чем руководствоваться в жизни разумом или верой
Вера или разум?
Противоречит ли вера разуму? Необходимо ли отказываться от него,чтобы быть верующим? На эти вопросы, нам постарается ответить сегодня доктор наук в области астрофизики Джейсон Лисли.
Некоторые христиане считают, что вера и разум находятся в противоречии друг с другом и их разделяет непреодолимая пропасть. Они считают, что когда ко власти приходит что-то одно, другое уходит. На самом же деле вера и разум работают сообща, как единое целое. Они помогают нам познать и полюбить нашего Создателя.
Многие христиане считают, что между разумом и верой присутствует незримый конфликт. С одной стороны, Бог заповедывает нам рассуждать (Исаия 1:18). Мы должны иметь веские доводы относительно того, во что мы верим, и мы всегда должны быть готовы дать в этом отчет перед другими людьми (1 Петра 3:15). Поэтому мы пытаемся показать неверующим, что наша вера в Писание – обоснована, оправданна и логично объяснима. В Библии есть здравый смысл.
С другой стороны, мы должны иметь веру. Мы должны доверять Богу и не полагаться на свой разум (Притчи 3:5). В Библии говорится, что «праведный верою жив будет» (Римлянам 1:17, Галатам 3:11). Создается впечатление, что мы должны доверять Богу, независимо от того, имеют ли Его слова здравый смысл в нашем понимании..
Как же быть? Как нам следует жить – по вере, или опираясь на разум? Должны ли мы полагаться на свой интеллект, приходить к неким рациональным заключениям и отвергать то, что не имеет смысла? Или же нам следует принимать учение Писания, не прибегая к логике и разуму, даже если это лишено всякого смысла?
Видимый конфликт между верой и здравым смыслом беспокоит многих людей. Однако если эти два понятия разобрать в библейском контексте, этот видимый конфликт исчезает.
Этот видимый конфликт беспокоит многих людей. Однако он берет свое начало в одном критически важном заблуждении о значении веры и разума. Если обоим этим терминам дать правильное определение в библейском контексте, видимый конфликт исчезает. Да, мы должны иметь веские доводы относительно того, во что мы верим, а также мы должны иметь веру. Фактически, без последнего не может быть и первого.
Заблуждения относительно веры
Марк Твен дал такое определение веры: «вера в то, что, как ты знаешь, не есть правда». Возможно, именно так думают многие люди, когда слышат слово вера. На самом деле, некоторые люди, кажется, просто гордятся своей верой в иррациональное, считая такую «веру» очень благочестивой. «Почему я верю в Библию? Ну, наверное, потому что у меня есть вера».
Однако на самом ли деле это подразумевается в Библии под словом вера? Вовсе нет! Библия не поощряет веру в иррациональное, и не поддерживает ничем не оправданную «слепую веру».
Кое-кто заявляет, что «вера приходит, когда уходит здравый смысл». С такой позиции рациональность можно рассматривать как мост, который простирается над великой пропастью только наполовину. Для того чтобы достроить мост и дотянуться до другой стороны, необходима вера.
Люди, принимающие такое мировоззрение, скажут, что христианство невозможно доказать, что здравый смысл ведет нас к Богу большую часть пути, а затем мы должны сделать «огромный шаг веры», чтобы провозгласить Иисуса Христа Господом. Таково довольно распространенное суждение среди христиан. Однако Бог говорит нам о вере нечто иное.
В самой Библии нам сказано, что такое вера. В послании к Евреям 11:1 говорится, что вера – это осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Итак, библейская вера не слепа. Это совершенно оправданная уверенность. Слово «ожидаемое» означает не просто нечто желаемое, например: «Надеюсь, погода на следующей неделе будет хорошая!» Такую уверенность мы имеем, когда у нас есть все причины, чтобы чему-то верить.
С библейской точки зрения, вера – это уверенность в чем-то, чего вы не ощущаете своими органами чувств. Библейская вера не слепа. Это не акт веры во что-то без причины. Все совершенно наоборот; библейская вера – это акт веры в нечто невидимое, на что у нас есть веские основания.
Например, когда мы верим, что Бог сдержит Свое обещание, это составляет основу веры, поскольку мы не можем «увидеть» этого, однако у нас есть для этого веские основания: Бог продемонстрировал ранее, что держит Свои обещания.
Подобно тому, как многие неправильно понимают веру, они неправильно понимают и сущность здравого смысла. Разум – это инструмент, данный нам Богом, чтобы мы могли делать выводы и умозаключения из всего обилия информации, например на основании информации, которую Он дал нам в Своем Слове. Разум – важная часть христианства. Бог повелевает нам рассуждать (Исаия 1:18). То же самое делает и апостол Павел (Деяния 17:17).
Разум не является заменителем Бога, он, скорее, является даром от Бога.
Люди могут считать здравый смысл своим собственным окончательным стандартом (иначе говоря, заменой Божьему Слову) или не обращать внимания на здравый смысл, считая его не имеющим отношения к вере.
Бог рационален, и мы тоже должны мыслить рационально (Ефесянам 5:1). Нам дана заповедь приобретать мудрость и приобретать разум (Притчи 4:5,7). Бог хочет, чтобы мы пользовались дарованным нам разумом. Однако Он хочет, чтобы мы использовали свой разум должным образом и чтили Его.
Для разума необходима вера
Библейская вера и библейский здравый смысл, фактически, работают сообща. Вера является необходимым условием разума. Чтобы рассуждать о чем-либо, мы должны иметь веру в то, что законы логики правильно определяют верную цепь логических заключений. Поскольку законы логики невозможно ощутить с помощью органов чувств, наша уверенность в них является своего рода верой.
Для христиан это обоснованная и оправданная вера. Христианин ожидает найти некий стандарт здравого смысла, отображающий мышление Библейского Бога – а это законы логики. С другой стороны, неверующий не может объяснить законы логики на основании своего собственного мировоззрения.
Поскольку законы логики необходимы для здравого смысла, и поскольку христианская вера является единственной системой веры, которая их объясняет,8 из этого следует, что христианская вера является логическим основанием для всего разума (Притчи 1:7; Колосссянам 2:3). Конечно, этим мы не хотим сказать, что не-христиане не способны рассуждать. Скорее, это означает, что они непоследовательны в своих рассуждениях. Они заимствуют из мировоззрения, противоположного тому, которое они исповедуют.
Так как здравые рассуждения были бы невозможны без законов логики, проистекающих из христианской веры, мы имеем очень веские основания для своей веры: не имея веры, мы не можем здраво рассуждать. Даже неверующие время от времени полагаются на христианские принципы (например, на логику), рассуждая о чем-либо. Итак, христианин имеет веские основания для своей веры. Фактически, христианская система веры делает здравый смысл возможным.
Можем ли мы с помощью разума привести кого-то ко Христу?
Хотя, как следует из Писаний, рассуждения являются важной составляющей христианской жизни, одного лишь разума недостаточно для того, чтобы привести ко Христу.
Кто-то может спросить: «Зачем же мы тогда занимаемся апологетикой? Зачем мы пытаемся с помощью здравого смысла заверить в чем-то людей, если в окончательно убедить их может только Святой Дух?»
Во-вторых, Бог может благословить наши беседы с неверующими и использовать их в качестве составляющей процесса, с помощью которого Он приводит к Себе людей (Римлянам 10:13–14). Хотя спасение дается только лишь Христом, Бог даровал нам привилегию делиться с другими людьми благой вестью и защищать ее.
Здравые рассуждения являются важнейшей частью процесса отстаивания нашей веры. Мы должны всегда помнить о том, что обращение человека – дело рук одного лишь Бога. Наша задача не в том, чтобы «убедить» неверующего – мы на это и не способны. Наша задача – хорошо все объяснить, и только Святой Дух имеет исключительное право нести покаяние.
Один христианин может посеять семя, другой – поливать его, но только один Бог приносит урожай (1 Коринфянам 3:6–7).
Чем руководствоваться в жизни, разумом или верой?
В жизни нужно руководствоваться и разумом и верой вместе, потому что у человека есть и разум и вера. Разум помогает не забыть кто ты есть, а вера вдохновляет радоваться и развиваться дальше.
Разум помогает размышлять о том к чему то или иное решение может привести. А вера помогает верить что Бог даст необходимое руководство в жизни и принять правильное решение. Кроме того вера должна быть не на слепом по верь,е а на точных знаниях из библии.
В это никакие учёные (если только они настоящие, а не «британские»), верить не могут. Просто потому, что небесное происхождение огня ни с чем не сообразно. Давно и прочно выяснилось уже, что его зажигают сами попы.
Я считаю, что жертвой духовного рабства является атеист.
Дело в том, что атеисты не стараются развиваться духовно, искоренять свои пороки и слабости. Вот именно они становятся рабами своего греха.
Человек же верующий в Бога наоборот старается избавиться от своих пороков и меньше грешить, поэтому он перестаёт зависить о своих страстей, которые действительно, если им позволить, повелевают человеком.
Поэтому, как бы это странно не звучало, но в духовное рабстао попадают именно неверующие люди, становясь рабами своих желаний, страстей и привычек.
Полный список можно посмотреть по ссылке.
Как раз с помощью таких книг и манипулируют человеком. Ведь толкователь внушает ему то, что нужно именно токователю. Например: церковь. Именно таким образом и получает себе паству.
Так что такие книги нужны тому, кто хочет манипулировать людьми((
Сочинение «Разум и чувство» («Преступление и наказание»)
Делая свой выбор в пользу чего-либо или кого-либо, нельзя опираться лишь на чувство или руководствоваться одним только разумом. Человек, совершая поступок, должен прислушаться к сердцу и тщательно всё обдумать, только так можно принять правильное решение. Однако такую простую истину, к сожалению, понимает не каждый.
Родион Раскольников, к примеру, решаясь на убийство, руководствовался одним только разумом. Он просто приводил в действие придуманную собой же теорию. Герой заглушил голос сердца, призывавший его к доброте и милосердию. Но если человек «право имеет», чувствами он может пренебречь, – ошибочно думал Раскольников. Преступление заняло лишь совсем небольшую часть произведения, всё остальное посвящено наказанию. Сам преступник после содеянного начинает страдать. Если бы герой прислушался к своему сердцу, я считаю, что он не совершил бы ни одного преступления.
Также вспоминается Семён Захарович Мармеладов. Этот человек когда-то был чиновником, у него было всё необходимое для достойной жизни, он даже женился на вдове с тремя малолетними детьми. Но потом он спился, и его уволили со службы. Видимых причин для постоянных запоев у него не было. Скорее наоборот, забота о большой семье обычно сдерживает человека. Однако герой не отказывал себе в постоянном желании выпить и не мог осознать, как это отразится на его близких. В результате, его единственная дочь Соня пожертвовала честью, получив «жёлтый билет». Остальным детям и жене приходилось жить в нищете. А Мармеладов лишь чувствовал вину. В данном случае герой руководствовался одним только чувством, совершенно не задумываясь ни о своём будущем, ни о своей жене, ни о детях.
Так можно сделать вывод, что нельзя полагаться на одну из крайностей. Следует принимать к сведению и довод разума, и голос чувства, решение в любой ситуации должно быть взвешенным и обдуманным, тогда оно всегда будет правильным.
Вместе со статьёй «Сочинение «Разум и чувство» («Преступление и наказание»)» читают:
Вера и разум
Цикл «Защита веры». Беседа 5-я
О том, противоположны ли друг другу вера и разум, что имел в виду Тертуллиан, говоря: «Верую, ибо абсурдно», всегда ли мы убеждены в видимом и не верим в невидимое, о психологическом и онтологическом понимании веры и о том, что для человека естественнее – верить в Бога или не верить, рассказывает Виктор Петрович Лега.
Здравствуйте, дорогие друзья! Мы продолжаем наши беседы по православной апологетике. Сегодняшняя встреча посвящена одной из ключевых ее проблем – отношениям веры и разума.
Вопрос об отношении веры и разума кажется настолько очевидным, что современный атеист, во всем доверяющий науке, решает его сразу и однозначно – в пользу разума. Ведь наука, основанная на разуме, считает он, призывает нас все определять и доказывать, не принимая ничего на веру, поэтому с ее положениями невозможно не согласиться. Поэтому только наука доказательна и общепринята, и с ее положениями согласны во всем мире. Религия же опирается на веру. А поверить можно во что угодно, здесь не нужны доказательства. Следствие этого – множество различных религий, не согласных друг с другом, прежде всего, в основных положениях, которые как раз и принимаются на веру.
Верую, чтобы… знать
Современный человек скептически относится к вере потому, что привык все определять только доводами разума и требует этих доводов. Однако в действительности вопрос об отношении веры и разума не столь прост, он был понятен уже ранним христианам и ставился в самые первые века христианства. И ответы на него богословы и отцы Церкви давали разные.
Мы принимаем на веру сам факт того, что истина доказуема. Вот попробуйте-ка доказать это!
Одними из первых к проблеме веры и разума обратились Климент Александрийский и такие великие отцы Церкви, как блаженный Августин и святитель Василий Великий. Они обратили внимание на то, что доказать всё вообще-то невозможно. Ведь мы принимаем многие положения на веру. Еще Аристотель указывал, что невозможно доказать основные аксиомы логики, например, закон непротиворечия. И все наше знание базируется, собственно, на вере. Ребенок, родившись, принимает на веру слова своих родителей. Ученик, обучаясь каким-то наукам, принимает на веру слова учителей, которые являются для него авторитетом. И вообще, в конце концов, мы принимаем на веру сам факт того, что истину можно познать, что истина существует, что истину нужно доказывать. Вот попробуйте доказать, что истина открывается путем доказательства! Это же получится какой-то круг доказательств.
Вера необходима для того, чтобы двигаться в познании, чтобы что-то понимать. Вспомним знаменитые слова, сказанные блаженным Августином: «Верую, чтобы понимать». Мы принимаем на веру многие положения, на которых затем строим свои доказательства. В аксиомы геометрии верит математик и на них основывает математические доказательства различных теорем. В постулаты нравственной жизни верит любой человек, и они являются основанием его жизни и деятельности.
Всякий ли «абсурд» абсурден?
Между верой и разумом гораздо более сложные и тесные отношения, чем это кажется на первый взгляд. Об этом и писали богословы. Так, еще блаженный Августин, которого я выше вспоминал, говорил: «Не только верую, чтобы понимать, но и понимаю, чтобы верить». Ведь мы не поверим в любую глупость, мы не поверим, что квадрат круглый, мы не поверим в шоколадного петуха планеты X – тоже один из любимых аргументов современных атеистов. Мы верим только в то, что может пройти проверку нашим разумом. Мы верим в Бога, потому что вера в Бога в какой-то степени разумна. Поэтому и «понимаю, чтобы верить, и верую, чтобы понимать», как говорил блаженный Августин.
Две или одна?
Со временем – в эпоху Возрождения, но особенно в Новое время – начинает развиваться концепция двух истин – истины веры и истины разума. Одним из ее сторонников был, например, наш знаменитый соотечественник Михаил Васильевич Ломоносов. Он писал: «Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтири научиться можно астрономии или химии».
Мысль о том, что есть два метода познания: для природы – наука как результат работы разума, для Бога – вера, религия, Церковь, – сейчас является одной из самых распространенных. Но богословы и отцы Церкви не согласны с ней, они утверждают: нельзя говорить о двух истинах, истина – одна. Истина – это Христос, Который Сам о Себе сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). И эта истина таинственно явлена в Нем в виде соединения Божественной и человеческой Его природ. И мы не просто должны, но обязаны говорить об одной истине. И действительно, как мы увидим из последующих наших бесед, многие проблемы требуют как богословского, так и естественнонаучного познания, как, например, толкование Шестоднева – шести дней творения, о которых говорится в Священном Писании, но которые касаются и научного познания мира.
«Уверенность в невидимом»
Но какой же способ познания, точнее – какой способ объяснения проблемы соотношения веры и разума является более правильным: блаженного Августина, то есть «верую, чтобы понимать, и понимаю, чтобы верить», или же утверждение атеистов, что вера абсурдна; или же, что разум и вера – это две разные способности? Восточные отцы Церкви неоднократно также ставили эту проблему, но они ставили ее скорее в другой плоскости – в виде вопроса: «а что такое вера?»
Чтобы разобраться в отношениях между верой и разумом, нужно, действительно, сначала понять, что такое вера. Как правило, толкования восточных отцов опирались на знаменитую фразу апостола Павла из послания к Евреям: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11: 1).
«Невозможно быть вере, когда кто не убежден в невидимом вполне так же, как в видимом»
Святитель Иоанн Златоуст особо обращает внимание на то, что апостол Павел говорит о вере как об «уверенности в невидимом». Златоуст пишет: «Вера есть созерцание неявного и ведет к такому же полному убеждению в невидимом, как в видимом. Как невозможно не верить видимому, так невозможно быть вере, когда кто не убежден в невидимом вполне так же, как в видимом». Это удивительные слова: «Невозможно быть вере, когда кто не убежден в невидимом вполне так же, как в видимом», они настраивают нас на совершенно другой лад, чем тот, который мы замечали в вопросах, развивавшихся, прежде всего, западным богословием. Блаженный Августин, Тертуллиан или более поздние средневековые богословы, такие как Петр Абеляр или Ансельм Кентерберийский, как бы уговаривают нас, что вера – это не абсурд, вера – это вполне нормально; что необходимо поверить прежде, чем мы начнем заниматься наукой; да и, веря, мы все-таки поверим не в любую глупость, не в любую парадоксальную истину, а только в ту, которая проходит через сито разума. Знаменитый русский философ и богослов Александр Иванович Бриллиантов назвал такое западное понимание веры психологическим и отличал его от более онтологического понимания, которое мы находим у восточных отцов Церкви.
Вот именно это онтологическое понимание веры мы и встречаем, читая творения святителя Иоанна Златоуста, преподобного Иоанна Дамаскина, святых отцов-каппадокийцев, преподобного Максима Исповедника и других отцов Церкви. Они говорят о вере как о естественной способности человека, как о его естественном состоянии.
Эта естественная вера была утеряна вследствие грехопадения. И мы сейчас находимся в состоянии неполноты, в состоянии поврежденном, а эта поврежденность приводит нас к тому, что мы не можем видеть Бога, не можем поверить в Него так же, как мы верим в существование вещей вокруг нас. Святитель Иоанн Златоуст, говоря об этом, как бы намекает на аргумент философов-скептиков, которые приводят множество доказательств того, что вообще-то внешнего мира нет, что внешний мир на самом деле является некоей иллюзией, вызванной, как сказали бы современные ученые, возбуждением нервных клеток в коре головного мозга. Эти аргументы опровергнуть практически невозможно. Тем не менее любой нормальный человек, познакомившись с ними, все-таки скажет: да, любопытная точка зрения, но внешний мир все равно существует, об этом говорит нам практика, наш непосредственный жизненный опыт, ведь невозможно не верить видимому.
«От слышания» и по благодати
Вот такая вера должна быть, когда мы говорим о вере в Бога: «невозможно не верить». Но разве есть такая вера у человека? Да, у некоторых людей она есть: она есть у святых, она есть у пророков, которые имели непосредственный опыт общения с Богом. Но неужели мы скажем, что у простого человека, не имевшего такой встречи с Богом, такого сверхъестественного мистического опыта, нет веры? Безусловно, не скажем!
И тут надо вспомнить, что многие восточные отцы Церкви говорят о двух видах веры. Такое понимание мы находим, например, у преподобного Анастасия Синаита. «Правая вера, – пишет он, – понимается в двух смыслах: вера есть от слышания, от проповеди, а есть еще более прочная вера – как осуществление ожидаемых благ. Верой от слушания могут обладать все люди, а вторую веру стяжают только праведники».
А святитель Кирилл Иерусалимский учит: «Вера – одна, но разделяется на два рода. К первому роду принадлежит вера научающая, когда душа соглашается на что-либо, и эта вера полезна для души. Другой род веры есть тот, который по благодати даруется Христом».
«Вера от слышания» – первый шаг к тому, чтобы убедиться на непосредственном опыте: Бог есть
У преподобного Иоанна Дамаскина в его «Точном изложении православной веры» мы также находим подобную мысль. «Вера между тем двояка, – пишет он, – есть вера от слышания (Рим. 10: 17)… Вера же есть, опять-таки, осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11: 1) или несомненная и нерассуждающая надежда на то, что обещано нам Богом, и на успех наших прошений. Поэтому первая вера относится к нашему намерению, а вторая – к дарам Духа». Это очень важная мысль – о двух уровнях веры. Ведь вера – это не просто согласие или несогласие с какими-то положениями, а ведь именно так понимают веру в современном мире. И именно так понимается вера в обычном сознании: мол, я могу поверить, а могу не поверить, мне для этого не нужны никакие доказательства. Да, такая вера тоже может быть – такую веру отцы и называют «верой от слышания». Допустим, я услышал от некоего человека, что Бог есть, и решил: «А почему бы мне и не поверить ему? Вроде бы человек приличный, никогда меня раньше не обманывал». Но такая вера лишь начальный этап, первый шаг к тому, чтобы убедиться на своем непосредственном опыте в том, что Бог есть. Так бывает и в нашей обыденной жизни. Например, мне сказали, что есть очень красивое место в Подмосковье, я поверил этому человеку: да, наверное, есть красивые места, куда бы не помешало съездить отдохнуть. Я съездил, посмотрел и убедился на своем опыте: действительно, это место необычайно красиво, оно поразило меня до глубины души, так что мне теперь не нужны никакие аргументы, никакие свидетельства об этом от моих друзей и других людей.
Вера в Бога – это, как утверждают отцы Церкви, не только «я поверил», не только уровень «верю/не верю», она динамична, это есть некоторый труд, некоторое подвижничество: нужно себя заставить жить по-христиански. И такая вера, как учат святые отцы, приобретается только по благодати, только в Церкви. Но для того, чтобы пойти в Церковь, для того, чтобы получить благодать, необходим, безусловно, начальный этап – нужно поверить «на слово», принять хотя бы как гипотезу, что Бог существует. Иначе никакого знания о Боге быть не может.
Вера как естественное состояние человека
Как людям приобрести настоящую веру? Это можно понять, зная, почему и как люди веру потеряли. Преподобный Максим Исповедник объясняет: мы потеряли веру, так как после грехопадения изменилась наша природа – исказилась наша душа. Душа, целостная и единая по своей природе, после грехопадения потеряла эту целостность. Если первозданные души совершенных Адама и Евы были направлены к Богу и разумное начало их душ главенствовало над всеми остальными ее силами, над ее чувственным началом и свободной волей, то в первородном грехе душа перевернулась. «И увидела жена, что дерево [познания добра и зла] хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз» (Быт. 3: 6) – чувства взяли верх, разум подчинился им, и вот это изменение души, изменение ее природы, как бы распад ее на различные силы привел к потере веры. И потому вера, подчеркивает преподобный Максим Исповедник, есть некоторая целостность нашей души, когда все силы ее соединены воедино в одной способности. Поэтому вера не может быть противопоставлена разуму. Разум – это лишь одна из способностей нашей души, которая отлична от нашей свободной воли и от наших чувственных восприятий и эмоций. А вера – это способность всей души.
Вера – это способность целостной души, и она не противоразумна, а сверхразумна
Поэтому вера не противоразумна, а сверхразумна. Как пишет, например, святитель Григорий Палама: «А я и святую нашу веру полагал бы неким превосходящим любое чувство и любое разумение созерцанием нашего сердца, поскольку она превосходит все умственные способности нашей души». А преподобный Максим Исповедник идет еще дальше в таинственном, мистическом толковании многих фраз Священного Писания; он говорит: «Христос же есть, как мы полагаем, воипостасная вера»; «вера в Бога есть то же самое, что и Царствие Божие, и они только мысленно отличаются друг от друга. Ибо вера есть безвидное Царствие Божие, а Царствие [Божие] есть вера, божественным образом обретающая [свои] формы».
Отцы Церкви приводят нас к одному выводу: вера – это не просто свободный выбор человека, это не просто согласие с любым положением; вера – это естественное состояние человека, утерянное вследствие грехопадения. Вера может быть сравнена, как напишут русские философы Иван Васильевич Киреевский, Алексей Степанович Хомяков, со зрением: вера – это способность видеть мир, а неверие – это слепота. Мы сейчас находимся как слепые по отношению к Богу. И чтобы вылечить нас от этой слепоты, необходим хороший врач. Как слепота физическая исцеляется только вследствие хирургической операции, сделанной опытным врачом, так и слепота духовная – неверие – может быть исцелена лишь Врачом с большой буквы – Богом, Который дает нам благодать и соединяет все силы нашей души в некое единое целостное состояние. И в таком состоянии – повторю замечательные слова святителя Иоанна Златоуста – невозможно не верить невидимому. Вот это и есть настоящая, истинная вера.
Поэтому вера не может быть противопоставлена разуму. Это две разные способности, два разных уровня. И, сравнивая веру и разум, мы можем сказать так: противоречий здесь нет. Противоречие возникает оттого, что смешиваются два понятия – вера и свободная воля. Действительно, обладая свободой, я могу не соглашаться с тем, что не может быть доказано абсолютно достоверно. Есть проявление моей свободной воли как нежелание соглашаться с какими-то аргументами и доводами. Но разум может меня все же убеждать, что некая вероятность истинности этого положения все же существует, и с ним вполне можно свободно согласиться.
Понятно, почему в таком случае возникает кажущееся противоречие между разумом и волей, с одной стороны, и верой – с другой: я, скажем, хочу заставить себя поверить, но не могу доказать. Или наоборот: доказываю, но не могу себя заставить поверить. Дело в том, что вера принадлежит к другой реальности, чем разум и воля, вера объединяет их, дает им существование и способность действовать, является их основой и средой их существования. Именно поэтому противоречия между верой и разумом не может существовать в принципе, поскольку они – явления разных порядков. Противоречие возникает лишь тогда, когда вера отождествляется только с волей, и в разделенной душе появляется некая несогласованность ее начал. Если же понимать веру онтологически и богословски, а не только личностно-психологически, то понятно, что отношения между разумом и верой выглядят более глубоко: с одной стороны, разум, как свойство души, может приводить человека к вере, но, с другой – насильственно сделать это (доказать существование объекта веры так, как доказывается математическая теорема) не может, ибо разум – это еще не вся душа. Так же выстраиваются и отношения свободной воли с верой: поскольку вера включает в себя волю, то вера всегда свободна, но, поскольку вера не сводится только к воле, нельзя поверить во все, что угодно. Можно сказать, таким образом, что вера – это свободное умозрение истины, осуществляющееся целостным человеком по благодати Божией. Именно такую веру имеет в виду преподобный Исаак Сирин: «веру, воссиявающую в душе от света благодати, свидетельством ума подкрепляющей сердце, чтобы не колебалось оно в несомненности надежды».
Следование за доводами мы тоже можем назвать верой – верой от слышания, но истинная вера включает в себя не только свободную волю, но и разум. И, как мы увидим из дальнейших наших встреч и бесед, это подтверждается многими научными и философскими аргументами. Человек действительно не может все проверять разумом, необходимо во многое поверить. Но и аргументы, которые мы находим со стороны разума, со стороны науки, со стороны философии, также могут убедить нас в том, что вера в Бога вполне разумна и не является неким абсурдом и какой-то глупостью.
[1] Пример абсурдного утверждения публициста-атеиста П.А. Тревогина: «На северном полюсе планеты X, обращающейся вокруг звезды Y в галактике Z, стоит трехметровый шоколадный петух», – который приводится им как «абсолютно равноправный» фактам, о которых пишет Библия, и догматам православной веры.
[2] В статье «Есть ли Бог» (1952) Б. Рассел писал: «Если бы я стал утверждать, что между Землей и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите вращается фарфоровый чайник, никто не смог бы опровергнуть моё утверждение, добавь я предусмотрительно, что чайник слишком мал, чтобы обнаружить его даже при помощи самых мощных телескопов… Если бы существование такого чайника утверждалось в древних книгах, о его подлинности твердили каждое воскресенье и мысль эту вдалбливали с детства в головы школьников, то неверие в его существование казалось бы странным».