о проблемах современной текстологии. Встреча была посвящена памяти Николая Богомолова (1950–2020), одного из ведущих текстологов нашего времени, скончавшегося ровно год назад от последствий ковида.
Зум-формат позволил соединить не только ученых из различных отечественных институтов и исследовательских центров: ИМЛИ РАН, ИРЛИ РАН (Пушкинский дом), и НИУ ВШЭ, на базе которого встреча и произошла, но и специалистов из Университета имени Гумбольдта (Берлин). Филологи обсуждали, насколько этично полностью публиковать документы, как создавать цифровые архивы и интегрировать их между собой и в каких областях необходимо и возможно применять архивные данные.
Говорили не только о рукописи как о носителе гуманитарной и научной ценности, но и как о важном историческом юридическом документе. Так, Сюзанна Франк из Университета им. Гумбольдта говорила об архиве как об одном из источников «нежеланного наследия».
Доктор филологических наук, заместитель директора по научной работе ИМЛИ РАН Дарья Московская говорила об архиве, который может помочь исследователям взглянуть на жизнь писателя под другим углом. Ведь традиционно архив автора – это в первую очередь черновики, записные книжки, рабочие тетради и дневники. Но важную часть биографии любого человека составляют также официальные документы, которые касаются его личности: заявления, стенограммы заседаний и так далее. Поэтому в Институте мировой литературы совсем скоро откроют именно такой архив, который позволит взглянуть на творчество автора в контексте влияния на него политической и экономической сфер. Речь идет о проекте «Стенограмма»: Политика и литература. Цифровой архив литературных организаций 1920-1930-х гг».
О том, как документируют жизнь писателя, рассказал книготорговец и создатель сайта “Горький” Борис Куприянов. Он поделился с участниками круглого стола собственным опытом документирования условий жизни писателя, накопленным им как куратором программ в Доме творчества «Переделкино». Так, группа исследователей, которая сейчас находится в Переделкине, подробно собирает информацию о том, где жили писатели и какие памятные места связаны с их творческой деятельностью.
Еще один необычный архив, о котором говорили участники круглого стола, – аудиоархив. Доцент Высшей школы экономики Михаил Павловец рассказал как раз о таком собрании, которое состоит из записей литературных вечеров, собранных филологом Ильей Кукулиным. Такой аудиоархив можно использовать в образовательных целях. Ведь записи литературных вечеров дают возможность студентам узнать больше о современной поэзии и погрузиться в литературный процесс глубже.
Заведующий Отделом фольклора ИМЛИ РАН Владимир Кляус предложил альтернативный взгляд на всеобщую цифровизацию архивов. В своем докладе «Фольклорный архив в цифровом формате: технологический прорыв как мина замедленного действия» филолог рассказал, какие трудности повлек за собой новый формат записи речи людей.
О коллаборации электронных архивов друг с другом говорила сотрудница музея Л.Н. Толстого и преподаватель НИУ ВШЭ Фекла Толстая. На примере проекта «Толстой.Digital» она объяснила, как он может взаимодействовать с национальным корпусом русского языка. Это сотрудничество позволяет пользователям получить больше информации о редких словах, которые присутствуют в текстах писателя, и искать в произведениях варианты дореволюционной орфографии.
Доктор филологических наук и руководитель проекта «История издательства «Всемирная литература» в документах: судьбы творческой интеллигенции России в постреволюционном пространстве сквозь призму издательского проекта Максима Горького» Марина Ариас-Вихиль рассказывала о том, какую роль комментированное издание документа играет в процессе создания и публикации цифрового архива.
О новшествах, которые вводят в электронные архивы, рассказывали Елена Пенская, руководитель проекта “Автограф. XX век” и инициатор проекта Любовь Хачатурян. В этом году портал “Автограф” пополнится тремя новыми архивами: Исаака Бабеля, Алексея Крученых и Андрея Платонова. А значит, у современных текстологов появится больше возможностей для исследования творчества писателей XX века. Электронный архив дает ученым доступ к рукописям писателей во всех аспектах: от первых набросков произведений до белового варианта.
Ежегодный круглый стол, посвященный проблемам современной текстологии, проводится c 2014 года. Но до этого года они носил иное название: «Текст как DATA: рукопись в цифровом пространстве».
Исследование подготовлено при поддержке РНФ. Проект № 19-18-00353, НИУ ВШЭ.
«Книга года»: что, где, когда
Накануне открытия Московской международной книжной ярмарки в театре «Современник» состоится церемония награждения победителей Национального конкурса «Книга года — 2021»
С открытием очередной — 34-й по счету — ММКЯ неразрывно связано и награждение победителей Национального конкурса «Книга года»: традиция подводить итоги прошедшего книжного сезона именно в рамках ярмарки, на минуточку, насчитывает уже больше двадцати лет. В этом году торжественная церемония пройдет 23 сентября в 19.00 на «Другой сцене» театра «Современник».
Это примерно на треть больше, чем в предыдущие два года, и более чем в два раза превышает количество книг, поступивших на конкурс в 2018 году. А потому шорт-лист нынешнего сезона получился особенно богатым: в него вошло 45 изданий, выпущенных 36 издательствами из 10 городов нашей страны. Среди претендентов — издательства, научные институты, музеи и библиотеки: Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Институт русской литературы Российской академии наук, Российская государственная библиотека, Курская областная специальная библиотека для слепых и слабовидящих и другие.
По традиции конкурс выявляет лучшие книги года аж в 11 номинациях:
Со списками финалистов в каждой номинации — среди них Леонид Юзефович, Вера Полозкова, Анастасия Орлова, Михаил Визель, Лев Данилкин, Юрий Рост и многие другие — можно ознакомиться здесь.
Издатели, чьи книги вошли в Короткий список конкурса, награждаются дипломами финалиста. Лауреаты в каждой номинации также награждаются памятными дипломами и статуэтками, а триумфатор в номинации «Книга года» получает Гран-при конкурса — драгоценное яйцо в деревянном ларце, специально изготовленное для победителя в мастерской заслуженного деятеля искусств Российской Федерации А. Г. Ананова. Так, в прошлом году Гран-при получил двадцатитомник «Библиотека литературы Древней Руси», выпущенный петербургским издательством «Наука».
Названы лучшие книжные блоги 2021 года
Объявлены победители третьего сезона премии «Блог-пост». Торжественная церемония прошла на ММКЯ
Текст: Людмила Прохорова
Премию «Блог-пост» за лучший книжный блог на русском языке вручили на ММКЯ уже в третий раз. Проекты выбирали на разных площадках: Facebook, Instagram, ВКонтакте, Telegram, YouTube, TikTok. Голосование шло также за аудиоподкаст и stand-alone-блог. Оценивались новаторство и оригинальность контента, вовлеченность читателей, частота обновления блога и другие качества.
Всего на звание лучшего в этом году претендовали 209 блогов. Выбор проходил в два этапа. Вначале проголосовало экспертное жюри, в которое вошли: Егор Апполонов, создатель сайта «Хемигуэй позвонит», автор книги «Пиши рьяно, редактируй резво», преподаватель Creative Writing School; Ольга Брейнингер, писатель, блогер, литературный антрополог; писательский квартет «Ковен Дур», победители первого сезона премии «Блог-пост» в номинации «Аудиоподкаст»; Майя Кучерская, писатель, литературный критик, руководитель мастерских Creative Writing School, профессор Высшей школы экономики, академический руководитель программы «Литературное мастерство» ВШЭ; Евгения Лисицына, литературный критик, блогер, победитель второго сезона премии «Блог-пост» в номинации Telegram; Константин Мильчин, литературный критик, шеф-редактор платформы Storytel; Лев Оборин, писатель, поэт, переводчик и критик, редактор портала «Полка»; Григорий Служитель, актер, музыкант, писатель, финалист премий «Ясная Поляна» и «Большая книга», лауреат Московской Арт-Премии.
По результатам голосования экспертов были определены финалисты, а затем началось народное голосование на портале ReadRate, которое продолжалось с 6 июня по 15 августа. К народным голосам приплюсовали баллы от экспертного жюри и таким образом определили лауреатов премии 2021 года. Ими стали:
Также был вручен специальный приз в номинации «Перспектива» от Издательского дома «Проект Медиа Групп» – за лучший книжный блог на русском языке в странах-соседях России и личный вклад в развитие межкультурного диалога. Он достался Кристине Фенчак из Риги, автору блога @book_to_read.
На передовой русской словесности Как и для чего начинается в России Год литературы
Не успел закончиться январь, как в издательском комплексе на улице Правды в рабочей обстановке прошла презентация сайта, посвященного Году литературы в России. Патриотическая кириллица как-то незаметно исчезла из названия, так что давно обещанный сайт годлитературы.рф служит только для редиректа на godliteratury.ru. Вряд ли это важно: по статистике, подавляющее большинство адресной строкой просто не умеют пользоваться и набивают в поисковике примерное название сайта — как слышится. Как оно пишется, мало кого интересует.
Сайт открылся уже наполненным, там есть новости литературы (дворник-блогер собрал в подвале библиотеку, Цукерберг взял обязательство читать по одной книге каждые две недели и т.п.), январские литературные юбилеи, интервью с Владимиром Шаровым (хорошее) и с Ксенией Букшей (так себе). О целеполагании Года литературы там, правда, не сказано ничего.
Инициировал Год литературы указ президента от 12 июня 2014 года, где отмечается:
«В целях привлечения внимания общества к литературе и чтению постановляю: провести в 2015 году в Российской Федерации Год литературы». Все. О прочем должен позаботиться организационный комитет. В составе которого, разумеется, нет ни одного мало-мальски известного, хоть в узких кругах, писателя (если не считать таковым главреда журнала «Знамя», литературного критика Сергея Чупринина). Так что вопросом, к какой литературе будет целый год привлекаться внимание, задается писатель Павел Басинский в «Российской газете». Вопрос это риторический: что такое русская литература — сумма всего написанного на бумаге? Национальный ресурс? Комбинация признанных классиков и избранных современников? Ни оргкомитет, ни Басинский того не ведают.
Вслед за Белинским Басинский решительно утверждает: «Литературы у нас нет». При этом в одной только Москве насчитывается несколько десятков литературных премий, на любой вкус и компанию. От маленьких, которые дает своим авторам каждый толстый журнал, до национальной премии «Большая книга», собравшей в 2014 году на удивление разношерстных финалистов — между слезоточивой публицистикой Светланой Алексиевич «Время секонд-хэнд» и любимицей Дмитрия Быкова Ксенией Букшей, которая благодаря совершенно изумительной наивности родила полуживого кентавра «Завод «Свобода»», — затесались книги очень и очень достойные.
Действительно, нет одной русской литературы. Есть как минимум две. И какая из них «литературнее», решает не оргкомитет.
Литература подвластна моде не меньше, чем параметры идеальной фигуры красавиц или фасон штанов. Откройте «Воспоминания» Авдотьи Панаевой: кого из десятков ее добрых приятелей, властителей дум середины XIX века, вы читали взахлеб? То-то. Бестселлеры середины века следующего, сборники Леонида Мартынова, не найти даже у питерских букинистов, у которых, кажется, есть все. Можно и поближе: позабыт-позаброшен «русский постмодернизм» 90-х годов. Кто помнит сейчас имя покойного Егора Радова, цитатами из которого бравировала модная молодежь? Остался со своим стахановским контрактом Пелевин, каждую книжку его до сих пор ждут — но только для того, чтобы обругать устало и привычно. Умерла, не успев толком научиться писать, «молодежная проза» нулевых, канула в личную жизнь и ее кратковременная звезда Ирина Денежкина. Растущий из того же молодежного призыва культ консервированных «по Бродскому» юношеских прыщей Веры Полозковой, конечно, немного напоминает помешательство на Надсоне, но и это не может длиться вечно.
Все последние годы самыми тиражными авторами в России являются четыре героических женщины: Александра Маринина, Татьяна Полякова, Юлия Шилова, и впереди всех — Дарья Донцова. Они не получают премий и рецензий авторитетных критиков, зато имеют любовь миллионов. Тиражи Донцовой стабильно держатся около планки три миллиона экземпляров ежегодно, так что, если Россия до сих пор называется самой читающей страной, это во многом ее заслуга.
Могла бы Донцова, со своим опытом литературной многостаночницы, написать «Каменный мост», чтобы заслужить внимание критиков? Наверняка. Только не снисходит. Предположу, что, по мнению многомиллионной аудитории автора, богатый словарный запас — признак недостаточного писательского мастерства. Популярной литературе не нужен культурный перегной, ей на стероидах хорошо. Борис Акунин, стабильно догоняющий по тиражам четырех ударниц, — исключение, подтверждающее общее правило.
Последние исторические изыскания Акунина подтверждают также тезис, что массами любима литература в наиболее пережеванной форме: журналистика под маской беллетристики. Фельетонные романисты — называли таких писателей задолго до рождения Булгакова, Солженицына, Проханова и Быкова. Солженицыну принадлежит глубокая почвенная мысль, что от погибшей (под большевистским гнетом) России останутся лишь письменные памятники. Вот только в качестве памятника антисоветская публицистика наравне с советской не пригодилась. «Солженицын — блестящий архивный работник и журналист-хроникер, но его проза. » — так, и это еще мягко, припечатывает Солженицына и его литературных родственников-деревенщиков едкий Алексей Смирнов (фон Раух), сборник эссе которого «Полное и окончательное безобразие» магазин интеллектуальной литературы «Фаланстер» объявил недавно бестселлером. Тираж толстой книги — целых 200 экземпляров.
Разобраться, за какой совестью нации правда — Солженицына или, например, противоположного ему во всем, кроме имперской идеи, Кожинова — за год точно не получится, но не беда: Год литературы обещает усиленную эксплуатацию классики. На логотипе — три профиля нашего всего Пушкин, Гоголь и Ахматова, раскрашенные в веселенький триколор. Здесь есть, однако, трудность: классическая русская литература — от Карамзина до Бунина — писалась для людей грамотных, чей культурный бэкграунд (а до революции и язык) был весьма далек от подавляющей массы населения России. Знание букв и сегодня не гарантирует автоматического вхождения в книжную культуру. Платон Каратаев, читающий «Войну и мир», — такой же грустный анекдот, как жители поселка Териберки, смотрящие в сельсовете «Левиафан» (телеканал «Дождь», друг народа, привез им ленту до официальной премьеры). Не для них снято и написано. По поводу целевой аудитории «Левиафана» есть разные мнения, но она, очевидно, не пересекается с аудиторией «Особенностей национальной охоты», хотя нечто общее в оптике Звягинцева и Рогожкина найти можно.
Любопытная статистика показывает, с какого боку в самой читающей стране мира востребована классика. В конце прошедшего года одна из популярных онлайн-библиотек, BookMate, составила топ-10 читаемости книг. Список заслуживает того, чтобы привести его полностью:
1. А.Н. Островский, «Гроза»
2. Э.Л. Джеймс, «50 оттенков серого»
3. М. Горький, «Старуха Изергиль»
4. З. Прилепин, «Обитель»
5. А. Куприн, «Гранатовый браслет»
6. И. Тургенев, «Отцы и дети»
7. Э.Л. Джеймс, «На 50 оттенков темнее»
8. А.С. Грибоедов, «Горе от ума»
9. А.П. Чехов, «О любви»
10. А.П. Чехов, «Палата №6»
Две трети списка — школьная программа старших классов. На полках дома, значит, не нашлось. Девичий эпос про оттенки, о которых благодаря меткому пиару наслышана каждая живая душа, грешновато хаять за содержание, но перевод этих книжек мог бы быть и получше. Прилепинская «Обитель» была на слуху благодаря «Русскому Букеру» (а к тому же все номинированные на «Русский Букер» книги можно было читать на BookMate бесплатно на специальной странице премии).
Этот топ-10 красноречиво свидетельствует, что за книгу массовый читатель берется только по принуждению. Школы, рекламы, общественного мнения — насколько его могут передать соцсети. Массовый читатель внушаем, податлив и книгопродавцев слушается. Ему можно впарить и нигилистический памфлет «Горе от ума», и гипертекстовый роман «Возвращение в Египет». Но с удовольствием он будет читать все равно про оттенки серого, спецназ и сыщицу-самоучку Дашу Васильеву.
«Онегины, Маниловы, Обломовы, Безуховы и прочие птенцы дворянских гнезд, говоря чисто социологически, были бездельниками и больше никем. И, говоря чисто прозаически, бесились с жиру. Онегин от безделья ухлопал своего друга, Рудин от того же безделья готов был ухлопать полмира. Безухов и Манилов мечтали о всяких хороших вещах. Их внуки — Базаров и Верховенский — о менее хороших вещах. Но тоже о воображаемых. Потом пришло новое поколение: Чехов, Горький, Андреев. Они, вообще-то, »боролись с мещанством» — тоже чисто воображаемым. Ибо уж если в мире и было »мещанство», то меньше всего в России, где и »третьего сословия» почти не существовало. Все это вместе взятое было окрашено в цвета преклонения перед Европой, перед »страной святых чудес», в котрой, как это практически, на голом опыте собственной шкуры установила русская эмиграция, не было никаких ни святых, ни чудес. Была одна сплошная сберкасса».
Иван Солоневич
Оригинальная теория, разрешающая противоречие между массовым и «изящным» вкусом, принадлежит Ивану Солоневичу. В фирменном безапелляционном стиле он пишет, что великая русская литература врала всем и каждому. Своих она спровоцировала на революцию, чужих — на завоевание бестолковой страны лишних людей, босяков и недотыкомок. Немцы, уверяет Солоневич, поверили русской общественной мысли, 100 лет подряд описывавшей всему миру «унылые тараканьи странствования, которые мы называем »русской историей»» (Горький, кто позабыл) и «любовь к страданию», и поперли: на пустое место. Непочтительно, но весьма убедительно. В самом деле, если алкогольные кошмары Эдгара По никто не принимает за выражение североамериканского духа, то почему быт мелкой интеллигенции туберкулезного происхождения или бредни социал-демократического босяка вдруг стали зеркалом русской жизни?
Однако эти кривые зеркала отличаются гипнотизирующим воздействием. «Литература производство опасное, равное по вредности изготовлению свинцовых белил» (это уже не Солоневич, а ненавистный ему Зощенко). Все знают историю, как Некрасов по дороге из Петропавловской крепости, от Чернышевского, от изумления выкинул рукопись «Что делать» в канаву, да неизвестный доброжелатель нашел и принес ее Некрасову к парадному подъезду. Сколько душ сгубило это психопатическое сочинение — подсчитать невозможно.
100 лет назад люди переписывали от руки подрывную литературу. В 1936 году Владимир Ставский, генсек Союза писателей, после смерти Горького, отнес к художественной литературе слова Сталина о печати: «Других средств протянуть духовные нити между партией и классом, другого такого гибкого аппарата в природе не имеется». Позже сотни людей рисковали свободой, переправляя в СССР «тамиздат», к концу века оказавшийся по большей части макулатурой. Сейчас «духовные нити» тянутся через телевизор, а литература как-то сама по себе, что с большой буквы, что с маленькой. «В целях привлечения внимания общества к литературе и чтению постановляю» — только-то о ней и сказано. Так чем загипнотизирует проницательного читателя Год литературы, или нам предстоит год спотыкаться то о Пушкина, то о Гоголя, пока театр не закроется, потому что вся совесть нации разбрелась по закоулочкам? Возможные механизмы просветительской работы пока не обнародованы, а сдается, что без разъяснений разница между Диной Рубиной и Дарьей Донцовой и через год останется многим недоступна.