чем опасны цыгане для подростков
Цыгане, нужно ли их опасаться?
История
В детстве очень боялась цыган. Мы жили в поселке Нювчим Сыктывдинского района Республики Коми. Цыгане часто приезжали в поселок, ходили по домам и предлагали купить вещи. Моя мама часто покупала у них товар. Иногда они просились переночевать, но мама их не пускала. Того же, кто их пускал, обворовывали.
Мама мне всегда говорила не смотреть им в глаза, так как многие из них обладают гипнозом. И действительно, после разговора с ними многие готовы им все отдать. Меня всегда удивляло то, как эти люди себя ведут.
Сегодня, посмотришь на цыганку, хорошая одежда, пальцы все в золотых кольцах, а стоит и просит милостыню. Да еще бывает и так, что ребенка на руки грудного возьмет, чтобы больше подавали денег. Вот и со мной приключилась такая история. Подошла на улице ко мне цыганка и сказала, что идет в роддом, и ей нужны деньги на подарок новорожденному. По ее утверждениям, деньги давали все. Высыпала ей мелочь. Затем она предложила мне погадать. Я отказалась. Но она настойчиво взяла меня за руку и сказала, что на мне лежит порча. Протянула скомканную в клубок нитку, сказала, что это оберег. Попросила дать ей за это золотое кольцо. Я отказалась, сказала, что сейчас вызову полицию. А неподалеку ее поджидала вторая цыганка. Услышав о полиции, они быстренько ушли.
Кто такие цыгане?
Цыгане являются одной из самых многочисленных этнических групп мира, не имеющих своего государства. Их можно встретить в любой стране Европы, СНГ, в странах Америки, а их численность составляет около 8–10 миллионов человек.
Как получилось, что цыгане стали вести кочевой образ жизни и расселились по многим странам мира, в то время как их ближайшие родственники продолжают жить на родине?
На территории Византии они приняли христианство и жили наряду с другими народами, являясь полноправными членами общества. Согласно письменным источникам, цыгане были знаменитыми мастерами кузнечного дела. Кроме того, они занимались изготовлением конской сбруи, разведением лошадей, а также дрессировали животных и давали представления.
Но после падения Византийской империи в XV веке цыгане в поисках работы и пропитания покинули обжитые места и переместились на север и запад Европы. В самой Европе были довольно сложные времена, и переселенцам были не очень рады. Ситуацию осложняло то, что первыми цыганами, прибывавшими в новые страны, были, как правило, не самые лучшие представители цыганского общества.
Не обремененные семьей и хозяйством искатели легкой жизни, они занимались воровством, жульничеством и попрошайничеством. Это привело к тому, что за цыганами закрепилась репутация бродяг и мошенников, им все сложнее было найти работу и стать частью европейского общества.
В поисках лучшей жизни цыгане из Испании и Португалии стали переселяться в Латинскую Америку.
Благодаря непростой истории и постоянным скитаниям цыгане оказались в генетической и лингвистической изоляции от ближайших носителей своего языка — индийцев. Цыганский язык относится к индо-арийской ветви индийских языков. Сам язык имеет несколько диалектов, сформировавшихся в разных регионах компактного проживания цыган. Помимо родного языка цыгане часто владеют языком страны, на территории которой они обитают.
Статистика
Согласно статистике, наибольшее количество цыган живет в США, где их насчитывается около 1 миллиона. Более 500 000 цыган проживают на территории Бразилии, Испании и Румынии, а в России зарегистрировано около 200 000 представителей этого народа. Сегодня 8 апреля считается Днем цыган и, несмотря на то что у этого народа нет своего государства, они имеют свой флаг, в центре которого находится символическое колесо кибитки.
Как можно отпугнуть цыган, чтобы не стать их жертвой, и чего они боятся
Каждый житель крупного города хотя бы раз в жизни встречал цыган. Некоторым вовсе приходится сталкиваться с ними буквально каждый день. Кто-то предлагает погадать, купить золото или просто проходит мимо, но сложившиеся у славян стереотипы не приписывают этой народности ничего хорошего. Более того, считается, что цыгане специально бывают в толпе, где люди не концентрируются на происходящем и могут упустить что-то из виду. Нередко люди просто не знают, как поступать при встрече с цыганами, чтобы не лишиться ценных вещей или денег.
Чего боятся цыгане, и как можно их отпугнуть
Если вы заметили неподалеку цыганку, не стоит терять бдительность. Лучше в принципе не показываться ей на глаза, чтобы не подвергать себя опасности. Но если вы уже оказались у нее на прицеле, просто так не удастся уйти в неизвестном направлении. Цыгане неплохие психологи, и с годами становятся все более проницательными. Они на расстоянии понимают психологический и эмоциональный настрой человека. Поэтому если к вам идет представительница ромской народности, значит у нее есть определенные цели.
Для цыган не обязательно иметь повод для действий. Кто-то подходит, и за определенную сумму предлагает узнать будущее. Другим просто интересно получить от вас немного наличных. Опытные цыганки и вовсе по ряду признаков сразу пытаются угадать, что у вас было в прошлом, чтобы пообещать перспективное будущее. Правда, для этого достаточно всего лишь позолотить ручку. И здесь срабатывает стоп-кран под названием «психология», ведь стремление узнать будущее присутствует у каждого. И вы не замечаете, как из любопытного превращаетесь в жертву.
Важно с самого начала не поддаваться на провокации. В противном случае, вы уже окажетесь во власти чужой воли. Достаточно немного послушать цыганку, посмотреть ей в глаза, попытаться понять ее слова, и уже будет довольно сложно изменить ее сценарий происходящего. Если же женщина ромской национальности продолжит нагнетать обстановку, вашим козырем всегда будет вызов полиции. Даже угрозы появления представителей правоохранительных органов будет достаточно. Проблемы с законом — это последнее, с чем хотели бы столкнуться доморощенные провидицы.
Что делать, когда к вам пристают цыгане
Соберитесь
Если впереди иностранный «десант», прибывший несколько веков назад из Индии, нужно собраться, обойти или вовсе отойти подальше. Проблема состоит в том, что они часто издалека отслеживают жертву и вряд ли отпустят ее. И если они уже решили «работать» с вами, они вряд ли будут искать новых клиентов.
Не слушайте, что вам говорят
Прежде, чем включать психологию, цыгане проводят глубокий анализ личности, с которой столкнулись. Они визуально осматривают человека издали, определяя его материальное положение, социальный статус и поведение. Лишь сложив мнение о вас, они будут искать больные точки, чтобы надавить на них. С этого момента человек уже болезненно реагирует на действия цыганки. Останется лишь распрощаться с телефоном или деньгами, чтобы ваши пути разошлись.
Пригрозите полицией
Практически вся деятельность представителей ромской национальности связана с мошенничеством и находится за пределами рамок закона. По этой причине даже намек на встречу с правоохранительными органами может лишить их желания общаться с вами. Да, придется выслушать в ответ неприятные слова, но это лучше, чем лишиться материальных ценностей. Ни в коем случае не слушайте, что вам говорит цыганка.
Чего цыгане боятся, как огня
Цыгане, несмотря на свою слаженность и развитую психологию, остаются примитивным народом. По этой причине они со страхом воспринимают то, чего не знают. Если в процессе переговоров проходит определенный разрыв принятых шаблонов, им будет сложно продолжать заниматься своим грязным делом. Мы расскажем о нескольких способах, которые заставят цыган не попадаться на вашем пути.
«Мою маму выдали замуж в 14 лет». Каково это — родиться и вырасти в цыганской семье?
По национальности я цыганка. Мою маму выдали замуж в 14 лет. Вы спросите, как так? А потому, что цыганские браки, как правило, официально не регистрируются. Мамин муж и мой отец был старше на семнадцать лет и имел троих детей от первого брака — жена умерла при родах; думаю, потому, что рожала дома. А моя мама произвела на свет еще шестерых: трех мальчиков и трех девочек. Старшие дети (не моей мамы) с нами жили недолго — двое отделились по возрасту, одного забрали родственники.
Мальчики в цыганской семье — это особая каста, не то, что девочки. Мы-то, как правило, никому не нужны, обуза. Наша соседка регулярно сдавала именно девочек в дом ребенка — и забывала о них. Но моя мама вырастила всех, хотя мы очень бедно жили. У нас был частный дом с небольшим участком, а еще мы держали свиней. Папа привозил для них отходы на лошади с телегой вроде как из детских садов и из школ.
У нас была лошадь по кличке Бусый, и братья с малолетства сидели на ней как влитые, будто так и родились! Мы, девочки, не ездили верхом, у нас это не принято, но всегда могли покормить коня хлебом, погладить; мы его не боялись, для нас это было естественно. В других семьях нет такого тесного общения с животными. С лошадью я могла поговорить, и хочу сказать, что она способна понять гораздо больше, чем люди, и у нее человеческие глаза. Еще у нас было много кошек, совершенно диких, которые ловили крыс и мышей. Когда я пробовала к ним подходить, они шипели и убегали.
Нас с детства приучали к попрошайничеству. Мы с мамой, моими сестрами, с нашими соседками и их детьми обычно стояли у ворот церкви. Я замечала, что некоторые люди, которые хотели зайти в храм, увидев нас, проходили мимо. Возможно, не желали подавать или по какой-то иной причине. Мы были для них как препятствие, как зараза. Нас учили говорить: «Тетенька, вы такая красивая!» Обычно «тетенька» шарахалась, но давала нам денег. Сейчас я понимаю, что не за комплимент, а просто желая откупиться от «сглаза».
А еще мы желали прихожанам здоровья и здоровья их детям. При этом надо было смотреть людям в глаза. Кто посмелее, те говорили нам за это гадости, а другие давали деньги. Кстати, если к вам на улице подходит цыганка и заявляет, что на вас порча, не слушайте, не бойтесь — просто проходите мимо. Чем меньше верите, тем меньше пристанет. Насчет того, что все цыганки умеют гадать на картах, тоже ерунда. Да, многим из нас это дано, но далеко не всем. Я знаю как минимум двух петрозаводских цыганок, которые в самом деле отлично гадают; причем живут они в благоустроенных квартирах, в относительном достатке, а не так, как жили мы.
Зарабатывали мы не так уж и мало, люди давали даже и сотнями; в церковные праздники могло выйти до нескольких тысяч рублей за день на семью, но всё куда-то утекало. Я слышала легенду о цыганских баронах, но ничего толком не знаю и могу сказать одно: большую часть того, что мы зарабатывали попрошайничеством, шла куда-то «наверх». Папа всё забирал, и больше мы этих денег не видели, а мама потом ломала голову, чем нас накормить.
У мамы было золото: крупные украшения и золотые зубы. А у нас если и имелись игрушки, то буквально подобранные на помойке. Да и поиграть, собственно, было некогда. Случалось, отец бил маму — если хотел, то находил повод. Что он сказал — было законом, и я его боялась, хотя он почти не обращал на меня внимания. Я с детства делала только то, что велели, и долгое время не представляла, что можно жить как-то иначе.
Одевались мы как попало: юбка или платье, а под ними — штаны, резиновые сапоги. Почему резиновые? Потому что в районе, где мы жили, на улицах всегда была непролазная грязь. В школе я училась плохо, с двойки на тройку, мало что соображала, домашние задания делать не успевала. Объяснить, если что-то не понимаешь по предметам, было некому, к тому же в нашей среде считалось, что девочкам образование ни к чему. За все годы учебы мой дневник никто не проверял и не подписывал. Я помню, что к нам приходили незнакомые люди, хорошо одетые, русские, — наверное, из каких-то социальных служб, но двери им никто никогда не открывал.
Придешь домой из школы, а там работа: мыть посуду, стирать (при этом никаких стиральных машин у нас сроду не было), присматривать за младшими. Я была старшей из детей, и на мою долю выпадало больше всего обязанностей. Одноклассники меня не обижали, побаивались. Но и дружить, общаться тоже никто не хотел: обходили стороной, и за партой я всегда сидела одна. Некоторые учителя пытались что-то объяснить после уроков, но я зажималась, не могла ничего усвоить, потому что однажды услышала, как две учительницы в разговоре между собой назвали меня тупой, а еще сказали: «У нее наверняка есть вши», хотя вшей у меня никогда не было.
В литературе и кинематографе распространено мнение, что цыганки распущенные, ветреные, склонные к свободным отношениям. На самом деле это не так: наши женщины очень целомудренны. Цыган, сколько бы браков у него ни было, всякий раз женится только на девственнице. Первая брачная ночь случается прямо в ресторане или там, где празднуется свадьба. Молодые закрываются в отдельном помещении, а гости ждут «результата». Когда девушку выдают замуж, ее, как правило, никто ни о чем не спрашивает, всё решает родня. Если цыганка остается вдовой, замуж повторно она не выходит: ее поддерживают родственники, прежде всего братья покойного супруга.
Меня можно было назвать малообразованной, даже малограмотной, но рано или поздно я начала понимать, что меня ждет. Учителей я ни в чем не виню, у них было мнение: что возьмешь с этих цыган! Они во многом правы: мы почти не смешиваемся с другими народами, живем очень обособленно, образование для нас не играет роли. Мама тем более ни в чем не виновата, потому что, будучи девочкой, стала женой взрослого мужчины, не успела ни сформироваться, ни развиться. Она старше меня в два раза.
По соседству была молодая цыганка Надя, мамины подруги часто перемывали ей кости. Эта Надя выучилась на воспитателя детского сада, ушла из семьи, а потом вышла замуж за русского. Это считалось позором, но я посмотрела на данный опыт с другой стороны. Надя вырвалась из нашей среды, в которой ее не ждало ничего хорошего, и отныне сама решала, как ей жить, зарабатывала деньги, могла увидеть что-то еще за пределами того мира, в котором родилась.
После окончания девятого класса я, никому ничего не сказав, устроилась на работу в магазин в нашем районе. О продолжении учебы в школе с моими оценками речи не шло, и я не думала, что смогу куда-то поступить: уверенности в себе не было никакой. Магазин был небольшим, торговали всем, чем придется, и вскоре отец меня избил, сказав, что я его опозорила, потому что продаю мужчинам спиртное, при том что лично я вообще не пила и не пью, не играло никакой роли. Я проплакала сутки, а потом подошла к заведующей — объяснила ситуацию. Она сказала, что станет устраивать для меня удобные смены, чтобы у отца было меньше возможностей подловить меня, узнать, что я все-таки продолжаю работать.
Потом я перешла в другой магазин, побольше, где мне очень нравился коллектив. Помогали, советовали; многие — даже именно потому, что я цыганка. Они понимали, что я из другой среды, мне трудно общаться с людьми, я многого не знаю. Со своей стороны я старалась быть доброжелательной к людям: к покупателям и коллегам.
В этом магазине я встретила будущего мужа. Он был красивым, светловолосым, статным, высоким, и я влюбилась без памяти. Сергей работал грузчиком; рассказал, что он детдомовец с непростой судьбой: несколько лет провел в исправительном учреждении для подростков. У него была комната в общежитии, и вскоре я ушла туда к нему, а потом мы поженились. Отец был в ярости, пытался меня найти, разобраться, но мой муж не тот человек, который даст меня в обиду.
Я заочно выучилась в Сортавальском торгово-экономическом техникуме и сейчас работаю товароведом. У нас с Сережей есть сын: черненький, кареглазый — в меня. Я стараюсь читать ему книги, как-то развивать: не хочу, чтобы у него было детство, похожее на мое. При этом и сама стремлюсь восполнить недостатки своего образования и воспитания. Однако моя национальность все-таки накладывает отпечаток на поведение, вкусы: я категорически не могу носить брюки, хожу только в юбках. И не думаю, что когда-либо решусь сделать стрижку, а голову тоже в основном покрываю, хотя бы и легким шарфиком.
С мамой я время от времени встречаюсь тайком от отца, даю деньги на младших, а она чаще всего только плачет. Получается, я их опозорила, потому что отныне в моей бывшей среде я изгой. Возможно, это эгоистично, но я ни о чем не жалею. А еще мне кажется, что не существует цыганского счастья, русского или какого-то еще, а есть просто человеческое. Надо стремиться к нему и по возможности стараться быть его достойным.
«Один ответ: они же цыгане!»
Больше двух с половиной лет 78 цыганских детей были лишены образования после того, как одним днем их исключили из самарской школы № 33 якобы из-за сложности с их воспитанием. «Такие дела» отправились в табор, чтобы узнать, как это случилось, в каких условиях учатся и живут дети и что представляет собой образование цыган в России
Вот уже час я пытаюсь найти дорогу к улице Красной, где расположен табор. Дороги нет — повсюду лишь узкие тропинки, покрытые гололедом, заросли, кустарники, гаражи и огромная табличка на дереве «Территория охраняется служебными собаками». Но собак не видно и не слышно.
Навстречу идут двое цыганских подростков, и я понимаю, что они последняя надежда найти цыганку Азу, старейшину табора. Узнав, кто я и куда иду, они переговариваются между собой. Один предлагает меня провести до нужного дома за деньги. Второй возмущается и говорит, что проведет в табор просто так.
Дорога лежит через чащу, после которой нужно перейти по жестяному мосту с большими трубами. На одной из решеток, из которых он сделан, — огромная дыра, в которую можно легко провалиться. Мы аккуратно переступаем ее, но продолжаем идти осторожно: дует сильный ветер, повсюду гололед, и говорят, что даже бродячие собаки поскальзываются. Они наконец появляются и окружают нас со всех сторон. Один из подростков берет палку и громко кричит, чтобы их отпугнуть, и собаки отбегают на безопасное расстояние, продолжая сопровождать нас трусцой.
Наконец виднеется табор: он выглядит как гора деревянных обломков, засыпанных снегом и мусором. Неподалеку рослые мужчины перекидывают из кучи в кучу листы ДСП, гипсокартон, дрова и какие-то старые доски — центрального отопления тут нет, как и денег на то, чтобы заказывать грузовики с дровами, поэтому цыгане целыми днями бродят вокруг табора и ищут все, с помощью чего можно развести огонь.
Свалка Фото: Максим Федоров
Повсюду бегают дети, бродячие собаки, крысы. Кирпичных построек не видно — дома тут сколочены из тех же материалов, которые идут в топку. Еще в ход идут фанера, кирпичи разных размеров, обломки заборов и калиток — все, что дешево и попадается под руку. Цыгане живут здесь уже двадцать лет, но 90 процентов построек до сих пор самострой. И лишь несколько домиков зарегистрированы и имеют легальный статус.
Окурки, фантики и пустые бутылки здесь можно бросать прямо под ноги — никто ничего не скажет. Мусор валяется по всему табору, покрытый снегом и льдом: контейнеров для сбора нет, и жилищники не приезжают сюда раз в неделю для того, чтобы вывозить отходы, как это происходит в городах и других селах.
Цыганская королева и ленивый барон
Аза Лольевна Михай, 72-летняя старейшина табора, выглядит как цыганка из детской книжки: на ней красочная сорочка, прикрытая двумя вязаными разноцветными кофтами, и фиолетовая юбка в пол, на подоле — узоры из стразов. Ее заплетенные косы под цветастым платком чем-то напоминает корону — и действительно, Аза здесь королева, одна из самых уважаемых женщин в таборе. В некоторых делах играет роль даже большую, чем сам барон, по крайней мере в вопросах, связанных с образованием цыганских детей, — барон отказывается этим заниматься.
Хотя Аза бодра, но ее глаза полны усталости и какого-то даже отчаяния. Она рада моему приходу, но все еще смотрит с недоверием, ведь для нее я чужак — на цыганском языке «гаджо». Мы садимся на мягкий диван.
«Дети должны учиться, чтоб не быть бандитами, убийцами. Если человек не учится, как он вырастет, что из него будет? Сейчас без учебы человек не выживет, работы не найдет. Тяжело», — сокрушается она, вспоминая, как одним днем всех детей выгнали из школы, не назвав толком причин.
Отчисленные из школы дети и бабушка Аза Фото: Максим Федоров
До этого всех ребят от мала до велика учили в одном классе трем предметам: русскому языку, математике и физкультуре. И учитель на весь класс был один — старый военный, единственный, по словам директора, кто мог справляться с цыганской ребятней. Но, по словам Азы, хороший. Каждое утро за детьми приезжал автобус, в школе им бесплатно раздавали тетрадки и буквари. И даже кормили, хоть и отдельно от русского класса.
В начале 2018—2019 учебного года Азу вызвали в департамент образования. Там заявили, что цыганские дети «балуются, воруют, не слушаются», поэтому их исключат. Про учителя цыганского класса ей сказали, что он умер — это оказалось неправдой. Женщина пыталась спорить.
Для табора новость стала шоком. Родители просили Азу пойти уговаривать директора, чтобы он взял учеников обратно, дети не давали ей прохода и спрашивали, когда они вернутся в школу. Но воевать с бюрократической машиной у пожилой цыганки не было сил. К тому же у нее как главы табора полно других проблем. Например, как найти деньги на отопление дома, в котором с Азой живет еще двадцать пять человек: заказать машину дров стоит 3 тысячи рублей, а ее пенсия — всего 8,4 тысячи. Или как решить вопросы с документами: в таборе паспорта и регистрация всего у нескольких человек.
«Женщины по мусоркам ходят — ищут одежду, обувь, детскую, взрослую. Мужчины собирают металлолом. Соберет — принесет покушать, не соберет — есть нечего. Условий никаких нету, это просто невозможно. Собаки бродячие заходят в табор, на детей бросаются, их все больше и больше. Вызывали людей, чтоб забрали этих собак, — не приезжают», — перечисляет Аза проблемы.
Сама Аза всю жизнь воспитывала детей — их у нее девять, самой младшей дочери 31 год. Аза уверена: Россия и весь мир развиваются, а цыгане — нет. Например, ранние браки, которые традиционны для цыган-котляров, которые выдают девочек замуж начиная с десяти лет. «Это нельзя так делать, категорически нельзя. За это надо привлекать людей к уголовной ответственности. Что ребенок, девочка, в тринадцать лет знает? А она уже рожает! И не в больнице — дома», — ругается Аза, но от ее упреков мало толку.
Кухня в доме бабушки Азы Фото: Максим Федоров
Она продолжает жаловаться: на власти, на других цыган, на детей, которые воруют шоколадки из местного магазинчика, курят и балуются. Говорит, что пойдет к депутату Назарову, потому что у него тоже есть дети и семья, — может быть, он ее поймет и поможет со школой, чтобы дети «выросли грамотные, на заводах работали, оканчивали институты, техникумы, были людьми, а не росли идиотами». «Вот им семь лет, а они уже курят. Как он не будет воровать, если дисциплины никакой нету? Вот так и будут жить, как их дворовая жизнь научила. И так из поколения в поколение, если наконец не начнут учиться как положено. Живем без образования, без надежды на будущее какое-то», — сетует цыганка. Если власти города так не хотят видеть цыган в школах, они могли бы построить отдельную школу для цыганских детей в таборе, говорит Аза и тяжело вздыхает. Напоследок просит меня походить по школам, помочь с дровами и мусором. Я соглашаюсь.
За столом на кухне сидит компания мужчин. Самый крупный и бородатый из них зовет выпить с ними чаю. Так мы знакомимся с бароном. Он честно признается, что не делает как барон ничего — всем занимается Аза: и детьми, и дровами, и мусором. Барон же, как водится, целыми днями пьет чай и курит кальян с другими цыганскими мужчинами.
По его словам, в школе дети действительно дрались, ругались матом и курили. Но в то, что они там воровали, он не верит: «Бывает, дома воруют по карманам. Или вот у нас есть цыганский магазин, там русская женщина работает, так они у нее воруют шоколадки, жвачки, лимонад. Табак воруют, курят. Но приходили после школы и ни один телефон даже не принесли».
Дом в таборе возле свалки Фото: Максим Федоров
В департамент образования идти не собирается — уверен, что, если пойдет, его посадят. «Не любят они барона. Участковый не любит, администрация не любит, потому что барон все время просит помощи», — поясняет он. Да и никакого смысла в таких переговорах не видит: вспоминает случай, как за голосование им обещали привезти машину щебня, чтобы засыпать дороги. «Не привезли, соврали, значит. А весной тут слякоть, грязь, воды по колено. Один дом по весне даже смыло водой».
На кухню заходит Аза. Барон что-то кричит ей по-цыгански, она что-то кричит в ответ. Я прощаюсь с ними, и внук Азы, 11-летний Дев, провожает меня до остановки, отгоняя палкой бродячих собак.
«Может, нас за дураков считают?»
Права детей из небольших цыганских поселений на школьное образование нарушаются в России постоянно, говорит эксперта АДЦ «Мемориал» Стефания Кулаева. Детей цыган-котляров в Самаре уже не принимали в школу в начале 2010-х. Тогда, в 2013 году, удалось добиться того, чтобы их наконец приняли в школу № 33, где было открыто четыре цыганских начальных класса. Формально цыганские дети не были отделены от всех остальных, но фактически они могли общаться с другими детьми только во время перемен: их учили отдельно, а в столовую пускали последними, и их социализация затруднялась.
По словам Кулаевой, подобная ситуация для России не редкость и сами цыгане считают проблему образования детей острой. «Мы же не просим чего-то сверхъестественного, мы просим: постройте начальную школу», — вспоминает правозащитница слова руководителя одной из цыганских общин в Тверской области.
Отчисленные из школы дети Фото: Максим Федоров
Если детей и берут в школы, то только в отдельные цыганские классы и только в начальные — в среднюю школу обычно не переводят или берут на условиях домашнего обучения, что на самом деле не является обучением. И даже тогда, когда детей удается пристроить в школы, проблемы продолжаются. В частности, дети сталкиваются с сегрегацией. «Почему наших, цыганских детей учат отдельно — может, их за дураков считают?» — спрашивают у юристов родители. Или с неполноценным образованием: цыганские дети, в отличие от русских, обычно учатся в одном классе, несмотря на возраст, и не проходят полную школьную программу.
Цыган дискриминируют начиная со школы, из чего и следует их маргинализация, уверена Кулаева. Безусловно, родители должны следить за соблюдением прав детей на получение образования. Например, если какая-то семья не отдает ребенка в школу или забирает после второго класса, не давая возможности продолжить образование, то обязанность школы, прокуратуры и полиции — принять меры.
«Я задавала вопрос представителям полиции и прокуратуры: как они будут действовать, если русские родители не поведут детей в школу? Мне всегда говорили, что к ним пошлют проверку, назначат штраф и тому подобное. А на мой вопрос, почему так не делают по отношению к тем цыганским родителям, которые почему-то не отдают детей в школу, встречала лишь один ответ: они же цыгане!» — возмущается правозащитница.
Но главные нарушители прав детей не родители, а те, кто так относится к цыганским детям в школе, что родители боятся порой вести туда детей, продолжает Кулаева. На ее практике был случай, когда цыганские родители добились принятия семилетней дочери в общий «русский» класс, но учителя так обращались с ребенком, что в конце концов достигли желаемого: не выдержав издевательств, родители попросили ее вернуть в цыганский класс.
«Цыгане? Какие цыгане?»
Дорога до школы № 33 в поселке Мехзавод занимает полтора часа на маршрутке и полчаса пешком. Но проделанный путь оказывается бесполезным: вахтерша и секретарша уверяют, что директор на больничном. Приходится ему звонить. Он отвечает, что не знает ни про каких цыган: «Цыгане? Какие цыгане?» На этом беседа заканчивается.
Бродячая собака Фото: Максим Федоров
Следующий пункт назначения — школа № 156, в которую, по данным юристов, рекомендовали перевести детей. Туда приходится идти еще полчаса. На входе — толпа веселых ребятишек, все они выглядят русскими. Вахтерша лениво набирает по телефону директора, тот возмущается, что уже давал комментарии по ситуации с детьми из табора — о том, что дети не прикреплены к его школе территориально, — и бросает трубку.
В администрации Красноглинского района Самары также глухо: приемная не работает, по номеру телефона никто не отвечает. На письменные запросы «Таких дел» в администрации города не ответили.
Вместе с фотокорреспондентом мы снова пытаемся найти дорогу в табор, и почему-то эти поиски оказываются сложнее, чем в первый раз. Выходим на улицу Красную, доходим до места, где дорога разветвляется и кирпичные дома сменяются самостроями. Это начало табора. Нас встречает толпа агрессивных мужчин, которые угрожают разбить камеру и велят поскорее убираться отсюда. Как позже поясняет внук Азы Дев, это их соседи, не очень дружелюбные цыгане из клана дэмони.
Аза снова бодра и весела. Благодарит за продукты, заваривает чай, затем просит внуков позвать детей, которых исключили из школы. Минут через десять вокруг нее собирается целый табор ребятни, все от семи до двенадцати лет. Они рассказывают о том, кем хотели бы стать, когда вырастут. 11-летний Дев мечтает стать архитектором, 10-летний Давид — инженером-строителем, 11-летний Данил — музыкантом, а их ровесница Алена — врачом.
Но образование, построенное на сегрегации и неполной школьной программе, принесло вполне ожидаемые плоды: Дев едва может сосчитать до двадцати и не знает алфавит. В ответ на просьбу посчитать два плюс два он смеется: «Ну, конечно же, четыре! Это же все знают!» Но после следующего задания — посчитать два плюс три — он склоняется над столом и начинает долго, тяжело и упорно считать что-то на пальцах, после чего неуверенно выдает: «Шесть!» — и очень разочаровывается, когда узнает правильный ответ.
Ребенок в таборе Фото: Максим Федоров
Его старшая сестра Маша, которая училась в Москве, ругает Дева и обзывает его «дило». «Дило» — по-цыгански дурак. Вот только ругать нужно не Дева, который так старательно пытался решить простой пример на пальцах одной руки.
Когда мы уходим, цыганские ребятишки бегут за нами. Внук Азы Дев просит у меня 200 рублей на корм для своего щенка — метиса алабая и немецкой овчарки по имени Барон. Когда он получает купюры, остальные тоже требуют денег, лезут в карманы и сумку. Я раздаю все, что есть, остается последняя монетка в пять рублей. Подбрасываю и ее — начинается потасовка.
«Попросту вредили детям на протяжении двух с половиной лет»
На запросы «Таких дел» в школы и департамент образования Самары никто не ответил, однако по запросу «Мемориала» к решению ситуации подключилась адвокат Саратовской областной коллегии адвокатов Жанна Бирюкова. Она стала законной представительницей цыганских детей и родителей.
Бирюкова выяснила, что школой были нарушены права цыганских детей на образование, гарантированные Конституцией России, Федеральным законом об образовании в России, Всеобщей декларацией прав человека и Конвенцией о правах ребенка.
После ее запросов директора школы № 33 снова вызвали в департамент образования. «Школа обязана проверять и контролировать детей: ходят, не ходят, делают ли домашние задания и так далее, чтобы образовательный процесс был налажен на должном уровне. Они делали все это с точностью до наоборот, то есть попросту вредили детям на протяжении двух с половиной лет», — поясняет Бирюкова.
Отдельно она подчеркивает дискриминацию по национальному признаку: «Родители четко дали мне понять, что их детей исключили именно по национальному признаку. Просто потому, что дети цыганской национальности. Грубо говоря, расизм».
Дом в таборе Фото: Максим Федоров
По словам защитницы исключенных детей, директор школы заверил ее в устной форме, что вернет цыганских ребят к занятиям, и просил дальше не жаловаться. Если ситуация не изменится, адвокат собирается обжаловать это решение в суде.
Однако это лишь частичное решение проблемы на местах. Менять нужно системный подход к обучению цыган, считает эксперт АДЦ «Мемориал» Стефания Кулаева. В частности, необходимо создать возможность поддержки с выполнением всех требований школьной программы без помощи семьи, поскольку в России образование в большой мере возложено на домашнюю работу с родителями; создавать не худшие (как в сегрегированных классах), а лучшие условия — больше пособий, интерактивных развивающих игр, инновационных программ; вводить меры по поддержке детей из особо бедных семей — часто бывает, что дети не учатся, потому что банально нет обуви и одежды. «Мы знаем примеры в Липецкой области, когда семьям всего раз в год помогали купить школьную и спортивную одежду и это оказало огромное положительное влияние на посещаемость, всех детей отдавали в школу», — отмечает Кулаева.
Также решение проблем с образованием цыган может помочь решить проблему ранних браков. «Школьное образование — это путевка в жизнь, если детей не отправлять в десять-двенадцать лет домой, то гораздо больше шансов, что их и не женят, а дадут доучиться. Не оправдываю те семьи, которые считают допустимыми браки детей, но я считаю, что и в этом вина системы есть. Такое происходит в большой мере от тотальной заброшенности, от того, что за соблюдением прав детей не следят», — уверена Кулаева.
И на улицах табора бывает праздник
Я прихожу в полдень, за три часа до того, как в табор приедет белый УАЗ с тонной угля для растопки печей.
На кухне возится Маша, Дев что-то смотрит на чьем-то планшете, Аза тихо сидит в углу и жалуется на сердце. Недавно к ней приезжала скорая и выписала рецепт на лекарства, денег на которые у Азы нет. Несмотря на это, она улыбается: вот-вот к ним приедет долгожданный уголь, и на целый месяц можно будет забыть о холоде и прогулках вокруг табора в поисках хвороста.
Через месяц все дети должны пойти в школу. Мы с Девом учим друг друга: он меня — цыганскому языку, показывая на разные вещи и называя их по-цыгански, а я его — считать до двадцати. Счет ему дается сложно: досчитав до двенадцати, он тут же перепрыгивает на восемнадцать и двадцать. Пытается снова.
— А знаешь, как это называется? — Дев показывает на зеркало.
— Это же почти как в румынском! По-румынски — оглиндэ.
Отчисленные из школы дети Фото: Максим Федоров
Мы продолжаем пытаться считать до двадцати, потом начинаем решать примеры. Дев все время спрашивает, когда я приеду снова, я предлагаю забрать его на зимние каникулы в Питер, но он боится.
— Там много гаджо, много чужих. Ты же знаешь, что такое гаджо? — смотрит на меня вопросительно.
— Да. Гаджо — это чужак.
Смотрит долго и задумчиво то на меня, то в пол.
— Ты — не совсем. Ты как бы и наша, но и нет. Нет, ты не гаджо.
Звонит водитель УАЗа: ни один дом, кроме дома Азы, не пронумерован, и на картах табор выглядит просто как пустошь, усеянная маленькими квадратиками и прямоугольниками. Ждем еще час. За это время успеваем решить десять примеров и выучить пятнадцать слов на цыганском, выпить пять чашек чая «по-цыгански». Потом с Девом и его другом Давидом идем встречать водителя через квартал дэмони — все они прячутся от мороза по домам.
Через полчаса весь уголь разобрали. Мы возвращаемся в дом, Маша заваривает нам четыре стакана чая с яблоками: один — для Азы, один — для меня, два — для Давида и Дева. Дев просит меня спеть что-то на цыганском. Я смущаюсь, но в конце концов пою им Tutti Frutti Te Kelas из фильма Тони Гатлифа. Парни начинают свистеть и пощелкивать пальцами, Дев танцует по-цыгански, выбрасывая по очереди то левую, то правую ногу. Маша улыбается.
День клонится к закату. К Азе приходит немолодой цыган и предлагает всем раскурить кальян. Мы снова завариваем чай и садимся к кальяну. У цыгана странное имя Грасни — по-цыгански «лошадь». Аза объясняет, что в молодости у него был табун лошадей, а мать родила его в конюшне, оттого у него такое имя. Наконец, мы расходимся. Аза целует меня в обе щеки на прощание, расплывается в благодарностях и обещает молиться за мое здравие каждый день. Я говорю ей, что по-честному надо бы еще молиться за здравие адвоката, фотографа, человека, который отправил меня сюда, и человека, который отправил сюда адвоката. Она соглашается и обещает молиться за здравие всех-всех. У нее на глазах слезы. Цыгане любят долгие прощания.
Дом в таборе Фото: Максим Федоров
Дев провожает меня к дому, у которого можно вызвать такси, другой дорогой, минуя дома дэмони. Оказывается, эта дорога через пустырь самая простая и безопасная. Мы постоянно поскальзываемся, падаем, снова поскальзываемся, и вот уже виднеется угол дома.
— Когда ты снова приедешь?
— Не знаю. Если директор не возьмет вас обратно в школу, приеду снова.
— Так нечестно. Он же возьмет!
— Мало ли что. Ну или приеду весной.
— Приезжай весной, пожалуйста! Я буду скучать.
Дев тоже плачет и, как только понимает, что у него на глазах слезы, кричит: «Пока!» — разворачивается и бежит обратно в табор. На полпути поскальзывается и падает лицом в снег. Ложится на спину и начинает делать «снежного ангела». Я не отрываю от него глаз. Встает, смотрит в мою сторону, снова кричит: «Пока!» — и бежит так, что только пятки сверкают. От Дева остается отпечаток в виде бабочки на снегу. Я надеюсь, таких бабочек он будет рисовать в школе на уроках рисования, а еще научится считать до двадцати, решать примеры и выучит наизусть алфавит.
Редактор — Лариса Жукова
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Вы можете им помочь
Помогаем
Отчисленные из школы дети и бабушка Аза
Кухня в доме бабушки Азы
Дом в таборе возле свалки
Отчисленные из школы дети
Отчисленные из школы дети
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных