чем сильно увлекался некрасов если выпадало свободное время
«Любовь на троих», выигранная в карты жена, страсть к псовой охоте и другие странности в жизни поэта Некрасова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Ярче всего эта противоречивость выражалась в неоднозначных суждениях о нем и оценках его поступков другими писателями и выдающимися деятелями, современниками поэта. Чернышевский охарактеризовал его «великодушным человеком сильного характера», а Ленин называл «слабым и колеблющимся». Достоевский говорил о нем как об исконно русском типаже, а Блок принимал за «барина» и страстную увлекающуюся натуру.
Помимо того критики от литературы в один голос утверждали, что никто из известных русских поэтов не написал так много плохих стихов на ряду с непревзойденными гениальными творениями, как Некрасов. Да и странности в личной жизни, как говорилось выше, хорошенько подпортили репутацию поэту.
Детство, отрочество, юность
«Любовь зла» – воистину эта фраза целиком и полностью относится к повествованию о семье будущего поэта. После венчания романтика чувств между супругами очень скоро остыла и уже жестокий и грубый, склонный к пьянству и разврату муж предстал перед юной супругой во всей красе. С детства Николаю, видевшему беспредел и зверские расправы, учиняемые отцом и над крестьянами, и над женой с детьми, глубоко запали в душу и наложили свой отпечаток на его жизнь и творчество.
Мать-затворница терпела все издевательства мужа и, как могла, пыталась защитить тринадцать своих детей, рожденных в этом ненавистном браке. Именно этой несчастной женщине будущий поэт обязан любовью и пристрастием к литературе. И всю трогательную нежность и любовь к матери и сестрам пронесет через весь жизненный путь.
Вскоре отставной поручик увез свое семейство в имение в Ярославскую губернию, где и прошло детство и школьные годы Николая Некрасова. Нужно отметить, что мальчишка-озорник, учась в гимназии, не отличался особой прилежностью и усердием. Зато своими задиристыми сатирическими стишками постоянно досаждал учителям.
Начались бесконечные скитания и жизнь впроголодь. О чем позже поэт писал в своих воспоминаниях так: заходя в трактир и прикрываясь газетой, украдкой собирал недоеденный хлеб с тарелок и с жаждой съедал его. А однажды, оказавшись без жилья, некоторое время жил в трущобах среди нищих. Стоя на грани жизни и смерти, 16-летний Некрасов дал себе слово, что будет бороться за жизнь всеми средствами и не умрет в нищете где-то под забором или на чердаке.
Жажда жизни
Николай начал практиковать частные уроки, писать различные статейки и незатейливые стихи в прессу и мало-помалу начал зарабатывaть на хлеб насущный. И уже через три года выпустил свой первый сборник стихотворений «Мечты и звуки», который издал за собственные деньги. Однако нелестные отзывы В.А. Жуковского и В.Г. Белинского о сборнике, который и без того продавался очень плохо, заставили поэта проявить характер: он изъял все экземпляры сборника из магазинов и сжег их.
Однако молодой и настойчивый поэт никак не хотел сдавать свои позиции перед жизнью, и новой вехой в его творческой жизни станет сотрудничество в литературном журнале «Отечественные записки», где сблизится с Белинским, Достоевским и Григоровичем, подружится с ними.
«Любовь на троих»
В личной жизни Николая Алексеевича также произошли перемены. Однажды в 1842 году, на одном из поэтических вечеров, он встретил Авдотью Панаеву — супругу писателя Ивана Панаева и страстно влюбился. Обворожительная брюнетка, слыла одной из самых прелестных дам Санкт-Петербурга. Помимо всех достоинств она была достаточно умна и талантлива, вместе с мужем Иваном Панаевым держали литературный салон, где собиралась творческая интеллигенция столицы. Нужно отметить, что Панаев был беспробудным повесой и гулякой, откровенно изменявшим своей красавице жене налево и направо. И это он впервые привел в свой дом Николая Алексеевича.
Постоянными посетителями салона Панаевых были тогда еще молодые, но подающие надежды Чернышевский, Добролюбов, Тургенев, Белинский. Да и Некрасов частенько стал захаживать в гостеприимный дом. И невзирая на то, что Авдотья Панаева отличалась порядочностью и верностью своему распутному мужу, 26-летний поэт, приложил немало сил, чтобы привлечь внимание этой удивительной женщины. Хотя поначалу был отвержен ею и даже пытался наложить на себя руки. Но скорее всего благодаря качествам своего упорного характера Николаю все же удалось добиться взаимности. К слову, в хозяйку салона в свое время был влюблен и Достоевский, но благосклонности он так от Авдотьи и не дождался.
Уставший от супруги Иван Иванович Панаев уже не питал к ней былых чувств и совершенно равнодушно смотрел на связь Авдотьи с Николаем, который в свою очередь закатывал законному мужу сцены ревности и постоянные ссоры, сменяющиеся бурным перемирием.
В это время от поэта отвернулись даже близкие друзья, но как бы там ни было, в 1846 году Некрасов с Панаевым сообща приобрели журнал «Современник», который стал целой эпохой в издательстве прогрессивной русской литературы. А ходящие по городу слухи, сплетни и кривотолки никак не мешали любовникам жить счастливо. Николай и Авдотья длительное время работали в соавторстве «Некрасов и Станицкий» (псевдоним Авдотьи). Этому сотрудничеству двух любящих людей принадлежит несколько романов, которые в свое время имели немалый успех. К тому же после нескольких лет совместной жизни, в 1849 году, Авдотья забеременела и родила Николаю сына. Но к огромному сожалению родителей, малыш оказался слабеньким и вскоре умер.
В 1862 году умер и супруг Панаевой, и почти сразу же от Некрасова ушла и сама Авдотья. Она незамедлительно вышла замуж за молоденького секретаря «Современника». Острые языки шутили, что Авдотье удалось женить на себе весь журнал. А Некрасов сильно страдал после ее ухода. Хотя последние годы их отношения уже претерпевали крушение, так как он страстно ревнуя Авдотью, сам мало-помалу начал ей изменять.
Французская муза поэта
Через пару лет поэт с родной сестрой и француженкой Селин Лефрен, с которой был уже знаком около года и имел более чем дружеские отношения, отправился за границу. Некоторое время они прожили в Париже, после чего Некрасов вернулся в Россию, а Селин осталась во Франции. И еще целых пять лет длился этот роман на расстоянии. И не смотря на то, что Селин весьма сухо относилась к поэту, он постоянно помогал ей материально. И как-то получив от него немалую сумму, корыстная француженка навсегда оставит своего благодетеля.
Последняя муза поэта, выигранная в карты
В роду по отцовой линии Николая Алексеевича все мужчины были заядлыми игроками. Так, прадед «несметно богатый» рязанский помещик, лишился всего своего богатства за карточным столом. Азартными игроками были и дед, и отец, и братья поэта. В семье Некрасовых были популярны рассказы о славной родословной рода Некрасовых, которые так любил рассказывать отец: «Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед — две, дед (мой отец) — одну, я — ничего, потому что нечего было проигрывать, но в карточки поиграть тоже люблю».
И только Николаю, с его незаурядным везением, первым из всех Некрасовых удалось надолго поймать «удачу за хвост». Он был также заядлым игроком в карты, но в отличие от своих предков, практически никогда не проигрывал. Лишь выигрывал. и иногда очень много.
Псовая охота
На протяжении всей жизни Некрасов страстно увлекался и псовой охотой, в зрелом возрасте даже на медведя ходил. Эта страсть ему также досталась от отца. Он мог целый день ходить с ружьем по болотам, охотясь за добычей, и получать от этого колоссальное удовольствие. К этому занятию пристрастилась и Зинаида Николаевна.
Николай Алексеевич с восторгом наблюдал как жена самостоятельно седлала лошадь и ехала в полном охотничьем обмундировании рядом с ним на охоту. Зинаида воистину была предметом его гордости, за это он ее и любил. и скорее всего по отечески.
Последние годы жизни поэта
В своем завещании Некрасов упомянул всех своих женщин, которых любил, и которые любили его. А Зинаида Николаевна пережила его на тридцать восемь лет, на протяжении которых не снимала траур по мужу. Отдав при этом свою часть наследства родным Николая Алексеевича, ничего себе не оставила. лишь светлую память.
Авдотья Панаева так же пережила Некрасова на целых шестнадцать лет. От молодого супруга она родила дочь. А в год смерти Некрасова она похоронила своего мужа и остаток жизни доживала вместе с дочерью терпя нужду. А свои мемуары целиком посвятила Николаю Алексеевичу.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Впрочем, как пишет Михаил Макеев в последней и самой авторитетной биографии поэта, вышедшей в серии «ЖЗЛ», скорее всего, Некрасов оболгал отца, выдав желаемое за действительное. Тот был вовсе не таким злодеем-крепостником, каким хотел представить его сын. Это было бы как минимум странно, учитывая, что в семье Некрасовых из поколения в поколение женились на крестьянских девках, и, например, крепостной была бабка поэта по отцовской линии.
Месть отцу
Скорее всего, рассказывая гадости про отца, поэт мстил ему за тяжелое детство. У Алексея Некрасова не было оснований гордиться сыном. Отправив сыновей учиться в Ярославль, отец приставил к ним воспитателя, чтобы тот готовил мальчикам поесть и присматривал за ними. Но дядька на работу забил, выдавал подопечным на карманные расходы и занимался своими делами.
Когда отец приехал проведать сыновей, то пришел в ужас. Украсив лицо «воспитателя» синяками, срочно нашел ему замену, но было поздно. Детишки уже почувствовали вкус вольной жизни. Николай учился еле-еле, несколько раз оставался на второй год, а последний, выпускной класс гимназии, и вовсе не окончил. В общем, был недоучкой.
Отец еще предпринимал судорожные попытки дать сыну приличное образование, но Николай, уехав в Петербург, промотал деньги, никуда не поступил и разве что стал посещать вольнослушателем лекции питерского филфака. В ответ папаша прекратил финансирование, и вот именно этого Некрасов-младший ему не простил.
Наступили тяжелые дни. Его прогоняли с квартир, приходилось закладывать вещи. В трактирах, прикрывшись газетой, Николай воровал с тарелок хлеб. Ночевал в бомжатниках, где на него показывали пальцем: «Вот, грамотный, а приютиться негде. Дайте ему водки, а то околеет к утру». Тогда же он стал писать критические статьи для журналов. А когда не оказывалось средств на чернила, счищал ваксу с сапог, разводил ее водой и писал очередной материал, гонорар за который позволял протянуть еще какое-то время. Так продолжалось несколько лет.
Но не умереть с голоду ему помогали не статьи, а карточная игра. Некрасов великолепно играл в покер, не проигрывал практически никогда.
Впоследствии покер помог Некрасову стать очень успешным редактором. Он проталкивал журнал через цензуру, давая цензорам взятки за карточной игрой.
Разбогатев, Некрасов мог позволить себе многое: оргии с проститутками, многочисленные излишества. Его любимым собакам, к примеру, прислуживал лакей и подносил им блюда на салфетке.
За лучшую усадьбу Ярославской области в 1861 году поэт заплатил 35 тыс. руб. А заодно неподалеку от Карабихи купил винокуренный завод, который в год производил 88 тыс. ведер забористого пойла. Фото: Сommons.wikimedia.org
Барин или революционер?
Барский образ жизни Некрасов стал вести со второй половине 50-х. Огромный доход приносило написание книг. Только лишь 2-е издание «Стихотворений», выпущенное в 1861 г., принесло поэту около 150 тыс. руб., что эквивалентно примерно 150 млн современных российских рублей!
По вечерам у некрасовского подъезда стояли экипажи министров, генералов и крупных промышленников: все они восхищались роскошными ужинами у знаменитого литератора. Николая Алексеевича обслуживал целый штат лакеев, егерей и поваров, а ружья и собак он выписывал из Англии.
Современники Некрасова недолюбливали. Назвали торгашом, аферистом, проституткой от поэзии.
Удивительно, что такой неприятный и некрасивый во всех отношениях человек тусовался только с самыми красивыми женщинами своего времени.
Тройничок с семьей Панаевых
Ошибаются те, кто думает, будто тройничок придумали в XX веке, а из поэтов баловались им разве что Брики с Маяковским и семейство Пуниных с Ахматовой. Первым практику жить на троих освоил и популяризировал «печальник горя народного». Целых 15 лет длился его союз со звездой петербургской журналистики Авдотьей Панаевой и ее мужем Иваном. В доме Ивана Панаева Некрасов обстряпал настоящий «Дом-2» и строил свою любовь на глазах удивленного мужа любовницы.
С Авдотьей Панаевой 22-летний поэт познакомился на одном из званых мероприятий. Дама держала литературный салон, слыла красавицей и умницей. Некрасов же по тем временам был просто молодым дебютантом.
Поэт «имел вид болезненный, казался гораздо старше своих лет; сильно прижимал локти к бокам, горбился», однако на Авдотью тут же положил глаз. Шансов не было никаких, но Некрасов умел добиваться своего. Пять лет он осаждал женщину непристойными предложениями (при этом сам менял любовниц), пока не оказался вместе с ней в одной лодке на каком-то многолюдном увеселении. Поэт заявил, что, если женщина не отдастся ему ближайшей ночью, он бросится в воду, хотя не умеет плавать. И, недолго думая, действительно прыгнул. Его вытащили, с трудом откачали.
Вернувшись в Петербург, троица решила жить вместе. Муж делал вид, что ничего не замечает. На его деньги был куплен журнал «Современник», где работала вся семейка. Некрасов публиковал там любовные послания к жене владельца. Авдотья вела раздел мод и под псевдонимом публиковала фривольные романы, в которых пропесочивала своего благоверного.
Про проституток Некрасов тоже не забывал, наведывался к ним регулярно, принося в семью «модные» болезни, но при этом изводил Авдотью сценами ревности. Панаева рыдала в жилетку официального мужа, а мягкотелый Иван Панаев не знал, что и делать. Всезнающий Чуковский писал, что, мол, Авдотье так и надо, ей нравилось страдать, ведь «она была из тех утомительных женщин, которые обожают ощущать себя мученицами».
Чистокровных пойнтеров и дорогие штуцеры Некрасов выписывал из Великобритании. Фото: Depositphotos.com
Модная француженка
Место Панаевой заняла француженка мадемуазель Селина Лефрен, бывшая артистка Михайловского театра. Увлекшись ею, Некрасов ничего не сообщил Панаевой, просто вдруг воспылал любовью к французскому языку. По доброте душевной Авдотья сама с ним занималась, покупала учебники, вела уроки. И вскоре была изгнана за ненадобностью.
Мадам Лефрен оказалась профессиональной содержанкой: в Париже у нее остался ребенок, и в Россию она откровенно приехала на заработки.
Некрасову эти отношения тоже были нужны для показухи. Французская любовница повышала его реноме и служила признаком богатства. Николай Алексеевич богато одевал подругу в атласные платья и разрешал украшать комнаты по своему усмотрению. В бывшей квартире Панаева мадемуазель построила лес из елок, поселила живых птиц и установила рояль, за которым музицировала.
Однако и эту подругу Некрасов послал куда подальше. 48-летнему поэту приглянулась Прасковья Николаевна Мейшен, 25-летняя вдова из Ярославля. Ее муж умер, не оставив никакого капитала. И ситуацией не преминул воспользоваться поэт. Какое-то время Некрасов и Прасковья Николаевна жили в Ярославле, а осенью вместе приехали в Петербург.
Прасковья была полной противоположностью двум прошлым дамам: необразованная, неинтеллигентная, носила безвкусные костюмы и больше всего на свете любила пить чай с пастилой. Некрасов обещал на ней жениться, но вскоре перестал говорить о свадьбе, любовницу активно посылал куда подальше, а однажды при ней устроил дома оргию с дамами полусвета и француженками из кафешантанов.
Некрасов неприлично захохотал:
— А ты мне нужна только чтобы спать с тобой, когда мне захочется.
— И с Богом. Давно пора.
Фекла, она же Зина
— Уйди, мне нужно слово нехорошее сказать.
Родственники восприняли Зинаиду плохо, справедливо опасаясь, что это не просто сезонная подруга. Особенно усердствовала сестра Анна. Поэтому перед смертью больной Некрасов, боясь, что его Зину облапошат, обвенчался с сожительницей. Поэт уже почти не мог ходить, а по правилам обряд нужно было совершать в церкви. Друзья Некрасова обратились к военным, и те выдали специальную церковь-палатку, которую установили в доме. Венчание состоялось: Некрасов был босой, в одной нижней рубахе, специально изрезанной: любое давление приносило ему нестерпимую боль.
Болезнь
Отечественной медицине Некрасов не верил, поэтому за огромные деньги выписал австрийских врачей. Хирург Теодор Бильрот сделал ему колостому. Операция была сложной, ее Бильрот счел звездной в своей карьере, написав по этому поводу статью в медицинский журнал. Некрасов даже смог встать с кровати и какое-то время шатался по комнате, но боли усилились, и вскоре поэт стал спасаться исключительно морфием. Гости ужасались. Поэт походил на полутруп: худой, бледный, говорил замогильным голосом. В последние несколько месяцев жизни он провел в положении на карачках, издавая непрерывный стон. Врачи выходили от него в слезах, не в силах видеть, как мучается пациент.
Зиночка денно и нощно ухаживала за Николаем, соревнуясь в этом с его сестрой Анной. Чтобы не спать, Зиночка садилась на пол и смотрела на зажженную свечу. Так она просидела двести дней и ночей и к концу Некрасова из молодой, беленькой и краснощекой женщины превратилась в старуху с желтым лицом. Всю оставшуюся жизнь она носила траур и вспоминала Некрасова с благодарностью, жалея лишь о том, что мало развивалась, а проводила дни в увеселении.
Завещание Некрасова не вызвало энтузиазма у родственников. Оказалось, что особых денег у поэта не осталось (после смерти долго судачили, где его миллионы). И тем не менее он упомянул в завещании всех, с кем жил: и Авдотью Панаеву, и мадам Селину, и любимых слуг. А Зиночке отписал недвижимость в Новгородской губернии и все движимое имущество из квартиры в Петербурге, за исключением ружей.
Когда после похорон женщина поехала в Карабиху, брат поэта не пустил ее даже на порог. Вдова уехала в Саратов, и там ее облапошила местная секта. Так, в бедности она прожила свой век в Саратове, где и была похоронена.
Joomla! Open Source Content Management
Nav view search
Навигация
Искать
НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ НЕКРАСОВ
Николай Некрасов происходил из дворянской, некогда богатой семьи из Ярославской губернии. Родился в Винницком уезде Подольской губернии в городе Немиров, где в то время квартировал полк, в котором служил его отец — поручик и зажиточный помещик Алексей Сергеевич Некрасов (1788—1862), которого не миновала семейная слабость Некрасовых — любовь к картам.
Алексея Сергеевича полюбила Елена Андреевна Закревская (1801—1841), красивая и образованная дочь богатого посессионера Херсонской губернии, которую поэт считал полькой. Родители Елены Закревской не соглашались выдать прекрасно воспитанную дочь за небогатого и малообразованного армейского офицера, что вынудило Елену в 1817 году вступить в брак без согласия родителей. Однако брак этот не был счастливым. Вспоминая о детстве, поэт всегда говорил о своей матери как о страдалице, жертве грубой и развратной среды. Своей матери он посвятил целый ряд стихотворений — «Последние песни», поэму «Мать», «Рыцарь на час», в которых он нарисовал светлый образ той, которая своим благородством скрасила непривлекательную обстановку его детства. Тёплые воспоминания о матери сказались в творчестве Некрасова, проявившись в его произведениях о женской доле.
Однако в его поэзии будут присутствовать и образы других родных людей — отца и сестры. Отец будет изображён как деспот семьи, необузданный дикарь-помещик. А сестра, наоборот, как нежный друг, чья судьба подобна судьбе матери. Однако эти образы будут не так ярки, как образ матери.
Детство Некрасова прошло в родовом имении Некрасовых, в деревне Грешнево Ярославской губернии, в уезде, куда отец Алексей Сергеевич Некрасов, выйдя в отставку, переселился, когда Николаю было 3 года. Мальчик рос в огромной семье (у Некрасова было 13 братьев и сестёр), в тяжёлой обстановке зверских расправ отца с крестьянами, жестокого отношения к жене, матери будущего поэта. Запущенные дела и ряд процессов по имению заставили отца Некрасова занять место исправника. Во время разъездов он часто брал с собой маленького Николая, и ему, ещё будучи ребёнком, нередко доводилось видеть мёртвых, выбивание недоимок и т. п., что залегло в его душу в виде печальных картин народного горя.
В 1832 году, в возрасте 11 лет, Некрасов поступил в ярославскую гимназию, где дошёл до 5 класса. Учился он неважно и не очень ладил с гимназическим начальством (частично из-за сатирических стишков). В ярославской гимназии 16-летний юноша стал записывать свои первые стихи в домашнюю тетрадку. В его начальном творчестве прослеживались печальные впечатления ранних лет, которые в той или иной мере окрасили первый период его творчества.
Его отец всегда мечтал о военной карьере для сына, и в 1838 году 17-летний Некрасов отправился в Санкт-Петербург для определения в дворянский полк.
Однако Некрасов повстречал гимназического товарища, студента Глушицкого, и познакомился с другими студентами, после чего у него возникло страстное желание учиться. Он пренебрёг угрозой отца остаться без всякой материальной помощи и начал готовиться к вступительному экзамену в Петербургский университет. Однако экзамена не выдержал и поступил вольнослушателем на филологический факультет.
С 1839 по 1841 год пробыл в университете, но почти всё время уходило у него на поиски заработка, так как рассерженный отец перестал оказывать ему материальную поддержку. В эти годы Николай Некрасов терпел страшную нужду, не каждый день имея даже возможность полноценно пообедать. Не всегда у него была также и квартира. Некоторое время он снимал комнатку у солдата, но однажды от продолжительного голодания заболел, много задолжал солдату и, несмотря на ноябрьскую ночь, остался без крова. На улице над ним сжалился проходивший нищий и отвёл его в одну из трущоб на окраине города. В этом ночлежном приюте Некрасов нашёл себе подработок, написав кому-то за 15 копеек прошение. Однако ужасная нужда только закалила его характер.
После нескольких лет лишений, жизнь Некрасова начала налаживаться. Он стал давать уроки и печатать небольшие статьи в «Литературном прибавлении к „Русскому инвалиду“» и «Литературной газете». Кроме этого, сочинял для лубочных издателей азбуки и сказки в стихах, писал водевили для Александринского театра (под именем Перепельского). Некрасов увлёкся литературой. Несколько лет он усердно работал над прозой, стихами, водевилями, публицистикой, критикой («Господи, сколько я работал. ») — вплоть до середины 1840-х годов. Его ранние стихи и проза отмечались романтической подражательностью и во многом подготовили дальнейшее развитие некрасовского реалистического метода.
У него начали появляться собственные сбережения, и в 1840 году при поддержке некоторых петербургских знакомых он выпустил книжку своих стихов под заглавием «Мечты и звуки». В стихах можно было заметить подражание Василию Жуковскому, Владимиру Бенедиктову и другим.
Вскоре он обратился и к юмористическим жанрам: таковы были балагурная поэма «Провинциальный подьячий в Петербурге», водевили «Феоктист Онуфриевич Боб», «Вот что значит влюбиться в актрису», мелодрама «Материнское благословенье, или бедность и честь», повесть о мелких петербургских чиновниках «Макар Осипович Случайный» и др.
В начале 1840-х годов Некрасов стал сотрудником «Отечественных записок», начав работу в библиографическом отделе. В 1842 году произошло сближение Некрасова с кружком Белинского, который близко с ним познакомился и высоко оценил достоинства его ума.
Издательское дело у Некрасова шло настолько успешно, что в конце 1846 года — январе 1847 года он, вместе с писателем и журналистом Иваном Панаевым, приобрёл в аренду у П. А. Плетнёва журнал «Современник», основанный ещё Александром Пушкиным. Литературная молодёжь, создававшая основную силу «Отечественных записок», оставила Краевского и присоединилась к Некрасову. В «Современник» также перешёл и Белинский, он передал Некрасову часть того материала, который собирал для задуманного им сборника «Левиафан».
Некрасов, как и Белинский, стал успешным открывателем новых талантов. На страницах журнала «Современник» нашли свою славу и признание Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. В журнале публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский. Николай Некрасов ввёл в русскую литературу Фёдора Достоевского и Льва Толстого. Также в журнале печатались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов, которые вскоре стали идейными руководителями «Современника».
С первых лет издания журнала под своим руководством Некрасов являлся не только его вдохновителем и редактором, но также и одним из основных авторов. Здесь печатались его стихи, проза, критика.
Около середины 1850-х годов Некрасов серьёзно заболел горловой болезнью, но пребывание в Италии облегчило его состояние. Выздоровление Некрасова совпало с началом нового периода русской жизни. В его творчестве также наступила счастливая пора — его выдвигают в первые ряды русской литературы.
В 1858 году Н. А. Добролюбовым и Н. А. Некрасовым было основано сатирическое приложение к журналу «Современник» — «Свисток». Автором идеи был сам Некрасов, а основным сотрудником «Свистка» стал Добролюбов.
Репутации Некрасова как революционного демократа и нравственного человека в 1866 году был нанесён огромный ущерб, когда поэт, вероятно пытаясь сохранить свой журнал «Современник», прочитал хвалебную оду генералу Муравьёву-Виленскому на обеде в Английском клубе 16 апреля. В оде Некрасов призывал к скорейшей расправе над молодыми революционерами, которым ранее сам же адресовал призывы: «иди в огонь…», «иди и гибни…», «умри не даром: дело прочно, когда под ним струится кровь…». Ода вызвала шквал негодования в обществе и особенно в литературных кругах. Оскорблены поступком Некрасова были даже сотрудники его журнала «Современник» и члены Английского клуба, которым довелось услышать это произведение. Остаток жизни Николай Некрасов прожил в атмосфере презрения со стороны значительной части общества.
Николай Некрасов в период «Последних песен» 1877-1878.
Художник И.Н. Крамской
Главной работой Некрасова в поздние годы стала эпическая крестьянская поэма-симфония «Кому на Руси жить хорошо», в основу которой легла мысль поэта, которая неотступно преследовала его в годы после реформы: «Народ освобождён, но счастлив ли народ?» Эта поэма-эпопея вобрала в себя весь его духовный опыт. Это опыт тонкого знатока народной жизни и народной речи. Поэма стала как бы итогом его долгих размышлений о положении и судьбах крестьянства, разорённого этой реформой.
В начале 1875 года Некрасов тяжело заболел. Врачи обнаружили у него рак кишечника — неизлечимую болезнь, которая на два последующих года приковала его к постели. Некрасова оперировал специально прибывший из Вены хирург Бильрот, однако операция лишь ненамного продлила ему жизнь. Вести о смертельной болезни поэта значительно подняли его популярность. Со всех концов России к нему в больших количествах стали приходить письма и телеграммы. Поддержка сильно помогла поэту в его страшных мучениях и вдохновила его на дальнейшее творчество.
Некрасов умер 27 декабря 1877 года.
Проводить поэта в последний путь пришло огромное количество людей. Его похороны стали первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. В погребении Некрасова принимали участие представители «Земли и воли», а также другие революционные организации, которые возложили на гроб поэта венок с надписью «От социалистов».
Одним из увлечений Некрасова, была охота. Псовая охота, которую обслуживали два десятка доезжачих, борзятников, выжлятников, псарей и стремянных, была гордостью Алексея Сергеевича. Отец поэта давно простил своего отпрыска и не без ликования следил за его творческими и финансовыми успехами. И сын до самой смерти отца (в 1862 году) приезжал к нему в Грешнево каждый год. Некрасов посвятил псовой охоте весёлые стихи и даже одноимённую поэму «Псовая охота», воспевающую удаль, размах, красоту России и русской души.
Памятник Николаю Некрасову в Чудово
НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ НЕКРАСОВ
(1821-1878)
Рисунок выполнен по портрету Н.А. Некрасова работы И. Н. Крамского 1877 г.
Русские писатели и поэты XIX века: комплект наглядных пособий «Великая литература»/ авт. проекта Т.В. Цветкова.- М.:ТЦ Сфера, 2015.- 12 с., ил.
«КАРАБИХА»
Государственный литературно-мемориальный музей-заповедник Н.А. Некрасова
Адрес: Ярославская обл., Ярославский р-н, п/о Красные ткачи, д. Карабиха, ул. Школьная, д 2а.
Не бойся горького забвенья;
Уж я держу в руке моей
Венец любви, венец прощенья,
Дар кроткой родины твоей.
Н.А. Некрасов
Я твой. Пусть рокот укоризны
За мною по пятам бежал,
Не небесам чужой отчизны –
Я песни родине слагал!