что делать если дети сходят с ума
Нарушение психики у детей
Консультацию педиатра и аллерголога-иммунолога
Закладка и становление ребенка, как личности, в первую очередь происходит в семье. Именно из семьи начинается его путь в нашу жизнь, мать и отец – люди, в первую очередь несущие ответственность за состояние (как физического, так и психического) здоровья малыша.
Закладка и становление ребенка, как личности, в первую очередь происходит в семье. Именно из семьи начинается его путь в нашу жизнь, мать и отец – люди, в первую очередь несущие ответственность за состояние (как физического, так и психического) здоровья малыша.Расстройства психики могут случиться в любом возрасте, поэтому в целях профилактики целесообразно регулярно показывать ребенка профильным специалистам.
Коварство нарушений у детей состоит в том, что они стерты, рудиментарны, не всегда проявляют себя на ранних стадиях, что затрудняет лечебный и диагностический процесс. Поэтому наряду с физическим воспитанием немаловажно наблюдать и развивать предпосылки интеллекта, определять зоны ближайшего развития.
При возникновении каких либо сомнений в поведении, возникновении диффузных страхов, нарушений сна, аппетита, особенностях коммуникативной и эмоционально-волевой сферах, родителям стоит сообщить о своей проблеме с ребенком квалифицированным специалистам (невропатологам,психиатрам).
Согласно приказу Минздрава России от 03.07.2018 №410Н в перечне профилактических осмотров несовершеннолетних, отмечено, что осмотр врачом-психиатром проводится в возрасте 2,6,14-17 лет
Доктора данного направления
Распространенные нарушения психики у детей
К психическим расстройствам у детей могут относиться незначительные проблемы, которые легко поддаются коррекции, а также более серьезные процессы, ведущие к расстройству психики ребенка.
Степень тяжести, обратимость и особенности протекания такого недуга пацаента во многом зависит от возраста и от особенностей невро-психического реагирования индивида. Часто психические отклонения остаются незамеченными в связи с невнимательностью родителей или их боязнью показать ребенка врачу. Впоследствии большинство таких детей психиатр и невролог вынуждены ставить на диспансерное наблюдение.
На самом деле, чем быстрее будет выявлено, то или иное отклонение в развитии, тем более эффективнее окажутся меры по его коррекции. Перечень наиболее распространенных расстройств, которые характеризуются нарушениями психического развития ребенка приводятся ниже. Каждый из них предполагает определенные варианты протекания, причины и симптоматику. Это: интеллектуальная недостаточность, расстройства аутистического спектра, эмоционально-волевая дефицитарность (нарушения поведения, синдром дефицита внимания), расстройства шизофренического спектра.
Синдром дефицита внимания с гиперактивностью
Такому ребенку присущи импульсивность, вспыльчивость, двигательная расторможенность, обилие «лишних»движений, снижение целенаправленности внимания. Он не в состоянии длительно сосредоточиться на цели деятельности, что естесственно мешает планированию и качественному выполнению задач. Порой родителям кажется, что малыш совершенно не слышит и не слушает то, что они ему говорят.
При этом ребенок все понимает, но обращен внутрь себя. Отличительная черта таких детей – склонность к постоянной рассеянности, предпочтение деятельности не требующей заинтересованности интеллектуальных структур. умственную нагрузку.
Аутизм
Сборная группа расстройств основными признаками которой, являются дефицитарность коммуникативной и эмоциональной сфер, бедность речи, двигательные стереотипии, манипуляции предметами, отсутствие сюжетной игры.
Проявление Раннего Детского Аутизма корректируются такими специалистами, как психиатр, невролог, дефектолог, логопед, нейропсихолог.
Задержка психического развития
В случае ЗПР личность малыша является инфантильной, незрелой по отношению к настоящему биологическому возрасту, а психика при этом развивается медленными темпами. Отмечается парциальная(частичная) задержка созревания предпосылок интеллекта(память, внимание, психическая работоспособность). Здесь особенно важно своевременно обеспечить комплексную реабилитацию и подключить к лечебному процессу сразу нескольких специалистов – логопеда, психиатра, психолога,дефектолога, невропатолога.
Умственная отсталость
Тотальная ретардация (снижение) всех сфер психики включающая группы заболеваний, имеющие разную этиологию и патогенез.Отмечается отсутствие способности к абстрактному мышлению. В настоящее время наиболее используется классификация картина в соответствии с параметрами IQ:
В данном случае необходимо уточнение образовательного маршрута ребенка(коррекционное ДОУ, школы с адаптированными образовательными программами).
Шизофрения
Расстройство характеризуется прогредиентными течением с нарастанием дефицитарной симптоматики(оскуднение эмоциального фона, снижением энергетического потенциала, утраты единства психических функций).
Клиническая картина у дошкольников:
Медицинская и психологическая диагностика
Данное мероприятие, в первую очередь, включает в себя проведение осмотра в целях сбора анамнестических данных, а также оценку неврологического, психического и соматического состояния малыша.
Этот метод предполагает обращение внимания на условия жизни и воспитания малыша, а также на характер общения. Исследование данного функционала всегда подразумевает учет возрастных особенностей и развития ребенка в целом. При этом дается оценка состоянию внимания, восприятия, памяти, интеллекта.
Аппаратные методы
Проведение ЭЭГ и МРТ исследований с целью выявления текущих патологических процессов в центральной нервной системе.
Лечение
Дети с отклонениями поддаются только комплексному лечению, которое включает в себя:
Если выявлено психическое расстройство у ребенка, не стоит полагать, что, приняв определенные препараты, малыш сразу же станет чувствовать себя лучше. Лечение детей – это долгий, ответственный и кропотливый процесс, требующий колоссальных затрат времени.
Еще одна ключевая задача матери и отца – помочь ему адаптироваться в обществе и постоянно заниматься развивающими мероприятиями в домашних условиях. Только помощь родителей и компетентный врачи в сочетании смогут оказать поддержку в полноценном развитии личности малыша.
В медицинском центре «Президент-мед» г. Видное есть все виды обследования и все необходимые врачи для диагностики психических заболеваний и их лечения.
Что делать и как себя вести, когда твой ребенок – монстр
Одно из самых тяжких испытаний для родителя – дикие детские выходки, неуправляемые истерики. Одним словом, ситуации, в которых взрослый теряется, которые его злят и жутко нервируют. Как быть, когда твой прекрасный ребенок превращается в монстра, рассуждает в своей колонке журналист и мама четверых детей Анна Кудрявская-Панина.
Я стою и смотрю, как моя двухлетняя дочь в истерике бросается на асфальт, лупит ногами и рыдает до изнеможения, потому что в большом мире что-то опять пошло не так, потому что это что-то вошло в диссонанс с ее маленьким миром. Не важно, что. Надо идти домой, а хочется гулять. Хочется на аттракционы, а они для тех, кому за три. Чужой велосипед такой классный, а хозяин не дает на нем покататься. Вариантов масса. Реакций тоже. Но иногда бывает и вот такая. Отчаянно резкая и горькая.
Одна мама в интернете: «Если справиться с монстром внутри себя, который просыпается при виде «шалостей» маленьких монстров, можно со всем справиться. Это общие слова, а по факту, когда успокаиваюсь, всегда пытаюсь предложить что-то более интересное, чем то, что вызывает ужас».
Чего стоит не выпустить на волю своего внутреннего монстра, знают только родители маленьких монстриков. Это действительно самая сложная задача. Нет проблемы быть понимающим и любящим, когда твой ребенок – паинька. Нет проблемы быть понимающим и любящим, когда все идет по плану, когда ты не вымотан, не огорчен, не раздражен. Но именно в эти моменты взрывов, поведения из рук вон, вытворения несусветного (с нашей взрослой точки зрения) ребенку как раз больше обычного нужен любящий, понимающий и принимающий родитель.
И в теории все это звучит прекрасно, а на практике это невероятно трудно.
Одна мама в интернете: «Моя дочка в три года в магазинах устраивала марши протеста с укладыванием в белом пуховике на пол в грязную жижу, каждый поход в магазин за хлебом заканчивался этим (оставить дома было не с кем, приходилось в магазин ходить вместе). Помогали слова Людмилы Петрановской, что в момент истерики ребенку хуже, чем родителю, благодаря этому держала себя в руках и отражала попытки прохожих пристыдить дочь».
Одна мама в интернете: «Но для этого внутреннее решение/разрешение нужно (не стыдить, не ругать ребенка, отгонять безумных прохожих и чувства детские контейнировать)».
В какой-то момент мы все начинаем недоумевать: как, как, скажите, это произошло, почему этот крошечный кучерявый (или лысый) ясноглазый ангел превратился в монстра, адскую бестию, от выходок которой стонут все взрослые в семье? И что теперь с этим делать всем нам? Как остаться любящим родителем и не сойти с ума? Как действовать тактически и стратегически? Чем себя утешить? Как пережить это?
А теперь подумайте: если ТАК трудно сдержаться нам, то каково ребенку, который еще не способен владеть своими эмоциями, как взрослый.
Профессор психологии отделения психиатрии Медицинской школы Гарварда доктор Росс Грин пишет в своей книге «Взрывной ребенок»: «Взрыв (вспышка раздражения), как и любые другие формы неадаптивного поведения, возникает, когда предъявляемые к человеку требования превышают его способность адекватно на них отвечать».
Нам много чего кажется с нашей взрослой позиции. А нашим детям кажется иначе. И они ведут себя хорошо тогда, когда могут. Это тоже фраза из книги Грина, которую я очень рекомендую всем запутавшимся и отчаявшимся родителям.
Одна мама в интернете: «Со временем пришел дзен, и отпустило. Стены в доме и мебель – все изрисовано. Ручки на дверях все отломаны. Во дворе ворота все выбиты, фонарь сломан, игрушки все разобраны и сломаны, пол истыкан, изрисован, скотчем заклеен. Перестала практически покупать дорогие игрушки, только на дни рождения и новый год. Дома ремонт тоже не делаем, забили. Еще дерутся между собой постоянно. Плюются друг в друга, старший отказывается сидеть рядом с младшими. Пришли в больницу, и началось: старший орет, младшие специально рядом садятся. Что я делаю? Делаю вид, что они не со мной».
Одна мама в интернете: «Кстати, хороший рецепт – вспоминать свое детство. Моя сестра купалась в деревенских лужах прямо посреди дороги (жаль, тогда фотоаппараты не были так распространены). Это было эпичное зрелище! Я, помнится, лет в пять устроила бабушке истерику потому, что хотела ночью спать на свежем воздухе на раскладушке. А еще один раз ревела ночью. Спрашивают, почему? Отвечала – хочется. Жаль, не у всех сохранились воспоминания».
Помнить себя в детстве, отрочестве и юности – это вообще отличный рецепт для относительно спокойного родительства, если, конечно, вам вспоминаются не только моменты вашего невероятно позитивного поведения и ангельского послушания.
Моя коллега с ужасом вспоминает собственные детские выходки в возрасте шести-восьми лет: выкинуть остатки еды за изголовье кровати; вытереть кисточки с краской о шторы после разрисовывания обоев и себя; раскрасить глазки и губки в дорогих и красивых изданиях детских книг, страшно хамить, драться со старшим братом, кусаться, истерить и делать все наоборот.
Ее мама, которая была знатоком разных родительских хитростей, в какой-то момент отчаялась, потому что все, что помогало найти общий язык с сыном и другими детьми, с дочерью, не работало абсолютно: «Помог один-единственный поход к специалисту. Просто мама после года-полутора жизни в этом кошмаре не выдержала – повела меня к школьному психологу. Он маме сказал, что таким образом я выражаю свои эмоции, а делаю это в отношении нее просто потому, что люблю ее больше всех. Мама до сих пор вспоминает, как она чуть не поседела, когда он ей сказал: «Если у вас останутся такие отношения на всю жизнь, вы будете самой счастливой матерью». Ну и по какой-то никому не понятной причине с того похода у нас все устаканилось».
Не знаю, должно ли это нас всех утешить, но у моей коллеги теперь – во взрослой жизни – действительно с мамой самые теплые отношения.
И правда нам – родителям – очень важно понимать, что самые сильные эмоции дети несут самым значимым в их жизни взрослым. Именно поэтому самые страшные истерики и самые дикие выходки достаются мамам и папам.
Это все, конечно, хорошо для понимания причин и самих процессов, происходящих с нашими детьми. Они действительно не знают, зачем они это делают. Они действительно не могут остановиться. Как понять ребенка, как помочь ребенку, пишут психологи, и внимательный родитель изучит и применит на практике эти знания. Но что делать нам с самими собой в моменты, когда нас такое поведение расстраивает и злит? Если, конечно, не думать о панацее в виде «винишка», которую вам пропишут на любом родительском форуме.
Одна мама в интернете: «По рекомендации психиатра пью антидепрессант и противотревожный препарат. Во время истерики сначала пытаюсь выяснить, что случилось, чтобы немного помочь, либо просто обнимаю и говорю что-то типа «бывает», либо даю ему время повыть, если непонятно, в чем вообще дело».
Одна мама в интернете: «Если дети грозят причинить вред кому-то другому или что-то покоцать – я их утаскиваю железной рукой. Если просто истерики и скандалы – прикидываюсь ветошью. Сами поссорятся, сами помирятся, сами успокоятся. Ухожу в смартфончик под укоризненные взгляды посторонних дядь и теть. Потом, когда перестану кипеть, я разложу все по полочкам. И детям объясню. А сейчас – маме некомфортно, мама в домике».
Родительские форумы не ошибаются: немного винотерапии в таком сложном и опасном деле, как родительство, не помешает.
Воспитать и не сойти с ума: как справляться с детскими истериками
Плач, крик, слезы, отказ выполнять любые просьбы — у вашего ребенка снова истерика, ужасающие минуты, когда родители одновременно ощущают гнев, жалость и чувство беспомощности от невозможности мгновенно повлиять на ситуацию. В чем причины истерик у детей с рождения и до семи лет? Всегда ли эти приступы — способ манипуляции или маркер каких-то проблем в развитии и воспитании ребенка? И можно ли отучить детей выражать эмоции через истерику? Об этом и многом другом в своей книге «НЕ едет НЕ красная НЕ машина! Как понять дошкольника» рассуждает Екатерина Бурмистрова, популярный психолог и мама одиннадцати детей.
Истерика
Истерика — это когда мы слышим крик, плач, слезы, и ребенок не может остановиться. Это громкие отрицательные эмоции, которые сильно зашкалили, при этом контроль у ребенка полностью потерян.
Истерики в разных возрастах очень отличаются. Истерики могут быть и у младенца, у которого они связаны с физическим дискомфортом и неприятными физическими ощущениями либо с крайней усталостью, когда ребенок не может нормально спать. Если мы говорим о возрасте после года, то большинство истерик связано уже, скорее, психологическими, чем с физиологическими, факторами. Хотя до 3–3,5 лет ребенок еще очень сильно зависим от собственных физиологических состояний, и у него тоже могут быть истерики из-за того, что он не поел, не поспал или проснулся не вовремя, сильно устал, перевозбудился.
Истерику как пик переживаний состояния физического истощения либо перевозбуждения замечать у ребенка очень полезно: вот сейчас истерика просто потому, что он переел сладкого, а когда он переедает сладкого, он всегда очень возбудимый. Сейчас истерика потому, что мы за выходные трижды были в гостях и у него скопилось столько впечатлений, что любая мелочь выводит из себя.
Истерики, которые связаны с физиологическим дискомфортом, бывают у детей всех возрастов. Например, у подростков и у перегруженных школьников, которые так сильно выматываются, столько всего за день или за неделю делают, что в какие-то моменты из-за усталости у них начинается состояние неконтролируемых эмоциональных реакций. Если ребенок плачет, кричит, скандалит из-за физиологических причин, всегда нужно понимать: пока не уйдет этот физиологический стрессор, пока он не поспит, не поест, не отдохнет настолько, чтобы усталость ушла, ребенок вряд ли прекратит истерику.
В состоянии, когда, как спусковой крючок конфликта, работает какой-то физиологический триггер, нельзя требовать и ожидать хорошего поведения. Нужно видеть и признавать причинно-следственную связь. Более того, используя тактику интерпретации поведения (но лучше не в самый момент истерики, потому что это может повлечь очень сильное ухудшение состояния), нужно объяснять ребенку, что и почему с ним происходит. Например: «Понятно, у тебя было четыре контрольных за два дня, конечно, ты скандалишь» или: «Ты был в гостях у бабушки, поздно лег, мы рано встали, поэтому ты весь день сегодня такой плаксивый». С физиологической истерикой нужно быть на «ты», то есть ясно понимать, что причина не в характере, а в теле.
Идеально было бы прогнозировать наступление истерики. Понимать: ага, мы были у бабушки допоздна, завтра нам нужно встать в 8:00. Скорее всего, будет плач, особенно у ребенка чувствительного, ребенка с возбудимым темпераментом Предупрежден — значит, вооружен. Простое правило, оно по-прежнему очень хорошо работает. Хотя обычно люди думают: «А, пронесет, ничего, он встал на полчаса позже» или: «Мы же убрали часть нагрузки».
Мне кажется, что в этом состоит родительское искусство и вообще искусство жить с детьми. Нужно стараться строить график без перегрузок, чтобы этих «истерик от физиологии» не было.
Если есть запрограммированные, предсказуемые, связанные с высокой нагрузкой, ритмом жизни или с какими-то дефектами режима истерики, очень важно, чтобы ребенку не портили самооценку и объясняли причину его взрывов.
Приведу еще один пример: мама возит на занятия старшую дочь и всегда берет с собой младшего сына. Вторых рук нет, как и возможности нанять помощника, а бросать занятия мама тоже не хочет. И этот малыш «живет» в автокресле, не в своем ритме, а в ритме занятий сестры. И он в своем праве! Если этот ребенок не будет устраивать истерики, его напряжение может вылиться в какое-то соматическое заболевание.
Второй тип истерики — когда дело не в физиологическом дискомфорте. Нередко такие срывы происходят, когда по той или иной причине у ребенка не хватает слов для выражения собственных состояний, — как сказал бы психолог, есть сложности со второй сигнальной системой (вторая сигнальная система существует только у людей, и это —слова). Тогда ребенок переходит на первую сигнальную систему, то есть на непосредственное чистое выражение эмоций.
Как мы знаем, у животных нет слов, но они обмениваются сигналами. Посмотрите на сурикатов, на обезьян, на любых животных, которые существуют в сообществах, вы увидите этот обмен (может быть, мы это плохо считываем, но он есть). Когда у ребенка работает сильный стрессор, слова уходят, остается только чистая эмоция. Очень часто из-за силы стрессора как раз и перестает хватать слов.
Чем младше ребенок, тем чаще это происходит. Максимальное количество истерик из-за нехватки слов будет между 14–16 месяцами и 3,5 годами, когда ребенок потихоньку овладевает речью, становится «словесным» существом. По идее, он уже может и очень хочет говорить, и он уже понимает, что люди говорят и что словами можно выразить многое. Но его словарный запас (хотя он может быть большим) обычно недостаточен для полного описания его собственных состояний.
Аналогия удивительно простая. Например, вы знаете английский. Вы учились в спецшколе, потом занимались с репетитором на курсах. И вот вы приезжаете в Англию, и оказывается, что как-то объясниться в кафе вы еще сумеете, но вклиниться в оживленный диалог в хорошем темпе вы не можете. Не знаю, насколько этот пример понятен, но примерно так же ощущает себя ребенок, когда ему нужно рассказать о своих сложных состояниях. Малыш чувствует ту же самую нехватку слов, которую ощущаем мы, оказавшись в чужой языковой среде, даже если язык нам частично знаком. Мы что-то можем сказать, но полностью описать свой запрос или ситуацию нам сложно — слов нет.
Это, конечно, стресс. Вспомните себя: у вас красный диплом или медаль, но вы просто не можете подобрать слова! Так же и у ребенка, только он не может в этот момент дать себе отчет в том, что происходит. Это очень быстро «отбрасывает» его к первой сигнальной системе — слова заканчиваются, начинаются «чистые эмоции».
Что происходит в этот момент с родителями? Почти всегда ключ к поведению ребенка лежит в наших реакциях на это поведение. И в ситуации, когда истерика физиологическая, и в ситуации, когда мы сталкиваемся с нехваткой слов, первое и главное, что нужно сделать, — определить причины эмоционального всплеска у ребенка. И потом постараться не заразиться его эмоцией. Есть так называемый закон заражения эмоциями, у детей он работает очень сильно: гораздо проще присоединиться к тому настроению, которое есть, которое доминирует в коммуникативной ситуации.
Если ребенок перешел на первую сигнальную систему со второй, как ни странно, взрослому проще сделать этот же шаг и тоже встать на детскую позицию. Это магнит, он сильно притягивает. Чтобы не уйти в эмоцию, нужно себя удерживать, особенно людям реактивным и больше всего женщинам, которые с детьми в постоянном взаимодействии. Иногда требуются значительные усилия, чтобы преодолеть заражение эмоциями. Как только вы присоединяетесь, вы раскачиваете эту лодку вместе.
Надо понять, что происходит. Крайне важный шаг — назвать случившееся по имени: ага, моего ребенка «снесло». Взрослому необходимо сказать себе: «Я не виноват». Делая так, мы снимаем с себя существенную часть внутренней нагрузки. Нередко взрослый выходит из себя даже не потому, что «заражается» эмоцией ребенка, а из-за собственного чувства вины. Когда мы начинаем себя корить, мы остаемся без защиты, нас гораздо проще разбалансировать. Но обычно родители так и делают: они обвиняют себя, а кроме того, считают, что должны сделать что-то, чтобы истерика прекратилась немедленно.
Но неумолимая механика эмоций такова: если «всплеск» произошел, то надпочечники выбросили адреналин, гормон стресса, и он не уходит из крови моментально. Есть определенный адреналиновый цикл, и развернутый цикл, если выплеснута полная доза гормона, длится 40–45 минут. Если нет, то это может быть 10–20 минут, но это никогда не минута или две.
Итак, каким бы вы ни были профи, «выключить» сильную эмоцию ребенка моментально у вас, скорее всего, не получится: гормон должен пройти свой цикл и выйти из крови, тогда ребенок успокоится. От этого у взрослого развивается ощущение собственной несостоятельности, и он тоже переходит на первую сигнальную систему — перестает разговаривать и начинает орать. Все возможно, мы живые, этого никто не отменял. Периодически мы можем, зная одно, делать другое.
То, что малыш не успокоился сразу, не значит, что вы — плохая мать, а значит, что он находится под действием обычных законов гуморальной регуляции, физиологических законов действия гормонов. Все наши сильные эмоции гормонально поддержаны, это не только голова, это и те вещества, которые находятся в нашей крови.
Очень важно, чтобы стрессовая, гневная реакция ребенка не спровоцировала эту стрессовую реакцию родителя. Потому что, если родитель тоже оказывается в этом адреналиновом кругу, возникает истерика совместная. Важно не погружаться в эту реку, стараться остаться на берегу. Но при этом, по возможности, не отталкивать ребенка эмоционально и находиться рядом.
Напомню: если это истерика из-за физиологии, нужно прежде всего выключить физиологический стрессор — накормить, перестать идти, сесть и отдохнуть, постараться максимально быстро уложить спать, понимая, что именно это является причиной срыва.
Если это истерика от нехватки слов, идеально подойдет техника интерпретации поведения, например: «Я знаю, что тебе очень обидно, ты так рассердился, потому что ты хочешь, чтобы мы поняли, что тебе нужно, а мы не понимаем». В моем опыте практика объяснения работает и очень сильно облегчает жизнь.
Иногда бывает, что вы наблюдаете смещенную реакцию истерики. И тут дело не в нехватке слов, а в том, что что-то произошло до момента эмоционального всплеска: ребенок в школе очень сильно испугался или был напряжен, но там он «выдержал удар», не среагировал, а при следующем небольшом стрессе эта отложенная эмоция вылезла.
Случается, что и стрессор маленький, и вроде слов ребенку хватает, а что-то с ним происходит, на первый взгляд необъяснимое, и вы не понимаете, в чем дело. (Мне кажется, это тоже один из элементов родительского искусства: видеть эти связи, строить гипотезы, предполагать, что это может быть). Такое бывает, например, когда родители уехали и ребенок остался с бабушкой или няней. Он вел себя очень хорошо, к нему не было нареканий. А потом родители приезжают, и он им выдает букет эмоций! И оказывается, что он очень сильно скучал. Или ребенок ездил в лагерь. Там он был идеальным, общительным, всех очаровал, везде участвовал, потом приехал домой, и начались истерики по каждому поводу. Потому что там, в лагере, ребенок очень сильно себя сдерживал. Или в саду что-то произошло: кто-то накричал на малыша. Там ребенок замер, реакцию не выдал, но первый небольшой стресс «взрывает» его и вызывает отложенную эмоцию.
Отложенные эмоции вы можете увидеть, только если на самом деле знаете, с чем ребенок сталкивается. Чем он младше, тем лучше мы можем отследить причину истерики, потому что мы знаем, что с ним происходит. Про школьника мы уже не всё знаем. С другой стороны, от малыша может быть сложнее узнать, что происходило в детском саду. Он рассказывать об этом еще не умеет. Он вам расскажет о самых простых событиях: кушали, спали, играли. А то, что его очень больно толкнули или он испугался от крика, об этом он не скажет первым делом (если мы говорим о ребенке 4–5 лет). А стрессор тем не менее будет работать.
Тут надо предположить, что, возможно, есть что-то, о чем вы не знаете. Когда истерика закончится, можно протестировать разные гипотезы о причинах случившегося.
Иногда родители это не признают, но есть такой тип истерик, как манипулятивная истерика. Это та слеза, которую ребенок давит из себя сам. Это не тот случай, когда накрыла эмоция и потерян контроль, а когда ребенок сам себе ранку, болячку расцарапывает, сам себя с помощью определенной суммы усилий вводит в это состояние, а потом уже, возможно, теряет контроль. Это уже более зрелая реакция, раньше 4 лет она редко появляется (ну, может быть, в 3–3,5 года). Часто ребенок не понимает, что он это делает. Но внимательный родитель по глазам и по мимике, по невербальным реакциям может понять, что малыш себя специально доводит: сам себя начинает жалеть, потом обострять ситуацию, потом провоцировать себя какими-то словами — и вот он уже в истерике.
С истериками провокационного типа можно что-то делать, когда вы уже хорошо научитесь видеть и предсказывать их. С любой истерикой легче всего работает профилактика и договоренность в нейтральное время. Если вы видите, что произошла манипулятивная истерика — ребенок специально устроил страшный крик, чтобы ему не выключили мультики, — очень важно не поддаваться манипуляциям и, если это возможно, все-таки не идти навстречу, не давит из себя сам. Это не тот случай, когда накрыла эмоция и потерян контроль, а когда ребенок сам себе ранку, болячку расцарапывает, сам себя с помощью определенной суммы усилий вводит в это состояние, а потом уже, возможно, теряет контроль. Это уже более зрелая реакция, раньше 4 лет она редко появляется (ну, может быть, в 3–3,5 года). Часто ребенок не понимает, что он это делает. Но внимательный родитель по глазам и по мимике, по невербальным реакциям может понять, что малыш себя специально доводит: сам себя начинает жалеть, потом обострять ситуацию, потом провоцировать себя какими-то словами — и вот он уже в истерике.
С истериками провокационного типа можно что-то делать, когда вы уже хорошо научитесь видеть и предсказывать их. С любой истерикой легче всего работает профилактика и договоренность в нейтральное время. Если вы видите, что произошла манипулятивная истерика — ребенок специально устроил страшный крик, чтобы ему не выключили мультики, — очень важно не поддаваться манипуляциям и, если это возможно, все-таки не идти навстречу, не договоримся». Или: «Мамочка, давай я тебе помогу посуду убрать, а ты мне разрешишь чуть подольше посмотреть мультики».
Другими словами, вы предлагаете другую модель: добиваться желаемого не сложной, сугубо отрицательной эмоцией, а речью. Тем самым даете понять, что лучший способ — это слова, а не крики.
Воплотить это не просто. Есть дети, чаще девочки, особенно — с хорошими коммуникативными способностями, которые все равно провокационную истерику будут пробовать. Если для вас крик ребенка — это аргумент, чтобы перестроить свое поведение, он будет применять его бесконечно. Но если такой способ семьей не поддерживается, меньше шансов, что он закрепится.
Итак, истерика бывает разной. Для того чтобы принять верное решение о реакции, нужно примерно предполагать, что же происходит, какой сюжет разворачивается. Если вы совсем не понимаете причину, есть несколько вещей, о которых вы должны вспомнить:
1.не вовлекайтесь, не заражайтесь эмоцией;
2.истерику сразу не «выключишь», и это не ваша вина. Психика у детей более лабильна, то есть подвижна, изменчива, и менее сбалансированна, чем у взрослых. Другими словами, у ребенка и у подростка в нервной системе гораздо больше возбуждения. Оно легче возникает и мощнее блокируется. Если говорить строго, у ребенка менее дифференцированная реакция, потому что кора головного мозга еще не полностью контролирует лимбическую систему и подкорку. Как итог — высоки шансы, что эмоции вырвутся из-под контроля.
В принципе, пока ребенок взрослеет, какое-то количество истерик в определенном возрасте естественно. Точно так же, как естественна более высокая возбудимость у женщины в период токсикоза. Вы, как родитель, можете совершенствовать свои навыки, но, что бы вы ни делали, вы — не супергерой, совсем избежать детских истерик вам не удастся. Но это не значит, что вы терпите крах.
Очень важно наблюдать за количеством истерик в день, в неделю или в месяц, чтобы колебания были не сильными. Если для вас норма — одна истерика в две недели, так вы примерно живете, а потом — бабах! — по три истерики на неделю, надо выяснять, что за стрессор работает, что произошло, что изменилось. Или для вас норма — одна истерика в день (такое тоже бывает), а тут у вас их четыре. Тоже нужно смотреть, что случилось, где триггер?
В каждый период развития надо знать, какие «спусковые крючки» конфликтов работают чаще всего и какие из них наиболее опасны для вас. Что очень интересно: в каждой семье есть папа, мама, бабушка или старший брат, и с каждым из этих людей будут срабатывать разные триггеры. Ребенок начиная с трехлетнего возраста прекрасно знает, кого из ближних легче спровоцировать.