суд фемы что это
Зловещая Феме
Своеобразной формой секретного ордена являлась знаменитая Феме. Самое слово «феме» объясняли по-разному. Одни производили его от латинского «fama» — весть, молва (т. е. закон, основанный на молве); другие — от германского слова «Fahne» — флаг, или от старонемецкого «Fern» — осуждение, третьи — даже от близкого по звучанию арабского слова, означающего «мудрость».
Порой суды проводили свои заседания ночью, на пустынных островах, среди непроходимых болот. По поверью, в этих местах некогда совершались языческие богослужения, а колдуны собирались, чтобы справлять «черную мессу». Трибуналы Феме нередко переезжали из округа в округ. По прибытии в ту или иную местность Феме предписывала жителям старше 12 лет являться в определенное место — обычно какую-нибудь неподалеку находящуюся пустошь. Заседание часто проходило в присутствии местного феодального владетеля и его приближенных.
Большинство членов судилища составляли так называемые свободные шеффены (присяжные). Их избирал глава трибунала, принятие сопровождалось торжественной церемонией. Вступающий в состав Феме отвечал на вопросы, которые должны были выяснить его пригодность для предназначавшейся ему роли. После этого неофит принимал присягу, нарушение ее каралось мучительной казнью. В архиве города Дортмунда сохранились слова присяги, которые произносили, стоя на коленях, с непокрытой головой и положив средний и указательный пальцы на меч председателя: «Клянусь в вечной преданности тайному судилищу; клянусь защищать его от самого себя, от воды, солнца, луны и звезд, от древесных листьев, от всех, живых существ, поддерживать его приговоры и способствовать приведению их в исполнение. Обещаю сверх того, что ни мучения, ни деньги, ни родители, ничто, созданное Богом, не сделает меня клятвопреступником». Принявший присягу переходил из «не ведающих» в разряд «знающих» («мудрых»).
(обложка книги «доктора Батайя»)
У Феме были обычно два суда — открытый и тайный. Один из шеффенов выдвигал обвинение. Если оно относилось к лицу, не посвященному в тайны Феме, он должен был предстать перед открытым судом. Обвиняемому отправлялся вызов, написанный на пергаменте, к которому прикладывалось не менее семи печатей. По первому вызову следовало явиться не позднее чем через шесть недель и три дня, по второму — шесть недель, по третьему — три дня. Когда местонахождение обвиняемого не было известно, объявление о вызове выставлялось на каком-либо людном месте — на оживленном перекрестке, у подножия статуи какого-нибудь святого или в церкви. Когда обвиняемым был рыцарь, шеффены ночью прокрадывались в его замок и оставляли вызов там в одной из комнат. Иногда его прибивали к воротам замка, уведомляя об этом стражу, и отрубали три куска от этих ворот в качестве вещественного доказательства, что вызов был вручен обвиняемому. Если подсудимый пытался скрыться, принимались меры к его розыску. При отсутствии подсудимого было достаточно найти семь свидетелей, которые должны были лишь подтвердить, что обвинитель — лицо, заслуживающее доверия. Вердикт выносился без рассмотрения дела по существу. Приговор обычно включал объявление вне закона и присуждение к смертной казни через повешение с конфискацией всего имущества. В случае, если обвиняемый являлся в трибунал, он получал право вызывать свидетелей в свою защиту, пользоваться услугами адвоката и подавать жалобу в «Главный капитул секретного закрытого трибунала имперской палаты» в Дортмунде. Если обвиняемый был членом Феме и не являлся на заседание, смертный приговор выносился без всякого обсуждения дела. Посторонние лица, проникшие даже случайно на закрытое заседание трибунала, также предавались казни. Осужденные заочно не знали о вынесенном приговоре — сообщение им его считалось изменой, караемой смертной казнью. После осуждения обвинитель получал документ, содержащий приговор, и имел право требовать для его исполнения каждого из участников Феме, даже если речь шла об их ближайших родственниках. Любые три члена Феме при встрече с обвиняемым были обязаны привести приговор в исполнение. На месте казни оставляли знак Феме. Это был обычно кинжал, воткнутый в дерево, на котором вешали осужденного. Если осужденный пытался оказывать сопротивление, его убивали кинжалом, и это орудие казни оставляли в ране. Предание рассказывает, будто осужденного, приговоренного к смерти, уводили в подземелье, где приказывали целовать огромную бронзовую статую Святой девы. При прикосновении статуя раскрывалась, и внутри нее обнаруживалось множество острых гвоздей и ножей. Два гвоздя, расположенные на уровне головы осужденного, выкалывали ему глаза, жертва втягивалась внутрь, и створки смыкались, потом основание статуи разверзалось, и изувеченное тело падало вниз на три пары усеянных клинками валов, которые были расположены друг над другом. Перемолотый валами труп падал в протекавший внизу ручей, скрывавший все следы страшной казни.
И без того зловещая и вместе с тем красочная история Феме была позднее расцвечена фантазией писателей-романистов начала XIX в. Следует добавить, что в немецком фольклоре можно найти различное отношение к Феме — и восторженное одобрение, при котором деятели этого судилища предстают рыцарями без страха и упрека, и осуждение за жестокие, варварские расправы.
Во многих местах население явно испытывало страх перед своими «защитниками» больше, чем перед преступниками, которых карала Феме. Каждый мог считать себя находящимся под секретным наблюдением со стороны трибунала, и никто не мог быть гарантирован от наветов со стороны тайных соглядатаев. Вступление в ряды Феме приносило настолько ощутимые преимущества, что его стали усиленно добиваться и оно становилось средством извлечения личных выгод.
С конца XV в. начался упадок Феме. Постепенно ее деятельность снова стала ограничиваться пределами Вестфалии. К XVII в. Феме теряет прежнее значение. Постепенно она стала заниматься лишь сравнительно незначительными делами, превратилась в своеобразную полицию нравов. Создание Наполеоном королевства Вестфалия привело к почти полному исчезновению этого учреждения, некогда внушавшего такой страх, и воспоминание о котором еще долго сохранялось в народной памяти. В последние недели второй мировой войны накануне краха нацистской Германии гитлеровцы, объявляя о создании организации «вервольфов» (оборотней) для подпольной борьбы, уверяли, что они якобы продолжают традиции «рыцарственной и Святой Фемы».
Фема была в средние века далеко не единственным тайным союзом, присваивающим себе судебные и карательные полномочия. В Испании столетиями существовала Гардуна — тайная организация воинствующих католиков в борьбе против неверных — мусульман. Возможно, она зародилась еще во времена появления арабов в Испании в начале VIII в. Согласно легенде, Богородица послала святого отшельника Аполлинария, который поведал упавшим духом христианам, что победа мавров — следствие гнева Божьего, но что ее Сын теперь смягчился и позволит им спасти Испанию. Матерь Божья передала отшельнику священный жезл, способный творить чудеса. Наделенный божественной миссией, Аполлинарий основал священный орден, получивший право убивать во имя торжества истинной веры. Реальные следы Гардуны прослеживаются лишь в XV в., особенно когда она становится в конце столетия на службу созданной тогда испанской инквизиции. Если предшествующие семь веков деятельности Гардуны скрываются в сумраке мифа, то последующие триста с лишним лет стали самой зловещей реальностью. Святой трибунал использовал Гардуну, когда считал почему-либо неудобным самому прибегать к расправе с намеченной жертвой. К числу «поручавшихся» Гардуне преступлений относились прежде всего убийства, а также ограбления и лжесвидетельство в судах.
timeskhan
timeskhantimeskhan
Суд Феме (фемический суд/трибунал или Трибунал свободных судей) существовал в Германии в XII — XVI вв.. В отличие от местной юстиции, зависимой от феодальных владетелей, суд Феме считал себя свободным (что было зафиксировано в одном из его названий), так как подчинялсятолько Богу, а членами, чиновниками и подсудимыми в нем были исключительно лично свободные граждане.
Поначалу это были открытые судилища, во всех смыслах – они происходили под открытым небом и в присутствии общественности. Но фемический суд быстро превратился в тайное судилище, само слово „феме“ стало синонимом тайного суда и даже самосуда.
Суд Фема карал только за определенные категории преступлений: ересь, отступничество, святотатство, изнасилование и оскорбление беременных женщин, воровство и грабеж с участием евреев, убийство, прелюб одеяние, колдовство и бунт. Собрание Фема решало, требует ли то или иное преступление его вмешательства. Если ответ был положительным, то глубокой ночью покрытый капюшоном служитель ордена доставлял виновному вызов на судилище. В одной из повесток было написано следующее: «Знай, граф Грюненберг, восседающий во Франкфурте, что ты обвинен графом фон Мюльхузином перед Судом Фема в серьезном преступлении, и сим тебе предписано предстать в следующий вторник перед моим свободным судом под липами в Лихтенфельсе» (подпись: Иохаан Ласке, фрайграф фон Лихтенфельс).
Система правосудия, выработанная цивилизованным обществом за долгие годы, несовершенна. Правосудие действует медленно и не всегда верно.
В частности, в США и Великобритании делаются все усилия, чтобы защитить права обвиняемого. В основе всего лежит тот принцип, что человек является невиновным, пока не будет доказано обратное, и что лучше позволить преступнику избежать наказания, чем осудить невиновного. Поэтому неизбежно возникает соблазн взять правосудие в свои руки, напасть на тюрьму, похитить обвиняемого и без суда и следствия покарать его — вплоть до смертной казни. Естественно, что такое может произойти, если преступление, якобы совершенное обвиняемым, вызывает особое негодование. Самосуду столько же лет, сколько цивилизации. Он всегда «идёт» плечом к плечу с мягкими законами или безволием и продажностью властей. Если же говорить конкретно о суде Линча, то он зародился на землях Северной Америки в последней четверти XVIII века.
В США суд Линча существовал параллельно с официальным законодательством с 1882 по 1936 год. За этот период линчеванию подверглось без малого 5650 человек. Но это вовсе не значит, что всех преступников вешала, сжигала и убивала разъярённая толпа. Подобные случаи составляли всего 0,5%. В основном же линчевание заключалось в моральном унижении людей, которые преступали закон.
Их раздевали догола, обмазывали дёгтем, вываливали в перьях, сажали на телегу и в таком виде возили по городу под смех и улюлюканье толпы. Навеселившись вволю, жертву отпускали на все четыре стороны. Как правило, данное мероприятие имело очень сильный психологический и воспитательный эффект. Жертва линчевания навсегда исчезала из города и уже никогда не беспокоила граждан своими мелкими уголовными пакостями.
1. Право искать защиты от угнетателей. Человек может подать в суд на своего угнетателя.
2. Право быть выслушанным перед судьей. Это основано на Хадисе Посланника Аллаха (с. а. с.):
«Воистину, Аллах (с.а.с) направляет ваши сердца и скрепляет ваш язык [с истиной]. Когда истец и ответчик сидят перед вами, не выносите приговор для одного, пока не услышите заявление другого, услышав заявление первого».
3. Право считаться невиновным до тех пор, пока не доказана вина. Посланник Аллаха (с. а. с.) сказал:
«Если людям выносят [решение] на основе их требований, вы увидите, что люди жаждут крови других людей и их богатства. Однако, ответчик должен присягнуть».
А в традиционной версии Байхаки это выскахывание заканчивается так:
«Доказательства должны быть представлены истцом, и присяга должна быть дана со стороны обвиняемого».
4. Право подозреваемого человека, на законный судебный процесс и на соблюдение его прав. Например, подозреваемого нельзя подвергать пыткам в любой форме, совершать над ним насильственные, жестокие действия, причинять страдания, чтобы заставить его дать любое показание. Посланник Аллаха (с. а. с.) запретил это, соответственно, когда он сказал:
«Аллах освобождает мою Умму [народ] от следующего: ошибок, забвения и всего, что они вынуждены делать»
Второй Халиф Умар ибн аль-Хаттаб (р.а.а.) заявил: «Человек не будет нести ответственность за признание, если вы причинили ему боль, запугали его или подвергли заключению [для получения признаний]».
5. Право, согласно которому только виновные будут наказаны и понесут личную ответственность за содеянное. Это означает, что никто не должен нести ответственность за ошибки других. Обвинения, подозрения и наказания должны быть нацелены на виновного и не распространяться на членов его семьи.
Аллах, справедливо говорит в Благородном Коране:
Кто делает добро, делает это для себя самого, а кто делает зло, делает это против себя самого. Господь твой поступает с рабами справедливо! (41:46)
Посланник Аллаха (с. а. с.) сказал:
«Никто не должен брать на себя [вину] своего брата или отца».
Десять избранных раввинов встречаются в полночь в синагоге. Они разжигают черные свечи, трубят в шофар и читают определенные отрывки из книги «Зоар».
Если тот, против кого оно направлено, действительно заслуживает наказания за содеянное и представляет собой серьезную опасность для еврейского народа, этот человек скончается в течение года. Если раввины ошиблись, проклятие обернется против них самих.
Теперь о конкретике. Как правило, проводящие такой обряд не особо свое делание афишируют, но некоторые сведения имеются. Так, достоверно известно, что объектами обряда были:
Лев Троцкий, проклятый известным раввином Хафец-Хаимом в 1925 «за навлечение на евреев гнева иных народов»; дальнейшая судьба Льва Давидовича от краха карьеры до тыца в темечко, думаю, известна всем;
Герцон Агрон, мэр Иерусалима, попал под раздачу в 1959-м после приказа снести могилы каких-то праведников и скончался ровно через две недели;
Ихцак Рабин, премьер-министр Израиля, подписал соглашение о создании ПНА, не скрывал, что готов к дальнейшим широким уступками был и через месяц после проклятия погиб от руки правого экстремистам, возможно, вслепую разыгранного спецслужбами;
Ариэль Шарон, еще один премьер-министр Израиля, жестоко разогнав демонстрации протеста, вывел еврейские поселения из сектора Газа, получил свою пульса де нура, а вскоре (как и сказано в заметке) впал в кому и умер, восемь лет прожив растением;
Эхуд Ольмерт, опять-таки премьер-министр Израиля, продолжил политику уступок. В июле 2006 года группа каббалистов обратилась к Богу, но Ольмерт жив и поныне, однако долго болел раком (вылечился) и фактически ушел из политики, потеряв всякое влияние,
и наконец, самое свежее и самое странное: известнейший израильский археолог Эхуд Нецер, найдя могилу царя Ирода, вскрыл ее вопреки угрозе проклятия нескольких ультраортодоксальных раввинов. Исполнили ли они свою угрозу, неизвестно (сообщений не было), но в октябре 2010 года, гуляя, ученый облокотился о парапет на смотровой площадке над крутым обрывом. А из перил вдруг выскочили болты, перила оторвались и вместе с ними в пропасть полетел сам археолог, естественно, разбившись вдребезги.
Фемический суд
Фемические суды, фемы, Фемгерихт (от древнегерманского fem — освобождение) — система тайной судебной организации, появившаяся в Вестфалии в конце XII — начале XIII веков. Суды существовали в Германии и ряде других европейских стран в XII—XVI веках, однако последний фемический суд был отменён французским правительством в Мюнстере в 1811 году.
Содержание
История возникновения и организация
По поводу происхождения слова Vehme (его пишут также Fehme, Fäme) были высказаны различные предположения, из коих ни за одним нельзя признать решающей убедительности. О Фемических судах начинают часто упоминать летописи с половины XIII века; он называется там occultum judicium, secretum judicium, clandestinum judicium; таинственность, окружавшая все действия этого судилища, особенно сильно поражала воображение современников. Фемический суд явился прежде всего в Вестфалии, в качестве своеобразной формы старой системы местных судов, существовавших, по преданию — уже со времен Карла Великого, на самом деле — с XII века, «свободных судов» (нем. Freigerichte — фрейгерихт), по инициативе одного из архиепископов города Кёльна. «Свободные суды» состояли из императорских судей, назначенных для того или иного округа и призывавших от семи до ста (иногда и больше, до 800) шеффенов из жителей округа; при каждом фрейгерихте находился писец, ведший протокол судоговорения и вписывавший приговоры в «кровавую книгу» (нем. Blutbuch ). Председатель (фрейграф, фрейрихтер) сидел за столом, на котором лежали меч и веревка.
С середины XIII века рядом с фрейгерихтами начинают появляться фемгерихты, в отличие от своих предшественников, несшие тайный, полумистический характер. От остальных судов Германии фемгерихты, как и фрейгерихты, отличались тем, что признавали себя зависящими непосредственно от императора и ни от кого более. Появление фемических судов было связано с усилением феодальной раздробленности Германии и, как следствие, ослаблением императорской власти. Произвол мелких феодалов подготовил почву для появления подобного рода организаций. Народ прозвал эти суды «вольными судами». Соответственно с этим члены суда были прозваны «вольными судьями». Суды, возникшие первоначально только в Вестфалии, вскоре быстро распространились по территории всей Германии, пользуясь поддержкой населения. Они не подчинялись ни светской, ни церковной властям.
При хаотическом состоянии средневековых порядков трудно с точностью определить взаимные отношения между обыкновенными судами и Фемическими судами, а также разграничить компетенцию фрейгерихтов и фемгерихтов. И те, и другие суды упоминаются в источниках одинаково как мстители за нарушение десяти Божьих заповедей; но фактически компетенция их обусловливалась тем, был ли подсудимый в руках правосудия или не был. Если он был арестован или соглашался явиться на суд, его обыкновенно судили открыто; если он от явки уклонялся, его судил фемгерихт, тайно постановлял приговор и путем тайного убийства приводил его в исполнение. Суд располагал собственным фемическим кодексом, хранившимся в Дортмунде. На суд обвиняемый мог приводить свидетелей, а также, в случае недовольства решением суда, мог апеллировать к Генеральному капитулу тайного закрытого трибунала в Дортмунде. Осуждению не подлежали женщины и дети, евреи, язычники, а также титулованные дворяне и духовенство. Фемические суды выносили только два вида приговоров: казнь или изгнание.
Таинственность фемического суда устрашала почти столько же, сколько роковая сила приговоров, приводившихся в исполнение многочисленными, разбросанными по всей стране людьми, причастными к нему. Обыкновенные суды с компетенциею, ограниченною территориально, при первобытных средствах сообщения, при фактическом отсутствии полиции часто оказывались бессильными в деле осуществления приговоров и ареста преступников, даже если вопрос шел об обыкновенном лице, а не о человеке, располагавшем влиянием или богатством; в последнем случае поимка и наказание преступника становились еще проблематичнее. Фемгерихты провозглашали опалу против обвиненного; это значило, что он должен быть убит (по возможности — повешен) в любом месте и в любой момент, смотря по удобству для исполнителя приговора. Приговоры не имели срока давности, и если приговорённому удавалось скрыться от судей, суд обязан был его преследовать сколько угодно долго. В большинстве случаев приговор фемгерихта относительно не явившегося подсудимого держался в строжайшей тайне, чтобы он не был в состоянии принять чрезвычайные меры к охране своей жизни. Исполнение поручалось кому-либо из шеффенов, а иногда просто лицу, с которым суд был в сношениях.
Сначала (во 2-й половине XIII века) фемические суды нуждались в шеффенах и старались приобретать их во всех концах Германии (но прием их мог состояться лишь в Вестфалии). По мере того как росло почтение к фемическим судам и уверенность в их силе, чуть ли не все независимые юридически граждане Вестфалии и ближайших стран предлагали им свои услуги. Шеффены пользовались известным почтением, с ними считались, да они были и в большей безопасности относительно страшных тайных судов. Князья и герцоги стремились к тому, чтобы их приближенные попали в шеффены, и сами иногда записывались в число посвященных (нем. wissende ).
Обвиняемый прежде всего приглашался явиться на суд; приглашение исходило от фрейграфа. Если он не являлся через 6 недель и три дня (а обвиняемый шеффен — после троекратного приглашения, через 19 недель и два дня), процесс рассматривался в его отсутствие. Если обвиняемый «непосвященный», то есть не шеффен, являлся, суд над ним происходил публично, и фемический суд обращался в открытый «фрейгерихт»; если же не являлся, фемгерихт судил его тайно. Приглашения передавались открыто, но если можно было опасаться со стороны приглашаемых насилия над посланцами фемгерихта, приглашения ночью прибивались к входной двери дома вызываемого в суд лица.
Процессуальная сторона упрощалась до крайности в тех случаях, когда обвиняемый не являлся: обвинитель излагал жалобу, а затем становился на колени перед фрейграфом и, положив два пальца на меч, клялся, что говорит правду. Если у него находилось тут же, между собравшимися шеффенами, шестеро «друзей» (Freunde, Folger), которые подтверждали своею клятвою правдивость обвинителя, обвинение считалось доказанным. Интересно (и вполне согласно с духом средневековой криминалистики), что эти друзья могли ровно ничего не знать об обстоятельствах разбираемого процесса: требовалась лишь подтвержденная клятвою уверенность их в общей правдивости обвинителя, а не в правоте его именно относительно данного дела.
Когда обвинение считалось доказанным, фрейграф после совещания с шеффенами произносил приговор (нем. Vervehmung ). Обвиненный провозглашался лишенным «мира и права и вольностей», его шея «отдавалась веревке, труп — птицам и зверям, душа — Господу Богу, если Он пожелает ее принять; его жена да станет вдовою, его дети — сиротами». С этого момента все шеффены обязывались всячески содействовать лишении жизни преступника, поимке его и повешению «на ближайшем дереве», содействовать всеми средствами (nach aller ihrer Kraft und Macht). Текст приговора с печатью фрейграфа выдавался на руки обвинителю, который мог рассчитывать на помощь всех шеффенов Германии в тайном и неусыпном преследовании обвиненного; для последнего судебное разбирательство и приговор оставались тайною.
Не только обвинитель, но и всякий иной шеффен имел полное право взять на себя инициативу в поисках и преследовании осужденного; кто имел при себе документ, выданный фрейграфом обвинителю, тот мог рассчитывать на содействие шеффенов, хотя бы с ним и незнакомых (в тех местах, куда мог бы укрыться осужденный). Тайные, неизвестные непосвященным лозунги и условные знаки облегчали сношения между незнакомыми друг с другом шеффенами при розыске скрывшегося преступника и приготовлениях к его убийству. За нарушение тайны фемического суда виновному шеффену грозила неизбежная смерть: его вешали на ближайшем дереве и притом выше, нежели обыкновенного преступника.
Одною из функций фемгерихта, делавшеюся все более заметною с течением времени, было преследование еретиков; Папы относились к фемическому суду обыкновенно очень благосклонно, и архиепископы германские всячески им помогали, а в XIV веке были моменты, когда духовная власть принимала фемический суд под свое прямое покровительство.
В XIII, XIV, и отчасти в XV веках бессилие обыкновенной юстиции заставляло смотреть на фемгерихт как на защиту от произвола сильных, как на лучшую охрану «земского мира»; но со второй половины XV века, почти одновременно с кульминацией могущества фемического суда, начали раздаваться все сильнее жалобы на произвол и злоупотребления тайных судилищ. Эльзасские и дортмундские летописи прямо указывают даже на случаи подкупа фемгерихта.
Негодующие отзывы против самоуправства фемического суда множатся по мере того, как государственная юстиция в каждой из германских стран начинает приобретать реальную силу. Право вешать без соблюдения обычных юридических форм с негодованием упоминается (около 1430 года) ученым секретарем Людвига Пфальцского и другими его современниками, особенно младшими. К концу XV века эти жалобы так умножились, что императоры стали торговать привилегиями, освобождавшими частное лицо или целый город от подсудности фемгерихта. Иногда (например при Мартине V) не император, а Папа давал такие привилегии.
Хотя владетельные князья не особенно спешили уничтожить фемические суды, ставшие в их руках послушным орудием мести и личных расчетов, но к концу XV века они стали бесполезны и выродились в нечто не столько охраняющее, сколько нарушающее «земский мир». В начале реформационного периода о фемических судах говорится уже почти исключительно в тоне насмешки или негодования; возникла, например, поговорка, что в фемгерихте подсудимого сначала вешают, а потом приступают к допросу.
К концу XVI века о фемических судах уже почти не слышно. В Оснабрюке, Мюнстере, Штейнфурте, Дортмунде следы Фемгерихта сохранились дольше, нежели в иных местах. В XVII—XVIII веках Фемические суды то там, то здесь объявляются уничтоженными; но они стали архаизмом уже со времен Реформации, то есть с тех пор, как нормальная юстиция окрепла настолько, чтобы взять на себя исполнение своих прямых обязанностей.
Формально фемические суды просуществовали до XIX века, последний был распущен французским правительством в Мюнстере в 1811 году.
Интересные факты
Известно, что в 1470 году 3 фрайграфа вызвали в суд императора Священной Римской империи. [1] Не явившийся в суд император вынужден был, однако, снести оскорбление.
Значение в XX веке
В Веймарской республике убийства, совершенные правыми радикалами (например, организацией «Консул») — убийства Курта Эйснера в 1919 году, Маттиаса Эрцгебера в 1921 году и Вальтера Ратенау в 1922 году и др. пресса называла термином Fememord. В 1926 году комиссия Рейхстага дала официальное определение этому термину — убийство члена или бывшего члена какой-либо организации в качестве мести за измену этой организации.