что делал ленин в швейцарии
Ленин в Швейцарии или «Чрезвычайные удобства жизни»
Революция казалась Ленину в январе 1917 года настолько далёкой, что он завершил один из своих тогдашних докладов словами: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции».
Ленин и Крупская любили гулять по берегу Цюрихского озера.
Последним зарубежным местом жительства Ленина перед возвращением в Россию и восхождением к вершинам власти была Швейцария.
Ленин остановил свой выбор на Швейцарии не случайно. Ещё до эмиграции он часто приезжал в Женеву в гости к своему учителю Плеханову. В Женеве Ленину удалось весной 1903 года наладить в Типографии женевских рабочих на улице Кулувреньер выпуск партийной газеты «Искра». Да и вообще Женева, как признавался Ленин, «особенно хороша общей культурностью и чрезвычайными удобствами жизни«. Правда, во время второй эмиграции он уже называл Женеву «проклятой«, но связано это было, во–первых, с погодой (стояла дождливая, промозглая зима), а, во–вторых, с тем, что вождь ударился в пессимизм из–за ощущения безысходности борьбы: в России он никому не был нужен. Днём Ленин сидел в библиотеке, а по вечерам они с Крупской не знали, куда деваться. «Комната, – писала Крупская, – была унылая и холодная, сидеть в ней не хотелось. Поэтому каждый вечер ходили в кинематограф и театр, обычно не дожидаясь конца представления, а уходя посередине – гулять на озеро. «
Крупская никогда не любила заниматься хозяйством
Тем не менее, Ленин любил Швейцарию. Любил устроенный мелкобуржуазный быт. Квартиры он и Крупская подбирали в кварталах, где жили представители тогдашнего среднего класса, – двух-трехкомнатные с кухней. Одну из таких квартир они сняли в июле 1904 года в еще новом шестиэтажном доме на улице Каруж. Потом переехали в дом на улице Плантапорре, поближе к центру.
Крупская признавалась, что хозяйством заниматься никогда не любила, так что Ленину часто приходилось устраивать чай самому. Или они ходили в ресторанчики. Излюбленным заведением русских революционеров был ресторан «Ландольт» на углу улиц Кадоль и Консей-Женераль. Увы, в последние несколько лет заведение сменило нескольких хозяев и со стены здания куда–то исчезла мемориальная доска. Зато от прежних хозяев новым неизменно передаётся стол, изрезанный автографами русских революционеров – по национальной привычке вроде «здесь был Вася».
Цюрих и революционные традиции
Последним местом жительства Ленина в Швейцарии стал Цюрих. В конце февраля 1916 года Ленин и Крупская въехали во вполне приличную квартиру на третьем этаже пятиэтажного дома на Шпигельгассе, четырнадцать. Почти напротив «ленинского» дома с мемориальной доской на этой узкой улочке находится дом одиннадцать, где жил великий немецкий поэт Вольфганг Гёте. А неподалеку расположен самый большой в Швейцарии магазин русской книги и компакт–дисков «Пинрусс».
На набережной Лиммата находились два ресторанчика, облюбованные в своё время большевиками, – «Айнтрахт» и «Штюссихоф». Сегодня их уже нет, зато сохранилось массивное четырехэтажное здание «Народного дома» на Площади Гельвеции, где Ленин не раз выступал с лекциями. Традиции, видимо, живучи: сегодня «Народный дом» – это приют леваков и революционных ультра–радикалов.
Революция, о которой говорили большевики, казалась Ленину в январе 1917 года настолько далёкой, что он завершил один из своих тогдашних докладов словами: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции«.
Время рассудило иначе. Не прошло и трёх месяцев, и перед окнами поезда, отправлявшегося через Германию в революционную Россию, в последний раз проплыл вокзал в Берне. Именно здесь собрались отъезжавшие в так называемом «пломбированном вагоне»: Ленин и Крупская, Инесса Арманд, Зиновьев с супругой, Григорий Сокольников, Карл Радек, – всего тридцать один взрослый и один четырёхлетний мальчик. В одиннадцать часов вечера 3–го (16–го по новому стилю) апреля Ленин прибыл на Финляндский вокзал Петрограда. Но это уже совсем другая история.
Еще раз о Ленине в Швейцарии |Encore une fois à propos de Lénine
Ленин в библиотеке
Несмотря на то, что тема эта уже широко освещалась на страницах Нашей Газеты, а Ленин сейчас не в моде, мы решили все же отметить день рождения вождя мирового пролетариата, тем более, что публикуемый материал прибыл в редакцию прямо с родины Ильича. Возможно, наши постоянные читатели почерпнут что-то новое, а для молодежной аудитории вся эта история вообще может стать открытием.
Bien que nous en avons déjà beaucoup parlé et que Lénine n’est plus à la mode, nous avons décidé de marquer le jour de son anniversaire. Surtout que le texte qui suit nous est parvenu directement de sa ville natale, Simbirsk, aujourd’hui Oulianovsk.
Хорошо известно, что жизнь и деятельность В. И. Ленина тесно связана со Швейцарией – так сложилось, что именно эту страну он избирал местом своей эмиграции, проведя в ней в общей сложности около семи лет и побывав в большинстве крупных городов: в Женеве и Цюрихе, в Базеле и Лозанне, в Берне и Люцерне.
И это не случайно. Еще задолго до революции Швейцария стала излюбленным прибежищем для эмигрантов, а во многих городах существовали небольшие русские колонии. Именно в Швейцарии в 1883 году Г. В. Плехановым была создана первая русская марксистская группа «Освобождение труда». В 1895 году, когда в возрасте 25 лет В. И. Ленин впервые поехал за границу, он отправился в Женеву для встречи Г. В. Плехановым. После ссылки в 1900 году В. И. Ленин вновь приезжает в Женеву на переговоры с ним. Традиционным местом встреч русских стало кафе «Ландольт», что напротив старого здания Женевского университета. Теперь в нем располагается японский ресторан.
В Женеве Владимир Ильич записался в библиотеку, читателем которой оставался в течение почти четырех лет, наслаждаясь прекрасными условиями для работы, некоторые книги до сих пор хранят его пометки. Позднее В. И. Ленин отмечал: «Из всех моих скитаний выбрал бы Лондон или Женеву» и еще: «Не раз мы (имеется ввиду Надежда Константиновна Крупская – прим. автора) вспоминали Женеву, где работалось лучше, удобная библиотека, менее нервна и бестолкова жизнь». А сравнивать Ленину было с чем, ведь ему довелось работать в более сорока библиотеках Европы и России. Женева особенно хороша, отмечал он, общей культурностью и чрезвычайными удобствами жизни. В этот период Лениным были написаны, в частности, такие теоретические работы, как «Философские тетради», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «О лозунге Соединенных Штатов Европы».
Именно в Швейцарии В. И. Ленин встретил сообщение о начавшейся революции в России и сразу решил вернуться в Россию. Однако легальных путей для переезда не было. Поэтому, когда был выдвинут план проезда политических эмигрантов в Россию через Германию в обмен на интернированных немцев, В.И. Ленин ухватился за эту идею, хотя и понимал негативные последствия проезда по территории воюющей с Россией страны. Здесь особую роль сыграл швейцарский социал-демократ Фриц Платтен, о котором Наша Газета уже рассказывала. Именно он вел пе-реговоры с немецкой стороной о переезде политэмигрантов через Германию в Россию. В договоре, в частности, отмечалось следующее: «Я, Фриц Платтен, сопровождаю за полной своей ответственностью и на свой риск, вагон с по-литическими эмигрантами и беженцами, возвращающимися через Германию в Россию…»
Пройдет немного времени и поезд придет в Петроград, где В.И. Ленина на вокзале встретит многотысячная толпа. Потом будет броневик и пророческие слова Ленина: «Да здравствует социалистическая революция!».
В Швейцарии помнят В.И. Ленина – в стране выявлено свыше ста ленинских адресов и установлено несколько мемориальных досок.
Об авторе: Валерий Перфилов, кандидат исторических наук, ученый секретарь Музея-мемориала В. И. Ленина в Ульяновске
Как Ленин узнал о Февральской революции
В. Ленин с группой русских политических эмигрантов (в день проезда через шведскую столицу) по пути из Швейцарии в Россию (начало апреля 1917 года)
Февральская революция застала Владимира Ленина в Швейцарии и оказалась для него полной неожиданностью. Всего месяц назад он выступал перед швейцарской молодежью и говорил о том, что российская революция 1905 года пробудила ото сна и Европу, и Азию, став прологом грядущей европейской пролетарской революции.
«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции,
— заявлял он. — Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».
Ленин оказался в Швейцарии не случайно. «После австрийской Польши, откуда ему в 1914-м насилу удалось унести ноги, вариантов в Европе — теоретически, можно было и в Америку уехать — оказалось немного, — рассказал «Газете.Ru» писатель Лев Данилкин. — Центральные державы в качестве места жительства заведомо исключались, в Англии и Франции Ленина интернировали бы или передали России за не то что антивоенную — пораженческую агитацию.
Выбор был, по сути, — Швейцария или Швеция, две нейтральные страны. Но Ленин уехал из Польши, одержимый идеей прочесть Гегеля, точнее, заново расшифровать Маркса кодом Гегеля (следы этого — 29-й том «Собрания сочинений»), и написать книгу об империализме, о причинах мировой войны. Швеция была ближе к России, и там была марксистская колония, но по части книг Швейцария была лучше, шведского Ленин не знал, а с немецким прекрасно управлялся. Ну, и в Швейцарии была перспективная местная социалистическая партия, которую можно было подталкивать влево. Швейцария не была в те времена скучной страной банкиров и часовщиков, там в 1918-м чуть настоящая революция не случилась, с кровью и баррикадами».
В Швейцарии Ленин продолжал изучать произведения Карла Маркса, Фридриха Энгельса и других авторов, выписывая важнейшие положения. Включающую записи тетрадь он озаглавил «Марксизм о государстве». Также он публиковал статьи в местной прессе и редактировал работы большевички и революционерки Инессы Арманд, своего доверенного лица.
Новость о свершившейся на родине революции настигла Ленина только 2 марта 1917 года.
«С первых же минут, как только пришла весть о Февральской революции, Ильич стал рваться в Россию», — вспоминала его жена Надежда Крупская.
«Первое, что он сделал, когда узнал про Февраль в России, это отправился не в церковь, не в магазин крепкого алкоголя, а на ближайшую гору, ну или холм по швейцарским меркам — Цюрихберг — и там провел несколько часов в одиночестве, размышляя, как поступить, — рассказал Данилкин. — Такого рода нагрузки всегда оказывались для него очень плодотворными и как для политика, и как для философа. Ну а дальше он метался по Швейцарии в поисках возможности пробраться в Россию — легально, нелегально, явно, конспиративно, с английским паспортом, на аэроплане, с документами на имя глухонемого шведа и т.п.
Потом, когда решился ехать через Германию, собирал письма поддержки, которыми можно будет размахивать в России, — такая неформальная, но все же санкция на проезд. И если до того он общался скорее с тесным кружком швейцарских молодых социалистов, более левых, чем их старшие, умеренные товарищи (как раз из этой молодежи был Фриц Платтен, который взял на себя посреднические функции в «пломбированном вагоне»), то теперь ему пришлось мобилизовать свои коммуникативные способности и реанимировать старые контакты — и с меньшевиками, и с «впередовцами». И чаще, чем в кантональной библиотеке, его можно было увидеть в соседнем рабочем клубе «Айнтрахт», где удобно было вести переговоры. Ну и сочинял — запоем, политическую аналитику про Русскую революцию, хотя и по газетам тогда еще, с чужих слов. Из своего «проклятого далеко», как он сам выражался».
В первые дни марта, ища способы выехать из Швейцарии, Ленин отправил письмо своему помощнику Якубу Ганецкому, находившемуся на тот момент в Стокгольме. Он писал: «Ждать больше нельзя, тщетны все надежды на легальный приезд. Необходимо во что бы то ни стало немедленно выбраться в Россию, и единственный план — следующий:
найдите шведа, похожего на меня. Но я не знаю шведского языка, поэтому швед должен быть глухонемым. Посылаю Вам на всякий случай мою фотографию».
В ожидании возможности выбраться в Россию Ленин занимался составлением тезисов о задачах пролетариата в революции. Он отмечал необходимость организации Советов, вооружения рабочих, переноса пролетарских организаций на войско и деревню. На просьбу революционерки Александры Коллонтай, находившейся на тот момент в Стокгольме, сообщить указания для большевиков он ответил: «Новые слои поднять! Новую инициативу будить, новые организации во всех слоях и им доказать, что мир даст лишь вооруженный Совет рабочих депутатов, если он возьмет власть».
До отъезда Ленин собирал всю возможную информацию о свершившейся революции, какую только можно было получить из местных газет. Узнав об объявленной Временным правительством амнистии по политическим и религиозным делам, он обратился к Арманд с просьбой в случае ее отъезда в Россию «в Англии узнать тихонечко и верно», мог ли вернуться. Большевиков, отъезжавших из Швейцарии в Россию, он увещевал: «Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград».
В надежде выбраться из Швейцарии через Англию Ленин обратился к находившемуся в Женеве революционеру Вячеславу Карпинскому. Он планировал нелегально проехать по его документам. «Я могу одеть парик. Фотография будет снята с меня уже в парике. » — предлагал Ленин. Он был уверен, что, поедь он под своим именем, его задержат или арестуют.
В кругах эмигрантов возникла идея отправиться в Россию через Германию.
Среди выдвинутых Платтеном условий было в том числе требование допуска к поездке лиц, независимо от их политических взглядов, отсутствие перерывов в движении поезда без технической надобности и отсутствие проверки документов при въезде в Германию и выезде из нее.
Швейцарские большевики по просьбе Ленина сообщили эмигрантам, что появилась возможность отправиться в Россию. За несколько дней собралась группа из 32 человек.
Эмигранты во главе с Лениным 9 апреля 1917 года выехали из Цюриха.
Они проследовали через воюющую Германию, Швецию, Финляндию.
Заявление о пломбированном вагоне, конечно, преувеличено — опломбированы были лишь три из четырех дверей.
Четвертая дверь использовалась для сообщения с внешним миром, например, покупки молока для находившихся в вагоне детей или получения газет. Как отмечает автор монографии «Ленин в поезде» Кэтрин Мерридейл, этот миф возник из-за требования Ленина наделить его поезд статусом экстерриториальности, чтобы тот не имел ничего общего с Германией. По инициативе Ленина в вагоне была проведена мелом черта, разделившая его на две части: в одной находились революционеры, в другой — германские офицеры.
«Впоследствии Карл Радек, бывший пассажиром поезда, а также другие его пассажиры отрицали, что двери поезда были опломбированы, — рассказывает Мерридейл. — Одна из четырех дверей вообще не закрывалась, и швейцарский социалист Фриц Платтен, через которого Ленин и его спутники общались с охраной, мог беспрепятственно выходить на всех остановках, покупать газеты, молоко для двух находящихся в поезде детей и другие продукты».
Еще одним требованием Ленина была оплата билетов из собственных средств пассажиров: так он показал, что они не собираются принимать немецкие деньги. Эмигранты взяли с собой запас продуктов, но на швейцарско-германской границе таможенники конфисковали провизию — ввозить еду в воюющие страны было запрещено.
Ленин и его спутники ехали вторым и третьим классом. Сам Ленин с женой, Надеждой Крупской, ехали в отдельном купе.
В пути на родину революционеры столкнулись с неприятной проблемой — в вагоне был лишь один доступный им туалет, второй находился в «германской» части вагона.
Кроме того, Ленин запретил курение в вагоне, поэтому курить пассажиры ходили в туалет. В итоге это привело к постоянной толкучке и шуму вблизи ленинского купе. Тот решил проблему, выпустив билеты для посещения туалета двух классов: первого — для тех, кому нужно было справить естественную нужду, и второго — для курильщиков.
Поездка заняла восемь дней. Приехав в Петроград, Ленин сразу же выступил с «Апрельскими тезисами» — программой действий российских большевиков, подразумевавшей борьбу за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Началась подготовка к Октябрьской революции.
Ленин в Женеве |Lénine à Genève
Автор: Людмила Клот, Женевa, 22. 04. 2010.
Владимир Ульянов-Ленин и Надежда Крупская в 1894 году
Такими, как на фотографии, чета Ульяновых впервые приехала в Женеву в мае 1895-го. С ними прибыла мать Надежды Константиновны, «очень симпатичная старушка», которая вела домашнее хозяйство. А вот «муж Наденьки» навещавшей их в Женеве Ариадне Тырковой-Вильямс, гимназической подруге Крупской, совершенно не понравился: «невысокий, кажется, ниже ее, приземистый, широкое скуластое лицо. Невзрачный человек». Так решила любопытная гостья, да еще припомнила, что Ленин плохо одевался, в поношенный пиджак и рабочую кепку, а в спорах показывал себя острым и недобрым человеком.
Но и ему не жилось в городе Кальвина. «Грустно, черт побери, снова вернуться в проклятую Женеву, да ничего не поделаешь! У меня такое чувство, словно в гроб сюда ложиться приехал», – признавался Ленин Луначарскому.
При всем этом Женева – очень «ленинский» город: Владимир Ульянов жил здесь в 1895, 1900, 1903-05, 1907-08 годах, а также приезжал в 1917-ом, перед самой революцией.
Сейчас на месте бывшей квартиры Плеханова разместились адвокатские и врачебные кабинеты. На золоченых табличках старинные фамилии – например, гинеколог Габриэль де Кандоль явно потомок того самого женевского ботаника и естествоиспытателя, именем которого и названа улица. Окна квартиры на улице Кандоль выходят на фасад главного корпуса женевского университета, который называется Бастион. В левом крыле располагается библиотека, где много часов проводил и Ленин.
Но ничего такого в респектабельной Женеве не происходило. Разве что в октябре 1903 года, за день до начала Второго съезда заграничной лиги русской социал-демократии, Ленин на велосипеде на полном ходу наехал на трамвайные пути, упал и расшибся так сильно, что выступал перед товарищами с повязкой на глазу.
Товарищей это не смутило. Если при слове «съезд» у вас в воображении возникает большой зал заседаний советских времен – избавьтесь от этого образа. Собрания и встречи революционных «эсдэков» проходили в пивной братьев Ландольд – знаменитом «ленинском» ресторане Женевы. Бывшую «Brasserie Landoldt» знает без преувеличения каждый русский женевец, «старички» обязательно показывают его вновь приехавшим, уверенно объясняяя: «Здесь Ильич пропивал и проедал партийные деньги».
Прежний «Ландольд» не существует с 1979 года – его продали и перестроили изнутри. С тех пор на этом месте открывались и закрывались различные рестораны, придя на смену банальной пиццерии существовало одно время заведение в стиле Джеймса Бонда с дымящимися стейками и алкоголем до 4 утра, но похоже, с утратой исторического шарма громадный ресторан перестал пользоваться успехом. Сейчас там расположен белоснежный японский ресторан, и через окна его видно, как резиденты из страны Восходящего солнца обедают, держа перед собой ноутбуки. Надеемся, революционный дух им не передастся.
У «Ландольда» стоял, к сожалению, утраченный сегодня мифический стол Ленина, на котором он якобы сам, в числе других, вырезал свое имя. По одним разведданным, стол был тяжелый, квадратный, старинного дерева, и сгорел во время пожара в студенческом общежитии Зофинг, куда был переправлен вместе со старой мебелью после продажи заведения. По другим – круглый, с инициалами, вырезанными кириллицей на ребре, стол Ленина растворился где-то в недрах женевских антикварных магазинов, а впоследствие его тайно выкупили члены французской коммунистической партии для устройства музея российской революции. Одним словом, история ленинского стола не похитит лавров «Двенадцати стульев».
От Кандоль идет самая русская улица Женевы – рю де Каруж или, как прозвали ее сами революционеры, «Каружка». Множество квартир на этой длинной оживленной артерии города сдавалось «нашим» студентам. А их, как пишет Михаил Шишкин в книге «Русская Швейцария», в те годы было почти половина от числа всех учащихся женевского университета.
Вдоль и рядом с улицей Каруж, близ университета и центра города, и вертелась в ту эпоху вся интересная часть жизни русской революционной эмиграции. Приехав из Лондона в мае 1903 года, Ленин поселилс
я неподалеку, в доме номер 15 на авеню Май (avenue Mail), в пансионе Рене Морар. Так как в северном городе он заболел от нервного напряжения, первые две недели в пансионе омрачатся страданиями от лечения – Крупская, следуя совету одного из встреченных в Женеве медиков-большевиков, обмазала вождя йодом, от чего он невероятно мучился. Зато рядом был второй очень популярный революционный ресторан тех лет – кафе Хандверк в доме номер 4 по авеню Май.
А в «той самой» квартире на третьем этаже, говорят, уже много лет живет дама происхождением из Марокко. Кем был Владимир Ульянов, она в конце концов узнала от туристов из России, которые периодически вваливались к ней с предложением выпить за здоровье вождя мирового пролетариата. Поэтому сейчас на тяжелой двери дома на Плантапорре, 3 – кодовый замок.
считают франкоязычные коммунисты» style=»margin-left: 5px» align=»right» height=»340″ />А с кем же нам отметить юбилей Ленина, как не с членами Компартии? Но вот незадача, в Женеве 110 коммунистов – а праздновать не с кем.
А уроженец России и выпускник женевского университета Александр Энилин о 140-ом юбилее Ленина помнит и наследие его прекрасно знает, но «не будем формалистами». Александр – убежденный ленинист и марксист, с 2006 года состоит в Рабочей партии Швейцарии, когда-то созданной как партия коммунистов, запрещенной здесь в годы Второй мировой войны и восстановившейся под новым именем. По его мнению, социализм (коммунизм больше никто в мире не строит после опыта СССР) в Швейцарии имеет шансы, но установить его будет трудно. Слишком велика власть частного капитала в экономике, влияние корпораций и крупных предприятий – в политике, а также удручающе сильна тяга к собственности у населении! А потому повседневная работа важнее празднования юбилеев.
Мало кто знает, что уже после смерти Ленин вновь окажется связанным с Женевой. Ученый-биохимик Борис Збарский, которому предстоит забальзамировать тело вождя мирового пролетариата, окончил женевский университет в 1911 году.
Еще раз о Ленине в Швейцарии |Encore une fois à propos de Lénine
Ленин в библиотеке
Несмотря на то, что тема эта уже широко освещалась на страницах Нашей Газеты, а Ленин сейчас не в моде, мы решили все же отметить день рождения вождя мирового пролетариата, тем более, что публикуемый материал прибыл в редакцию прямо с родины Ильича. Возможно, наши постоянные читатели почерпнут что-то новое, а для молодежной аудитории вся эта история вообще может стать открытием.
Bien que nous en avons déjà beaucoup parlé et que Lénine n’est plus à la mode, nous avons décidé de marquer le jour de son anniversaire. Surtout que le texte qui suit nous est parvenu directement de sa ville natale, Simbirsk, aujourd’hui Oulianovsk.
Хорошо известно, что жизнь и деятельность В. И. Ленина тесно связана со Швейцарией – так сложилось, что именно эту страну он избирал местом своей эмиграции, проведя в ней в общей сложности около семи лет и побывав в большинстве крупных городов: в Женеве и Цюрихе, в Базеле и Лозанне, в Берне и Люцерне.
И это не случайно. Еще задолго до революции Швейцария стала излюбленным прибежищем для эмигрантов, а во многих городах существовали небольшие русские колонии. Именно в Швейцарии в 1883 году Г. В. Плехановым была создана первая русская марксистская группа «Освобождение труда». В 1895 году, когда в возрасте 25 лет В. И. Ленин впервые поехал за границу, он отправился в Женеву для встречи Г. В. Плехановым. После ссылки в 1900 году В. И. Ленин вновь приезжает в Женеву на переговоры с ним. Традиционным местом встреч русских стало кафе «Ландольт», что напротив старого здания Женевского университета. Теперь в нем располагается японский ресторан.
В Женеве Владимир Ильич записался в библиотеку, читателем которой оставался в течение почти четырех лет, наслаждаясь прекрасными условиями для работы, некоторые книги до сих пор хранят его пометки. Позднее В. И. Ленин отмечал: «Из всех моих скитаний выбрал бы Лондон или Женеву» и еще: «Не раз мы (имеется ввиду Надежда Константиновна Крупская – прим. автора) вспоминали Женеву, где работалось лучше, удобная библиотека, менее нервна и бестолкова жизнь». А сравнивать Ленину было с чем, ведь ему довелось работать в более сорока библиотеках Европы и России. Женева особенно хороша, отмечал он, общей культурностью и чрезвычайными удобствами жизни. В этот период Лениным были написаны, в частности, такие теоретические работы, как «Философские тетради», «Империализм, как высшая стадия капитализма», «О лозунге Соединенных Штатов Европы».
Именно в Швейцарии В. И. Ленин встретил сообщение о начавшейся революции в России и сразу решил вернуться в Россию. Однако легальных путей для переезда не было. Поэтому, когда был выдвинут план проезда политических эмигрантов в Россию через Германию в обмен на интернированных немцев, В.И. Ленин ухватился за эту идею, хотя и понимал негативные последствия проезда по территории воюющей с Россией страны. Здесь особую роль сыграл швейцарский социал-демократ Фриц Платтен, о котором Наша Газета уже рассказывала. Именно он вел пе-реговоры с немецкой стороной о переезде политэмигрантов через Германию в Россию. В договоре, в частности, отмечалось следующее: «Я, Фриц Платтен, сопровождаю за полной своей ответственностью и на свой риск, вагон с по-литическими эмигрантами и беженцами, возвращающимися через Германию в Россию…»
Пройдет немного времени и поезд придет в Петроград, где В.И. Ленина на вокзале встретит многотысячная толпа. Потом будет броневик и пророческие слова Ленина: «Да здравствует социалистическая революция!».
В Швейцарии помнят В.И. Ленина – в стране выявлено свыше ста ленинских адресов и установлено несколько мемориальных досок.
Об авторе: Валерий Перфилов, кандидат исторических наук, ученый секретарь Музея-мемориала В. И. Ленина в Ульяновске