огни рампы это такое что
Свет рампы
Друммондов свет (также свет рампы, англ. limelight ) — тип сценического освещения, использовавшийся в театрах в конце XIX века. Интенсивное свечение получалось с помощью кислородно-водородного пламени, направленного непосредственно на цилиндр из негашёной извести (лат. calcium oxide ), которая может нагреваться до белого каления без расплавления. Друммондов свет давно заменён электрическим освещением, однако, например, в английском языке, название прочно укоренилось. Тот, кто находится в центре внимания — «in the limelight».)
История
Эффект свечения негашёной извести впервые был открыт в 1820-х Голдсворти Гёрни (англ. Goldsworthy Gurney ), на базе его работ с кислородно-водородными горелками, авторство которым обычно дают Роберту Хэйру (англ. Robert Hare ).
В 1825 году шотландский инженер Томас Друммонд, увидел демонстрацию световых эффектов у Майкла Фарадея и понял, что тщательное изучение света может быть полезным. Друммонд построил работающий прототип в 1826 году, тогда и появилось понятие «друммондов свет».
Впервые данное освещение было использованно в Royal Opera House в Лондоне в 1837 году и с удовольствием использовалось театрами в 60-х и 70-х годах XIX века. Друммондов свет в основном использовался для освещения сольных исполнителей на манер прожектора: сцена была затемнена и свет падал только на исполнителя. Дуговые электрические лампы очень быстро вытеснили друммондов свет в конце XIX века.
См. также
Полезное
Смотреть что такое «Свет рампы» в других словарях:
Друммондов свет — (также свет рампы, англ. limelight) тип сценического освещения, использовавшийся в театрах в 60 70 года … Википедия
РАМПА — (театр.) место перед авансценой, где устанавливается ряд ламп. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Павленков Ф., 1907. РАМПА (фр., от ramper ползать, цепляться). 1) перила у лестницы. 2) ряд ламп у авансцены, которая… … Словарь иностранных слов русского языка
Труффи, Иосиф Антонович — Иосиф Антонович Труффи (собственно Джузеппе Труффи; 1850 1925) российский дирижёр итальянского происхождения. Приехал в Россию в 1876 году. Работал скрипачом в Тифлисском оперном театре, позднее стал там же дирижёром оперной труппы. Туда же … Википедия
рампа — ы; ж. [франц. rampe] Театр. Осветительные приборы, установленные вдоль авансцены и скрытые от зрителей низким бортиком. Театральная р. Огни рампы. Репетировать при свете рампы (без верхнего освещения). // О сцене, театральных подмостках вообще.… … Энциклопедический словарь
рампа — ы, м. rampe f. перила, скат. 1. форт. Всходы для орудий и солдат в крепостных строениях. Кург. Инж. сл. 1777. || Над воротами палаты в два яруса: первый ярус под ними окружен крытою галлереею, или парапетом, на котором с восточной стороны двойные … Исторический словарь галлицизмов русского языка
рампа — ы; ж. (франц. rampe); театр. см. тж. рамповый а) Осветительные приборы, установленные вдоль авансцены и скрытые от зрителей низким бортиком. Театральная ра/мпа. Огни рампы. Репетировать при свете рампы (без верхнего освещения) б) отт. О сцене,… … Словарь многих выражений
Straight Through My Heart — «Straight through my heart» Сингл Backstreet Boys из альбома … Википедия
ГЮГО Виктор Мари — (Hugo, Victor) ВИКТОР ГЮГО. Портрет работы Л.Бонна. (1802 1885), великий французский поэт, романист, драматург; лидер романтического движения во Франции. Родившийся 26 февраля 1802 в Безансоне Виктор Мари был третьим сыном капитана (позднее… … Энциклопедия Кольера
УИЧЕРЛИ Уильям — (Wycherly, William) (ок. 1640 1716), английский драматург и поэт. Родился в Клайве, близ Шрусбери (графство Шропшир). Детство провел во Франции, жил в Оксфорде, но в университет не поступал, а определился в Иннер темпл (Лондон), однако в конечном … Энциклопедия Кольера
ПЕВЕЦ ЧЕЛОВЕКА («Огни рампы»)
ПЕВЕЦ ЧЕЛОВЕКА («Огни рампы»)
Любовь, любить велящая любимым.
В своем следующем фильме Чаплин, не отступив от основной темы Чаплиниады, решил ее, однако, совсем иначе, чем когда-либо раньше.
Более трех лет работал он над сценарием картины «Огни рампы» (1952). В первоначальном виде этот сценарий насчитывал семьсот пятьдесят страниц, охватывая материал, выходивший далеко за рамки сюжета, в частности биографии основных действующих лиц начиная с их детства. Весь этот материал, не вошедший непосредственно в фильм, оказался необходимым для воплощения той драматической истории, которая составила его содержание, и, главное, для раскрытия образа героя драмы — старого артиста Кальверо. Исполняя эту роль, Чаплин не просто показывал своего героя в каждый данный момент, но открывал за его переживаниями чуть ли не всю историю характера.
Дополняя и обогащая образ Кальверо, через фильм проходил образ спасенной им молодой балерины Терри (актриса Клер Блум). Ее судьба во многом помогала разглядеть за внешностью артиста Кальверо черты самого Чаплина-человека. Ибо «Огни рампы» были фильмом во многом автобиографическим. Не по фактам, которые непосредственно легли в основу фабулы, а по звучащим в нем мотивам и характеру героя (хотя в фильме под собственным именем выведен Постент, сыгравший немалую роль в театральной карьере юного Чаплина).
События в картине происходили накануне и в самом начале первой мировой войны в одном из бедных районов Лондона. В этих серых домах — те же трагедии безысходности, те же болезни и самоубийства, на узеньких и шумных улицах — те же озабоченные лица трудовых людей и те же ребятишки, вертящиеся вокруг неизменного шарманщика; тут звучит та же самая песенка, что слышал Чаплин в дни своего детства, — ее простенькая мелодия становится музыкальным лейтмотивом фильма. Висящие в комнате Кальверо фотографии представляют собой известные во всех концах света портреты молодого Чаплина. И роль свою в фильме артист впервые исполнял совершенно без какого-либо внешнего преображения. Игра же его была отмечена той особой безыскусственностью и взволнованной заинтересованностью, которые говорят о внутреннем родстве актера и героя, о близости их духовного мира.
Тем не менее судьба Кальверо все же не являлась каким-то слепком с биографии художника. Чаплин это подчеркивал и красноречивыми деталями (например, отличием эстрадной маски Кальверо от маски Чарли) и прямым противопоставлением жизненных фактов. Судьба героя освобождена от всякой исключительности, печатью которой отмечена судьба самого Чаплина. Подобно Чаплину, Кальверо вышел из социальных низов, но, подобно тысячам других талантливых людей, он оказался в конце концов выброшен обществом за борт жизни. Сила и значение образа Кальверо как раз заключены в его типичности. При этом образ героя, хотя он и соткан из заурядных и глубоко индивидуальных черт, решен не в бытовом, а в том обобщенном плане, в каком всегда воссоздавалась действительность в лучших чаплиновских фильмах.
Ключом к образу Кальверо могли бы стать слова, сказанные героиней фильма Терри: «Как печально, когда нужно быть смешным!» Кальверо — трагически одинокий человек, «привыкший к своему несчастью. «Жизнь больше не кажется мне смешной, она больше не может заставить меня смеяться», — признается он. Охватившее его чувство грусти оказалось для него фатальным: оно привело комика, бывшего еще недавно кумиром Лондона, к потере контакта с публикой, породило у него привычку к алкоголю. Но у Кальверо больное сердце, и доктор запрещает ему пить. «А о рассудке моем он не думает? — с горечью восклицает Кальверо в разговоре с Терри. — Может быть, мне следует сохранять его ясным и бодрствующим для того, чтобы я смог наслаждаться перспективой прожить остаток жизни вместе с седыми нимфами, которые проводят ночи под мостом?»
В своем новом произведении Чаплин вновь, как некогда в «Парижанке», дышал «горным воздухом трагедии». Трагедия эта приближалась к комедии настолько же, насколько многие прежние комедии были близки к драмам и трагедиям.
Например, в комических по форме, но лирико-драматических по содержанию картинах «Малыш» и «Огни большого города» Чаплин воспевал красоту души простого человека, присущее ему сознание своего долга, своей ответственности перед окружающими. Новый чаплиновский герой Кальверо совершил настоящий подвиг человеколюбия: большая часть картины посвящена его борьбе за спасение молодой балерины, решившей покончить жизнь самоубийством. Собственный физический недуг и моральные страдания не помешали ему вселить бодрость в душу Терри, постепенно возродить в ней волю к жизни. Терри внушила себе, что болезнь ног, послужившая одной из причин ее попытки к самоубийству, навсегда лишила ее любимой профессии. И вот Кальверо постепенно возвращает ей веру в себя, принуждает встать с постели, затем учит ходить, как маленького ребенка, и наконец заставляет вновь танцевать.
В образах Кальверо и Терри столкнулись два различных мировосприятия. Кальверо допытывается у девушки, только ли болезнь толкнула ее на роковой шаг, и Терри отвечает, задумавшись: «Это и… О, крайняя бесполезность во всем… Я вижу ее даже в цветах… Я слышу ее в музыке… Жизнь бесцельна… бессмысленна…»
Кальверо противопоставил пессимизму девушки оптимистическую философию жизни, убежденность в том, что «бороться за счастье — это прекрасно!».
Бороться — это значит не просто существовать (против чего восстала Терри), а не поддаваться отчаянию, искать цель и смысл жизни — жизни, которой заслуживают и они сами и все другие простые люди, населяющие Землю. Конфликт Кальверо — Терри поднят в фильме до общечеловеческого звучания.
Но, несмотря на обретенный им душевный подъем, его способность к творчеству осталась по-прежнему скованной. Слишком долго ощущал он свой талант не как свободу, а как рабство. И, добившись с большим трудом ангажемента на выступление под чужим именем в пригородном захудалом театрике, артист в первый же вечер потерпел полный и сокрушительный провал.
Кальверо никогда не цеплялся за жизнь. Со свойственной ему мудрой усмешкой он первым высмеял бы жалкую старость, которая попыталась бы противостоять законам природы. Но для артиста, все отдавшего искусству, сохранившего страстную любовь к нему и волю к творческому труду, сознание своего поражения не могло не быть трагичным. Раньше он упорно боролся с расслабляющими и бесплодными думами о старости, но только сейчас отчетливо ощутил до конца свою неспособность к созиданию. Еще живой, он должен был отказаться от всего того, что придавало его жизни смысл и красоту.
Богатство актерских красок, тончайшие нюансы игры убедительнее всяких слов раскрывали глубину переживаний Кальверо. Чаплин-актер сумел вызвать у зрителей не только чувство сострадания к своему герою, но и протест против общества, которое повинно в его несчастьях. Где-то в самых тайниках сердца Кальверо не верил в безвозвратную утерю своего таланта. Не верила в это и Терри, а вместе с ней и зритель: уж очень много подлинного артистизма, нерастраченных душевных сил, внутреннего богатства и юношеского задора сохранил в себе старый клоун.
Его прострация не могла длиться долго. И вскоре он вновь обретает себя, ибо его жизнь наполняется новым смыслом.
…Выздоровевшая Терри попадает в балетную труппу. Чтобы исполнить ее желание, Кальверо соглашается, несмотря на появившийся у него навязчивый страх пред театром, исполнить роль клоуна в пантомиме «Арлекинада», в которой молодая балерина должна танцевать Коломбину. Во время пробы Терри он впервые видит ее в пачке и на пуантах. Кальверо поражен. В этой простой и неясной девушке скрыт талант настоящей, большой актрисы.
Неожиданное открытие вызвало у Кальверо сложные чувства, переданные Чаплином-актером необыкновенно тонко. Кальверо прожил долгую, бесшабашную и, по собственному признанию, грешную артистическую жизнь. Единственной святыней для него был театр. И вот он находит в своей душе новые струны, звучание которых не только не имеет ничего общего с эгоистической завистью к чужому успеху, но, наоборот, смягчает боль собственного поражения. Оказывается, существует на земле нечто доставляющее не меньшую радость, чем даже творчество, — это любовь одного человека к другому.
Ибо только в миг торжества Терри Кальверо понял, кем стала для него молодая девушка. Этот закаленный, мужественный старик плачет во второй раз, может быть, за всю свою сознательную жизнь. Но если в первом случае он лил нестерпимо горькие слезы на похоронах своей артистической карьеры, то теперь это счастливые слезы при рождении нового таланта. Наверное, такие слезы сродни только материнским. Они смыли ту неудовлетворенность, о которой Кальверо мог отныне говорить уже с философским спокойствием: «Все мы дилетанты; мы живем недостаточно долго, чтобы стать чем-нибудь большим». Да, человек смертен, но сотворенное им благо не умирает, искусство, которому посвящает себя художник, вечно. Душа артиста снова согрета: даже после смерти частица его будет жить в Терри, в ее мастерстве.
Если Терри находит в Кальверо столь необходимую ей опору в жизни, то Кальверо видит в ней как бы свое продолжение — бессменную связь времен искусства.
Обретенная Кальверо умиротворенность— это не примирение с жизнью, внушившей ему отвращение даже к театру. «Для человека моего возраста, — говорил он Терри, — только одно имеет значение: правда. Правда… Только это мне остается. Правда… только этого я хочу… и, если возможно, немного достоинства!» Не зная всей биографии Кальверо, зритель все же понял, как трудно было ему сохранить это человеческое достоинство в окружающей бесчеловечной действительности. Наверное, не менее трудно, чем выйти победителем из нового испытания, которое уготовила ему — сама не ведая того — Терри.
В день своего триумфа она призналась Кальверо в своей любви к нему и попросила его жениться на ней. На коленях, со слезами эта прекрасная и одаренная девушка просила Кальверо стать ее мужем. Но тот не хотел идти на компромисс со своей совестью, хотя бы ради самого большого счастья, доступного для него на земле. Со смехом Кальверо ответил ей, что он старик, что она хочет ради него погубить свою молодость.
Старый артист воплощал для нее самое лучшее, что существует на свете. Доброта и ум Кальверо, его неиссякаемое жизнелюбие и поэтическая тонкость натуры, изящная ирония и прав-доборчество действительно могли зажечь чувство любви в женском сердце. Белоснежная седина волос лишь оттеняла его юношеское изящество и артистическую грацию. Но все же влюбленный в нее Невил больше подходил ей, и в этом Кальверо, ненавидевший и презиравший всякие иллюзии, не позволял себе заблуждаться.
«Правда… только этого я хочу… и, если это возможно, немного достоинства…». В задумчивом и полном нежности взгляде, которым обычно смотрел Кальверо на Терри, порой появлялось выражение бесконечной грусти и затаенной боли, — лишь глаза артиста говорили зрителям о величии приносимой героем жертвы, о силе его чувства. Чувства, может быть, большего, чем любовь, ибо оно отдавало все, ничего не требуя взамен. И хотя в фигуре старого артиста не было чего-либо необыкновенного, в такие моменты зритель сам возносил его на пьедестал высокой человечности.
Дени Дидро как-то заметил, что сценическое искусство достигает наибольшего эффекта тогда, когда оно вызывает на губах улыбки, а в глазах— слезы. Исполнение Чаплином роли Кальверо окрашивало лирические сцены фильма мягким юмором и сдержанной взволнованностью. Но финал картины проходил уже на высшем накале чувств.
…Возвратившись в Лондон после успешных гастролей в Париже, Москве и Риме, Терри случайно находит Кальверо. Она умоляет его вернуться, однако он непреклонен. Только счастливая мысль помогает девушке добиться своего: она говорит, что директор театра хочет устроить в его честь специальный спектакль. Кальверо соглашается: разве можно упустить случай доказать им, что он еще не конченый человек! Лицо Терри озаряется радостью.
Ей, приме-балерине, легко удалось уговорить директора театра устроить обещанный спектакль. Она обеспокоена только за исход последнего, ибо твердо уверена, что новой неудачи Кальверо не выдержит. Поэтому Терри нанимает клакеров.
…У входа в королевский театр висит большая афиша: «Торжественный бенефис Кальверо». Звучит праздничная музыка. Кальверо выступает с рядом смешных номеров, каждый из которых неизменно пользуется огромным успехом.
В элегантном костюме укротителя он «дрессирует блох», в лохмотьях бродяги поет жизнерадостные куплеты, танцует, потешно прыгает и с легкостью делает сложные кульбиты; вместе с другим клоуном (его играл Бастер Китон) выступает в роли незадачливого музыканта, демонстрируя замечательное по своей выразительности искусство мимической игры.
Клер Блум вспоминала: «Это был самый обаятельный фильм из тех, что я видела, и один из самых смешных благодаря Китону в роли пианиста и Чаплину в роли скрипача, сыгравшим в последние несколько минут экранного времени блестящий скетч в стиле мюзик-холла. Их музыкальные инструменты вдруг ломались, а потом так же неожиданно вновь начинали звучать, и только на первый взгляд такая развязка казалась фарсом. Поэтому конец фильма одновременно был смешным и печальным, как все, что создавал Чаплин».
…После заключительного пируэта Кальверо, как и было намечено, падает прямо в оркестр и не перестает играть на своей скрипке, даже провалившись в огромный барабан. В этот миг старого артиста поражает сердечный приступ. С ужасной болью в груди он настаивает на том, чтобы его вынесли вместе с барабаном на сцену, куда его вызывает восторженная публика. Рабочие сцены исполняют его просьбу, а все артисты с тревогой следят за ним. Кальверо улыбается, благодарит публику, даже шутит. Когда наконец опускается занавес, его выслушивает доктор. С лица Кальверо уже снят грим, лишь под глазами остались чуть заметные темные следы. Терри пытается ему улыбнуться, скрывая слезы.
«Кальверо. Ты слышала, как они смеялись?
Не в силах говорить, Терри утвердительно кивает головой.
Кальверо. Я не о клакерах говорю.
Кальверо. Вот таким я был прежде… и таким я буду теперь всегда».
Читайте также
Вдали музыка и огни
Вдали музыка и огни Выдающийся (а может, великий?) русский скульптор Анна Семеновна Голубкина умерла в 1927 году. Она была современницей людей, ныне неторопливо доживающих свой век, в том числе автора этих строк. Я мог бы помнить ее, как помню бритую голову и печальный взгляд
ОГНИ И ЗВЕЗДЫ
ОГНИ И ЗВЕЗДЫ В такт шагам высвистывая песню,Я иду в ночной неближний путь.Мне идти уральским мелколесьем,Озеро большое обогнуть. Гаснет эхо. Запевают где-то Путевую песню поезда. И на землю росчерком ракеты За звездою падает звезда.Сколько
За линией рампы
За линией рампы По контракту, а чаще приватно, Над холодной водою Невы, Много лет я писал для театра, Но писал понапрасну, увы. В ту эпоху расцвета Союза, Подгоняя к мелодии стих, Для Ленкома писал, и для ТЮЗа, И для многих театров иных. Молодой, потому и не
230. Огни
230. Огни Стою над бездною былого, Как на пустынной высоте, И в сердце воскресает снова, Что снилось встарь живой мечте. И смотрят вновь в больные очи Те детства золотые дни, Как из долин на склоне ночи Непогасимые огни. 22 февраля
«огни внезапно заалели…»
«огни внезапно заалели…» огни внезапно заалели и нам не одолеть бы их на бакенах горящих морскую даль пронзая жестким взором не бросить вызов но удержит зыбь а свойства этой зыби неизвестны она засасывает укрощает с туманом вместе безупречной пылью и наготой без
За линией рампы
За линией рампы По контракту, а чаще приватно, Над холодной водою Невы, Много лет я писал для театра, Но писал понапрасну, увы. В ту эпоху расцвета Союза, Подгоняя к мелодии стих, Для Ленкома писал, и для ТЮЗа, И для многих театров иных. Молодой, потому и не
Огни рампы
Огни рампы С первой пьесы Франсуаза Саган проявилась как автор, заставляющий вспомнить Федо, Мюссе, Мариво[347], Тургеневе или Порто-Риш[348]. В самом деле, в «Замке в Швеции» ей удалось воспроизвести тот необыкновенный стиль, в котором написан роман «Здравствуй, грусть!», и
ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА
ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА Впечатления от игры на самом красивом стадионе Европы, каким я считал тогда и продолжаю считать сегодня «Сан-Сиро» (а из всех знаменитых футбольных арен континента я не бывал, кажется, только на барселонском «Ноу Кампе»), наслаивались в моем сознании
О БОЖЕ, ОНИ ВКЛЮЧАЮТ ОГНИ
О БОЖЕ, ОНИ ВКЛЮЧАЮТ ОГНИ U-47 лежала на грунте в Северном море. Приглушенный свет в отсеках отдыхающей субмарины располагал ко сну, но старшему матросу Петеру Тевесу не спалось. Шестьдесят метров воды над головой, наверняка серого цвета, в сером море, над которым бегут
Огни навстречу
Огни навстречу Не чуя опасности, люди, сидящие под землёй, собираются в очередное путешествие за водой. Чтобы несколько разнообразить маршрут, сегодня они идут с чайником и кастрюльками в канал под Цыбульной улицей. В том канале, ставшем кладбищем для многих несчастных,
ПОСЛЕДНИЕ ОГНИ РАМПЫ: ЦВЕТ ОДИНОКИЙ, ЦВЕТ ОПАВШИЙ
ПОСЛЕДНИЕ ОГНИ РАМПЫ: ЦВЕТ ОДИНОКИЙ, ЦВЕТ ОПАВШИЙ Я хотел бы спать тем сном ребенка, чье сердце рвалось в открытое море. Федерико Гарсиа Лорка Двенадцатого декабря 1935 года в театре «Principal Palace» в Барселоне состоялось представление последней пьесы Лорки — «Донья Росита,
Огни Апшерона
Огни Апшерона Год 1877-й. Шухов работает в чертежном бюро Управления Варшавско-Венской железной дороги. После обильной впечатлениями и знакомствами заокеанской поездки молодому человеку приходится гнуть спину над чертежами железнодорожных насыпей, станционных зданий,
ОГНИ Как драгоценны эти дни Расцвета творчества и силы Пускай горят в душе огни И не потухнут до могилы. Сжигающий меня огонь — Моя любовь к моей отчизне! Его от вражеских погонь Унес в душе я вместе с жизнью. Второй мой факел золотой, Поработивший ум и чувство Своею
Огни рампы
«Огни рампы» (англ. Limelight ) — художественный фильм Чарли Чаплина, лирическая трагикомедия, вышедшая на экраны в 1952 году.
После приёма фильма «Месье Верду» Чаплин начал задумываться о том, что он утратил любовь зрителя. Он задумал снять фильм о конце карьеры артиста — нечто совершенно противоположное циничному «Месье Верду». Чаплин думал, что снимает свой последний фильм. Работа над фильмом началась 12 ноября 1951 года. 19 ноября начались съёмки. Хотя действие фильма происходит в Лондоне, фильм снимался в США, в основном в студии Чаплина. Премьера фильма состоялась 16 октября 1952 года в Лондоне.
В 1953 году лента была номинирована на «Оскар» в категории «Лучшая оригинальная драматическая запись», но только спустя 20 лет получила эту награду, что является абсолютным рекордом.
Содержание
Сюжет
Действие фильма начинается весной 1914 года. Старый безработный клоун Кальверо (Чаплин) спасает от самоубийства балерину Терри (Клер Блум), которая решила отравиться газом из-за того, что её парализовало и она больше не может танцевать. Кальверо вызывает врача, который говорит, что недомогание Терри носит нервический характер и девушка может восстановиться. Кальверо начинает ухаживать за ней, делится с ней жизненным опытом и заражает своим оптимизмом. В итоге Терри снова начинает ходить, а затем и танцевать. Кальверо помогает ей вернуться на сцену. Между тем дела у старого клоуна становятся всё хуже — он получает ангажемент в провинциальной антрепризе, но публика принимает его плохо. У Кальверо начинается трудный период, когда ему самому уже нужна помощь, и теперь уже Терри помогает ему не пасть духом окончательно.
Терри влюбляется в Кальверо и хочет выйти за него замуж. Старый клоун считает это глупостью и блажью; чтобы дать Терри одуматься, он уходит из дома и зарабатывает на жизнь, играя с уличным оркестром возле ресторанов. Однако вскоре клоуна находят старые друзья, которые дают ему роль в том же спектакле, где главную роль исполняет Терри. Балерина успела познакомиться с молодым и очень успешным композитором Невиллом, они полюбили друг друга, и теперь у Кальверо нет повода избегать встреч с девушкой.
Опытный театральный промоутер, который помнит Кальверо в годы его популярности, устраивают клоуну бенефис. Кальверо выступает перед публикой со своими классическими номерами и одним новым — вместе со своим старым другом (Бастер Китон). В финале номера Кальверо падает в оркестровую яму, в барабан. В этот момент у Кальверо происходит инфаркт.
Начинается номер Терри. Кальверо просит вынести его в боковые кулисы, чтобы посмотреть её танец, и умирает на сцене.
В ролях
Награды и номинации
Интересные факты
Фильм был запрещён к показу в США до 1972 года. В 1952 году Чаплин выехал в Европу для продвижения фильма «Огни рампы». В это время иммиграционные службы США аннулировали его въездную визу в США. Прокат фильма в США был запрещён.
В автобиографии Чаплин писал, что в США фильм смотрели по ночам в частных домах. Радиостанции часто транслировали музыку из фильма, не называя её автора.
«Огни рампы» во многом автобиографичный фильм Чаплина. Действие происходит в 1914 году, когда Чаплин снял свой первый фильм.
Чаплин показывает дни своей молодости, когда он работал артистом мюзик-холла в Лондоне и жил в пансионах. Показаны сцены в приёмных театральных агентов: «Для вас сегодня ничего нет. И для вас ничего нет. И для всех вас сегодня ничего нет». Отец Чаплина, так же как Кальверо, страдал алкоголизмом и умер в возрасте 37 лет. Но прототипом Кальверо был комик Фрэнк Тинней, а не отец Чаплина. В автобиографии Чаплин писал:
Я снова увидел его на сцене несколько лет спустя и был потрясён: муза комедии покинула его. Тинней был так неловок на сцене — я не мог поверить, что это тот же актёр. Именно эта перемена в нём подала мне впоследствии идею «Огней рампы». Мне хотелось понять, каким образом Тинней мог потерять живость и уверенность в себе. В «Огнях рампы» причиной была старость. Кальверо постарел, стал чаще заглядывать себе в душу, глубже ощущать своё человеческое достоинство, и это разлучило его с публикой — пропала лёгкость непосредственного общения.
Кальверо выступает на сцене в костюме, аналогичном костюму Бродяги Чаплина. Любовь Терри к Кальверо напоминает отношения Уны О’Нил и Чаплина.
В фильме Чаплин снял практически всех своих родственников. Сын Сидней Чаплин снялся в роли музыканта Невилла. Другой сын — Чарльз Чаплин-младший — снялся в роли полицейского в пантониме. Дети — Джеральдина Чаплин, Майкл и Джозефина — в роли детей на улице. Получили роли даже сводный брат Уилер Драйден (Wheeler Dryden) (доктор) и жена Уна О’Нил.
Релиз
Фильм выпускался на VHS с конца 1970-х. В СССР в конце 1970-х и в 1980-е выпускался на VHS «Видеопрограммой Госкино СССР» и в России в 1990-е годы распространялся на VHS в авторских переводах. В США в 2002 году состоялась специальное юбилейное издание отреставрированного фильма к 50-летию его создания на DVD. В России была выпущена с закадровым переводом на VHS изданием «Видеоглобус» и DVD с русскими субтитрами и с закадровым переводом.