что делали на невской мануфактуре
Чем известна сгоревшая Невская мануфактура и почему ее необходимо восстановить
Здание, расположенное по адресу Октябрьская набережная 50, возвели в далеком 1870 году по проекту неизвестного архитектора. Сама же Невская мануфактура появилась несколькими десятилетиями раньше. В 1841 году предприятие основал английский купец Джеймс Джордж Торнтон. Незадолго до постройки здания на Октябрьской набережной мануфактура перешла в собственность Товарищества шерстяных изделий «Торнтон». После этого предприятие неоднократно становилось лауреатом престижных премий, в том числе и международных.
В 1922 году мануфактуру национализировали и переименовали в фабрику «Красный ткач». К концу десятилетия предприятие расширили. В 1933 году предприятие вновь переименовали. На этот раз в комбинат тонких и технических сукон имени Тельмана. Такое название предприятие носило вплоть до 1992 года.
«Только услышал о пожаре. Основное здание получило статус памятника промышленной архитектуры. Эта фабрика известна тем, что ее главный инженер был родоначальником московского футбола. На тот момент к нам в Петербург уже пришел этот вид спорта. Но в Москве его еще не было. И вот главный инженер фабрики отправился туда развивать производство, а заодно и футбол. А еще на этом предприятии работал отец Ольги Берггольц. Она ходила к нему туда пешком во время блокады», — рассказал краевед Алексей Ерофеев.
В 1992 году предприятие приватизировали и дали предприятию его современное название ОАО «Невская мануфактура». В 2001 году корпуса, возведенные в 1870 году, получили статус памятника архитектурного наследия. Во второй половине нулевых производство текстильной продукции прекратилось и здания начали сдавать в аренду.
«Эта ценность признана не только мной. Здание находится под охраной государства. В 2017 году снесли корпус. На этой территории планировалось строительство жилых домов. Их можно возводить, но с сохранением исторических зданий. Все же это было одно из ведущих производств в Петербурге», — рассказала член президиума петербургского отделения Всероссийского общества охраны истории и культуры Анна Капитонова.
О том, что территорию могут застроить жилыми домами, заговорили еще в 2013 году. Тогда ряд СМИ сообщал о том, что «Студия 44» Никиты Явейна разработала проект редевелопмента. Незадолго до пожара об этом заговорили вновь. Однако сам архитектор заявил НЕВСКИМ НОВОСТЯМ, что имеет к этому объекту весьма поверхностное отношение.
«Мы делали проект планировки всей территории для другого заказчика. Это было лет шесть, семь, восемь, назад. Но это было для другого заказчика. Мы делали проект планировки, градостроительный проект, не внутри. Где-то в году 2014-2016 мы делали какие-то схемки для заказчика, чтобы он мог понять, что там можно сделать», — объяснил Никита Явейн.
Тем не менее 11 марта 2021 года в Росреестре появились изменения, согласно которым на территории Невской мануфактуры разрешили строительство жилых многоквартирных домов.
С 2014 года зданием владеет петербургский миллиардер, банкир Алексей Устаев, имеющий статус учредителя ООО «Народная 43», зарегистрированного по адресу Октябрьская набережная, дом 50, лит А и обозначенного в качестве правопреемника АО «Невская мануфактура». Мы смогли связаться с приемной бизнесмена, однако комментарий от самого Устаева нам пока получить не удалось.
Впрочем, учитывая охранный статус сгоревшего здания, КГИОП обяжет миллиардера восстановить мануфактуру за собственный счет.
«Маленький русский Манчестер»: как на Октябрьской набережной работало крупнейшее текстильное предприятие Российской империи. История сгоревшей «Невской мануфактуры»
Здание «Невской мануфактуры» на Октябрьской набережной, считавшееся памятником промышленной архитектуры, почти полностью сгорело. В конце XIX века здесь было крупнейшее текстильное предприятие Российской империи — фабрика Торнтона. Оно имело свой газовый завод и ремонтные мастерские, а через Неву работала переправа.
Историко-краеведческий музей «Невская застава» попросил петербуржцев делиться воспоминаниями и артефактами, связанными с фабрикой. В одном из залов музея организуют стенд, посвященный сгоревшей мануфактуре.
«Бумага» поговорила с сотрудницей «Невской заставы» Дарьей Киселевой об истории дореволюционного предприятия, его основателях и о том, как с фабрикой связана Ольга Берггольц.
Дарья Киселева
научный сотрудник музея «Невская застава»
— В чем заключается историческая ценность здания «Невской мануфактуры»?
— Во-первых, фабрика Торнтона — это яркий образец промышленной архитектуры Петербурга XIX века. А промышленная архитектура определила облик Невской заставы (Невского района).
Во-вторых, фабрика была частью исторического облика промышленной окраины города, одним из смыслообразующих объектов местного ландшафта. Сгоревший корпус примыкал к соседней фабрике Варгунина, визуально образовывая целый кусочек типичного промышленного Петербурга второй половины XIX века.
К тому же предприятие Торнтона — еще и пример кросскультурной связи. Основатель фабрики — англичанин, который окружил себя «родной» архитектурой. Внешний облик зданий соответствует промышленным английским постройкам XIX века. Можно сказать, что предприятие было маленьким «русским Манчестером».
Сейчас музей занимается проектированием новой экспозиции после реставрации. Один из залов будет полностью посвящен промышленности Невской заставы. В нем предусмотрен отдельный стенд о фабрике Торнтона. В связи с утратой главного корпуса значение экспозиции становится еще более важным.
Музей «Невская застава» призывает жителей района и города рассказать свои истории или даже передать в коллекцию личные вещи, связанные с «Невской мануфактурой». Нас интересует всё, что поможет сохранить память о этом уникальном предприятии и его архитектурном облике.
— Каковы основные вехи в истории здания?
— Пострадавший корпус фабрики появился не сразу, предприятие сначала располагалось в небольшом деревянном здании. Потом на его месте построили трехэтажное каменное. А в 1860-е годы слева от него начали постепенно возводить большие пяти- и шестиэтажные здания, в том числе и корпус, который пострадал в пожаре. Его ввели в эксплуатацию в начале 1870-х. Здесь было отделение для выделки шерстяных тканей. Это первый этап.
Второй — советский период. После революции предприятие было национализировано, но производство сохранили. Оно успешно функционировало при советской власти. Главный корпус пережил даже Великую Отечественную войну и блокадные условия.
Следующий период — 1990-е годы. Предприятие было приватизировано и получило название «Невская мануфактура». Тогда же помещения начали сдавать в аренду. Постепенно в главном корпусе остались только арендаторы.
В XXI веке по решению властей города здание внесено в Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность. Этот статус не отменял функционального значения здания.
— Что следует знать о Джеймсе Торнтоне и его жизни и работе в Петербурге? Почему он выбрал именно Октябрьскую набережную, чтобы разместить свое предприятие?
— Джеймс Торнтон — англичанин, потомственный коммерсант. Приехал с супругой в Россию в конце 1830-х. Сначала он занимался торговлей английским сукном, а затем основал и собственное суконное дело в столице империи. Ему на тот момент было 32 года. По мере того как дело развивалось, в Россию приезжали его родственники. Они тоже вкладывали капитал в производство. Фабрика Торнтона — это большой успешный семейный бизнес, который передавался по наследству.
Чем руководствовался Торнтон, когда выбирал землю для производства, сказать точно нельзя. Но есть очевидные характеристики Шлиссельбургского участка, которые могли стать решающими.
[Например, тот факт, что] Нева близко. Вода необходима любому производству и транспортировать грузы по воде удобно. К тому же Правобережье только начинало активно осваиваться, а на левом берегу пригодных участков оставалось всё меньше. Вероятно, правобережная земля стоила дешевле.
Производства старались располагать в пригороде, чтобы они не отравляли в прямом смысле центр города. Территория за Невской заставой подходила для расположения производств: далеко от центра, но и рабочих рук местных жителей много. Пожалуй, можно сказать, что это место выбрало Торнтона, а не он его.
— Что известно о пожаре, который погубил первое здание фабрики Торнтона в 1861 году?
— В книге об истории фабрики, которая вышла к 150-летию предприятия в 1991 году, есть упоминание о пожаре, который уничтожил деревянный корпус: «Злые языки утверждали, что хозяева сами подожгли старую фабрику, чтобы получить страховую премию». Никаких подтверждений или опровержений этой информации мы пока не нашли, но то, что на месте скромного деревянного здания было построено новое трехэтажное — факт. Не отменить и того, что пожар не уничтожил производство: оно продолжило развиваться и только набирало обороты.
— Какую роль предприятие играло в обществе Российской империи и какую в советском? Насколько значимый вклад оно вносило в жизнь обитателей Невского района?
— К концу XIX века фабрика Торнтона была одним из крупнейших предприятий России в своей отрасли. Оно имело даже свой газовый завод и свои ремонтные мастерские. Престиж был завоеван и на международных выставках. Годовой доход оценивался в 6 миллионов рублей. Для сравнения: Спасская и Петровская мануфактуры на левом берегу в начале XX века зарабатывали только 2,4 миллиона рублей.
Кроме того, предприятие давало рабочие места для трудящихся разной квалификации. Для рабочих была сформирована инфраструктура. Какая она была — другой вопрос, но она всё же была: фабрика была похожа на небольшой городок со своим жилым фондом, лавкой, амбулаторией. Торнтоны стремились к закрытой территории. Но рабочих с Левобережья тоже принимали. Для них руководство фабрики организовывало переправу.
Важно заметить, что предприятие было неплохо оснащено. Оборудование Торнтоны приобретали за границей. Всё это после революции продолжило функционировать и стало основой для нового советского производства.
В советский период при фабрике было открыто специальное образовательное учреждение, выпускники могли устроиться работать на производство. Еще одна примета советской эпохи — Дом культуры. Такое учреждение было при каждом предприятии. Оно отвечало не только за пропаганду, но и за корпоративную культуру. То есть в индустриальную эпоху предприятие давало рабочие места и по возможности инфраструктуру.
— Что происходило со зданием в годы Великой Отечественной войны?
— Подробностей о работе фабрики в период Великой Отечественной мало. Известно, что предприятие было эвакуировано в Пензенскую область. Но и часть производства, которая осталась в Ленинграде, тоже не бездействовала. Фронт нуждался в обмундировании для солдат, поэтому работа продолжалась.
В начале блокады после очередного налета от «зажигалок» сгорели склады сырья и вспомогательных материалов. Обстрелами была разрушена кровля и поврежден верхний этаж главного корпуса. Однако он был восстановлен. Для возобновления работы после прямого попадания в подстанцию фабрики отвели три месяца. И производство было налажено.
— Что происходило со зданием в 1990-х и в начале XXI века?
— С 1990-х годов стабильная жизнь закончилась. Этот период в истории фабрики начался с трудностей, а закончился совсем печально. Основные проблемы: устаревшее оборудование, сбыт продукции, конкуренция, поставки сырья. Некоторые помещения начали сдавать в аренду. В последнее время уже весь главный корпус искал арендаторов. Здесь располагался так называемый малый бизнес — здание продолжало быть нужным до последнего дня.
— В одном из постов «Невской заставы» говорится: «Сегодня мы можем прочитать, что писал „Союз борьбы за освобождение рабочего класса“ в воззвании к рабочим в 1895 году и о чем думала Ольга Берггольц, идя по замерзшей Неве к отцу в амбулаторию при фабрике». Можете подробнее рассказать об этих документах?
— Здесь речь идет о листовке-обращении к рабочим фабрики, которая была написана и напечатана в революционном подполье в 1895 году. На предприятии тогда начались волнения и «Союз борьбы» во главе с молодым Ильичом решил не упускать момент — перейти к агитации и возглавить забастовку. (План удался: ткачи Торнтона приняли активное участие в Петербургской стачке текстильщиков летом 1896-го).
В листовке — призыв к рабочим и работницам продолжать стоять за свои интересы и объединиться с другими ткачами. В ней по пунктам прописаны требования, которые торнтоновцы должны предъявить руководству фабрики. Например, повысить расценки на продукцию, обосновывать штрафы, вернуть старые цены на жилье.
Все листовки «Союза» опубликованы (при желании их можно прочесть здесь) Самой первой считается та, что адресована рабочим Семянниковского завода, но она сохранилась не целиком. А вот обращение к торнтоновцам сохранилось полностью. Да, и его автором считается сам Ленин!
Теперь что касается Ольги Берггольц. Она уроженка Невского района, поэтому большая часть ее жизни связана с этой частью города, в том числе и с фабрикой Торнтона. Впервые ее стихотворение было опубликовано в газете именно этого предприятия. А во время войны она ходила на фабрику к работавшему там отцу.
Воспоминания Ольги Берггольц об этом событии можно прочесть в ее же книге «Дневные звезды». Она подробно описала свой поход от Дома радио на Итальянской улице до амбулатории при фабрике Торнтона на улице Тельмана, дом 10, где работал врачом ее отец. Зимой 1942 года это было серьезным испытанием для ослабшего человека. Она с ним справилась, а через день еще и вернулась обратно. В книге она рассказывает, какой непреодолимой ей казалась тропинка по льду Невы, как тяжело ей было взобраться на правый берег. Описывает трогательную встречу с отцом и немного пишет о фабричной территории в военное время.
В условиях блокадного Ленинграда она предполагала пройти километров 15–17. Мы в музее реконструировали маршрут и получилось чуть меньше — 13 километров. Уже два года подряд сотрудники музея вместе во всеми желающими повторяют ее поход, финальная точка которого — здание амбулатории. Это небольшой деревянный дом в стиле английского модерна. К счастью, пожар не коснулся этого памятника.
— Какие документы и артефакты, связанные с историей здания, есть в коллекции «Невской заставы»?
— В фондах хранится расчетная книжка рабочего фабрики Торнтона Пономарева А. С. 1906 года, а также альбом с образцами шерсти, которая производилась на предприятии в конце XIX — начале XX века. Есть и образцы технических сукон, который производили уже в 1970-80-е годы, когда предприятие уже называлось Комбинатом им. Э. Тельмана. Кстати, Тельман был лидером немецких коммунистов, его бюст установлен на территории предприятия. В наших фондах хранятся эскизы проекта установки этого бюста.
— Связался ли кто-то из жителей Невского района с музеем после размещения поста с просьбой делиться предметами, относящимися к истории здания?
— Да, люди уже начали писать нам и в комментариях, и в личных сообщениях. В основном это короткие комментарии от людей, у которых там было производство, от жителей ближайших домов. Одна девушка предложила передать кусочек сукна с биркой. Для нас это очень ценно, и мы надеемся, что местные жители захотят поделиться с нами своими воспоминаниями.
Подписывайтесь на краеведческую рассылку «Бумаги» и читайте истории зданий Петербурга 🏤
Реконструкция накрылась обещаниями: что происходит со сгоревшей «Невской мануфактурой»
За семь месяцев руины даже не законсервировали. ФОТО: МК в Питере
Тринадцатый арбитражный апелляционный суд отклонил жалобу собственника «Невской мануфактуры» о продлении срока аварийно-восстановительных работ. Об этом сообщает издание «Фонтанка».
Восьмой месяц пошел после того, как один из крупнейших в истории Петербурга пожаров практически уничтожил «Невскую мануфактуру». Все, что осталось тогда от официально признанного объекта культурного наследия — обугленный остов исторического здания, зияющий пустыми глазницами окон. Корреспондент «МК в Питере» посетил место пожара на Октябрьской набережной и убедился, что несмотря на обещания губернатору города, владельцы сгоревшего не особо торопятся восстанавливать объект.
Здание на набережной, где когда-то был памятник архитектуры, похоже, не только не реставрируется — рядом не было замечено ни одного рабочего, но даже не законсервировано. Пройти на территорию бывшей мануфактуры может всякий любопытный горожанин или тот, кто ищет кров в непогоду — не секрет, что консервация сгоревших объектов требуется в том числе для того, чтобы уберечь здания от бездомных. Здесь незаметно, что было сделано даже это.
Руины «Невской мануфактуры»: за семь месяцев сгоревший памятник не законсервировали
Смотрите фотогалерею по теме
Между тем, только сегодня тринадцатый арбитражный апелляционный суд отклонил жалобу собственника «Невской мануфактуры» о продлении срока аварийно-восстановительных работ — согласно решению суда, по прошествии полугода с момента пожара он должен был завершить противоаварийные работы, на восстановительные отводилось 50 месяцев. Теперь за первую просрочку владельцев ждет символический для собственников штраф — 50 тысяч рублей.
Пожар на «Невской мануфактуре» случился 12 апреля 2021 года — огонь бушевал в здании весь день, уничтожил 10 тысяч квадратных метров, а полностью потушить его удалось только через несколько дней. В ходе операции погиб командир отделения пожарно-спасательной части № 64 Илья Белецкий и пострадали трое его сослуживцев.
Пожар на «Невской мануфактуре» 12 апреля 2021 года: огонь и люди
Смотрите фотогалерею по теме
Разбираться в причинах трагедии еще в апреле начал Следственный комитет. По факту были возбуждены уголовные дела и задержаны гендиректор АО «Невская мануфактура» Максим Макеев и его заместитель Алексей Михневич. Если с руководством компании все понятно, их судьбу решит суд, то вопросы к собственникам и чиновникам остаются открытыми.
Когда пожар только случился, прозвучали два тезиса. С одной стороны, что это выгодно девелоперам, которые хотели бы застроить землю под мануфактурой. С другой — что проект редевелопмента, существовавшего на тот момент здания был готов, но власти затягивали его согласование, а с его наличием пожар был не случился. Теперь к этому списку вопросов можно добавить еще один.
Как известно, губернатор Александр Беглов заявил, что мануфактура должна быть восстановлена в прежнем виде, а КГИОП обратился с иском к АО «Невская мануфактура», чтобы компания провела восстановительные работы. И вопрос здесь такой — почему бывший когда-то мануфактурой обугленный остов продолжает разваливаться?
Напомним, что еще в апреле на слова Беглова откликнулся один из акционеров сгоревшего предприятия — Алексей Устаев. Он обещал взяться за реконструкцию, а также оказать помощь семьям погибшего и пострадавших при пожаре. Кроме него, по информации источников «МК в Питере», ответственным за начало реконструкции собственником был назван председатель правления банка «Викинг» Александр Заозерский — именно этой кредитной организации принадлежит 99 % акций «Невской мануфактуры». Редакция связалась с указанными предпринимателями, чтобы выяснить, как продвигаются дела с восстановлением.
Господин Заозерский в беседе с корреспондентом уклонился от раскрытия деталей и постарался максимально дистанцироваться от дела о пожаре.
«Вы свяжитесь с “Невской мануфактурой”. Я знаю, конечно, как там это все происходит, но эти вопросы не ко мне совершенно. Я не знаю никаких деталей», — сказал Заозерский.
Прямой телефон Алексея Устаева оказался выключенным.
Также редакция направила запрос в региональное управление МЧС с просьбой уточнить, была ли оказана обещанная помощь семьям Ильи Белецкого и пострадавших при пожаре спасателей акционерами «Невской мануфактуры». На момент публикации материала ответ получен не был, редакция продолжит следить за судьбой сгоревшего памятника.
Ранее «МК в Питере» рассказывал о других разрушающихся памятниках Петербурга, которые составляют оборотную сторону картины жизни культурной столицы.
Чем известна сгоревшая Невская мануфактура и почему ее необходимо восстановить
Здание, расположенное по адресу Октябрьская набережная 50, возвели в далеком 1870 году по проекту неизвестного архитектора. Сама же Невская мануфактура появилась несколькими десятилетиями раньше. В 1841 году предприятие основал английский купец Джеймс Джордж Торнтон. Незадолго до постройки здания на Октябрьской набережной мануфактура перешла в собственность Товарищества шерстяных изделий «Торнтон». После этого предприятие неоднократно становилось лауреатом престижных премий, в том числе и международных.
В 1922 году мануфактуру национализировали и переименовали в фабрику «Красный ткач». К концу десятилетия предприятие расширили. В 1933 году предприятие вновь переименовали. На этот раз в комбинат тонких и технических сукон имени Тельмана. Такое название предприятие носило вплоть до 1992 года.
О том, что территорию могут застроить жилыми домами, заговорили еще в 2013 году. Тогда ряд СМИ сообщал о том, что «Студия 44» Никиты Явейна разработала проект редевелопмента. Незадолго до пожара об этом заговорили вновь. Однако сам архитектор заявил НЕВСКИМ НОВОСТЯМ, что имеет к этому объекту весьма поверхностное отношение.
Тем не менее 11 марта 2021 года в Росреестре появились изменения, согласно которым на территории Невской мануфактуры разрешили строительство жилых многоквартирных домов.
Впрочем, учитывая охранный статус сгоревшего здания, КГИОП обяжет миллиардера восстановить мануфактуру за собственный счет.
Ранее НЕВСКИЕ НОВОСТИ писали о том, что огонь перекинулся на хостел, расположенный по соседству.
Почему Невская мануфактура могла стать «центром притяжения» на востоке Петербурга
Архитектор также объяснил, что строить жилье на месте или возле предприятия менее выгодно, чем возводить многоэтажки возле работающего предприятия.
Три дня назад, в понедельник, 12 апреля, начался пожар на Невской мануфактуре. Ему почти сразу присвоили повышенный номер сложности №5. Дореволюционное шестиэтажное здание с деревянными перекрытиями горело более двух суток. Накануне пожарные все еще продолжали проливать очаги, утром в четверг, 15 апреля, пресс-служба МЧС сообщила, что их ликвидировали.
Невскую мануфактуру основал английский купец Джеймс Торнтон в 1841 году. На фабрике были прядильное, ткацкое, отделочное производства, выпускались ткани, одеяла, пледы, платки.
С 1 января 2007 года в здании появилось много разных арендаторов. Там были и производственные, и офисные помещения. По предварительным данным, в одном из них, где делали лодки, и начался пожар. НЕВСКИЕ НОВОСТИ пытались пообщаться с арендатором, но тот отказался разговаривать.
После пожара начались обсуждения, что участок, на котором было старое здание, давно был лакомым кусочком для застройщиков. Вокруг стали появляться современные многоэтажки. Совсем рядом стоят разноцветные дома ЖК «Юность».
НЕВСКИЕ НОВОСТИ пообщались со специалистами, чтобы узнать, стоит ли восстанавливать постройку и будет ли ее отсутствие экономически невыгодным. Архитектор, генеральный директор Liphart Architects Степан Липгарт, объяснил, почему Невская мануфактура была бы важна для жителей ближайших комплексов.
«На рынке недвижимости большая часть игроков мыслят достаточно одномерно. И то, что работает, считается правильным. Но если брать Невскую мануфактуру, это был очень ценный актив.
Есть огромный жилой спальный район, юго-восток города без точки притяжения. Невская мануфактура как достопримечательность, ценная с точки зрения промышленной архитектуры 19-20 века, могла бы стать центром притяжения», — поделился архитектор.
Также специалист сообщил, почему старая постройка могла помочь застройщикам продать новые квартиры за большую стоимость. Дело в том, что располагается в здании.
«Сохранить можно было значительную часть комплекса и приспособить ее под деловую функцию, под культурную функцию.
Это повысило бы стоимость того, что рядом можно было бы построить. Это бы стало ценно для самого района, поскольку создало бы трудовые места. И в конце концов это было бы благом для всего города», — объяснил специалист.
Однако теперь жилье будет стоить там значительно меньше. Архитектор привел пример, как поступили с одним из разваливающихся зданий в Москве.
«Но там построят жилье, которое будет стоить на 25-50 % дешевле чем то, что могло бы быть. В Москве есть жилой дом Наркомфина. Он разваливался, но нашелся девелопер, который смог сделать первоклассную реставрацию, небольшие уютные видовые квартиры. И сейчас это — фешенебельный дом», — рассказал Степан Липгарт.
Заслуженный архитектор России, вице-президент Санкт-Петербургского Союза архитекторов, член Градостроительного совета Ленинградской области Михаил Мамошин в беседе с изданием отметил, что восстанавливать постройку действительно нужно.
«Реставрировать ее стоит, конечно. Мы с коллегой делали проект этого объекта. Там предполагались коммерческие площади, и это нужно сохранять. Предметы охраны утрачены, их нужно воссоздать и сохранить то, что осталось.
Пожар — это испытание. Нотр-Дам-де-Пари воссоздают, и тут получится. Уложиться получится в сроки, которые были поставлены инвестором», — заключил специалист.
В Петербурге есть еще несколько похожих промышленных объектов, которые вследствие различных причин простаивают без ремонта. Огромное количество арендаторов и ветхость делают их столь же пожароопасными. НЕВСКИЕ НОВОСТИ ранее составили список зданий, которые могут повторить судьбу Невской мануфактуры.