что делать если раздражает подросток
В подростках раздражает то, что взрослые не принимают в себе. Но хуже, если в семье нет конфликтов
– «Вы мне должны…», «Не хочу и не буду делать, тебе надо – делай сама». Такие реплики родители регулярно слышат от собственных подростков. Это раздражает. Почему нас может взбесить собственный ребенок?
– Раздражение – это нормально. Первое, с чем мы здесь встречаемся – разница между ожиданием и реальностью. Но если подумать, то и другие люди, не только собственный подросток, раздражают. Почему от общения с подростком ждем только приятных ощущений, будто общение должно доставлять нам исключительно удовольствие? Нас раздражают пассажиры в метро, коллеги на работе, родители в семье. Мы сами тоже кого-то раздражаем.
Важно принять тот факт, что раздражаться – нормальная и естественная часть нашей жизни. В этом нет ничего катастрофического. Куда ужаснее ситуация, когда люди живут и друг друга ничем не раздражают. Это значит, что либо родитель и ребенок так далеко (психологически, физически) находятся друг от друга, что не встречаются, либо находятся в полном слиянии и поглощении друг другом, что уже не различают, где кончаюсь я и начинается мой ребенок.
– «Как ни позвоню, дочь говорит со мной умирающим голосом. Просто достала», – рассказывает мама девочки-подростка. Почему мы все-таки нетерпимы к подросткам?
– Любой подростковый протест, да и просто проявление характера – это сепарация, отделение подростка от родителя. Хотя у детей много похожего с родителями, мы разные. По-разному устроенные, по-разному живущие. К подростковому возрасту человек не только начинает сепарироваться, он рискует предъявлять свое мнение и отличия. Одна из задач этого возраста состоит в том, чтобы понять, «какой я отдельно от родителей». В этом подростка могут поддерживать сверстники. Они (как и другие значимые взрослые вне семьи) – ресурс для конфронтации с родителями. На самом деле все это непростая работа для ребенка, который ищет собственные ценности, ориентиры, ответ на вопрос: кто я? какой я?
– С сепарацией все понятно. Непонятно, почему взрослых раздражает «унылый и умирающий голос по телефону» или «неуместная беззаботность, веселость и легкость, когда надо готовиться к ЕГЭ»?
– У каждого взрослого есть что-то, что он в себе не принимает. Например, я сам могу иногда говорить умирающим голосом, бессознательно манипулируя другими, но за собой этого не замечаю. Если взрослый не принимает себя имитирующим слабость и тоску, то, заметив подобное в другом, раздражается. В гештальт-терапии этот механизм называется механизмом проекции.
В другом мы видим то, что не принимаем в себе самом. А значит, к такому проявлению всегда будем агрессивны.
Например, в 50-е годы психологами был описан конфликт между детьми и их родителями в вопросе проявления сексуальности. Если взрослый подавлял свою сексуальность, в то время как подросток, напротив, демонстрировал, надевая короткую юбку и делая яркий макияж, то это выводило из себя взрослого. Или другой пример. Ты много работаешь, но не позволяешь себе бездельничать и смотреть ленту фейсбука, пока в раковине лежит грязная посуда и не вынесен мусор. Если в этот момент рядом окажется подросток, который, не обращая внимания на мусор и посуду, беззаботно будет писать что-то в телефоне, конфликт предсказуем. Заметим при этом, если в доме не будет домочадцев (они уехали на море), то мы сами можем расслабиться, даже если посуда не мыта несколько дней и чистых тарелок просто не осталось.
Второй причиной раздражения может являться чувство вины. Почему проявления другого человека, не имеющие к нам отношения, должны нас задевать? Ну, говорит он умирающим голосом, так пусть говорит. Зачем мне нужно, чтобы ребенок был всегда бодрым, веселым или озадаченным и занятым полезными делами? «Если мой ребенок говорит, что ему плохо, он устал, болен…, то что я за мать? Да я плохая мать!» Несчастливый ребенок делает нас виноватым родителем. Но здесь мы сталкиваемся с парадоксом, который не всегда очевиден – человек не может быть всегда счастлив и радостен.
Есть и третий момент. Часто у взрослого есть представления, как должны вести себя мужчины и женщины. И если подросток ведет себя не так, как я ожидаю от взрослых, то это начинает раздражать. При этом девочки чаще раздражают матерей, мальчики – отцов, опять же по принципу – «Я же делаю то, что я должен делать как мужчина, ты уже выглядишь как мужчина, почему позволяешь себе быть другим?» В них нам проще увидеть похожесть, главное, в них легче увидеть то, что не принимаешь в себе и другом.
– Бывает, одного и того же родителя раздражают все дети разом. Дочка выводит из себя тем, что тиха и безропотна, сын – потому что дерзок и эмоционален. Почему?
– Любой из нас может просто устать, в том числе от материнства, отцовства, от постоянной ответственности, от задачи воспитания, от обязанности заботиться и устраивать в сад, школу, институт… Взрослая жизнь насыщена большим количеством задач. Справляться с напряжением от социальных ожиданий трудно. А тут рядом подросток, у которого возможностей столько же, а обязанностей гораздо меньше. Это и правда может раздражать.
Можно устать из-за отсутствия места, в котором хочется побыть маленьким, одному, без других людей, без того, чтобы быть кому-то обязанным и должным. Мы все нуждаемся в таком пространстве и хотя бы небольшом времени, когда можно ничего не делать.
Если понаблюдать за собой, окажется, что один и тот же подросток может раздражать и не раздражать в разных условиях. Контекст ситуации всегда имеет значение. Например, утром тихий подросток раздражает, потому что медленный, всех тормозит, активный – радует. К вечеру наоборот: тихий устраивает, буйный выводит из себя.
Нередко стыд и раздражение появляются, когда подросток демонстрирует свое буйство публично. Стыдно бывает за его громкий голос, неадекватные выходки, эмоциональные реакции. При этом в личном общении мы можем все это ему прощать. И наоборот. Тихий подросток в публичном пространстве устраивает, а дома, если на предложение сходить вместе в кино, театр, на выставку Репина он отказывается, мы начинаем испытывать ярость, ведь «сам-то он придумать и предложить ничего не может».
Многие родители переживают, оказываясь в точке, где действия своего ребенка воспринимают как действие себя самих. Подросткам свойственно экспериментировать с ценностями, выходить за границы социальных норм. Часто взрослые уже были за этими границами и знают, чем это чревато. Они уже испытывали по отношению к себе осуждение, презрение, отвержение и просто не хотят того же для своего ребенка. Боятся этих переживаний. Стыд, раздражение здесь скорее выступают опережающими реакциями опытных взрослых. Это такой способ управления своей безопасностью, защиты от неприятных переживаний и ситуаций.
– Мать жалуется: ребенок совершенно ничем не помогает дома, весь сосредоточен на уроках и дополнительных занятиях. Учителя в школе рассказывают о подростке как главном помощнике класса, готовом откликнуться на любую просьбу и самую трудную работу. Родитель испытывает противоречивое чувство гордости и негодования одновременно, и это порождает упреки и конфликты.
– Семья – сложная система с парадоксальными установками и различными ключевыми условиями для взросления и социализации ребенка. Взрослые в семье ребенка не идеальны, имеют целый комплекс требований и ожиданий в отношении ребенка или друг друга. Семейная система часто организована с некоторыми психологическими дефицитами. Например, у ребенка может быть потребность и готовность делать что-то полезное, получать похвалу, быть сопричастным кому-то, он может просто нуждаться в близости, которой не имеет в семье. В школе вполне могут быть созданы условия, где все это легко реализовать, а в семье – по каким-то причинам отсутствовать. Например, если мать все успевает по хозяйству (содержит дом в порядке), ее за это ценят и благодарят, то есть она получает психологические и личностные блага за сделанную работу внутри семьи, и другой возможности реализовать себя, почувствовать себя важной и значимой в ее жизни нет, то вполне естественно, что добровольно уступать свою возможность ребенку будет бессознательно сложно.
В том случае, когда родитель получает похвалу и значимость недостаточно, он может начать завидовать ребенку, который получает благодарность и признание в обществе, в школе. Чувство, которое испытывает родитель, шире, чем уязвленность. В этом случае раздражение может быть как следствием нарушения каких-то его родительских границ, так и из-за некоторого голода в признании, похвале, принятии, которые испытывает сам взрослый.
Идея о том, что родители могут завидовать детям, звучит довольно странно и сложно, тем не менее это часто бывает.
– Нередко родители слышат от детей упреки: «Ты мало зарабатываешь, ты бедный, не можешь мне купить…» Это способно вывести из себя, особенно тех, кто немало сил прилагает, чтобы ребенок рос в благополучии и достатке.
– Чаще подросток говорит такие вещи не от себя, а транслирует отношение других значимых для него членов семьи, с которыми он входит в альянс. Например, если у жены неоправданные ожидания от себя и от своего брака, она может винить в несчастьях мужа, объясняя свое несчастье маленьким доходом супруга. Такая позиция может транслироваться подростку. Причем родитель может озвучивать позицию, но не говорить о причинах. Какое-то время подросток будет смотреть на одного родителя глазами другого и предъявлять такие же претензии, обучившись, что если ты несчастлив – то в этом виноват кто-то другой.
Иными словами, конфликт с подростком может быть связан с неразрешимым конфликтом между родителями. При этом напряжение в семье будет разряжаться через конфликт с ребенком.
Ребенок менее чувствителен и устойчив, легче эмоционально вовлекается, очень подходит на роль громоотвода.
Ребенок не может обеспечивать себя, материально зависит от родителей, поэтому, если его потребности не обеспечены, претензии адекватно адресовать родителям.
– От чего зависит степень конфликтности между родителями и подростками, как протекает взросление? От образования, воспитания, традиций, среды?
– В обществе разной степени социального благополучия будет разная длительность подросткового периода. Чем благополучнее общество, тем больше времени оно может позволить человеку быть подростком, то есть иметь столько же возможностей, как и у взрослого, при меньшей ответственности.
Если говорить о конфликтности, молодые люди часто хуже обращаются со своей активностью и агрессивностью, чем взрослые. Это происходит и в силу естественных причин. Но зато подростки быстрее учатся и вырабатывают новые формы поведения, вынуждены приспосабливаться к себе, так как все время меняются.
Когда мы говорим «конфликт» – подразумеваем нечто ужасное, негативное. Но конфликт – это не всегда плохо. Конфликт – это важный способ построения отношений, их прояснения, развития. Через существование противоположностей возможно развитие. Другое дело, в какой социальной форме будет выражена конфронтация, конфликт. Согласитесь, когда все со всеми согласны, часто нет почвы для диалога. Только за счет разницы мнений можно понять, что происходит, ведь «в споре рождается истина». В то же время когда конфликт принимает такую форму, когда стороны друг друга не слышат, это останавливает развитие.
– Родителей в словах «вы мне должны» задевает отсутствие уважения к старшим. Кажется, в традиционных культурах такого нет. Может быть, традиционная культура является гарантией бесконфликтности в семье? Может быть, мы так много ругаемся и жалуемся на подростков, потому что давно утратили все эти ценности?
– В мегаполисе мы точно больше устаем, уровень стресса для нас выше. При этом самое дорогое, что мы имеем в мегаполисе – время. Но время с ребенком – это не только время с ребенком, но и выбор отказа от важных других дел, в том числе отказ от возможностей получить удовольствие для самого себя (например, сходить в кино, провести вечер с друзьями, сходить на футбольный матч). Мегаполис предоставляет массу возможностей, но он же повышает требования человека к себе. Все это увеличивает давление на нас и наши ожидания. Когда ты устал после трудового дня, когда час ехал на метро, всю дорогу думая про недоделанные дела, личные отношения, проблемы в школе у ребенка, наконец, добрался до дома к восьми вечера и на пороге встретил неприятного и колючего подростка, то вряд ли найдешь силы в себе порадоваться ему. Еще больше раздражаешься, если подросток по какой-то причине нарывается на конфликт специально, хотя как ему организовать контакт с родителем, если тот сейчас устал, а как отдохнет – убежит на работу? Как получить его ресурсы, внимание?
–Так, может, уважение к старшим, впитанное с молоком матери, поможет избегнуть конфликта?
– Не думаю. Демонстрация уважения и настоящее уважение – разные вещи. Я думаю, что та молодежь, которая сегодня активно отказывается от традиционных ценностей, делает это не случайно. Например, под соусом уважения к старшим преподносится власть, агрессия старших по отношению к младшим, разные формы пассивной агрессии. Все это довольно сложные вещи, поэтому нельзя сказать, что именно твердые традиции являются оптимальным для всех решением, обеспечивающим отсутствие конфликтов в семьях. Если есть напряжение и конфликт, он прорвется. Но и в ситуации конфликта уважение и конфронтация так же легко могут соседствовать.
– Насколько на нашу раздражительность в отношении подростков влияет то, как мы сами проживали свой подростковый возраст?
– Часто взрослые формулируют свои ожидания от подростков, основываясь на том, как происходило их взросление, какими были их страхи и тревоги.
Например, если взрослый провел подростковый возраст в отсутствии друзей и дефиците желаемого общения со сверстниками, и у его сына или дочери тоже нет друзей, такой родитель может воспринимать это избыточно болезненно. Он будет пытаться впихнуть ребенка в компании, найти и организовать ему общение, не очень соотноситься с тем, что ребенок – это не он, а другой человек, который может в общении просто не нуждаться.
Увидеть, что подросток – это не ты, что с ним надо договариваться, учитывать интересы, потребности, нужды, родителям часто бывает сложно.
Понимаете, здесь мы опять возвращаемся к традициям и проблеме уважения.
Самый лучший способ научить уважению – уважать себя и другого самому. Но уважение не означает принятие всего, что делает другой человек, это не всепринятие и не всепрощение.
Когда я требую и стараюсь договориться с подростком о помощи мне, например, чтобы он убирал комнату и следил за младшей сестрой, то это в том числе может быть и проявлением моего уважения к нему. Я признаю взрослость и его способность брать ответственность за младших, и свою нуждаемость в его помощи. Если же начинаю игнорировать какие-то нужды и потребности подростка, то есть просто им пользуюсь – «следи за младшим», и не договариваюсь, то перестаю уважать. Я показываю, что подросток для меня всего лишь объект, который я использую в своих целях и интересах. Иными словами, задача родителя – искать и находить сложный баланс. Да, иногда этот поиск может осуществляться через конфликт и обоюдное раздражение.
Человек вообще существо сложное. Есть масса вариантов, как будут складываться отношения внутри семейной системы. Отношения между родителями и подростком могут быть наполнены самым разным содержанием. Как психолог, я предлагаю смотреть на родительство как на творческую задачу, где есть возможность создать условия для формирования и развития человека и личности.
Вас бесит ваш подросток? Как вы справляетесь? Я так себе.
Консультант-психолог
Собственный взрослеющий ребенок все равно рано или поздно поставит тебя в тупик. И будет это делать раз за разом. Тебе снова и снова придется ломать голову над тем, «что это такое, откуда это взялось. » и «что с этим делать. ». Только-только худо-бедно справишься с одной напастью – нападает другая, еще покруче. И уже почти с тоской вспоминаешь о тех залежах фантиков и огрызков под диваном, которые когда-то так бесили и казались проблемой. Охо-хо. Верните обратно огрызки и заберите то, что он творит сейчас.
Время от времени пытаюсь напомнить себе то, что читала и слышала из разных мест. Ибо сохраняется иллюзия, что если хотя бы отчасти пойму смысл происходящего, то станет полегче. Хотя бы пропадет мерзкое ощущение, что он «просто все это делает назло. ». На самом деле, иногда и становится легче. Иногда даже начинает получаться что-то, что не получалось раньше. И ребенок по-другому реагирует. И я не чувствую себя такой ужасной матерью. Ну, хотя бы дня три, может, четыре…. И то хлеб.
Что себе напомнить на сей раз, чтобы снизить накал страстей?
Мой подросток – не ребенок и не взрослый. Ему и в той и в другой роли неуютно. Поэтому его мотает. Туда-сюда. Ни там – ни там. Отсюда непоследовательность. Жуткая, раздражающая. Во всем. (Бесит! Как она меня бесит. )
Пресловутые гормональные изменения. Не просто изменения, а буря. Шквал изменений. У него постоянно меняется настроение, я за ним не успеваю. И ему самому не понять, это в нем что-то происходит, или действительно все вокруг уроды. Повышается агрессивность. Ранимость тоже, на самом деле. Брутальность снаружи – и ранимость внутри.
Меняется тело. Быстро и страшно – страшно, потому что ведь он не знает, как он будет выглядеть через год-два, и переживает. Вырастет или нет? Будет сильным или хилым? А вдруг станет толстым? Будет красивым или так себе? Тело растет так быстро и так неравномерно, что это дает массу ощущений, в том числе неприятных. Боли, неуютность в организме, двигательная неловкость. Меняется энергетика. То очень хочет спать, то встает ночью и до утра не ложится. Вялость, нежелание вставать и что-либо делать. Могут «мозги не работать». (Как бы себе напоминать вот это – что он действительно может «тупить» и не виноват в этом. ) Апатия, депрессивность. Или наоборот все веселит, любая глупость, все кажется легким и неважным. Может нападать голод. И съедается все из холодильника, даже то, что было для всей семьи. Может не хотеться ничего. Вообще. Даже жить.
Что еще себе напомнить… Что он не просто так со мной бодается. Это он пытается от меня отделяться. Мы очень близко с ним, потому и бодаемся так больно. Ему надо отделяться. И мне надо отделяться, от-даляться от него. Хамит. Не слушает. Не слушается. Врет. Не делает. Делает не то. Повышает голос. А я на него? Охо-хо.
Ему важно, чтобы его ребята принимали. А получается не очень. Потому и злой из школы приходит. Потому и идти туда не хочет, хочет болеть и дома сидеть. Потому что тут хоть сколько-то хорошим себя чувствует. И как я его поддерживаю? Да так себе… Еще и добавлю. Мда…
Ладно, может, на пару дней меня хватит.
Меня бесила старшая.. С ее 9 класса начиная.
Она стала отдельно от нас есть, сама себе стирать( когда ей удобно), переодеваться перед выходом из дома по 4-6 раз 
, ее вкус в одежде был для меня дик. она послала меня с учебой и переметнулась к отцу 
И самое главное, вся моя филигранная концепция ее учебы и развития была послана нафик и главным для нее стал папа, а мать стала-«дура»
Она во всех наших прогулках и поездкпх вела себя так, как будто я с малтчишками сильно напрягаю ее. Грубила и т п.
Ей ничего не было интересно из того, что любила я.
Короче, она стремительно менялась и отдалялась.
Вообщем то по всем фронтам я отступилась.
А сейчас постепенно выстраиваем отношения с ней- уже как взрослый со взрослым.
Она выросла совсем, совсем не такой как я ее воспитывала.
Такое ощущение, что не я растила.
Она, как бы не из моей, а из папиной семьи( хотя у нас полная семья 
. )
Но в целом у нее все нормально складывается( ттт), хоть и не все идеально-гладко.
Единственное что мне в этом во всем помогало, это память о том, как это у меня происходило..
Я вот хорошо помню, что с какого то момента родители уже не могли мне ни чем и ни в чем помочь. А все продолжали говорить какие то глупости на тему, во сколько мне ложиться спать, чем заниматься и т п. Т е в период моей подростковости ни какого взаимодействия с родителями( нумкроме прийти домой поесть и поспать)уже не могло быть. Мы были инопланетянами..
Поэтому, в целом я не особо страдала от ее отдаления.
Ну и мелкие много энергии требовали. Мне было куда применить свою энергию
А мальчики пока маленькие и няшные. И мы пока общаемся на уровне мама- детка сыночек.
Хотя физически растут они конечно стремительно
а может у нас просто все происходило достаточно мягко. Поэтому и не осталось вот прямо ощущения сложности.
Мне обиднее всего было то, что она стала больше общаться с папой, чем со мной
Но это конечно просто моя ревность
Я Дениса понимаю, потому что узнаю себя в нем в подростковом возрасте в ранимости, в неуверенности в себе, в чувствительности. Но я никогда не теряла энергии и справлялась со своими проблемами самостоятельно, не втягивая и не посвящая родителей в них. Вот и бесит, если сам не может справиться или косячит на ровном месте. Я же справлялась и не косячила несмотря ни на что
Модератор
У меня хорошие отношения с нейротипичной дочкой-подростком. Просто на редкость. Даже самой не верится, что так бывает. ТТТ, конечно.
Сложный период был в 13 лет, но как-то пока всего одним годом и ограничился. Может, конечно, у нас еще все в будущем.
Но, во-первых, у меня очень хорошая подготовка благодаря старшему, тематическому. Во-вторых, я дочку сильно заранее готовила к изменениям, связанным с подростковым возрастом. В-третьих, я сама была чрезвычайно сложным подростком и хорошо помню, как это бывает. В четвертых, я ее всегда поддерживала, какими бы нелепыми мне не казались ее решения, ее выбор. Во многих вопросах у нас в семье именно дочка главная, а не мы с мужем. Так что ей особо и не с чем бороться. Не факт, кстати, что это хорошо. Иногда думаю, что нужно хоть что-нибудь запретить, типа татуировки или ядовито-зеленых волос. Должен же у человека быть нормальный подростковый возраст? Ну и парентификация у нас, несомненно, присутствует. Надеюсь, что в разумных пределах.
Но какие-то вещи все равно подбешивают. Но это, мне кажется, естественно. С точки зрения эволюции так и должно быть.
Модератор
Мои подростки меня не бесят. Мне, скорее, забавно на них смотреть. Хотя, конечно, бывает разное. Старший, правда, уже и не подросток, но тоже иногда ничем не отличается.
Я сама таким подростком была, упрямым, своевольным, могла и из дома уйти, хлопнув дверью. Правда, надолго и далеко уйти побаивалась. Погуляешь по морозу пару часов, промерзнешь до костей и начнешь думать, а не вернуться ли домой))
Представляю, что крови родителям попортила изрядно, ожидаю, что дети мне «отомстят», потому что они на меня похожи)))
А вот училась всегда легко и самостоятельно, уроки делала без напоминаний, часто прямо в школе за болтовней с подружками.
А я, наоборот, рада, что дети сейчас активно переходят на «мужскую половину дома» (давно пора))
Не припоминаю никакого сложного подросткового периода в общении со мной у моей мамы. Хорошая, примерная, трудолюбивая, прилежная, спокойная, предсказуемая. Очень тихая. Хотя, на самом деле просто забитая. Я могу ошибаться, возможно, мама понимала, что скрыто внутри. А внутри я решала достаточно глобальные вопросы, как мне жить, жить ли в принципе. С мамой мы никогда об этом не говорили. Хотя, мы всегда были лучшими подругами. Лишь однажды всё это нашло выход вовне. Меня тогда за столом на семейном празднестве что-то взбесило и я выпалила, что вот возьму и повешусь. Но даже этот эпизодсо мной потом никто не обсуждал.
В школе меня травили одноклассники. Я перестала вписываться в компании сверстников, вследствие чего перестала гулять вообще. Время проводила за уроками, книгами, ТВ. Так продолжалось до 10-11-го классов. Тогда детей просто перетасовали по классам, из школы ушли мальчики, которые были инициаторами травли, а у меня появилась компания одноклассниц, с которыми ходили на подготовительные курсы.
Про своего сына могу сказать, что это вообще нечто. Многое меняется у него, но многое было всегда. И ощущение у меня, что второго такого же, с теми же реакциями и возможностями просто не существует в природе. Уникум какой-то. Но не в положительном смысле.
Бесит ли он меня? Иногда да. Чаще всего, когда нам с ним нужно выдать какой-то результат в мир, а я не знаю, на какой козе с этим подъехать к ребёнку. В остальном привыкла и уже не бесит.
Тема: Re: Вас бесит ваш подросток? Как вы справляетесь? Я так себе.  |