что делать если родители любят больше младшую сестру чем меня
Родители любят сестру больше, чем меня. Что делать?
Старшие дети часто уверены, что родители уделяют больше внимания младшим, которые и в спорах всегда оказываются правы. Что делать ребёнку в такой трудной ситуации, рассказывает семейный психолог и телесно-ориентированный психотерапевт Ксения Герчикова.
Вопрос. В семье у нас два ребёнка, я старшая. Когда моя сестра задирает меня, я рассказываю маме. И знаете, что она делает? Конечно, ничего! Я же старшая! Из-за этого я часто плачу… Когда я говорю что-то сестре, мне достаётся. Часто чувствую себя одиноко. Я понимаю, что это звучит глупо, но мне нужна помощь. Подскажите, пожалуйста, что делать!
Ответ. У старшего ребёнка всегда больше ответственности. Конечно, это очень обидно, когда задирает собственная сестра и несправедливо осуждают родители. Почти все люди иногда чувствуют себя одиноко, и это вовсе не глупо. Когда тебя не понимают или не доверяют близкие люди, вполне естественно грустить и сердиться. Но нужно помнить, что, даже если твои родители иногда неверно оценивают ситуацию, они очень любят тебя и хотят, чтобы ты была счастлива.
Поговори с ними: важно, чтобы они знали о твоих чувствах, так они смогут понять и помочь. Если ты переживаешь, что мама не уделяет тебе достаточно внимания, попроси её иногда проводить с тобой одной время за каким-то занятием, которое вам обеим нравится.
Для детей естественно ссориться, потому что они учатся общаться и дружить. Чем младше ребёнок, тем сложнее ему преодолеть свою эгоцентрическую позицию, чтобы понять другого и договориться.
Вступая в конфликт, дети получают необходимый жизненный опыт, поэтому они кричат, обижаются и даже дерутся. Братьям и сёстрам чаще всего сложнее, чем просто сверстникам, потому что они ревнуют друг к другу ещё и родителей и борются за их внимание.
Мама и папа могут быть любящими, осознанными и просвещёнными в вопросах воспитания, однако они не могут изменить того, что первому ребёнку досталось больше внимания, пока он был один.
Родители не могут изменить того, что, когда родился младший и ему было необходимо все их внимание, старшему оно тоже было очень нужно
Сиблингам может быть трудно жить в согласии и в связи с условиями семейной жизни. Если у родителей мало времени, которое они могут уделить детям, денег или пространства в доме, больше достаётся самому младшему, самому больному, самому требовательному… Тому, кто «выигрывает».
Дети могут оказываться заложниками родительских установок, связанных с воспитанием. Это тоже может провоцировать конфликты. Например, когда старшему ребёнку родители делегируют часть своих обязанностей и прав относительно младшего. В этой ситуации старший может оказаться под гнетом ответственности, с которой он не справляется.
10 простых правил, как прекратить вражду между детьми
Иногда родители сами провоцируют соперничество между детьми, осознанно или нет. Например, сравнивают их друг с другом, превозносят способности или достижения одного из сиблингов или «награждают» вниманием и признанием за определенное поведение.
Довольно часто случается, что родители, находясь в длительном конфликте, невольно или сознательно втягивают детей в супружеские отношения, и тогда дети ссорятся, поддерживая выбранную сторону.
Наконец, детям может быть сложно друг с другом в одном пространстве, если они существенно не совпадают по темпераменту, скорости, силе нервной системы или особенностям характера.
Что могут сделать родители:
Самостоятельно сделать так, чтобы родители его услышали, — задача обычно непосильная для ребёнка, если семейная ситуация такова, что его уже систематически не слышат. Дети чаще всего находят способ (не всегда здоровый) добиться внимания, и иногда — понимания. Но в целом это ответственность родителей — слышать ребёнка и давать ему понять, что он услышан.
Если у родителей и ребёнка есть трудности в отношениях, что бывает очень часто в жизни подростков, здорово, когда есть ещё кто-то «нейтральный». Позитивно настроенный и обладающий жизненным опытом человек, с кем ребёнок может поговорить: бабушка или дедушка, тётя, крестный, старший товарищ, педагог или психолог. Важно, чтобы этот человек не оспаривал авторитет и решения родителей и чтобы он пользовался доверием родителей. В ином случае поддержка со стороны может навредить ребёнку.
Задавайте свой вопрос «Мелу», а редакция найдёт того, кто сможет на него ответить. Пишите в наши соцсети — мы читаем все сообщения на страницах в фейсбуке, «ВКонтакте» и «Одноклассниках». Ещё можно написать нам в инстаграме. Кстати, мы не раскрываем имена, так что вопросы могут быть любыми (не стесняйтесь!).
За помощь в подготовке материала благодарим нашего стажёра Марию Стадухину. Иллюстрация: Shutterstock (An Vino)
Мама всегда любила и любит сестру больше, чем меня. Мне 37 лет, замужем, двое детей
Здравствуйте. Мне 37 лет, замужем двое детей.
Очень сложные отношения с мамой. Сыну 7 лет, дочку родила 1.5 года назад, в декрет не уходила, я главбух. Мама сидела с дочерью с рождения. Отношения всегда были натянутыми, а сейчас вообще невыносимо. Есть сестра 34 года, не замужем, детей нет. Мать всегда выделяла ее во всем. Все что было запрещено мне, ей разрешалось спокойно. Те поступки которые от меня воспринимали в штыки и вызывали бесконечную критику, от сестры спокойно и всегда находили им оправдание. Сколько себя помню всегда конфликтовала с ними. Они всегда были горой друг за друга, а меня топтали. Я всегда была «истеричкой», «ненормальной», «с тяжелым характером».
В переходном возрасте я бунтовала против матери с властным характером. Ей нервы помотала конечно, но все мои выходки встречали тааакую агрессию. Страшно вспоминать. Но когда переходный возраст был у сестры, на все смотрели сквозь пальцы. Мне запрещено было встречаться с мальчиками, думай об учебе! А она умудрилась связаться с женатым, для нее всегда были оправдания. Мать так и говорила «ну а что если это любовь». Я только сейчас, став матерью двоих детей, начинаю многое понимать. Моя мать никогда никого не уважала. Отец в ее понимании и нам она внушала также был дураком, неспособным ни на что (они в разводе). Меня она называла «агафоновская порода» по фамилии отца, типа я в них такая же ненормальная. Сестре такого не говорили никогда.
В нас очень много вложила бабушка папина мама. Дедушка хорошо зарабатывал. Они дали нам образование, все каникулы мы проводили у них. После развода мать не общается с бабушкой, не разрешает приходить к ней, и сестру настраивает также. Бабушке 88 лет, я по возможности хоть раз в неделю навещаю ее, но у меня дети. Не всегда могу. Внешностью я тоже в отца, женщины там были крупные, с лишним весом. Я всю жизнь сидела на диетах, и это тоже было обьектом для обсуждения мамы и сестры. Сестра по молодости была стройной, кавалеров было много. В 24 она сошлась с парнем, прожили два года и разошлись. Матери он был не по душе. «Нашла нищего» она считала что ей нужен спортсмен или депутат. После этих отношений сестра почему то сильно поправилась, и больше толком ни с кем и не встречалась. Сестра на хорошей должности и доход у нее больше. Что мешает привести себя в норму, я не знаю.
Когда я пыталась обсуждать это с матерью, она воспринимала это в штыки. Не твое дело! Матери в наследство досталась квартира ее родителей. Уходили они тяжело, она ухаживала за ними. Очень уставала помню, после этого она как будто сильнее обозлилась. Когда я вышла замуж, мы жили у нее первый год, сын только родился, потом вернулась сестра от своего парня, они разошлись и мы ушли на квартиру ее родителей. Вот что началось тогда! Я сидела в декретном, муж работал один. Они требовали долю сестры от этой квартиры. Сестра кричала «отдавай, отдавай»! Я рожать буду, мне деньги нужны! Помню 17.12 я вышла на работу, а 25.12 мы оформили сделку по ипотеке и отдали ей деньги за половину квартиры. Сестра купила какую то комнату в общежитии и. Машину себе.
Прошло 5 лет, она также проживает с матерью, комнату продать она не может, никто не покупает. Ничего она не купила и никого не родила. Причем ей не нравится что я приезжаю к матери с детьми, ей они мешают отдыхать. Я уже совсем не езжу в дом к матери. Мать сидит с моими детьми, я плачу ей з. П. Пусть небольшую, но больше она не заработает, даже если устроится куда и она пенсионерка. Когда я пытаюсь говорить с ней по поводу сестры и ситуации с жильем, это встречает такое яростное противодействие, что аж за нее страшно! Я два раза возила ее на море, в этом году забронировала путевку в Турцию. Сестра об’ездила весь мир, ни разу свою любимую маму никуда не пригласила. Сестра вообще отличается скупостью. Раньше когда мы хоть как то общались, она могла купить какие то вещи моим детям, а потом предъявить мне счет за это. Я сказала что больше этого делать не надо, я сама куплю все что нужно им. После этого я была неблагодарной тварью, которая не ценит помощь!
Я сама не сахар конечно, взрывная, очень тяжелый период. Работаю, дочка маленькая, сын первоклассник. Да кстати моя мать постоянно дискредитирует меня в глазах сына. Она может также обсуждать меня как она привыкла, обзывать в его присутствии. Когда я пыталась не общаться с ней, потоки грязи стали еще сильнее. Неблагодарная и т. д. и т. п. Она обсуждает меня со всеми родственниками, причем о сестре говорить что либо плохое запрещено. Я не знаю что мне делать. Я не могу сейчас без нее. Но я понимаю что без них мне лучше и спокойнее.
Хороший вопросЧто делать, если брата или сестру родители любят больше
Разные девушки делятся семейными воспоминаниями
Считается, что родители должны любить всех своих детей одинаково и безусловно — независимо от послушания и отметок в школе, соответствия или несоответствия их представлениям о благополучии, успешности, внешней привлекательности и других критериев. Но по разным причинам внимание в семье может распределяться неравномерно: например, когда на старшего перекладывают часть ответственности за младших, а младший ребёнок борется за внимание мамы или папы. И даже если родители стараются не выделять кого-то одного, часто брат или сестра могут ощущать дефицит любви, хоть на первый взгляд объективных причин для этого и нет. Наши героини рассказали, как конкурировали с братьями и сёстрами за внимание родителей в детстве и как складываются их отношения с семьёй сейчас.
Интервью: Ирина Кузьмичёва
Алина
Мы с сестрой близнецы. Внешне очень похожи, а характеры противоположные: она — кремень, я гораздо мягче и уступчивее. В детстве я была уверена, что мама любит сестру больше, чем меня. Но мне и в голову не приходило злиться из-за этого ни на маму, ни на сестру — я просто смирилась с таким положением, как с климатом, на который невозможно повлиять. Поводов для мелких конфликтов хватало, но я люблю сестру и восхищаюсь ею несмотря ни на что.
К сожалению, навязанный собственной психикой сценарий «второстепенного героя» не мог не повлиять на мою жизнь. Очень долгие годы я была не уверена в себе и постоянно искала одобрения сестры. Я думала, что она заслуживает большего, чем я.
Я считаю, что сестра талантливее меня, но ведь родители любят детей не за это. Сегодня я думаю, что мама любила нас одинаково — просто сестра требовала больше внимания и не терпела, когда в нём отказывают. Я настаивать на своём не умела, поэтому доставалось мне по остаточному принципу. Наше детство пришлось на девяностые годы, мама воспитывала нас одна, думать о каких-то проблемах детей, кроме еды и одежды, ей было просто некогда. Сейчас у меня самой трое детей, и распределить равное количество внимания и любви — сверхъестественная задача. Мне остаётся только уверять их, что я люблю их одинаково сильно (это правда), и надеяться, что они этому верят.
Настя
До шести лет мне уделяли очень много внимания, а потом в мою жизнь ворвался младший брат. У меня с ним сразу не заладилось: было трудно принять, что родители переключились с меня на маленький, вечно кричащий свёрток. Когда он подрос и нас оставляли вдвоём в комнате, я могла ударить его головой о дверцу шкафа или огреть игрушкой. Думаю, родители видели и понимали мою агрессию, но вместо разговоров я получала основательный шлепок тяжёлой маминой рукой и час стояния в углу. Естественно, жизнь проще от этого не становилась, и нелюбовь к брату, которого в то же время обнимали и жалели, только росла.
Я хорошо училась, ходила в разные кружки. Но внутри семьи близких отношений не было: я должна была быть идеальной, чтобы заслужить объятия и поцелуи мамы — брат же получал их просто так. Ситуация изменилась, когда на свет появился мой второй брат. Родители переключились на него, и со средним произошло то же самое, что было со мной в шесть лет (ему, кстати, на тот момент было столько же): вместо любви он испытывал к младшему лишь агрессию. Я же в свои двенадцать была вполне взрослой и взяла на себя роль няни: водила младшего в садик, играла с ним. Средний брат нашёл выход агрессии от недостатка внимания — переключился на компьютерные игры и ушёл в себя.
Сейчас мои отношения со средним братом-интровертом стали намного лучше. Возможно, потому что после развода родителей он уехал жить к папе в другую страну. Я редко его вижу и успеваю соскучиться. Но на общение нам хватает получаса, дальше его захватывает компьютер, а у меня кончаются вопросы. Младший живёт с мамой. Он так и остался самым избалованным ребёнком, и в десять он до сих пор начинает кричать на людях, если, к примеру, не купить ему игрушку. Я не потакаю ему, это выливается в конфликт со слезами и хлопаньем дверьми. Выносить его больше двух часов в день я не могу.
До сих пор у меня есть ощущение, что я осталась брошенным и недолюбленным волчонком слишком рано. До сих пор мне необходимо поощрение родителей. Спасибо им, что привили мне настойчивость, дисциплинированность и умение идти по головам. Но какой ценой? Я бы предпочла быть мягче. Возможно, если бы родители вели себя по-другому, моя жизнь сложилась иначе, и я не смотрела бы на институт семьи как на пожизненное заключение. С родителями я это не обсуждала: такие разговоры выбьют почву у меня из-под ног, а на них никак не повлияют.
Карина
Наверное, нашу семью можно назвать клише. Я — классическая «папина дочка», мой старший брат — «маменькин сынок». Нет, он очень даже самостоятельный, просто мама больше любила его, а папа — меня, и, кажется, это было взаимно. Я боролась с братом за внимание не обоих родителей, а только мамы. Например, когда я, учась в старших классах, поздно приходила голодная с тусовок, мама говорила, чтобы я сама себе готовила. А когда брат ещё позже возвращался с работы, она всегда делала для него ужин. Наверное, звучит мелочно, но внимание проявляется в том числе в деталях, и подростку особенно нужно.
Мама, надо отдать ей должное, ни разу даже голос на меня не повысила — такой у неё характер. Но и проявлений обратных чувств — совместных игр в детстве, объятий, слов любви — не помню совершенно. Как и не помню, чтобы папа проводил много времени с братом. Точнее, знаю, что так было, но до моего рождения: брат старше меня на одиннадцать лет. Думаю, потом к нему стали относиться как ко взрослому. А когда он действительно вырос, папа поддерживал его материально: несколько раз привозил продукты и вещи в армию на другой конец страны, после армии помог устроиться на работу, бабушкина квартира тоже досталась брату. Но всё это делалось неохотно, с претензиями, мол, ты ж мужик, сам справляйся. В том, что брату помогали через силу, конечно, не обошлось без маминого влияния.
Только сейчас я понимаю, что, вероятно, брат, будучи подростком, тоже ревновал меня к маме и поэтому всячески меня изводил. Говорил, что родители меня не любят, что меня взяли из детского дома или что нашли на помойке. Обливал утром холодной водой, якобы чтобы я быстрее проснулась, душил меня подушкой, а однажды повесил вниз головой на турник, отпустил, и я врезалась головой в пол — такие игры на выживание. Он этого не помнит. Кстати, я ему никогда не мстила и всегда его обожала. Просто мне не хватало внимания мамы, её одобрения, поддержки, гордости за меня. У брата же всё это было, хотя он едва окончил школу и не поступил в университет (я закончила учёбу с красным дипломом).
По советским стандартам меня родили довольно поздно: сейчас моей маме столько же, сколько бабушкам моих более молодых подруг, и это не способствует взаимопониманию. Брат живёт «правильно»: женился рано и на всю жизнь, больше двадцати лет работает на госслужбе, лето проводит с семьёй на даче, которую сам построил. Я же не радую маму бисексуальностью, работой без трудовой книжки, ненавижу дачу (не знаю, что для мамы хуже — это или отношения с девушками), и в целом моя жизнь далека от стабильности. Периодически она сравнивает меня с братом, и не в мою пользу. Поэтому ощущение нелюбимости никуда не делось. Пару раз я пыталась обсудить это с мамой, она лишь отмахивалась и этим ещё больше убеждала меня в том, что я права. Папы давно нет, и его дочкой я быть перестала, а маминой так и не стала. С братом вижусь пару раз в год по праздникам, хотя живём рядом. Внимание и одобрение в общении с людьми для меня крайне важно и сейчас. Но я хочу, чтобы они доставались не за что-то, а просто так.
В нашей семье трое детей: старший брат, я и младшая сестра. В детстве мне уделяли мало внимания, потому что у брата были вечные проблемы в школе, а сестра — младшая, ей доставался и самый лакомый кусочек торта, и больше родительского внимания. Я же была тихим и самостоятельным ребёнком, который не чувствовал, что его любят.
На чувство ненужности накладывались плохие отношения с братом, которые усугубились в подростковый период. У нас с ним всего год разницы, поэтому мы всё делали вместе, даже учились в одном классе. Часто доходило до драк с синяками и лёгкими сотрясениями мозга. Ни дня не обходилось без травли, издёвок и неприятных поступков по отношению ко мне — так действовал не только брат, но и его школьные друзья. Я думала, что старшие братья должны защищать сестёр, и плакала ночами, оттого что это было не так.
Родители всегда говорили с нами на эти темы по отдельности, поэтому я слышала только одно: я во всём виновата, провоцирую его, надо быть мудрее и не обращать внимания. Мне хотелось того, что хочется каждому ребёнку от родителей, — тёплых слов и объятий, а не упрёков и нравоучений. Сестра в свою очередь подливала масла в огонь тем, что постоянно ябедничала и подставляла меня. Этому кудрявому ангелочку с большими золотисто-янтарными глазами и длинными ресничками всегда верили.
Я не видела, что нужна семье — впала в депрессию, мне не хотелось жить. Родители не понимали, в чём проблема. Папа вечно был в командировках, а мама заботилась о младшей сестре и ходила к директору школы разбираться с поведением брата. Мы часто ссорились до пульсирующих вен на лбу. Мне казалось, что жизнь катится по наклонной. Последней каплей перед визитами к психологу стал момент, когда меня стаскивали с подоконника, а я кричала: «Я никому не нужна, меня никто не любит!»
Всё изменил один случай. Как-то знакомый парень ударил меня по лицу. Через пять минут пришёл брат со своими друзьями заступаться за меня. Тогда мы уже учились в разных классах и не общались дома — так было проще избегать ссор, — но он пришёл. Я почувствовала себя нужной. Именно это ощущение стало отправной точкой к тому, чтобы измениться самой, и хорошим взаимоотношениям в семье.
Прошло больше пяти лет, и я понимаю, что тогда моё мироощущение было искажено переходным возрастом и юношеским максимализмом. Мы простили друг друга. Сейчас я, как никогда, чувствую огромную поддержку и любовь со стороны семьи, и прежде всего родителей. Я счастлива.
У меня есть прекрасный старший брат, мы с ним погодки. У нас было общее детство, и оно было хорошим, потому что в основном мы дружили. Иногда баловались, иногда кусались, но никогда не дрались. Он был тихим, спокойным, серьёзным мальчиком, а я любила бегать и танцевать. Мне не хотелось читать, учить историю и так далее, а моему брату это удавалось и даже нравилось делать.
Мне казалось, мама больше любит сына. И мне было понятно, за что: ведь он умный, а я не очень. Периодически я ей говорила об этом прямо, но не любила её из-за этого меньше, просто иногда грустила. Однажды она мне сказала, что мы оба её дети, а значит, она не может любить кого-то больше, а кого-то меньше: «Ведь если выбирать, какой палец отрезать, ты не сможешь этого сделать. Тебе в любом случае будет больно, это часть тебя». Это разумное объяснение меня успокоило.
Когда нам с братом было по шестнадцать и семнадцать лет соответственно, родилась наша младшая сестра. Я заняла среднее место, которое, как мне кажется, очень уравновесило ситуацию. Правда, сестре тоже иногда кажется, что мама нас с братом любит больше.
Екатерина
Когда мне было семь лет, папа сообщил, что мама беременна. Я ждала рождения сестры, мне хотелось с ней играть. Но я была совершенно не готова к тому, что мир прекратит вращаться вокруг меня. Родители не объяснили, что маме нужна моя помощь, наверное, решили, что я сама догадаюсь. А я не догадалась, и тут началось. Обычные бытовые вопросы стали поводом для семейных скандалов с выселением меня на несколько дней к бабушке. Если бы мама рассказала (как она делает это сейчас), что папа постоянно на работе и ей нужна простая физическая помощь, думаю, я бы поняла. Но мне просто говорили, что я обязана ежедневно мыть полы, а я это ненавижу. Вот так из-за каких-то полов у нас с мамой практически началась война. Примерно раз в месяц мы орали друг на друга, а я потом отыгрывалась на младшей сестре. Папа вставал на мою сторону, мама ещё больше обижалась. В итоге получилось так: я — «папина дочка», а сестра — «мамина».
В этом феврале я кинула железный стул в дверь, в которую только что вышла сестра. Тогда мама посоветовала мне сходить к психологу. И психолог сказала мне интересную вещь: «Вы очень любите друг друга. Но ни вашу маму, ни вас не научили говорить близким „Я тебя люблю“, поэтому вы выражаете любовь как можете — ором и криками». Эта фраза успокоила меня. Наконец-то мне сказали, что мама меня любит, и дали логичное объяснение тому, что между нами происходит.
После того сеанса у психолога мы стали жить более мирно. Я работаю над собой, знаю, что родные меня любят, что они мои друзья и поддержка, а вся проблема в том, как я реагирую. Мы не перестали ругаться совсем, но теперь я могу извиниться перед сестрой и объяснить, почему так отреагировала. Отношения с мамой тоже стали лучше. Она поняла мои страхи, и фраза, сказанная психологом, нашла своих адресатов.
Как не обижаться на родителей, если они любят одного из детей больше?
Мама любит младшую сестру больше, чем меня. Обратившейся ко мне за помощью Антонине недавно исполнилось сорок три года. Женщина явно относилась к числу успешных: высшее образование, ухоженная внешность, нет тяжелых и хронических заболеваний, счастливый брак длиной в девятнадцать лет, полное взаимопонимание с мужем, двое детей – старшеклассниц, сама состоялась в серьезном бизнесе, очень хороший доход, дом за городом, престижная машина. Когда я закончил выяснение самых общих данных о человеке, в качестве причины обращения к психологу, ожидал услышать что-нибудь вроде, вроде: «я влюбилась», «изменил муж» или «есть проблемы с детьми». Но Антонина вдруг заплакала и сквозь слезы произнесла: «У меня есть большая человеческая обида на маму. Обида, длиною в жизнь».
Женщина с трудом сдерживала себя и в процессе своего рассказа плакала еще несколько раз. Ее мама, которой недавно исполнилось шестьдесят девять лет, была жива и здорова, являлась заслуженным пенсионером из сферы образования. Папа ушел из жизни три года назад, в возрасте семидесяти лет, будучи уважаемым человеком в своем городе. У Антонины имелась сестра, младше на шесть лет, которой уже было тридцать семь лет. Сестра также была замужем, также имела двух детей, также – дочерей.
Причиной, по которой Антонина пришла ко мне, являлась тяжелая обида на маму. По словам женщины, ее счастливое детство закончилось в восемь лет, когда на свет появилась сестра. С этого момента времени, все свое душевное тепло, внимание, деньги и улыбки родители отдавали только младшей дочери. Нет, по словам Антонины, ее никто не бил и не оскорблял, она не голодала и не ходила в обносках. Но отныне и по сей день она ежедневно и четко видела, что ребенком в их семье оставалась только ее сестра. К ней же относились как к взрослому нижестоящего ранга, который имеет только жизненную задачу: помогать делать счастливой младшую сестру.
Антонина рассказывала, что родителей не интересовали ее успехи в школе, не радовали спортивные достижения. Мама не присутствовала на вручении ей школьного аттестата, родителям было лень встречать ее в аэропорту, пока она пять лет обучалась в университете Санкт-Петербурга. За это время ей не отправили ни одной посылки с теми соленьями и вареньем, которого дома всегда было в избытке. Когда она, с отличием закончив бакалавриат и магистратуру, уже вместе с законным мужем вернулась работать в родной город, ей ясно дали понять, что несмотря на наличие у родителей четырехкомнатной квартиры, жить ей следует отдельно. Все потому, что ее сестра, находясь всего на первом курсе института, уже привела жить к родителям своего друга и будущего мужа.
«Вы представляете» – говорила Антонина – «мама мне до двадцати одного года все время твердила, чтобы я ни в коем случае не путалась с мужчинами, а вот сестре создала для этого комфортные отношения! Сделала все ровно наоборот со мной. Она с отцом отказалась помогать мне в устройстве свадьбы в родном городе, просто выслали мне немного денег на бракосочетание в Питере. Зато были не против того, чтобы сестра забеременела и родила даже без брака.
Я родила дочь на полгода раньше, чем родила моя сестра. Мы с мужем специально снимали квартиру рядом с моими родителями, чтобы они хоть немного помогали бы нам сидеть с ребенком. Но этого так и не дождались. Они помогали только сестре и ее ребенку. К нам практически не ходили, за год всего раз пять-семь. Зато умудрились несколько раз привлечь нас к тому, чтобы к нам приводить дочь сестры, когда сами не могли сидеть с ней.
Если мы приходили в гости к родителям, если у моей дочери вдруг оказывалась новая игрушка, мама тут же расспросит нас, где мы ее купили и сколько стоит. Через день-два ровно такая же игрушка появится и у ребенка сестры. Зато, чтобы бабушка приобрела игрушку моим детям – это уникальное событие! Она так им всегда и говорила: «У вас мама богатая, она сама вам все купит! А вот тем девочкам нужно помогать!». Дочери даже пару раз плакали.
Мы приобрели квартиру полностью сами, зато сестре квартиру купили родители, да еще и ипотеку за них до сих пор платят. Когда мама и папа приходят к нам в гости, мама всегда говорит, что у меня что-то не так в квартире или по хозяйству. И это у меня-то – чистюли и аккуратистки! Зато у сестры в квартире можно хоть свиней пасти, но мама этого не замечает. Она все время жалеет сестру, что она имеет слабое здоровье и часто болеет простудой, а когда я два месяца лежала дома в гипсе после двойного перелома ног в автоаварии, она заехала ко мне всего один разу! И еще сказала, что у меня дети плохо одеты. Когда я или дети гриппуем, нас никогда не позовут в гости, чтобы от нас не заразиться. Зато когда болеют дети сестры, бабушка и дедушка всегда у них днюют и ночуют.
Я первая в родне начала выезжать за границу. Первая два года подряд вывозила маму с собой в Турцию. Мне за это никто не сказал «спасибо!». Зато потом мама начала копить деньги и помогать в оплате путевок младшей сестре. Муж которой, на самом деле, получает не меньше моего. Только много пьет и вообще в семье сестры никто не умеет правильно распоряжаться деньгами, покупают всякую дорогую ерунду. Причем, если я на отдых всегда зову с собой и маму и сестру, предлагаю всем вместе добиться общих скидок на путевки, то мама и сестра уезжают всегда тишком, только за день до отъезда ключи завезут, чтобы я цветы им поливала. А когда я оставляю им ключи, им, видите ли, лень приезжать в город с дачи, один раз почти все цветы засохли…»
По словам Антонины, чаша ее терпения переполнилась, когда ее уже подросшие дочери сами спросили маму, почему бабушка более ласкова к другим внучкам, почему она всегда радуется, только их приходу, а к ним относится как к чужим. Она сказала дочкам, что им просто показалось, а сама затем целый вечер плакала. Потому что, поняла, что уже в ближайшие годы мамы явно не станет (она заметно сдала после ухода папы из жизни), а она до сих пор не понимает, почему мама ее не любит, что она такого ей сделала…
Такие истории, вовсе не редкость в практике работы психолога. Подобный перекос в отношении матерей к детям не оставляет равнодушным и мужчин.
Витя для Вовы. Сорока трехлетний Виктор обратился за помощью после ссоры с родным тридцати восьми летним братом Владимиром. Ссора произошла во время дня Рождения матери братьев, когда Виктор узнал, что родители продали два своих гаража, чтобы помочь Володе набрать денег на приобретение второй квартиры. Между тем, за три года до этого, Виктор просил родителей продать ему один из гаражей по средней рыночной цене, так как его старшему сыну срочно захотелось возиться с мопедами и мотоциклами. Родители тогда оказали ему по невнятно сформулированной причине «пока нет, когда – не знаем». И вот тут он узнает, что все они был проданы, а средства пошли брату и только брату.
По словам Виктора, это – стандартное положение дел в его семье с детства. Как только родился младший Вова, мамой была официально провозглашена и воплощена в жизнь концепция «Витя – для Вовы!». Отныне и навсегда все лучшее в семье доставалось только Владимиру. Ему прощали те проделки, за которые Виктора нещадно били ремнем. Старший брат учился хорошо и поступил в университет на бюджет, для Вовочки работали репетиторы и поступал он на коммерческой основе.
После окончания вуза, Виктор пошел жить к своей невесте, а вот Володе уже с третьего курса родители снимали шикарную двухкомнатную квартиру, где он устраивал пьяные вечеринки. Витя покупал себе автомобили сам и «пробежные», а на Володю родители брали кредиты и машины он брал только новые, с автосалона. Жена Виктора, ввиду отсутствия детских садов сидела с сыном до четырех лет, зато мама выхлопотала для дочери Володи детский сад уже в два года. Виктор занимал деньги у родителей с условиями быстрой отдачи, Володя практически никогда не отдавал деньги родителям вообще. Старшего сына на дачу родители приглашали редко, вызывая лишь для перекапывания огорода и колки дров, зато Вовочка с семьей всегда жил там целое лето, вольготно жаря шашлыки и парясь в бане.
При этом, если у родителей вдруг возникают проблемы со здоровьем, то первым они звонят всегда «старшему». Именно от него требуется помощь во всех делах и начинаниях не только родителей, но и брата. Он – консультант во всех перипетиях со сбором документов и борьбе с бюрократами. Именно на него обижаются, если он вдруг не сможет помочь или не возьмет трубку. Зато на всех посиделках с родней, мама горделиво и громогласно рассказывала, как одинаково она любит своих детей, как равно она им помогает. Жена Виктора, наблюдая, как от таких слов страдает ее муж, практически перестала посещать свекровь. Что автоматически сделало ее и мужа «неблагодарными и завидущими», усложнив и без того трудные отношения с родитиелями.
По словам самого Виктора, лично с братом и его женой, у него нет никаких сложностей. И он сам и его брат были рады личному общению. Причем, младший брат никогда не пытался каким-то образом оттеснить старшего брата от родителей, перекос в сторону любви к младшему сыну был и остается полностью инициативой самой матери. И молча поддерживающего ее отца. Сам Виктор давно и прочно стоит на ногах, является руководителем коммерческого офиса. Да и его брат Владимир не относится к числу нуждающихся: и он сам и его жена имеют высокий статус на государственной службе, получают приличную заработную плату.
От мыслей о несправедливости отношений с матерью, Виктор начал грустить и отдаляться от родителей и брата. А после того, как высказался и в гневе ушел с родственных посиделок, ему стало совсем плохо. Отец позвонил и сказал, что он не прав. А мама вот уже два месяца не звонит ни старшему сыну, ни внуку. Вот Виктор и не знает, что же ему делать: с одной стороны, он считает себя вправе высказать многолетнюю обиду родителям. С другой – не хочется быть виновным и корить себя потом, если этот конфликт плохо отразится на здоровье престарелых мамы и папы…
Итак, эти истории являются типичными. Миллионы детей, у которых уже есть собственные дети, искренне расстраиваются из-за того, что их родители не дарили, не дарят и не собираются дарить им ровно такое же количество любви и внимания, как другим родным детям. Подчеркиваю: речь не идет о ссорах из-за корысти и дележе родительского наследства. Скажу больше: переживания из-за родительской любви вообще характерны для тех старших братьях и сестер, которые имеют вполне достойный уровень материального достатка. Которым, от родителей, в сфере финансов вообще ничего не нужно. Так как же к этому относиться, как с этим жить?
Вопрос, как вы понимаете, более чем деликатный. И все же, давайте начнем в нем разбираться. Что показывает практика работы, мои личные профессиональные наблюдения? По меньшей мере, пять закономерностей:
Первое. По сообщениям клиентов психологов, больше всего любят младших детей. Причем, вне зависимости, сыновья это или дочери.
Второе. Сами родители, как правило, не признаются в том, что они любят кого-то из своих детей больше, чем другого сына или другую дочь.
Третье. Те дети, которых, по мнению их братьев или сестер, родители любят больше, также не замечают того, что их мамы-папы уделяют меньше своего внимания и теплоты другим детям. Им кажется все честно и поровну.
Четвертое. Ощущение несправедливости отношения родителей лично к себе и своим братьям-сестрам особенно обостряется примерно к сорока годам (и старше), как бы накладываясь на общий «кризис среднего возраста», становясь одной из его важных составных частей.
Пятое. Переживания на тему «брата/сестру любят больше, чем меня» характерны для интеллектуально развитых и гордых мужчин и женщин. Для тех, кто, во-первых, сам всего достиг в жизни, а во-вторых, в принципе не привык ни у кого ничего просить. Для тех, кто привык добиваться всего борьбой, трудом или собственными деньгами. Для тех, кто сам привык всю свою жизнь щедро давать, а не просить, и тем более, не забирать.
То есть, страдания по поводу обделенности вниманием, любовью и помощью родителей являются абсолютно логичными для тех, кто:
— является духовно очень богатым, сам очень любит своих родителей и братьев/сестер, поддерживает с ними связь, сам помогает им;
— кто сам не умел настаивать на помощи родителей и не имел запаса терпения по ее вымаливанию;
— кто привык идти по жизни больно и трудно, но все-таки сам, своим умом и своими набитыми шишками;
— кто подобрал себе ровно такую же «семейную половину»: терпеливую, добрую, честную и работящую, не умеющую в этой жизни ни на ком ехать.
Отсюда, выстраивается вполне логичная психологическая картина. Тем, кто все время просит помощи, или, во всяком случае, изначально привык к помощи родителей, она представляется естественной и нормальной, а потому – незаметной, как воздух. Тем, кто привык или был приучен всего добиваться сам, многолетнее отсутствие любви и помощи от родителей жить в целом не мешает, однако делает морально больно. Особенно, к сорока годам, когда начинают истощаться естественные психологические запасы бодрости и оптимизма.
Любовь в нашей жизни – как воздух.
Который не ощущается, когда он есть в достатке,
но зато чувствуется почти на ощупь, когда его мало.
Что касается самих родителей, то все просто: для тех, кто привык давать одним и не давать другим, в силу привычки и зашоренности, психологической инерции, эта несправедливость никак не ощущается.
«Но, как же так?!», спросите вы меня. «Ведь это же родители?! Неужели они сами не чувствуют несправедливости по отношению к своим детям?». Скорее всего, дело обстоит так. По моим наблюдениям, обида на родителей характерна для тех детей, которые:
— либо старше своих младших братьев/сестер на возраст более пяти лет;
— либо сообщали, что более любимые родителями младшие дети имели проблемы со здоровьем;
— либо беременность мамы младшим ребенком (нередко – и зачатие) протекала с большими трудностями;
— либо в период рождения младшего ребенка семья претерпела большие трудности связанные либо с бедностью, либо с конфликтами между мамой и папой (например, папа пил), либо с разводом родителей;
— либо мама родила второго ребенка в возрасте после тридцати пяти лет, то есть в критическом для репродукции и здоровья женщины возраста.
Данная обида практически не встречается в тех семьях, где детей больше двух, или между их рождением прошло менее пяти лет, или в семье не было больших проблем ни с вынашиванием младшего ребенка, ни в общении родителей, ни в их финансовой жизни.
Судя по всему, имеется закономерность, связанная с тем, что при рождении второго ребенка, если старший ребенок старше его более чем на пять лет, он автоматически перестает восприниматься родителями как ребенок, переходит в категорию взрослого человека, коренным образом меняет свою роль и статус в жизни. Он/а становится взрослее для родителей как бы одномоментно, разом, не по годам, совершенно не взрослея при этом в реальности, фактически. Соответственно, он/а начинает невольно и подсознательно восприниматься как равный родителям. И как равный, отныне он не просто помогает младшему ребенку, он становится для него «кормом», источником пропитания, источником ресурсов. В том числе – источником полезной информации на тему «что же еще можно сделать для маленького ребенка, откуда, что можно взять, и где это подсмотреть».
Нечто подобное я наблюдал в документальных фильмах про шимпанзе, где имея маленького детеныша на руках, мать бесцеремонно отбирает у своих старших детенышей для него и себя фрукты, нередко сурово поколачивая их, если встречает сопротивление.
Так в семье с заметно более младшим ребенком, начинается стандартная перекачка ресурсов от старшего к младшему, как это мы видим в политике, от более богатых регионов-доноров к более бедным. Чей паразитизм, благодаря этому, только закрепляется, а мотивация к работе – снижается. Зато уровень ласки и попрошайничества только увеличивается. А за лаской и попрошайничеством увеличивается умиление и любовь родителей (и федерального центра). Ведь все, что вызывает положительную оценку, автоматически закрепляется в нашем мозгу по знаменитой схеме «стимул—реакция» условного рефлекса «собаки Павлова». Где отсутствие стимула к собственным усилиям в жизни также является сигналом для подачи нужной заботливой реакции родителей. Те же старшие дети, что оказываются такими умницами, что все правильно понимают и ничего себе не просят, автоматически и вполне логично оказываются на обочине родительского внимания. И после нескольких лет устойчивого функционирования данной схемы отношений в семье, увы: это оказывается закреплено в психике и поведении всех ее членов с прочностью железобетона.
В общем, жизнь, как всегда, все расставляет на свои места:
Кто желает работать – работает,
кто хочет управлять – управляет.
Кто желает заботится – заботится сам,
кто просит о заботе – ее получает.
В семье, как в медицинской палате:
Обезболивающее получает не тот, кто больше страдает,
а тот, кто больше его просит и делает это ласковее.
Честный страдалец всегда страдает сам от себя.
Жизнь нечестна просто потому, что это – условие сохранение самой жизни. Я работаю психологом уже более четверти века, вижу круговорот одних и тех же психологических ситуаций. Например, многие из тех, кто когда-то жаловался мне на отсутствие любви у своих родителей, нередко, затем приводили мне на прием тех своих детей, которые жаловались на дефицит любви уже от них самих…
Если схема понятна, то вы можете спросить меня, так что же я говорю тем своим посетителям, что грустят из-за нечестного, по их мнению, распределения родительской любви? Я всегда спрашиваю их: Хотели бы они поменяться своей жизнью с жизнью своего младшего брата/сестры, прожить по его/ее схеме, получить от жизни то, что получили они? В том числе и тот объем родительской любви и заботы, какой у них был и есть? В 99% из 100% такие люди отвечают твердым и решительным «нет». Или говорят, что теоретически хотели бы, но в реальности дорожат своей жизнью, пусть и трудной. Тогда я говорю им пять значимых для каждого человека вещей:
Во-первых, будьте благодарны своим родителям, что своей некоторой родительской сухостью, они сделали вас сильнее, закалили ваши ум и волю, научили бороться за свое место под Солнцем, косвенно помогли стать успешными.
Во-вторых, пожалейте ваших младших братьев/сестер, которые как раз из-за чрезмерной любви и заботы родителей многому не научились, не смогли состояться настолько, настолько состоялись вы сами, не познали мир в той сложности, каким знаете его вы сами.
В-третьих, примите своих родителей ровно такими, какие они есть, какими они прожили или живут, какими они вас родили и вырастили. Других родителей у вас нет. Нет, и не будет. И те ошибки и недочеты в их поведении по отношению к вам, наверняка были сделаны не со зла, а стали результатом совокупности тех факторов, о которых вы, скорее всего, уже никогда не узнает.
В-четвертых, и самое главное! Если вы жалуетесь, что вас разлюбили после появления на свет младшего брата или сестры, то для меня это означает, что до этого момента родители вас любили очень сильно! Очень-очень! То есть вы – счастливчик, на протяжении нескольких лет один(одна) получали тот максимум родительской теплоты, который потом стал делиться уже на двоих! Вас на самом деле любили со всей родительской полнотой. Только все познается в сравнении. И та родительская теплота, что пять, семь или десять лет доставалась вам и только вам, теперь по-честному, должна достаться и вашему брату/сестру. Да и вообще: вашему брату/сестре, на самом деле, сложнее, чем вам: ведь он/а родились, когда в семье уже были вы, а вот вы пришли в этот мир первенцем и успели насладиться своим особым положением единственного ребенка! А вот ваши брат или сестра первыми и единственными быть уже не смогли!
В-пятых, скажите вашим родителям огромное «спасибо!» за то, что они решились родить второго (а может и третьего) ребенка! Да, вы жалуетесь, что ему досталось много родительского тепла. Но, зато вы не одни в этом мире! У вас есть кто-то, с кем вы сможете общаться, грустить и радоваться уже после того, как уйдут ваши родители. У вас есть тот, с кем вы делили детские секреты и обманывали самих родителей. В конце концов, у вас есть тот, с кем вы можете выстроить равные и позитивные отношения, вне зависимости от того, как к кому-то из вас относятся родители. Те дети, которые были, есть и навсегда останутся единственными в своих семьях, такого счастья не имеют!
Отсюда, не следует объявлять даже не очень любящим вас (как вам кажется), родителям бойкот! Не нужно заставлять их страдать высказыванием ваших обид и отказом брать трубку телефона, когда они звонят, наказывать их лишением общения с внуками. Поймите и примите для себя:
Одна ошибка не должна становиться причиной других ошибок.
Поэтому, даже видя те ошибки родителей, что больно нас ранят, мы не должны обижаться (разве что, чуть-чуть), не можем ранить тех, кто привел нас в эту жизнь и по-своему, все равно любит. И если мы действительно любим тех наших младших братьев и сестер, кому повезло в жизни немного больше, чем нам самим, то мы должны быть только рады за то, что им выпала эта удача, ведь мы их любим.
Ну, а для самих себя, мы должны сделать правильные выводы. Стараться заводить детей в интервале не более трех-четырех лет, между ними. Но самое главное – никогда не делить на «любимчиков» и тех, кто «просто ребенок». Не ссорить их между собой и не формировать у них ту обиду на вас, из-за которой когда-то вы страдали сами. Всегда помогать им в равной степени и любить их также по-честному: одинаково и всегда, без перекосов. Уверен:
В политике может быть «равноудаленность».
Среди родных, должна быть только «равноприближенность».
Но самое главное, давайте всегда прощать и любить наших родителей. Ведь даже саму способность страдать и прощать, любить и ненавидеть, нам подарили именно они! И за это следует благодарить их всю их земную жизнь. И даже после ее окончания. Ведь любить даже тех, кого уже нет с нами, это по-человечески.
С уважением, д.к.н., профессор Андрей Зберовский
Контакты: www.zberovski.ru. E-mail: zberovskiy@mail.ru
Запись на личный прием: +7 902 990 5168, +7 913 520 1001, +7 926 633 5200.