что делать если ребенок не может учиться в школе
Ребенок плохо учится — что делать?
Каждый родитель желает для своего ребенка самого лучшего, но, как быть, если ребенок совсем не хочет учиться? Мы желаем ему счастья, и уж нам-то хорошо известно, что хорошая профессия и безбедное будущее невозможны без образования. Но, что, если постоянными нравоучениями, строгими наказаниями или запретами мы лишь вредим ребенку? О том, как мотивировать учиться подростка и малыша, как помочь ему преодолеть трудности учебного процесса в нашем материале, где мы постарались собрать советы педагогов, психологов и одновременно родителей, которые действительно нашли способ помочь своим детям.
Ребенок плохо учится — что делать?
В современной школе ребенку дают оценки и плохая оценка сразу воспринимается, как глобальная неудача. Редко родители или педагоги рассуждают так: «Эта тема очень трудная, я помогу тебе справиться с ней». Двойка воспринимается не как оценка знаний ребенка, а как оценка самого ребенка. «Недотепа», «неуч», — иногда детей награждают обидными эпитетами. «Ребенок плохо учится — что делать?» — спросите вы, ведь такие слова родители говорят от отчаяния, а не от того, что не любят собственных детей!
Важно понять самим и объяснить ребенку, что двойка или тройка — оценка исключительно его понимания одной конкретной темы и, разобравшись с ней, можно получить совсем другую оценку. Педагог Дима Зицер, к слову, советует совсем отказаться от стандартной оценочной системы:
«Когда я маленький, мне всё ужасно любопытно, всё интересно, я ориентируюсь в мире очень свободно. Когда взрослый любимый партнер – мама или папа вместо того, чтобы помочь мне ориентироваться в этом мире, исследовать мир вместе со мной, ставит меня в рамки «черное – белое», этот мир начинает замыкаться, пока постепенно не придет к клетушке в собственной квартире.
Из такой клетушки страшно выходить, страшно пробовать новое, страшно любопытствовать, страшно идти вперед. В этом смысле нет особой разницы между плохими оценками и хорошими. Мы называем хорошие оценки «хорошими», потому что они на первый взгляд имеют положительный окрас, но в принципе любая оценка ограничивает.
Хорошая оценка – такое же ограничение, как и плохая.
Почему, например, если я нарисовал домик красного цвета – я «умница», а если нарисую домик синего цвета – перестану быть «умницей»? В этот момент у меня закрепляется суждение: домик должен быть красного цвета. Это происходит почти на автомате, почти машинально, почти случайно, но закрепляется серьезно и надолго».
Педагоги также призывают не употреблять в отношении ребенка оценочные слова «неумеха», «лентяй». Поставив себя в положение строгого надзирателя, вы имеете все шансы потерять с ребенком близкие и доверительные отношения.
Причины неуспеваемости
Если мы говорим про то, что было пятнадцать или двадцать лет назад, это были такие же чудесные и замечательные дети. Однако их готовность «стоять там, куда их поставят», была гораздо выше.
Я с восторгом наблюдаю за этой тенденцией: они все меньше и меньше готовы к бездумному выполнению чужой воли.
«В это время ребенок может испытывать сложности с критичностью, с оценкой последствий своих поступков, с прогнозированием. Самые сложные и поздно созревающие структуры мозга, которые отвечают за целеполагание, за прогнозирование, оказываются уязвимыми и в состоянии перестройки не очень хорошо действуют».
Ребенок в определенном возрасте просто не может выстроить последовательную цепочку, которая очевидна взрослым: не будешь хорошо учиться — не будет работы — не будет интересного дела и финансового обеспечения.
Как помочь ребенку, если он плохо учится
«Если родитель эмпатично воспринимает ребенка, он просто не сможет осознанно и планомерно причинять ему боль, психологическую ли, физическую. Он может сорваться, в раздражении шлёпнуть, больно дернуть и даже ударить в ситуации опасности для жизни – сможет. Но у него не получится заранее решить, а потом взять ремень и «воспитывать». Потому что когда ребенку больно и страшно, родитель чувствует напрямую и сразу, всем существом.
Отказ родителя от эмпатии (а порка невозможна без такого отказа) с очень большой вероятностью приводит к неэмпатичности ребенка, к тому, что он, например, став постарше, может уйти гулять на ночь, а потом искренне удивится, чего это все так переполошились.
То есть, вынуждая ребенка испытывать боль и страх, – чувства сильные и грубые, мы не оставляем никакого шанса для чувств тонких – раскаяния, сострадания, сожаления, осознания того, как ты дорог».
Психолог Людмила Петрановская предлагает не тратить детство маленького ребенка на парадоксальные требования:
«Или вот начальная школа. Ну, зачем в первом классе уделяется столько внимания оформлению? «Чтобы сразу приучить, а то…». ОК, давайте приучим сразу интегралы решать? Почему-то мысль о том, что семилетний ребенок не может решать интегралы, очевидна. А мысль о том, что он НЕ МОЖЕТ просто в силу возрастных особенностей, упомнить все эти алгоритмы: четыре клеточки сюда, а если на последней строке, то не начинаем, а если не поместилось, то вот так. И все это надо делать одновременно с собственно письмом и думаньем!
Такой чудесный возраст – с 7 до 10! Такой творческий, богатый, такой страстный интерес к тому, как устроен мир, такая способность к неожиданным обобщениям, ассоциациям, такая синтетичность восприятия любого предмета! Видеть мир не как набор научных дисциплин, а весь, как живой единый организм, думать о бабочках, о звездах, о составе грязи под ногтями, об ураганах, о викингах, об атомах, о том, почему люди смеются – с интервалом в пять секунд, а то и вовсе одновременно».
Как правильно мотивировать ребенка
«Если человек пишет сочинение, и в этом сочинении почему-то вдруг учителю важно оценить уровень его грамотности, а не обратить внимание на то, как происходит у него процесс творчества, то зачем нужна оценка за грамотность? Неужели недостаточно просто исправить ошибки? Ребенок ведь, как и все остальные люди, способен видеть, способен понимать, способен осознавать. Если я в этот момент обратил его внимание на то, что «стеклянный», «деревянный», «оловянный» пишется определенным образом, почему, если я не подкреплю это двойкой, нам кажется, что ребенок это не запомнит? Почему в этот момент нужно вводить систему условных рефлексов, как с животными при дрессировке?»
Педагог Дима Зицер:
«Когда моему интересу дается свобода, я абсолютно точно дотягиваюсь и до Эйнштейна, и до Пушкина, и до червячков, и до космоса. Одно тянет за собой другое. Особенно, когда рядом есть люди, помогающие мне открыть, осмыслить, сопоставить, присвоить знание.
А в тот момент, когда мне говорят: “Будешь учить это, и все! — Почему? — По кочану!” – я буду учить, у меня выхода нет, но мне так и останется невдомек, зачем я это делал. Я на той же учительской конференции в очередной раз проделал свой частый фокус про Пушкина:
— Надо учить Пушкина в школе?
— Сможете что-то процитировать, не входящее в школьную программу?
Тишина. Опять тишина. Значит ли это, что они обязаны цитировать? Нет, не значит. Это значит, что, как педагоги, мы должны сделать выводы: в чем-то наши учителя ошиблись, если мы закрыли этого самого Пушкина в школе и дальше не стали открывать. А жаль – он ведь действительно прекрасен…»
Подросток не учится и лежит на диване. Но это не значит, что вы должны кормить его с ложки
Пора ли паниковать, можно ли как-то поднять подростка с дивана и как вести себя родителям, если ребенок не думает о будущем и не хочет учиться, рассказывает семейный психолог Екатерина Бурмистрова.
– Впереди – 10-й или даже 11-й класс, а подросток лежит, смотрит в потолок и говорит, что ничего не хочет, учиться не хочет, поступать никуда не хочет. Какие могут быть причины?
– Причин может быть много, и с каждой ситуацией надо разбираться отдельно. Подростковый возраст очень нестабильный. Возможно, его накрыла несчастная любовь. Возможно, он с чем-то не справился, заваливает предмет, и ему нужен репетитор.
Если подросток лежит и смотрит в потолок не один день, а неделю и больше, нужно разбираться, выяснять причину.
– Но все-таки какие основные причины того, что «я ничего не хочу» – достаточно распространенное явление среди подростков?
– Если мы говорим про семьи с подростками, живущими в больших городах, и про тех, кто взрослеет у очень внимательных, мотивированных родителей, очень часто подростки ничего не хотят, потому что они просто не успевают захотеть. Мы, боясь что-то упустить в их развитии, предупреждаем их желания. Особенно желания образовательные и те, что связаны с хобби. Он еще толком не успел захотеть, желание еще до конца не вызрело, а мы раз – и реализовали все.
Например, ребенок думает о программировании, задумался о хорошем компьютере, два года ходит на занятия – это одно, а другое – походил неделю, а к воскресенью компьютер купили. Результат может быть для человека не очень ценным из-за того, что на его достижение потребовалось совсем не много времени, а его не перехитришь.
Я не говорю о том, что нужно каждое желание мариновать и тогда хороший результат будет гарантирован. Но не учитывать это тоже нельзя.
Еще один момент заключается в том, что сегодня у подростка очень насыщенная информационная среда – много занятий в школе, много дополнительных занятий. Соответственно, может не возникать желания только потому, что ничего уже не нужно, слишком всего много, до перегруза.
Третье – это то, что взросление происходит в довольно защищенной среде, без экономических и социальных катаклизмов. Поэтому дети часто растут инфантильными. Они не то что не хотят заниматься чем-то, каким-то хобби, они в целом не очень что-то хотят. У них не развита воля, они привыкли, что где можно не напрягаться, лучше не напрягаться.
Они внимательно выбирают, что им подходит, а что не подходит, и очень ориентированы на заботу о себе. Вроде бы звучит плохо. Но в то же время именно эта способность, немного направленная в другую сторону, даст им возможность отказаться от ненужного: это меня не интересует; а вот у меня нет этого драйва; а вот мне это тяжело, у меня это не пойдет. Так что есть шанс, что они все-таки выберут то, что их заинтересует по-настоящему.
Последняя причина, очень важная – зависимость от интернета, от соцсетей есть у гораздо большего количества подростков, чем мы думаем. Человека, который имеет зависимость, сидит все время в компьютере, в телефоне, сосредотачивается в том, виртуальном мире, все остальное интересует гораздо меньше. Это отдельный разговор про природу зависимости и способы работы с ней, но это явление распространено гораздо больше, чем мы думаем.
– Могут ли родители отличить, что ребенок ничего не хочет из-за каких-то проблем в воспитании или из-за того, что у него депрессия?
– Один из признаков депрессии – как раз отсутствие желания. Если ребенок ничего не хочет, при этом у него есть другие признаки депрессии, например вялость, постоянная усталость, обязательно нужно показать его психиатру. Подростковые депрессии, увы – явление распространенное, и причины их роста не установлены. Говорят и про повышенную учебную нагрузку, и про ту же самую зависимость, и про то, что дети мало двигаются. Но факт остается фактом. Так что если подозреваете депрессию – нужно идти к грамотному психиатру. Если вы с этим пойдете к психологу, психолог вам не скажет, есть ли у вас депрессия, это не компетенция психолога, он все равно отправит к психиатру.
Не учится, не работает – запирать ли холодильник
– Я читала в одном из сообществ, что поднять подростка с лежанки и уговорить что-то сделать без скандала требует много сил и эмоций. Это так?
– Я вообще не понимаю про уговорить в этом смысле. Почему требуются уговоры и эмоции? Может быть, был авторитарный стиль воспитания, когда слишком многое решает мама, и то, что подросток лежит на диване – это сопротивление? Надо что-то менять для того, чтобы можно было начать диалог. Если вы водите ребенка за ручку, а ребенку 17 лет, вы, конечно же, можете столкнуться с сопротивлением.
У человека после 14-15 лет либо есть своя мотивация что-то делать, либо нет. Если своей мотивации нет, ее в ручном режиме через уговоры запустить нельзя. Это воспитательная ошибка.
Если вы уговариваете подростка идти к репетитору или уговариваете его помочь принести картошку, значит, вы не перешли на следующую ступень отношений, застряли в детстве. Когда он был маленький, его приходилось уговаривать съесть ложку манной каши, теперь вот уговоры продолжаются.
– Бывает, в ответ раздается и грубость…
– Конечно, это оборона. Потому что уговоры – неработающая модель. Вы его уговариваете, как будто он маленький, а он огрызается. Мне кажется, до подростка нужно донести: уговаривать тебя мы не будем, ты можешь нас попросить, чтобы мы тебе оплатили репетитора, но, если ты не поступаешь, мы тебе не оплачиваем обучение на платном. Мы не кормим тебя и не поим, ты просто идешь работать. Это называется выставление границ.
– Сейчас, кстати, стало трендом позволить ребенку после школы «искать себя». Как долго можно позволять это?
– Мне кажется, границы нужно выставлять сразу, воспринимая выросшего ребенка как самостоятельного человека, который должен включить свой двигатель, возможно, совершать свои ошибки. Но если нет четко проставленных границ, ему будет трудно делать выбор.
Современные подростки, выросшие, к счастью, в достаточно стабильном обществе, не понимают, что для простой обычной жизни требуются усилия.
И родителям, и ребенку с самого начала нужно понимать – когда он вырастет, кормить себя он будет сам. То есть, пока ребенок учится, его материально поддерживают; если он не учится, его перестают поддерживать.
– Но если родители это поняли не сразу, ребенок после школы «ищет себя», не учится и не работает, что делать? Не холодильник же на замок запирать…
– На замок не запирать, но выросший ребенок не сможет поехать на долгожданный фестиваль, вы ему не купите новые кроссовки, у него не будет нового девайса, вы не будете оплачивать отдых, развлечения.
Лучше заранее, пока ребенок растет, без эмоций доносить до него эту мысль: «Когда человек взрослеет, он продолжает оставаться ребенком для семьи, но по сути он уже не ребенок. На правах ребенка он остается, пока учится, получает образование. Если это не так, то, значит, ты такой же, как мы, взрослый, тебе нужно будет работать, для того чтобы оплачивать транспорт, интернет». Обычно такие спокойные разговоры, которые ведутся с ребенком, пока он еще растет, очень понятны и доходчивы.
Сегодня многие семьи приходят к тому, что современные изнеженные мальчики должны пойти в армию, и только после этого они приходят в сознание, понимают ценность и важность учебы…
Я знаю, что чем выше материальный уровень семьи, тем чаще бывают трудности с мотивацией. Зачем ребенку готовиться, трудиться, поступать, ведь если он не поступит на бюджет, пойдет на платное? У семьи есть деньги, он привык развлекаться, он получает удовольствие от жизни.
– Подводя итог: нельзя подростка уговорить встать с дивана и начать что-то делать? Тогда что нужно делать?
– Это просто не работает. Да, тревоги, переживания родителей понятны. Но если лечить аппендицит капустными листьями, будет ощущение, что мы что-то делаем, но аппендицит от этого не пройдет. Это не тот способ, который помогает. Уговоры, они для дошкольников: для трехлеток, четырехлеток – привлечь внимание, уговорить, замотивировать. С подростками совершенно иначе. Это их жизнь, их сознание, их выборы.
Родителям тоже надо учиться, находить какой-то промежуточный вариант между «делай, что хочешь, ты нам не нужен» и «делай, как мы сказали», договариваться, выставлять границы, но не в острый момент отношений, а заранее, лет с 13-14.
Если ребенок просит, ему можно и нужно помочь найти репетитора. Можно и нужно помочь организовать режим, с которым он не будет выгорать. Но важно, чтобы это была не только ваша инициатива, а прежде всего ребенка, а вы уже подхватываете. Чтобы он думал: «Мне нужно в этот институт, ради этого я готов что-то делать». А не: «Это вы меня определили, а я, так и быть, согласился».
Когда мы применяем к подростку то, что работает с дошкольником, мы сильно ошибаемся и сильно портим отношения. Главное, как я сказала, это ни к чему не ведет. Надо учиться договариваться, как мы делаем это со взрослыми людьми.
Почему ребенок не хочет учиться и что с этим делать: отвечает психолог
© Иллюстрация Анастасии Березиной
Как решить проблему с мотивацией
Хватает двойки на уроках, не хочет идти в школу, домашнее задание с боем — эти проблемы могут преследовать родителей начиная с первого класса. Но чаще всего дети теряют интерес к урокам в средней и старшей в школе, как раз перед выпускными экзаменами. Вместе с Рыбаков Фондом спросили медицинского психолога Кристину Курош, в чем может быть причина и как помочь ребенку (и себе).
медицинский психолог, нейропсихолог
— Если ребенок не хочет учиться — проблема только в ребенке? А может, виноваты учителя в школе или одноклассники?
— Если взрослый не хочет работать, это ведь не всегда значит, что он плохой специалист или бездельник — даже самого мотивированного молодого сотрудника с «горящими очами» за несколько лет можно превратить в выгоревшего, пренебрегающего своими обязанностями «работника». Но взрослому мы справедливо можем сказать: «Не нравится — увольняйся», а вот дети куда реже имеют возможность выбрать место, где будут обучаться.
— Может ли мотивация пропасть из-за количества школьных или внешкольных занятий? Как понять, что нужно «разгрузить» ребенка?
— «Перегруз» обязанностями, информацией и деятельностью на пользу не пойдет ни ребенку, ни взрослому. Однако здесь есть важный нюанс: в период своего становления человеческая психика учится адаптироваться к окружающей среде не только овладевая новыми навыками, но и «привыкая» к определенному ритму нагрузок. Иными словами, дети учатся работать на определенном «уровне мощности». Тут важно, чтобы нагрузка была оптимально продумана и перемежалась с достаточным и правильным отдыхом.
А вот что почти наверняка постепенно будет снижать мотивацию ребенка к занятиям — это большое количество неинтересной, неважной, бессмысленной для ребенка деятельности. Представьте, что мы заставим среднестатистического менеджера несколько лет посещать курсы французского, китайского, робототехники и игре на виолончели. Есть, конечно, шанс, что он внезапно «влюбится» в какую-либо из этих сфер, однако куда более вероятно, что через некоторое время он начнет манкировать занятиями и успехи его будут оставлять желать лучшего. Кстати, это тот же фактор, который заставляет взрослых «гореть» на своих рабочих местах (и особенно в госучреждениях) — большое количество непонятной и бесполезной деятельности.
Легко сказать: «Просто поддерживайте оптимальный режим нагрузок и отдыха», а вот реализовывать это куда сложнее. Самым точным и полезным инструментом в этом деле для родителя является диалог с ребенком — не просто передача информации или приказа, а общение двух личностей, двух живых людей. Для этого необходимо, чтобы взаимоотношения в семье были более-менее здоровыми, тогда взрослый без труда поймет, искренне ли ребенок жалуется на усталость или пытается манипулировать им, чтобы «все время торчать за компом».
Есть и косвенные признаки переутомления, которые должны насторожить родителя:
— Ребенок не хочет не только учиться, но и вообще ничего не хочет, — частая проблема родителей подростков. Почему ребенок готов сутками сидеть за компьютером и могут ли родители устанавливать жесткие ограничения?
— В практике психолога это частый запрос. По моему профессиональному опыту, такому положению дел предшествует большое количество попыток ребенка сказать взрослому, что его не все устраивает в его повседневной жизни (да-да, снова те же бессмысленные, бесполезные в глазах ребенка занятия, которым нет ни конца ни края). Это вовсе не значит, что ребенок ничем не должен заниматься. Человеческая деятельность не может быть рассмотрена в отрыве от ее цели и смысла и принятия человеком этой цели («Зачем я буду стараться, если оно мне не нужно»). Поэтому так важна фигура родителя и учителя при знакомстве ребенка с новой деятельностью — ребенок учится не только навыкам, но и отношению к этой деятельности. Как часто приходится слышать на приеме рассказы о том, как неглупые люди из рук вон плохо учились, потому что видели, что эти предметы самим учителям-то неинтересны!
Каждый ребенок «сидит за компьютером» по-своему: кто-то общается в социальных сетях, кто-то пробует стать блогером, кто-то пишет свои первые программы, кто-то бездумно играет в простенькие игры, убивая время, кто-то играет в игры, требующие таких навыков и смекалки, которые нам и не снились.
Первым шагом к любым изменениям должен быть диалог, простая возможность поговорить с ребенком серьезно и по-честному, не только высказываясь, но и слушая. Если родитель не знает, чем ребенок сейчас живет, что для него действительно важно, мечтает ли он о чем-то или чем-то подавлен, то это не проблема компьютеризации общества — это проблема неумения/нежелания говорить друг с другом и хороший повод обратиться к семейному психологу. А вот когда диалог уже налажен, каждая семья совместно решает, какие правила будут в ней установлены и какие последуют санкции за их нарушение.
— Нужно ли родителям контролировать выполнение домашнего задания и следить за оценками?
— Мой любимый вопрос. Овладевая новой деятельностью, ребенок не просто набирает навыки, но и формирует целую систему, «учит учиться». Одним из важнейших компонентов этой системы является контроль, в том числе контроль полученного результата и сверка его с ожидаемым. Представим, что маленький ребенок пытается научиться есть ложкой, а мы искусственно направляем его руку. Когда он останется без присмотра, то будет беспомощен — ведь навыка сверять получившееся (ложка в ухе) с ожидаемым (ложка во рту) у него нет.
И это вовсе не означает, что нужно пустить все на самотек. Напротив, как раз формальное (когда родителям важны только оценки), не заинтересованное отношение взрослого к учебной деятельности ребенка — одна из важнейших причин, почему школьная мотивация угасает. Родитель должен быть включен в деятельность ребенка, но не управлять ею. Совет, поддержка, участие — вот лучшие помощники родителей школьников.
Часто родителю приходится следить за оценками и домашними заданиями ребенка именно потому, что результат деятельности ребенку безразличен. Тогда взрослому приходится и контролировать учебный процесс, и становиться искусственным мотиватором — поощрять ребенка за учебные успехи подарками и поездками и угрожать лишениями за неуспеваемость.
— Как вообще разговаривать с ребенком, чтобы повысить мотивацию к учебе? Ведь бывает, что и угрозы лишить денег, и объяснения, что ребенок не сдаст экзамены и не поступит в вуз, — не помогают.
— Это происходит уже тогда, когда деятельность настолько опостылела школьнику, что он готов уже сам заплатить родителю, учителям и кому угодно вообще, чтобы его больше «не доставали».
Для начала неплохо бы выяснить, как сам ребенок вообще видит свое будущее и, при необходимости, аккуратно внести коррективы или уточнения в эти ожидания. Вариант «Я стану гениальным программистом, и поэтому мне не нужна литература и русский язык!» вполне может быть принят при условии, что тогда ребенок как следует наляжет на математику и информатику.
К сожалению, довольно часто подростки, привыкшие к многолетнему контролю и «мотивации извне» со стороны родителей, вообще не имеют никаких ожиданий от будущего: «Пойду, где баллов хватит», «Куда-нибудь устроюсь». Этот печальный вариант развития событий — результат того, что в течение многих лет обучение ребенка было устроено неверно. В итоге школьник не научился деятельности — он научился просто покорно выполнять ряд действий, как робот. Тут необходима помощь специалиста: нужно заново выстроить диалог с ребенком и пытаться «наверстать упущенное», отыскивая сферу, интересную ребенку.
— Нежелание учиться может быть связано с депрессией? Как распознать, что ребенка стоит показать психологу?
— Любые резкие изменения привычного поведения ребенка должны насторожить родителя. К примеру:
Часто подростки напрямую говорят, что плохо себя чувствуют: высказывают идеи собственной ничтожности, незначимости, бессмысленности своей жизни. Все это не праздные «напрашивания на комплименты», а тревожный звоночек.
— Как часто дети не хотят учиться? Связано ли это с современной системой образования и поможет ли поиск более креативных подходов к обучению?
— В первом классе намного больше ребят, искренне желающих учиться, чем впоследствии выходит из одиннадцатого. Причин этому масса: от индивидуальных особенностей ребенка, его семейной обстановки — и до самой образовательной системы. Преобразование учебной системы не решит всех проблем с нежеланием детей учиться, однако может стать мощным фактором, облегчающим ее. Система, построенная на принципах учета личного интереса ребенка, его возможности самостоятельно выбирать цель, которой он будет добиваться способна подарить обществу огромное количество целеустремленных молодых людей, умеющих не только учиться, но и самостоятельно делать выбор.
Принуждение и оценки сегодня — это «необходимое зло», некий костыль, который заменяет отсутствующую мотивацию ребенка к обучению. Если ребенок сам выберет цель, считая ее важной, и станет ее добиваться, преодолевая трудности и чувствуя поддержку взрослых, — это станет настоящей внутренней мотивацией к учебе. Тогда такие инструменты, как принуждение и запугивание оценками, будут не нужны.
