что горит в сидорово
Текстовая трансляция: огромная территория леса горит в Удмуртии
На момент прибытия пожарно-спасательных подразделений происходило горение леса на ориентировочный площади 10 га у деревень Поваренки и Сидоровы Горы в Удмуртии 17 мая. Об этом сообщает пресс-служба Главного управления МЧС России по республике.
В 14:30 в дежурную службу поступило сообщение о возгорании лесного массива.
В Удмуртии горит лес на огромной территории
В тушении пожара задействованы от УТП РСЧС 15 единиц техники и 84 человека, из них от МЧС России – 12 единиц техники, 35 человек личного состава.
До 22 мая в лесах ожидается чрезвычайная пожарная опасность — 5 класс, местами сохраняется высокая пожароопасность — 4 класс.
Фото: Денис Удалов, министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Удмуртии ©
В 16:47 пресс-служба ГУ МЧС России по республике сообщила, что угроза для населенных пунктов отсутствует.
В 16:58 к тушению пожара привлечены 15 единиц техники и 84 человека личного состава, из них от Минприроды Удмуртии 8 единиц техники и 21 человек личного состава, сообщает министр природных ресурсов и охраны окружающей среды республики Денис Удалов. Причина пожара устанавливается.
В 18:04 пресс-служба ГУ МЧС России по республике сообщила, на момент прибытия спасателей горел лес между д. Поваренки МО «Завьяловский район» и д. Сидоровы Горы МО «Воткинский район», существовала угроза перехода пожара на д. Сидоровы Горы.
Ведется опашка населенных пунктов. Сейчас угроза перехода пожара на населенные пункты ликвидирована, эвакуация населенных пунктов не проводится. Жилые дома не пострадали.
Вне населенного пункта, на пасеке сгорела баня и омшаник, дом удалось спасти.
К тушению пожара привлечены 108 человек и 48 единиц техники, из них от МЧС России 37 человек, 13 единиц техники.
10 га леса горит в Удмуртии
В 19:00 пресс-служба ГУ МЧС России по республике сообщила, продолжается тушение лесного пожара в 78 квартале Нечкинского лесничества ФГБУ «Национальный парк «Нечкинский» на ориентировочной площади 4 га.
Для контролирования территории пожара с воздуха применяются беспилотные авиационные системы МЧС Удмуртии. Жилые дома населенных пунктов не пострадали. Жителей района просят сохранять спокойствие.
К тушению пожара привлечено свыше 220 человек и порядка 70 единиц техники. Мы стягиваем к месту дополнительные силы. На месте движение организовано сотрудниками Госавтоинспекции Удмуртии
К позднему вечеру остается тлеть один очаг в Воткинском районе – на месте выставлен круглосуточный караул, с рассветом тушение продолжится
В регионе произошло уже более 240 лесных и ландшафтных пожаров. Большинство возгораний случились из-за неосторожного обращения с огнем.
Что горит в сидорово
Пожар в карельском лесу. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
Карелию накрыл густой смог: за последнюю неделю огонь уничтожил в республике более 7 тысяч гектаров леса. Greenpeace называет цифры этого года рекордом, таких пожаров в Карелии в XXI веке еще не было. В небольшой поселок Найстенъярви пожарную технику пригнали только после того, как огонь перекинулся на дома. Корреспондентка «Медиазоны» Алла Константинова видела этот момент собственными глазами.
«***** [нафиг] мне эти котлеты!» — рыжеволосая женщина, которая только что одновременно помешивала что-то в кастрюле и ловко уворачивалась от брызг шкворчащего на сковороде масла, сдергивает с себя фартук и начинает суетливо метаться по кухне. Она что-то бормочет про кошку и документы, а потом обращается к нам: «Вы-то хоть успейте уехать! А мы-то гореть будем, чего…». Я и фотограф стоим в дверном проеме, не решаясь войти в школьную столовую карельского поселка Найстенъярви. Здесь готовят сухие пайки и горячий обед для местных мужиков, которые пятый день тушат лес в километре от поселка. Накануне ночью у них получилось сбить пламя — огонь не пошел дальше наспех вырытой экскаватором полосы. Еще час назад мы фотографировали напоследок тлеющий черный мох и собирались уезжать. Но только что глава поселка, которую здесь, кажется, не слишком уважают, не замечая нас, ворвалась на школьную кухню с криком: «Девочки, поселок горит!».
Минерализованная полоса под Найстенъярви, дальше которой огонь не пошел. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
«Здесь тушить, кроме нас, некому»
«Если будет не хватать кислорода, падайте и дышите у самой земли, не бегите никуда, не мечитесь — иначе просто задохнетесь», — сидя на переднем сиденье кряхтящего уазика, житель Найстенъярви Алексей Месникович объясняет нам технику безопасности. Мы в респираторах, он и его напарник Павел Корвачев, который ведет машину, без. Говорят, пробовали даже противогазы, но от дыма не помогает, мокрая ветошь лучше.
18 июля мы едем на место вчерашнего пожара по ухабистой лесной дороге. Спрашиваем, кто там сейчас тушит возгорание. «Здесь, кроме нас, некому», — усмехаются мужчины в ответ. Они говорят, что видели в лесу задохнувшихся зайцев. Дыма не заметно, но в воздухе чувствуется ядовитая горечь: с непривычки кажется, что дышать уже нечем. Павел, пожилой улыбчивый усач, работает в Найстенъярви на железнодорожной станции. Алексей — поджарый и загорелый, в пыльной рубашке с завернутыми по локоть рукавами. Он переехал с семьей в Найстенъярви несколько лет назад, работает на лесозаготовках под Петербургом.
Житель Найстенъярви Алексей Месникович. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
Пожар в лесу рядом с тем районом поселка, который здесь называют Сплавучастком, начался в ночь на 14 июля, рассказывает Павел. Чиновницы из местной администрации в ту же ночь предложили жителям района собраться в спортзале школы, которая стоит в другой части Найстенъярви. Но большинство отказались: у кого-то скот, у кого-то родители-инвалиды. Вместо этого главу поселка Наталью Осипову попросили срочно собрать людей на тушение. По словам Корвачева, возгорание на тот момент было еще совсем небольшим.
«Вместо того, чтобы организовать тушение, они собрались нас эвакуировать, — говорит он. — А пожар можно было быстро потушить, он совсем крохотный был! Это просто взбесило».
Местные начали тушить огонь сами: у Алексея есть свой противопожарный ранец. К тому моменту в лес пригнали две пожарные машины — одну поселковую и одну из соседнего города Суоярви. Но с подачей воды возникли какие-то сложности.
«Наш пожарный полчаса машину запустить не мог, — расскажет нам потом Юлия, жена Алексея. — Не знал даже, на какую кнопку нажать — рукава чуть не сгорели!».
Школьная столовая, где готовят обед для добровольцев. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
Пока мужики из Найстенъярви и соседних поселков пытались окопать возгорание и таскали воду, их жены сквозь дымный туман носили им в лес еду. Администрация Найстенъярви организовала питание и подвоз воды только спустя два дня, говорят они. Все это время жители просили главу поселка Наталью Осипову прислать им подмогу, звонили в службу 112, писали губернатору Карелии Артуру Парфенчикову. «Все под контролем, опасности для поселка нет», — будто издеваясь, отвечали им.
Первый, кого мы видим на пожарище — человек в косынке и желтой рубашке, сидящий за импровизированным столом. Перед ним расставлены чашки, лежит пакет с печеньем и разрезанный шмат сала. «Это Николай, главный, идите к нему», — представляет его Алексей и присоединяется к группе мужчин с лопатами чуть поодаль.
Сотрудника авиационной охраны Николая Вакулича с напарником прислали в Найстенъярви из Карельского центра авиационной и наземной охраны лесов — на тот момент здесь сгорело 30 гектаров леса. Местные говорят, что Вакулич «нормальный мужик»: разговаривает уважительно, спит по два часа в сутки — тут же, на пожарище, в машине.
«Я с 5 июля на пожарах в Карелии, — говорит Вакулич. — Здесь, в Найстенъярви, была угроза населенному пункту, и у меня стояла задача снять ее. Вчера мы организовали встречный отжиг — по сути, это единственная действенная мера при тушении крупных лесных пожаров».
Сотрудник «Авиалесоохраны» Николай Вакулич приехал тушить 30 гектаров, но в огне уже 600. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
Вакулич жалуется на разрядившийся GPS-навигатор и соглашается провести нас вдоль минерализированной полосы — перекопанного участка земли, который накануне помог остановить огонь на подступах к поселку.
«Сейчас официально здесь горит около 600 гектаров, — хмурясь, говорит он. — Сложность заключается в погодных условиях, отсутствии воды — если пройтись, под ногами здесь все хрустит. Мы огонь отсекаем, стараемся ужать его со всех сторон».
Мы стоим на вырубке, земля дымится. Неподалеку несколько деревьев качаются от сильного ветра; когда они соприкасаются друг с другом, слышен хруст. Начальник задумчиво смотрит вдаль и говорит, что пожар может начаться заново от одной искры: «Сейчас мы не можем зайти в лес, вы видите, что происходит: сильное задымление. При таком ветре пожар просто скачет».
Он разворачивает карту: в нескольких километрах от вырубки, где мы стоим, огонь перебрался через небольшой ручей по старому деревянному мосту. Лес продолжает опасно тлеть в трех местах вокруг поселка: у железнодорожной станции, в районе линии электропередачи и на вырубке, где мы сейчас стоим. На отдаленных участках, по словам Вакулича, посменно работают 16 сотрудников МЧС из Петрозаводска. В Найстенъярви, правда, их ни разу не видели и называют подмогу «мифическими эмчеэсниками».
Вырубка, по которой недавно прошел огонь. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
«Местные жители напуганы дымом и паникуют, потому что не сталкивались раньше с такой ситуацией, — успокаивает Вакулич и добавляет, что за разъяснительную работу с населением он не отвечает. — Вся информация уходит руководителю, и они уже там…».
Вакулич отвлекается на звонок, а мы заговариваем с направляющимися в лес мужчинами — Эдуард Федотов и Евгений Селезнев из Москвы приехали в Найстенъярви к родственникам. «Мы приехали отдыхать на неделю, ну вот отдыхаем… Тоже в лесу», — усмехаются они. Подходим к группе усталых людей, которые возятся с пожарным ранцем. Они отворачивают лица от фотоаппарата и беззвучно матерятся. Мы предлагаем им сказать о неисправном распылителе тому же Николаю, но мужчины только ухмыляются.
«Нет их, ранцев-то! — говорит самый высокий. — Один на пятерых. Мы каждый день приходим, они лежат — берем себе, если достанется. Только они либо протекают, либо вот…».
Вакулич тоже признается, что ему не хватает техники. «По-честному, конечно, не хватает, — он почему-то начинает смеяться. — Но у меня есть еще два пожарных поезда — один в Суоярви, другой в Петрозаводске. Ну… Работают они, вроде…». Вздохнув, Николай меняет тему разговора.
Местные жители пытаются починить распылитель противопожарного ранца. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
Экстренное самоспасение
Спустя час мы с несколькими жителями поселка стоим на затянутой дымом дороге, соединяющей две части Найстенъярви. Точнее, дороги уже не видно: слева в паре метров свечами полыхают сосны. Рядом «Газель» МЧС и группа мужчин в шортах — они переминаются с ноги на ногу и растерянно смотрят на огонь. Через несколько минут подъезжает пожарная машина, но что именно происходит, уже не видно — на нас валит черный дым.
Позже выяснится, что возгорание началось за продолженной минерализованной полосой — видимо, та самая искра, про которую говорил Вакулич.
«Езжайте по этой дороге прямо, никуда не сворачивайте! — кричит молодой мужчина из местных, показывая нам лесной путь из поселка. — Больше выхода нет!».
Мы действительно поедем по этой дороге, минут через десять найдем выезд из задымленного леса и встанем на пустой развилке. Но вскоре вернемся к месту возгорания и найдем там нескольких местных жителей.
Дорога на пожар. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
«Да куда мы поедем, мы только узнали! У нас дома дети, документы, надо вывозить!» — разводят они руками в ответ на предложение вывезти кого-нибудь из поселка.
Наконец, мимо нас по дороге начинают проезжать машины: в окнах видны пенсионеры, дети, собаки. Несколько машин с щурящимися от дыма людьми выезжают со Сплавучастка, выныривая из черного облака. Почти никто не останавливается. Местные говорят, что экстренно покидать поселок им пришлось самим.
«Да не было никакой организованной эвакуации, автобуса, о чем вы!? — рассказывает рассерженная Анастасия Полутина. — Нас знакомые из других поселков забирали, соседи! Вот если бы моя Света за нами не приехала, нас бы вообще никто не забрал! У меня пятеро детей, муж на вахте — я двоих взяла, остальных со знакомыми на попутках в Петрозаводск отправила к родственникам, потому что куда их?».
Глава поселка Наталья Осипова отказалась отвечать на наши вопросы. «На данный момент я спасаю людей» — отрезала она. 18 июля часть жителей Найстенъярви отвезли в соседний поселок, где они до сих пор спят на матах в здании школы.
Мы стоим на выезде из поселка, после эвакуации прошло чуть больше часа. На руках у Полутиной маленький сын, он с любопытством разглядывает соседей по обочине. Семьи, выехавшие из поселка, стоят вдоль обочины и смотрят на растущий в небе хвост дыма. Кто с прицепом, погрузил технику: телевизор, микроволновка, велосипед. Кто-то аккуратно выводит из машин стариков: мне рассказывают, что у одной из семей с собой бабушка, которая только что перенесла второй инсульт.
Жены добровольцев рассказывают, что их мужчины вынуждены тушить пожар круглыми сутками. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
Побросав животных, бежали многие: собак и кошек просто выпустили на улицу. «Не знаю, выживет ли моя Ханна, она немецкая овчарка, — вздыхает Полутина. — От дома ведь никуда не уйдет. А сколько техники у всех осталось — всю жизнь, ***** [блин], на это зарабатывали, чтобы жить, ***** [блин], как люди!».
Возгорание перед минерализованной полосой началось через полчаса после нашего ухода, рассказал приехавший на место сбора разъяренный Алексей Месникович. Он курит одну за другой и уверяет, что место, где снова начался пожар, никто не контролировал. Месникович с женой и сыном выехали из Найстенъярви одними из последних — он пытался залить водой участок вокруг своего дома. В поселке на момент их отъезда по-прежнему оставались люди, говорит Алексей.
Смог от пожара, покрывший карельский поселок. Фото: Мария Смирнова / Медиазона
«Подошва ботинок расплавилась полностью, — показывает он, распаляясь с каждым словом. — Вот мне Мишка звонил, сказал, все! Крайние дома уже горят, горловина железной дороги горит… Просрали все — и то, что мы тушили, и тот дальний участок за мостом… Все под контролем у них, ага!».
Он уходит, садится на край прицепа и закрывает лицо рукой.
Дополнительную технику и пожарных в Найстенъярви отправили только после того, как огонь добрался до деревни — вблизи жилых домов огонь в итоге удалось потушить. 18 июля в деревне сгорели три нежилых постройки, человеческих жертв не было, в некоторых дворах, по словам местных жителей, задохнулись животные. В Найстенъярви все еще жалуются на нехватку ресурсов, но правительство сообщает, что ситуация под контролем. Пожар вокруг села продолжается до сих пор и признан одним из самых крупных в Карелии. 20 июля в Суоярвский район с проверкой прилетел глава МЧС Евгений Зиничев. В последние дни жители Карелии сами организуют отряды волонтеров, которые выезжают на лесные пожары.
Редактор: Дмитрий Ткачев
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке
Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов
По всей Карелии трудная обстановка из-за лесных пожаров
По всей Карелии фиксируются лесные пожары, во многих районах введен режим чрезвычайной ситуации. Так, режим ЧС введен в Пряжинском районе, где в районе Сяпсинского лесничества действует крупный лесной пожар. Его площадь – 45 гектаров, сообщили 16 июля в Министерстве природных ресурсов и экологии.
Рядом находится СНТ «Руга», но до него лесной пожар не дошел — преградой стала дорога. Для тушения возгорания привлечены восемь человек и две единицы техники. Для охраны СНТ дополнительно выставили автоцистерну. Глава администрации Пряжинского района ввел режим ЧС на территории Эссойльского поселения, в состав которого входит СНТ. Также к месту возгорания направлены еще две автоцистерны. Пожар еще не локализован.
Пожары бушуют и в Сегежском районе. Там огонь подступил к СНТ «Ручеек», а также поселку Волдозеро. В районе введен режим ЧС.
Нахожусь в Сегежском районе, где пожар подступил к жилым домам на расстояние в 2,5 км. Пожар угрожает поселку Волдозеро, его площадь 150 гектаров. Сегодня же сюда прибудет аэромобильная группировка из 20 человек и 5 единиц техники. Будут приняты все меры по предотвращению угроз для населения, — написал на своей страничке в соцсети глава карельского МЧС Сергей Шугаев.
Еще один пожар на площади 73 гектаров бушевал в Надвоицком лесничестве. Его удалось локализовать утром 16 июля.
Ранее режим ЧС был введен в Суоярвском районе из-за пожара вблизи поселка Найстенъярви. Его площадь около 110 гектаров. Из-за угрозы были эвакуированы 70 жителей поселка. К тушению привлечены 25 человек и четыре единицы техники, задействованы два пожарных поезда и автоцистерны, созданы минполосы шириной 4-5 метров. Огонь все еще не потушен. Местные жители пишут, что также участвуют в тушении лесного пожара и, что, по их мнению, на ликвидацию огня брошено недостаточно сил.
Вчера даже жители Петрозаводска заметили дым и запах от лесных пожаров. Также рядом с Петрозаводском было два пожара. Один в районе Сулажгоры, а второе возгорание леса было на площадке нового тракторного завода.
«Я такого не видел никогда» В Карелии бушуют лесные пожары. Как местные жители выживают посреди огненной стихии
В Карелии бушуют лесные пожары — их площадь уже превысила 15 тысяч гектаров и постоянно растет. Местные жители признаются, что раньше такого не видели. Огонь идет и по земле, и под землей — тлеют огромные залежи торфа. По просьбе «Ленты.ру» фотограф Сергей Строителев отправился в самый центр полыхающей Карелии и написал о том, кто и как пытается спасать то, что еще можно спасти.
Где-то рядом с Эссойлой — поселком в 150 километрах от Петрозаводска — на небольшой дороге с десяток мужчин пытаются победить пожар, уничтоживший леса на территории большей, чем занимает столица республики.
Они пускают встречный пал, проще говоря — «отжигают», оставляя выжженную землю на пути пожара. Это помогает быстро обезопасить большой кусок земли, а самое главное — поселки, находящиеся рядом с дорогой.
Всего в нескольких сотнях метрах отсюда живут люди, которые могут потерять свой дом и землю.
Несколько машин находится на месте — пожарная, водовоз и передвижной пункт лесоохраны. В пыли и дыме от пожарища не видно горизонта, дорога уходит на несколько километров вперед.
Петрозаводские спецы, которые тут работают, сильно напоминают рок-группу: татухи, бороды и сильный азарт, замешанный с адреналином. «Тащи рукав, тут будем подтушивать, а дальше пойдем жечь прямо до самого не могу», — доносится издали.
«Это жадный пожар, он все забирает, — говорит инструктор Максим. — Я такого еще не видел никогда, он как змея изворотливый, несколько раз перепрыгивал с одной стороны на другую — и все, после этого не удержишь. А с нашим местным ветром и переменчивой погодой так вообще сложно работать»
Максим «отжигает» с помощью горючей смеси, двигаясь быстро и уверенно около кромки, а за ним следует машина с помпой — очень важно подтушить кромку после отжига. После того как вода оказывается на горящем торфе, в воздух вырываются густые и плотные облака дыма.
Мужики жадно пьют воду — жара и пожарище. Рядом стоять невозможно, температуры зашкаливают, дышать попросту нечем. То, что пожарные гибнут от огня, — это миф. Дело в том, что огонь сжигает весь кислород, и причиной смерти становится удушье.
Ветер подул в нашу сторону, и всю группу обдало густым облаком гари. Максим посмеялся: это еще ерунда, друг, бывало и похлеще за десять лет службы.
Я выбежал из облака, чтобы хоть немного подышать, и на дороге увидел шеренгу военных — караулят кромку, чтобы огонь не перескочил на другую сторону. Их подтянули совсем недавно — 100 человек, лишние руки и глаза не повредят.
Денис — волонтер, работает на пожаре четыре дня. Когда поедет домой — подастся в лесоохрану. Он уже записался на медосмотр.
«Земля призывает меня к какому-то служению. Больших денег там не заработаешь, зато опыт. И спасешь людей и лес, ну и еще один момент — это адреналин», — говорит он.
«Нет техники, вертолетов не будет»
Ближе к вечеру мы прибываем в лагерь (табор, как его называют авиалесоохранники).
Девушка Вита в кепочке и розовых сланцах без перерыва разговаривает по телефону — она координатор. С мужем Сашей они живут на окраине поселка Кудама. Дом Виты и Саши находится в лесу, и если бы огонь пошел дальше, все бы сгорело:
— Мы решили действовать, так как попросту не смогли бы эвакуироваться — у нас собаки (они разводят гончих), и даже вывези мы их куда-либо, в любом случае не смогли бы им наладить быт, поэтому решили использовать все знания, пусть даже с уроков ОБЖ.
Первые дни у нас была паника и страх. Мы пытались звонить, а нам говорили: нет техники, вертолетов не будет, так как нет серьезной опасности. Хотя как так может быть, если до дома осталось по сухому лесу четыре километра? Мы сами взяли трактор, стали пахать полосы, собирать местных жителей на оборону.
Слава богу, в тот момент, когда мы подумали, что Кудаму придется защищать самим, мы увидели ребят из авиалесоохраны — сразу было понятно, что они знают, что делают. В итоге огонь от поселка отодвинули. Но пожар оказался серьезным. Подтянули еще военных, организовали группы волонтеров. Мы все устали ужасно, вымотаны, но оставить это не можем, так как связующее звено с местным населением очень нужно. Может быть, кто-то бы и смог, но не захотел взять на себя эту ношу.
Рядом с табором — полевая кухня. Тут заправляют местные жители и добровольцы из Петрозаводска.
«Кладите побольше картошки, а то они не наедаются иначе, суп должен быть погуще!» — кричит баба Вера. Она тут за главную.
Баба Вера тоже живет неподалеку, и вместе с дочкой они каждый день готовят. 70-100 порций на каждый прием пищи — тяжелый труд, без которого полевой кухни просто не было бы:
— Для нас все это в новинку, таких пожаров у нас не было. Мой отец был лесничим, помнится, все как-то быстро тушили раньше. А на нашем доме даже опознавательный знак висел, по нему ориентировался самолет, который выкидывал вымпел с информацией, на каком квартале происходит пожар. Сейчас-то лесничество пришло в негодность. Десять человек их было только на одну Кудому, а сейчас одна лесничая — женщина на четыре поселка. Куда это годится? Смотреть некому за лесом, выходит так.
После тяжелого дня мужчины собираются у костра. Тишина, едят.
«Я слышал, волонтеры сегодня пошли одни во-о-о-он туда, сказали, идут посмотреть, где заканчивается кромка, на разведку, — говорит один из них. — Тот, что в кросcовках, провалился в торф и ноги обжег. Ну вот как так? Кто им позволяет тут разгуливать? И отдыхающие эти достали — ввели же ЧС, а они то ли не слышат, то ли не понимают русского языка, а спорить с выпившими бесполезно, тут и до рукоприкладства может дойти ненароком».
«А кому еще ходить? Нас на всех не хватит, нас же раз-два и обчелся, новых людей не приходит, преемственности поколений нет», — отвечает другой.
«Да вот бы дождик прошел мелкий, нудный, суток на двое — на трое, блажняк у нас называется, отлично смачивает почву, гореть не будет, — обсуждают за столом. — А то, что сейчас капает, еще хуже может сделать: он дает еще больше кислороду, а огню только его и подавай, чтобы жрать».
«Было ощущение, что все пропало»
Дорога на Ругу, еще один поселок, находящийся под угрозой, совсем пустая. Пожар разделил ее на две части. По правую сторону — сгоревшее кладбище. Выжженные, прокопченные могилы. Огню все равно, что жечь.
На входе в поселок — пожарный рукав, местные ожидают худшего.
Олег живет прямо около въезда.
«Страшно было за поселок, как увидели огонь — начали хватать ведра и бегать туда, ходили вдоль дороги и поливали, — рассказывает он. — Вечерами дым прибивает к земле, выходим из дома — машину не видно и дышать нечем. Все время мысли, что горим. Тут еще пожары какие-то стремные, подземные. У нас же торф глубокий, один раз даже корова провалилась, еще до пожаров, а сейчас это все прогорает. Мы это одному крупному лесоохраннику сказали, но он мимо ушей пропустил, посмеялся только».
Местная жительница Людмила выходит сторожить кромку каждый день по нескольку раз. Она прекрасно помнит, как пожар подступил к кладбищу и как оно вспыхнуло.
«Мы начали звонить в 112, много куда, — говорит она. — Диспетчер мне сказал: когда увидите огонь в деревне, только тогда звоните. Было ощущение, что все пропало. Техники все не было, только через три дня прислали три пожарные машины. Службы были просто не готовы».
«У нас пятки уже горели, глаз было не открыть, тряпки на окнах висели, чтобы не задохнуться, а нам — «у вас тут все потушено», — сетует Людмила. — Как же так? Каждый день хожу патрулировать дорогу, ведь это мой дом, я тут родилась»
Жители Руги провожали меня всем малочисленным составом, чтобы медведь не съел. Олег с лопатой подтушивал дымящийся торф песком с дороги.