что делал кай в чертогах снежной королевы
СКАЗКА СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА (История седьмая)
Ганс Христиан Андерсен
Предлагаем вам прочитать волшебную зимнюю сказку Г. Х. Андерсена “Снежная королева” о том, как маленькая девочка Герда сможет победить всемогущую Снежную королеву.
Герда пройдёт очень длинный путь и преодолеет много трудностей, прежде чем она сможет помочь своему названному брату Каю, чьё сердце стало ледяным и холодным. Но, обо всём по порядку…
История VII. Читать онлайн
ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ.
Что случилось в чертогах Снежной королевы и что случилось потом
Стены чертогов были наметены снежными метелями, окна и двери пробиты буйными ветрами. Сотни огромных зал, смотря по тому, как наметала их вьюга, тянулись одна за другой. Все они были освещены северным сиянием, а самая большая простиралась на много-много миль. Как холодно, как пустынно было в этих белых, ярко сверкающих чертогах! Веселье никогда и не заглядывало сюда. Никогда не устраивались здесь медвежьи балы с танцами под музыку бури, в которых могли бы отличиться грацией и уменьем ходить на задних лапах белые медведи; никогда не составлялись партии в карты с ссорами и дракою и не сходились на беседу за чашкой кофе беленькие кумушки-лисички, — нет, никогда никого! Холодно, пустынно, мертво и грандиозно!
Северное сияние вспыхивало и горело так правильно, что можно было с точностью рассчитать, в какую минуту свет усилится и в какую ослабеет. Посреди самой большой пустынной снежной залы находилось замёрзшее озеро. Лёд треснул на нём на тысячи кусков, таких одинаковых и правильных, что это казалось каким-то фокусом.
Посреди озера восседала Снежная королева, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по её мнению, это было единственное и лучшее зеркало на свете.
Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого — поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его было куском льда. Кай возился с плоскими остроконечными льдинами, укладывая их на всевозможные лады. Есть ведь такая игра — складывание фигур из деревянных дощечек, которая называется «китайской головоломкой». Кай тоже складывал разные затейливые фигуры, но из льдин, и это называлось
«ледяной игрой разума». В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их — занятием первостепенной важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала. Он складывал из льдин целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, — слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков». Но он никак не мог его сложить.
— Теперь я полечу в тёплые края, — сказала Снежная королева.
И она улетела, а Кай остался один в необозримой пустынной зале, смотрел на льдины и всё думал, думал, так что в голове у него трещало. Он сидел на одном месте, такой бледный, неподвижный, словно неживой. Можно было подумать, что он замёрз.
В это-то время в огромные ворота, в которые вечно дули буйные ветры, входила Герда. И перед нею ветры улеглись, точно заснули. Она вошла в пустынную ледяную залу и увидела Кая. Она тотчас узнала его, бросилась ему на шею, крепко обняла его и воскликнула:
– Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!
Но он сидел всё такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда заплакала; горячие слёзы упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай взглянул на Герду и вдруг залился слезами и плакал так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и обрадовался:
— Герда! Милая моя Герда. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — Кай оглянулся вокруг. — Как здесь холодно, пустынно!
И он крепко прижался к Герде. Она смеялась и плакала от радости. Да, радость была такая, что даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева. Сложив его, он мог сделаться сам себе господином да ещё получить от неё в дар весь свет и пару новых коньков.
Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять зацвели розами; поцеловала его в глаза, и они заблестели, как её, поцеловала его руки и ноги, и он опять стал бодрым и здоровым.
Кай ничуть не страшился прибытия Снежной королевы — его отпускная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами. Кай с Гердой рука об руку вышли из ледяных чертогов. Они шли и говорили о бабушке, о розах, что цвели дома в их садике, и перед ними стихали буйные ветры, проглядывало солнце. Когда же они дошли до куста с красными ягодами, там уже ждал их северный олень.
Кай и Герда отправились сначала к финке, отогрелись у неё и узнали дорогу домой, а потом — к лапландке. Та сшила им новое платье, починила свои сани и поехала их провожать.
Олень тоже провожал молодых путников вплоть до самой границы Лапландии, где уже пробивалась первая зелень. Тут Кай и Герда простились с ним и с лапландкой.
Вот перед ними и лес. Запели первые птички, деревья покрылись зелёными почками. Из леса навстречу путникам выехала верхом на великолепной лошади молодая девушка в ярко-красной шапочке и с пистолетами за поясом. Герда сразу узнала и лошадь — она была когда-то впряжена в золотую карету — и девушку. Это была маленькая разбойница. Она тоже узнала Герду. Вот была радость!
— Ишь ты, бродяга! — сказала она Каю. — Хотела бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой бегали на край света!
Но Герда потрепала её по щеке и спросила о принце и принцессе.
— Они уехали в чужие края, — отвечала молодая разбойница.
— А ворон? — спросила Герда.
— Лесной ворон умер; ручная ворона осталась вдовой, ходит с чёрной шерстинкой на ножке и жалуется на судьбу. Но всё это пустяки. А ты вот расскажи-ка лучше, что с тобой было и как ты нашла его.
Герда и Кай рассказали ей обо всём.
— Ну, вот и сказке конец! — сказала молодая разбойница, пожала им руки и обещала навестить их, если когда-нибудь заедет в их город.
Затем она отправилась своей дорогой, а Кай и Герда — своей.
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло тёплое, благодатное лето.
Источник: Г. Х. Андерсен. Снежная королева/ Для младшего школьного возраста. Рисунки В. Алфеевского, 1987.
Читайте ещё одну сказку Ганса Христиана Андерсена “Девочка со спичками”.
Что происходило в чертогах снежной королевы и что случилось потом
Стенки чертогов Снежной королевы намела метель, окна и двери проделали буйные ветры. Много огромных, освещенных северным сиянием зал тянулись друг за другом; самая громадная простиралась на много-много миль. Как холодно, как пустынно было в этих белых, ярко сверкающих чертогах! Веселье ни при каких обстоятельствах и не заглядывало ко мне! Хоть бы редкий раз устроилась бы тут медвежья вечеринка с танцами под музыку бури, в которых имели возможность бы отличиться умением и грацией ходить на задних лапах белые медведи, либо составилась партия в карты с дракой и ссорами, либо, наконец, сошлись на беседу за чашкой кофе беленькие кумушки лисички — нет, ни при каких обстоятельствах этого не случалось! Холодно, пустынно, мертво! Северное сияние вспыхивало и горело так верно, что возможно было с точностью вычислить, в какую 60 секунд свет усилится и в какую ослабеет. Среди самой большой пустынней снежной залы пребывало замерзшее озеро. Лед треснул на нем на тысячи кусков, ровных и верных на диво. Среди озера стоял трон Снежной королевы; на нем она восседала, в то время, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; согласно ее точке зрения, это было единственное и лучшее зеркало в мире. Кай совсем посинел, практически почернел от холода, но не подмечал этого, — поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его стало куском льда. Кай копался с плоскими остроконечными льдинами, укладывая их на всевозможные лады. Имеется так как такая игра — складывание фигур из древесных дощечек, которая именуется китайскою головоломкою. Кай также складывал различные затейливые фигуры из льдин, и это именовалось ледяной игрой разума. В его глазах эти фигуры были чудесным образом искусства, а складывание их — занятием первой важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок чудесного зеркала! Он складывал из льдин и целые слова, но никак не имел возможности сложить того, что ему особенно хотелось, — слово вечность. Снежная королева сообщила ему: Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе целый свет и несколько новых коньков. Но он никак не имел возможности его сложить.
— Сейчас я полечу в утепленные края! — сообщила Снежная королева. – Посмотрю в тёмные котлы!
Котлами она именовала кратеры огнедышащих гор — Этны и Везувия. И она улетела, а Кай остался один в необозримой пустынной зале, наблюдал на льдины и все думал, думал, так что в голове у него трещало. Он сидел на одном месте — таковой бледный, неподвижный, как будто бы неживой. Возможно было поразмыслить, что он замерз. В это-то время в огромные ворота, проделанные буйными ветрами, входила Герда. Она прочла вечернюю молитву, и ветры улеглись, совершенно верно заснули. Она вольно вошла в огромную пустынную ледяную залу и заметила Кая. Девочка на данный момент же определила его, ринулась ему на шею, прочно обняла его и вскрикнула:
— Кай, дорогой мой КаЙ! Наконец-то я отыскала тебя!
Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда начала плакать; тёплые слезы ее упали ему на грудь, пробрались в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай посмотрел на Герду, а она запела:
Розы цветут… Красота, красота!
Не так долго осталось ждать узрим мы младенца Христа.
Кай внезапно залился слезами и плакал так продолжительно и без того очень сильно, что осколок вытек из глаза совместно со слезами. Тогда он определил Герду и весьма был рад.
— Герда! Дорогая моя Герда. Где же это ты была так продолжительно? Где был я сам? — И он посмотрел назад около. — Как тут холодно, пустынно!
И он прочно прижался к Герде. Она смеялась и плакала от эйфории. Да, радость была такая, что кроме того льдины пустились в пляс, а в то время, когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева; сложив его, он имел возможность сделаться сам себе господином, к тому же получить от нее в дар целый свет и несколько новых коньков. Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они снова зацвели розами, поцеловала его в глаза, и они заблистали, как ее глаза; поцеловала его ноги и руки, и он снова стал бодрым и здоровым.
Снежная королева имела возможность возвратиться в то время, когда угодно, — его вольная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами.
Кай с Гердой рука об руку вышли из пустынных ледяных чертогов; они шли и говорили о бабушке, о собственных розах, и на пути их стихали буйные ветры, проглядывало солнышко.
В то время, когда же они дошли до куста с красными ягодами, в том месте уже ожидал их северный олень. Он привел с собою молодую оленью матку, вымя ее было полно молока; она напоила им Кая и Герду и поцеловала их прямо в губы. После этого Кай и Герда отправились сперва к финке, отогрелись у нее и определили дорогу к себе, а позже к лапландке; та сшила им новое платье, починила собственные сани и отправилась их провожать.
Оленья парочка также провожала молодых путников впредь до самой границы Лапландии, где уже пробивалась первая зелень. Тут Кай и Герда простились с оленями и с лапландкой.
— Радостного пути! — крикнули им провожатые.
Вот перед ними и лес. Запели первые птички, деревья покрылись зелеными почками. Из леса навстречу путникам выехала верхом на прекрасной лошади юная женщина в ярко-красной шапочке и с пистолетом за поясом. Герда сходу определила и лошадь – она была когда-то впряжена в девушку и — золотую карету. Это была маленькая разбойница; ей наскучило жить дома, и она захотела побывать на севере, а вдруг в том месте не понравится — и в других местах. Она также определила Герду. Вот была радость!
— Ишь ты бродяга! — сообщила она Каю. — Желала бы я знать, стоишь ли ты того, дабы за тобой бегали куда макар телят не гонял!
Но Герда потрепала ее по щеке и задала вопрос о принцессе и принце.
— Они уехали в чужие края! — отвечала юная разбойница.
— А ворон с вороной? — задала вопрос Герда.
— Лесной ворон погиб; ручная ворона осталась вдовой, ходит с тёмной шерстинкой на ножке и жалуется на судьбу. Но все это мелочи, а ты вот поведай-ка лучше, что с тобой было и как ты отыскала его.
Герда и Кай поведали ей обо всем.
Цветущие розовые кусты заглядывали с крыши в открытое окно; тут же находились их детские стульчики. Кай с Гердой сели любой на собственный и забрали друг друга за руки. Холодное, пустынное великолепие чертогов Снежной королевы было забыто ими, как тяжелый сон. Бабушка сидела на солнышке и звучно просматривала
Евангелие: Если не станете как дети, не войдете в царствие небесное! Кай и Герда посмотрели друг на друга и тут лишь осознали суть ветхого псалма:
Розы цветут… Красота, красота!
Не так долго осталось ждать узрим мы младенца Христа.
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети душою и сердцем, а на дворе стояло теплое, благодатное лето!
Мижевичская конкурс
«Избери жизнь»
Сказка «Снежная королева». Рассказ 7. Что происходило в чертогах Снежной королевы и что случилось потом
1 января 2010 | Опубликовал: admin
Рассказ 7
Что происходило в чертогах Снежной королевы и что случилось потом
Стены чертогов Снежной королевы намела метель, окна и двери проделали буйные ветры.
Стены чертогов Снежной королевы намела метель, окна и двери проделали буйные ветры. Сотни огромных, освещённых северным сиянием зал тянулись одна за другой; самая большая простиралась на много-много миль. Как холодно, как пустынно было в этих белых, ярко сверкающих чертогах! Веселье никогда и не заглядывало сюда! Хоть бы редкий раз устроилась бы здесь медвежья вечеринка с танцами под музыку бури, в которых могли бы отличиться грацией и умением ходить на задних лапах белые медведи, или составилась партия в карты с ссорами и дракой, или, наконец, сошлись на беседу за чашкой кофе беленькие кумушки лисички — нет, никогда этого не случалось! Холодно, пустынно, мертво! Северное сияние вспыхивало и горело так правильно, что можно было с точностью рассчитать, в какую минуту свет усилится и в какую ослабеет. Посреди самой большой пустынней снежной залы находилось замёрзшее озеро. Лёд треснул на нём на тысячи кусков, ровных и правильных на диво. Посреди озера стоял трон Снежной королевы; на нём она восседала, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по её мнению, это было единственное и лучшее зеркало в мире.
Кай совсем посинел, почти почернел от холода.
Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого, — поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его стало куском льда. Кай возился с плоскими остроконечными льдинами, укладывая их на всевозможные лады. Есть ведь такая игра — складывание фигур из деревянных дощечек, которая называется «китайскою головоломкою». Кай тоже складывал разные затейливые фигуры из льдин, и это называлось «ледяной игрой разума». В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их — занятием первой важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала! Он складывал из льдин и целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, — слово «вечность». Снежная королева сказала ему: «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков». Но он никак не мог его сложить.
— Теперь я полечу в тёплые края! — сказала Снежная королева. — Загляну в чёрные котлы!
Котлами она называла кратеры огнедышащих гор — Везувия и Этны.
И она улетела, а Кай остался один в необозримой пустынной зале, смотрел на льдины и всё думал, думал, так что в голове у него трещало. Он сидел на одном месте — такой бледный, неподвижный, словно неживой. Можно было подумать, что он замёрз.
В это-то время в огромные ворота, проделанные буйными ветрами, входила Герда. Она прочла вечернюю молитву, и ветры улеглись, точно заснули. Она свободно вошла в огромную пустынную ледяную залу и увидела Кая. Девочка сейчас же узнала его, бросилась ему на шею, крепко обняла его и воскликнула:
— Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!
Но он сидел всё такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда заплакала; горячие слёзы её упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай взглянул на Герду, а она запела:
Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.
Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и очень обрадовался.
— Герда! Милая моя Герда. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — И он оглянулся вокруг. — Как здесь холодно, пустынно!
И он крепко прижался к Герде. Она смеялась и плакала от радости. Да, радость была такая, что даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева; сложив его, он мог сделаться сам себе господином, да ещё получить от неё в дар весь свет и пару новых коньков.
Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять зацвели розами, поцеловала его в глаза, и они заблистали, как её глаза; поцеловала его руки и ноги, и он опять стал бодрым и здоровым.
Снежная королева могла вернуться когда угодно, — его вольная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами.
Кай с Гердой рука об руку вышли из пустынных ледяных чертогов
Кай с Гердой рука об руку вышли из пустынных ледяных чертогов; они шли и говорили о бабушке, о своих розах, и на пути их стихали буйные ветры, проглядывало солнышко. Когда же они дошли до куста с красными ягодами, там уже ждал их северный олень. Он привёл с собою молодую оленью матку, вымя её было полно молока; она напоила им Кая и Герду и поцеловала их прямо в губы. Затем Кай и Герда отправились сначала к финке, отогрелись у неё и узнали дорогу домой, а потом к лапландке; та сшила им новое платье, починила свои сани и поехала их провожать.
Оленья парочка тоже провожала молодых путников вплоть до самой границы Лапландии, где уже пробивалась первая зелень. Тут Кай и Герда простились с оленями и с лапландкой.
— Счастливого пути! — крикнули им провожатые.
Герда и Кай рассказали ей обо всём
Вот перед ними и лес. Запели первые птички, деревья покрылись зелёными почками. Из леса навстречу путникам выехала верхом на великолепной лошади молодая девушка в ярко-красной шапочке и с пистолетом за поясом. Герда сразу узнала и лошадь — она была когда-то впряжена в золотую карету — и девушку. Это была маленькая разбойница; ей наскучило жить дома, и она захотела побывать на севере, а если там не понравится — и в других местах. Она тоже узнала Герду. Вот была радость!
— Ишь ты бродяга! — сказала она Каю. — Хотела бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой бегали на край света!
Но Герда потрепала её по щеке и спросила о принце и принцессе.
— Они уехали в чужие края! — отвечала молодая разбойница.
— А ворон с вороной? — спросила Герда.
— Лесной ворон умер; ручная ворона осталась вдовой, ходит с чёрной шерстинкой на ножке и жалуется на судьбу. Но всё это пустяки, а ты вот расскажи-ка лучше, что с тобой было и как ты нашла его.
Герда и Кай рассказали ей обо всём.
Вот раздался колокольный звон, и они узнали колокольни своего родного городка.
Кай и Герда взглянули друг на друга и тут только поняли смысл старого псалма:
Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло тёплое, благодатное лето!
Снежная королева часть 6
Складывал он и такие фигуры, из которых получались целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, — слово “вечность”. Снежная королева сказала ему: “Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков”. Но он никак не мог его сложить.
— Теперь я полечу в теплые края, — сказала Снежная королева. — Загляну в черные котлы.
Так она называла кратеры огнедышащих гор — Этны и Везувия.
— Побелю их немножко. Это хорошо для лимонов и винограда.
Она улетела, а Кай остался один в необозримой пустынной зале, смотрел на льдины и все думал, думал, так что в голове у него трещало. Он сидел на месте, такой бледный, неподвижный, словно неживой. Можно было подумать, что он совсем замерз.
В это-то время в огромные ворота, которыми были буйные ветры, входила Герда. И перед нею ветры улеглись, точно заснули. Она вошла в огромную пустынную ледяную залу и увидела Кая. Она тотчас узнала его, бросилась ему на шею, крепко обняла его и воскликнула:
— Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!
Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. И тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили ледяную кору, растопили осколок. Кай взглянул на Герду и вдруг залился слезами и плакал так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и обрадовался:
— Герда! Милая Герда. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — И он оглянулся вокруг. — Как здесь холодно, пустынно!
И он крепко прижался к Герде. А она смеялась и плакала от радости. И это было так чудесно, что даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева. Сложив его, он мог сделаться сам себе господином да еще получить от нее в дар весь свет и пару новых коньков.
Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять зарделись, как розы; поцеловала его в глаза, и они заблестели; поцеловала его руки и ноги, и он опять стал бодрым и здоровым
Снежная королева могла вернуться когда угодно — его отпускная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами. Кай с Гердой рука об руку вышли из ледяных чертогов. Они шли и говорили о бабушке, о розах, что цвели в их садике, и перед ними стихали буйные ветры, проглядывало солнце. А когда дошли до куста с красными ягодами, там уже ждал их северный олень.
Кай и Герда отправились сначала к финке, отогрелись у нее и узнали дорогу домой, а потом — к лапландке. Та сшила им новое платье, починила свои сани и поехала их провожать.
Олень тоже провожал юных путников вплоть до самой границы Лапландии, где уже пробивалась первая зелень. Тут Кай и Герда простились с ним и с лапландкой.
Герда сразу узнала и лошадь — она была когда-то впряжена в золотую карету — и девушку. Это была маленькая разбойница.
Она тоже узнала Герду. Вот была радость!
— Ишь ты, бродяга! — сказала она Каю. — Хотелось бы мне знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой бегали на край света?
Но Герда потрепала ее по щеке и спросила о принце и принцессе.
— Они уехали в чужие края, — отвечала молодая разбойница.
— А ворон? — спросила Герда.
— Лесной ворон умер; ручная ворона осталась вдовой, ходит с черной шерстинкой на ножке и сетует на судьбу. Но все это пустяки, а ты вот расскажи-ка лучше, что с тобой было и как ты нашла его.
Герда и Кай рассказали ей обо всем.
— Ну, вот и сказке конец! — сказала молодая разбойница, пожала им руки и обещала навестить их, если когда-нибудь заедет к ним в город.
Затем она отправилась своей дорогой, а Кай и Герда — своей.
Они шли, и на их пути расцветали весенние цветы, зеленела трава. Вот раздался колокольный звон, и они узнали колокольни своего родного города. Они поднялись по знакомой лестнице и вошли в комнату, где все было по-старому: часы говорили “тик-так”, стрелки двигались по циферблату. Но, проходя в низенькую дверь, они заметили, что стали совсем взрослыми. Цветущие розовые кусты заглядывали с крыши в открытое окошко; тут же стояли их детские стульчики. Кай с Гердой сели каждый на свой, взяли друг друга за руки, и холодное пустынное великолепие чертогов Снежной королевы забылось, как тяжелый сон.
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою, а на дворе стояло лето, теплое благодатное лето.