чем опасны старые книги
Старые книги смертельно опасны
МОСКВА, 13 августа. Книги – источник смертельной опасности. К такому выводу пришли ученые РАМН.
Особенно вредны для здоровья могут быть большие скопления старых, или, что еще страшнее, антикварных книг. Мало того, что книжная пыль является сильнейшим аллергеном, выяснилось, что книги содержат в себе яйца книжных клещей и ложных скорпионов. С годами число этих опаснейших паразитов в фолиантах становится все больше и больше.
Учитывая, что год от года книги становятся все старше, количество ядовитых микрогадов в них тоже растет. За последнее время было зафиксировано несколько случаев смерти библиотекарей и архивариусов от аллергического отека. Поначалу медики не могли определить причину аллергической реакции. Только подробное изучение анамнеза позволило выявить источник смертельного яда, сообщает «Новолитика».
Для того, чтобы обезопасить себя от этих паразитов, необходимо убрать из дома все раритетные издания и книги, выпущенные больше чем 10 лет назад. При работе с документами и старыми книгами надо использовать одноразовые перчатки и респиратор.
Ранее канадские ученые пришли к выводу, что практически вся косметическая продукция является токсичной. Вредные химические вещества и тяжелые металлы, которые входят в состав косметических средств, наносят непоправимый ущерб коже, а также становятся причинами возникновения аллергии. Было установлено, к примеру, что в туши знаменитой марки содержится мышьяк, кадмий, никель, свинец, таллий. Токсины могут проникать через кожу, тем самым провоцируя появление проблем со здоровьем.
Избавляемся от книжной пыли
Советские люди заслуженно считались самыми читающими в мире. Сейчас бумажные издания немного уступили электронным носителям, но домашняя библиотека по-прежнему не редкость в наших квартирах. Эксперты Cleanipedia расскажут, как правильно хранить книги, чтобы они не только долго служили, но и не становились источником пыли.
Обновлено 8 ноября 2021 г.
В чём опасность книжной пыли
Книжная пыль, незаметно оседающая на поверхностях в квартире, может стать настоящей проблемой и привести к аллергии, бронхиальной астме, отеку Квинке. Причина кроется в составе – незаметные глазу микроскопические паразиты. Это ложные скорпионы и книжные клещи. Продукты их жизнедеятельности не только влияют на состояние бумажных изданий, но и вредят здоровью человека. Чем старше книга, тем выше опасность. Заметьте, не зря работники архивов трудятся в масках и перчатках.
Чтобы не столкнуться с аллергической реакцией, врачи не рекомендуют держать дома издания старше 10 лет. Конечно, такой радикальный метод не понадобится, если знать, как избавиться от книжной пыли, и делать это регулярно.
Как очистить книги от пыли
Для начала освободите полностью книжный шкаф. Заодно посмотрите, нет ли у вас книг, которые нужно вернуть в библиотеку или другу. Если вы хотите избавиться от каких-то экземпляров, не выкидывайте их. В вашем городе наверняка найдутся точки буккроссинга. Возможно, книга обретёт нового читателя.
После того как стеллаж стал пустым, его следует вымыть. Удобно использовать универсальные чистящие влажные салфетки Cif. Протираем полки, заднюю стенку, каркас. Если у шкафа есть стеклянные дверцы, распыляем на них спрей Cif «Лёгкость чистоты». Он легко убирает разводы и следы от пальцев.
Теперь перейдём к книгам. Самое простое решение избавиться от пыли – это пропылесосить их. Начинают с верхней части, затем корешок, а после заднюю сторону. Дополнительно можно пройтись по переплётам едва влажной мокрой тряпочкой. Для антисептической обработки используют 2-3% раствор формалина. Приобрести его можно в любой аптеке. Обработанным книгам дают полностью высохнуть. Обратите внимание, возможно, какие-нибудь экземпляры нуждаются в более тщательной чистке или ремонте.
Дорогие и антикварные книги лучше доверить специалисту, а вот простые загрязнения можно устранить самостоятельно:
Жирные пятна. На свежее пятно можно нанести меловой порошок, а затем прогладить через белый лист бумаги. Со старым может справиться обычный мякиш белого хлеба;
Плесень. Потрите ватным диском с нашатырным спиртом;
Следы от пальцев. Натрите пятно мылом, а затем пройдитесь чистой влажной тряпочкой;
Чернила. Смочите ватный диск перекисью водорода и обработайте пятно.
Если во время уборки вы заметите насекомых или продукты их жизнедеятельности, нужно срочно обработать книги. Тома помещают в целлофановый пакет и кладут в морозилку на несколько дней. Данный способ промораживания применяется во многих библиотеках.
Чтобы в дальнейшем пыль меньше оседала на книжные стеллажи, чаще проветривайте комнату и делайте влажную уборку. Постарайтесь свести к минимуму «пылесборники»: ковры, мягкие игрушки, лишний текстиль. Лучше всего если в комнате с книгами находится минимум вещей, и их быстро можно обработать влажной тряпкой.
Рекомендации по хранению книг
Застеклите шкафы. Так гораздо меньше пыли будет попадать на полки;
Нет прямым солнечным лучам. Лучше всего расположить книжный шкаф перпендикулярно окну;
Идеальная температура для бумажной литературы 18-21 ℃. Впрочем, такой же температуры воздуха рекомендуют придерживаться врачи для здоровья человека;
Влажность не более 55%;
Хранить книги следует вертикально. Желательно в один ряд. Если полка не заполнена полностью, можно поставить декоративные ограничители. Тогда книги не будут заваливаться и деформироваться;
Не пытайтесь уместить на полке слишком много книг. Оставьте место, чтобы воздух мог свободно циркулировать;
Накройте верхний ряд высокого стеллажа пищевой плёнкой. Снизу это будет совсем незаметно, а вам упростит уборку (достаточно лишь протереть) и поддержит книги в хорошем состоянии;
Каждый сезон проводите генеральную уборку стеллажей.
Пропылесосить корешки книг и смахнуть накопившуюся пыль займёт совсем немного времени. Простые правила ухода и хранения позволят вам поддерживать библиотеку чистой и свести к минимуму риск возникновения аллергии. Помните, что пылевые клещи заводятся в тех местах, где редко проводят влажную уборку и не проветривают.
Первоначально опубликовано 16 сентября 2020 г.
Я помню, какие-то исследования были на тему влияния библиотечной пыли на репродуктивные способности женщи
Нашла
«Книжная пыль увеличивает рождаемость?!
Социологи из университета шведского города Упсала исследовали влияние профессии женщины на ее плодовитость. Оказалось, что чаще всего беременеют и рожают женщины, которые работают в. библиотеках! И во всем виновата книжная пыль. Именно она, по мнению ученых, увеличивает рождаемость.
Об этом открытии рассказывает заведующий лабораторией Упсальского университета профессор Георг Свансен.
— Изучая в течение пяти лет рождаемость в Швеции, мы выяснили, что больше всего детей в семьях сотрудниц библиотек и архивов. И такая картина наблюдается во всех крупных городах. Любопытно, что, по данным женских консультаций, среди шведок, которые обращаются к гинекологам по поводу бесплодия, меньше всего библиотекарш. И, наконец, третий факт: именно от работниц библиотек поступает больше всего жалоб на то, что обычные противозачаточные таблетки на них почти не действуют. Исследуя этот феномен, мы установили, что на женщин в библиотеке влияет. книжная пыль!
При долгом хранении на старых книгах начинает расти микроскопический грибок, похожий на пенициллиум. Этот гриб давно известен науке под названием Ascomices vocabulofagos. Он растет на древесине и ее производных, в том числе и на бумаге. Грибок выделяет в воздух споры, которые содержат биологически активный целлюлин. Попадая вместе с пылью в легкие, это вещество быстро всасывается в кровь, и тут начинается самое интересное!
Дело в том, что рецепторные клетки в яичниках зачастую реагируют на целлюлин, как на женский половой гормон эстроген. Подобно шпиону, хитрый грибковый агент попадает в организм под видом «своего», а потом запускает «вредительский» механизм. Работа яичников активизируется, цикл нарушается, и овуляции происходят чаще, чем раз в месяц!
Не могу поверить, что вы выбрасываете книги!
От редактора. Тема книг, вернее, тема знаний, которые в них содержатся, всегда была близкой для ABBYY. Мы многожды участвовали в проектах по оцифровке книжных собраний – и европейских, и отечественных. Поэтому, когда ваш редактор наткнулся на весьма неожиданную англоязычную статью на тему сохранения библиотечных книг, у него сразу возникло желание перевести её на русский и обсудить с вами, читателями. Автор материала — библиотекарь в школе.
Не могу поверить, что вы выбрасываете книги!
Я библиотекарь, но уже не библиофил.
За последние девять лет я выбросила несколько тысяч книг из трех библиотек и совершенно излечилась от слепой любви к печатным изданиям, однако ничто в этом мире не сможет лишить меня привязанности к интересным сюжетам, письменному слову и английскому языку во всем его исковерканном блеске.
Мне удалось излечиться от фетишизации печатных изданий, от любви к книгам ради самих книг. Я не вижу никакого смысла в складировании историй, которые уже никому не интересны, научных знаний, устаревших на целые десятилетия, размышлений о будущем, которое так никогда и не наступило, информации, на которую наложил отпечаток безрассудный расизм или сексизм своего времени. Однако, прежде всего, я рассталась с идеями о том, что книги просто в силу своего существования являются бесценным достоянием, которое никогда не утратит своей пользы.
Где-то глубоко в нас заложен инстинктивный протест против причинения книгам какого-либо ущерба. Когда я была ребенком и рисовала на страницах книги или просто небрежно обращалась с ней, мама ругала меня, говоря: «Никогда не поступай так с книгой! Книги — наши друзья!» По еврейскому обычаю, если молитвенник падает на пол, его надо поднять и поцеловать. Я сама видела, как даже не очень религиозные евреи следуют этой традиции. В наших школах и библиотеках можно увидеть множество плакатов и табличек, проповедующих ценность книг. Даже люди, которые вообще никогда не читают книг, украшают ими свои жилища. Чем меньше они любят читать, тем больше шансов увидеть у них дома целые собрания сочинений в красивых кожаных переплетах. (По-моему, это так же глупо, как если бы я решила украсить свой дом дорогими клюшками для гольфа. Впрочем, как бы я это сделала? У меня ведь дома и угла свободного нет — все в книгах.) Книги, даже если мы их не читаем, заслуживают нашего уважения и даже почитания. Только невежественный ханжа может уничтожать книги. История знает примеры того, как опасные и жестокие люди, начавшие с уничтожения книг, затем переключались на людей. Однако это вовсе не значит, что не может быть веских причин для избавления от книг.
Люди, выражающие несогласие со мной и другими библиотекарями по поводу отвратительной, на их взгляд, практики выбрасывать книги, представляют себя героями произведений, повествующих об уничтожении книг, наподобие романа «451 градус по Фаренгейту» или истории о гибели Александрийской библиотеки. Может быть, они видят себя в роли самоотверженных монахов, спасающих цивилизацию от нашествия варваров, а во мне видят безжалостного гота, бросающего в костер третий экземпляр романа «Поющие в терновнике». Каждый раз, когда учителя или ученики замечают в моей нынешней школьной библиотеке контейнеры для макулатуры, заполненные снятыми с учета томами, некоторые из них с явным возмущением обращаются ко мне и задают риторический, как им кажется, вопрос: «Как вы, библиотекарь, можете выбрасывать книги?» Приходится терпеливо объяснять, что я выбрасываю их именно потому, что работаю библиотекарем. Библиотекарь избавляется от ненужных книг, потому что никто, кроме него, не посмеет это сделать. А делать это необходимо.
Я разложила на абонементном столе несколько таких книг для информирования особо возмущенных посетителей. При этом я знала, что мне придется защищать свое решение по уничтожению «школьного имущества». Однако трудно было предположить, что каждый раз при попытке «прополоть» библиотеку в целях избавления от ненужных книг мне придется спорить почти дословно об одном и том же: «Вы считаете, что эти книги должны находиться на полках школьной библиотеки?» Длительная пауза, во время которой библиофилы обдумывают свои аргументы. Все понимают, что этим книгам не место в школе. И тем не менее: «Выбрасывать книги нельзя!»
«Ведь эти издания имеют историческую ценность, — приводится, наконец, аргумент. — Мы должны сберечь эти книги, надо просто пометить их, чтобы дети знали: они хранятся, чтобы продемонстрировать некоторые идеи из нашего прошлого».
Я отвечаю, что в учебную программу не включено преподавание историографии. Этого нет ни в одной средней школе. Да и как я смогу объяснить ученикам, что вот эта книга об африканских племенах является правильной, хорошо аргументированной и актуальной, а другая, написанная женой миссионера, которая рисовала с натуры портреты туземцев в их завораживающих, хотя и не совсем приличных, национальных костюмах, выдержана в пренебрежительном тоне, устарела и имеет неточности? Мне что, надо разместить на ней наклейку с соответствующим предупреждением?
Обычно в этот момент библиофилы-школьники теряют всякий интерес к дальнейшей дискуссии, но учителя продолжают упорствовать: «И все-таки Вы не должны их выбрасывать! Не забывайте, что есть школы, в библиотеках которых почти не осталось книг! Библиотеки, которым урезали бюджет! Разве нельзя подарить эти книги, например, школе в городе Патерсоне?» Бедная школа в Патерсоне. По-моему, в этих доводах, при всех их добрых намерениях, сквозит снисходительное отношение к менее обеспеченным слоям общества. Как мы уже установили, такие книги способны принести больше вреда, чем пользы, и не заслуживают места в фондах библиотеки нашей благополучной в материальном отношении школы. Однако их передача бедным детям из школы в городе Патерсоне принесет еще больше вреда, потому что на полках той библиотеки нет ничего более современного — для сравнения.
«Поверьте мне, — отвечаю я своим оппонентам, — эти книги никому не нужны».
И тут в завершение спора неизбежно раздается призыв продать книги на eBay, а полученные деньги направить на покупку новых книг для школы. Интересно, каким представляют себе эти люди спрос на издания, которые, как мы уже поняли, нельзя даже подарить в рамках благотворительной акции. Впрочем, я была вынуждена изменить свое мнение, увидев школьников и взрослых, которые доставали эти абсолютно бесполезные книги из контейнеров для макулатуры и уносили себе домой.
«Что ты собираешься с ними делать?» — спросила я у мальчика, который, и я точно это знаю, вообще ничего не читает.
– Так Вы же их выбрасываете, правда?
– Да.
– Тогда Вам должно быть все равно, что я буду с ними делать, правда?
Он явно нервничал. Ему не хотелось неприятностей.
– В общем-то, да. Но мне просто любопытно.
– Я собираюсь их сжечь.
Ну, это уже более понятно. Многие мальчики-подростки являются пироманами, и сожжение книг, вероятно, позволяет им испытывать острые ощущения от нарушения установленных запретов. Но я никак не могла понять, что будет делать с десятками выуженных из контейнера томов мужчина средних лет, бывший юрист, который замещал учителя в моей школе.
«Что Вы собираетесь с ними делать?» — спросила я его. Мне казалось, этот человек уже перерос этап пироманских увлечений.
«Разложу их по полкам у себя в подвале!» — ответил он со счастливым видом.
«А что скажет Ваша жена, когда увидит Вас с парой десятков книг, которые ни один человек в здравом уме не захочет держать у себя дома?»
Он хитро подмигнул: «Она отказывается спускаться в подвал и никогда об этом не узнает».
Мои симпатии были целиком на стороне жены бывшего юриста, замещающего нашего учителя.
Так кто же больше любит книги: он или я? Для меня самое важное в книге — это ее содержание. Для него — сама книга. Он думает, что, выбрасывая недостоверные и устаревшие издания, я совершаю кощунственный поступок, направленный против самой цивилизации. А мне кажется, что именно он совершает акт огромного неуважения к своим потомкам. Ведь им когда-нибудь придется разбираться со всеми этими книгами в подвале, которых никто никогда не видел. Что же делает книгу предметом культа, а не просто средством передачи информации?
Каждому библиотекарю приходилось отвечать на надоедливые телефонные звонки жителей своего города, решивших очистить свои чердаки или подвалы и в этой связи великодушно предлагающих библиотеке свои покрытые плесенью, отсыревшие, пыльные или полуистлевшие книги. Как оказывается, зачастую это просто огромные коллекции давно забытых массовых изданий 60-х и 70-х годов прошлого века, отпечатанные на самой дешевой бумаге, или собрания номеров журнала National Geographic за 85 лет. Люди спрашивают, куда можно сдать книги и журналы, чтобы подарить их библиотеке. При этом многие бывают шокированы и оскорблены, когда узнают, что государственные и школьные библиотеки, как правило, не принимают пожертвования в виде книг, которым более двух или трех лет. Неужели мы не хотим получить прекрасно сохранившуюся коллекцию бестселлеров 40-летней давности, которые их бабушка читала в свое время на пляже? И что, по моему мнению, они должны делать с этими книгами, «ну не выбрасывать же их?» Если они еще не отказались от своей затеи, то неизменно спрашивают меня, не заинтересует ли данное предложение кого-нибудь в школе города Патерсона. Бедная школа в Патерсоне. Чтобы завершить этот телефонный разговор, я предлагаю обратиться в больницу или дом престарелых. Однако у меня нет сомнений, что и там, в свою очередь, кто-нибудь обязательно посоветует им позвонить в библиотеку. Весь этот довольно странный благотворительный порыв, в конце концов, вызывает у его инициаторов чувство негодования по поводу того, что никто не желает брать себе вещи, пролежавшие ненужными в течение десятилетий в подвале их родителей. Видимо, им кажется, что библиотеки подобны бедным сироткам из произведений Диккенса и должны быть благодарными даже за мизерную порцию бесплатной каши, предложенную великодушным незнакомцем, а книги представляют ценность уже только потому, что являются книгами, а вовсе не из-за своего содержания или волшебного чувства, возникающего при соприкосновении ума талантливого писателя с сознанием увлеченного читателя.
По-моему, возмущенные библиофилы ценят книги гораздо меньше, чем думают. Превращая всю печатную продукцию в предмет культа, который никогда не утрачивает своей практической ценности (даже несмотря на полную бесполезность), они на самом деле принижают способность книг вызывать в сознании читателя бурю протеста, душевные страдания или прилив романтических чувств. Если потрепанный экземпляр романа «Долина кукол», принадлежавший вашей матери, заслуживает место вечного хранения на полках публичных библиотек только потому, что был когда-то напечатан на бумаге и скреплен книжным переплетом, то на какие особые заслуги тогда могут претендовать «Происхождение видов» или «Анна Каренина»?
Цивилизация переживает тревожный исторический момент в связи с отношением к книгам. По мере того как каждое последующее поколение уделяет все меньше внимания чтению, а контент нарастающими темпами переходит в цифровую форму, мы все больше начинаем почитать книги в качестве предмета культа. Гарантированная формула для создания бестселлера практически в любом жанре (это правило начало действовать после появления первых устройств для чтения электронных книг) заключается в использовании сюжета об особом, магическом, древнем и тайном манускрипте или свитке, обнаруженном и расшифрованном нашим современником, который один во всем мире понимает его истинное значение. Чем меньше нам нужны книги и чем меньше мы ценим их по прямому предназначению, тем больше мы боготворим их форму.
Наверное, вы уже слышали о новом виде прикладного искусства под названием «Альтер-бук» (Altered book — измененная книга), когда художник берет старую книгу в твердом переплете и путем резки, отрывания, рисования, склеивания и других приемов работы в смешанной технике превращает ее в нечто новое — в кошелек, шкатулку с секретом, открытку или рамку для фотографии. То есть, в полезный предмет…
Должна признаться, что мое раздражение по поводу библиофилов, как это часто бывает с большинством обид, вызвано осознанием моего же собственного недостатка. У нас с мужем и детьми несколько тысяч книг. Это побочный эффект пяти дипломов о высшем образовании, которыми в совокупности мы с мужем обладаем, а также прекрасной коллекции детских книг для детей-подростков (они уже вышли из подходящего возраста для замечательных иллюстрированных изданий, с любовью подобранных для них друзьями, родственниками и обожающими родителями), моей старой привычки покупать на распродажах домашних вещей любую книгу, о названии или авторе которой я когда-нибудь слышала, ну и конечно, нашего всеобщего увлечения книгами. Избавив от бесполезных изданий уже целых три библиотеки, я теперь перехожу к собственной коллекции, откуда могу с радостью выбрасывать устаревшие, изношенные и просто не отвечающие нашим текущим интересам книги, но при этом я никак не могу решить, какой из четырех экземпляров «Гамлета» надо выбросить, так как в каждом из них имеются мои заметки или комментарии мужа (Почему из четырех? Университет и аспирантура, конечно. Вы ведь не думаете, что каждый раз при чтении «Гамлета» у нас возникали одни и те же мысли?). Книгами у нас дома заставлены все горизонтальные поверхности. Они и на кухне, и в ванной, и в туалете, и в помещении для стирки. Иногда мне самой хочется нанять библиотекаря, который пришел бы к нам в дом и выбросил все ненужные книги. Он бы уж точно знал, что делать.
Джули Голдберг (Julie Goldberg), 2011 г.
Дополнение. Чтобы услышать радио-интервью с Джули о «прополке» библиотеки, ознакомьтесь с этим постом. Чтобы прочитать другие посты о книгах и библиотеках в блоге Perfect Whole, нажмите здесь. Спасибо, что заглянули!
Дополнение, 15.02.2013 г.
После того, как это эссе прочитало более 17 тысяч человек, и около сотни людей оставили свои комментарии, я испытываю желание разъяснить кое-что для тех, кто утверждает, будто мы должны хранить книги с устаревшими взглядами и информацией, поскольку это часть исторического наследия. Кто это «мы»? Каждая библиотека?
Действительно, ученым нужны библиотеки, чтобы хранить в архивах старые книги для исторических изысканий. Однако ученые вряд ли нагрянут в мою школьную библиотеку. Ведь ее постоянными посетителями являются не научные сотрудники, а школьники и учителя. Выброшенные мной книги — это не последний доступный им экземпляр соответствующего издания. А школьная библиотека — не место, где ученые изучают взгляды и убеждения минувших веков.
Разумеется, НЕКОТОРЫЕ библиотеки, имеющие соответствующее назначение, должны хранить архивы с идеями, убеждениями и взглядами прошлого — для истории. Однако школьные и большинство публичных библиотек не обязаны этого делать, потому что никто не пользуется нашими собраниями книг в таких целях. Библиотеки, которые не являются архивами, должны избавляться от устаревших книг.
Нужно ли выбрасывать старые книги?
Сегодня, когда даже пахнущим свежей типографской краской ярко оформленным новым книгам, терпеливо ждущим покупателей на развалах или в специализированных магазинах, приходится вступать в нелегкую конкуренцию со своими электронными аналогами, распространяемыми в мировой паутине, причем порой совершенно бесплатно, вопрос о необходимости хранить дома ветхие сборники рассказов и стихов, изданные в 1970-х годах, а то и намного раньше, кажется довольно странным.
Трудно поспорить с рациональными доводами, заставляющими избавляться от старых книг безжалостно и бесповоротно. Порой бывает достаточно один раз взглянуть на их желтеющие от времени страницы, чтобы отбросить последние сомнения и решительно подавить в себе сентиментальные воспоминания, обычно всегда связанные с книгой, которая, даже если ни разу не была открыта, много лет простояла дома на полке.
Однако в тех случаях, когда являющееся фактически ровесником хозяина издание романа Жюля Верна или Льва Толстого несмотря на свой солидный возраст все еще может похвастать белыми лощеными страницами, отлично сохранившимся твердым переплетом и ничуть не поблекшими буквами и рисунками, его, пожалуй, можно и пощадить, как и свою привязанность к этому ветерану домашней библиотеки.
Книжная лига
12.6K постов 58.8K подписчиков
Правила сообщества
Мы не тоталитаристы, здесь всегда рады новым людям и обсуждениям, где соблюдаются нормы приличия и взаимоуважения.
При создании поста обязательно ставьте следующие теги:
«Ищу книгу» — если хотите найти информацию об интересующей вас книге. Если вы нашли желаемую книгу, пропишите в названии поста [Найдено], а в самом посте укажите ссылку на комментарий с ответом или укажите название книги. Это будет полезно и интересно тем, кого также заинтересовала книга;
«Посоветуйте книгу» — пикабушники с удовольствием порекомендуют вам отличные произведения известных и не очень писателей;
«Самиздат» — на ваш страх и риск можете выложить свою книгу или рассказ, но не пробы пера, а законченные произведения. Для конкретной критики советуем лучше публиковаться в тематическом сообществе «Авторские истории».
Частое несоблюдение правил может в завлечь вас в игнор-лист сообщества, будьте осторожны.
А я нашел в городе детскую библиотеку и отвёз туда кучу фантастики, которую собирал в школе. Жалко, но нет ни места хранить, ни желания читать в бумажном виде, давно читаю в электронном.
Я старые книги сдавал в буккроссинг-шкафчик возле дома. И кто-то их стабильно брал для себя))
Не дай мне Бог докатиться до того, чтобы ценить книги за запах, цвет страниц и внешний вид.
Предыдущий пост ТСа:
ТС опять продвигает свою болезненную идею избавления от книг. Похоже в детстве он получил тяжелую травму в виде ушиба головы всеми томами БСЭ и теперь ненавидит книги
у меня много старых книг, я забираю у знакомых если они их выкидывают, один раз принес списаные книги из библиотеки( в основном рассказы о партии и два тома о жизни ленина) Может быть когда нибудь построю для них помещение) с полками
воспоминания, обычно всегда связанные с книгой, которая, даже если ни разу не была открыта
То есть содержимое книги ТС совершенно не интересует, и свою основную задачу книга всё равно не выполняет. Проще и логичнее тогда её сдать в библиотеку, где её распределят в нужный отдел, и, может быть, кто-то будет читать.
В сети пишут, что этот стих оставил после себя пациент преклонного возраста, в одной из палат больницы. Но это не точно
Входя будить меня с утра,
Старик капризный, по привычке
Ещё живущий кое-как,
«Живущий» впору взять в кавычки.
Не слышит — надрываться надо,
Изводит попусту харчи.
Бубнит всё время — нет с ним сладу.
Тарелку на пол опрокинул.
Последний, мать твою, герой.
Сумей увидеть то, что за …
За этой немощью и болью,
За жизнью прожитой, большой.
За пиджаком, побитым молью,
За кожей дряблой, «за душой».
За гранью нынешнего дня
Попробуй разглядеть МЕНЯ …
Весёлый, озорной слегка.
Мне страшно. Мне лет пять от силы,
Но вот отец и мама рядом,
Я в них впиваюсь цепким взглядом.
И хоть мой страх неистребим,
Я точно знаю, что любим …
Мечтаю, радуюсь, грущу,
Я молод, я любовь ищу …
Иду с любовью к алтарю,
И вновь горю, горю, горю …
… Мне тридцать пять, растёт семья,
У нас уже есть сыновья,
Свой дом, хозяйство. И жена
Мне дочь вот-вот родить должна …
И дети не по дням растут.
Игрушки, школа, институт …
Замедлен бег небесных тел,
Наш дом уютный опустел …
Ложимся вместе и встаём.
Она грустить мне не даёт.
И жизнь опять летит вперёд …
… Теперь уже мне шестьдесят.
Внучат весёлый хоровод.
… Померк внезапно. Солнца свет.
У счастья тоже есть придел …
Я за неделю поседел,
Осунулся, душой поник
И ощутил, что я старик …
… Теперь живу я без затей,
Живу для внуков и детей.
Мой мир со мной, но с каждым днём
Всё меньше, меньше света в нём …
Крест старости взвалив на плечи,
Бреду устало в никуда.
Покрылось сердце коркой льда.
И время боль мою не лечит.
О Господи, как жизнь длинна,
Когда не радует она …
… Но с этим следует смириться.
Ничто не вечно под Луной.
А ты, склонившись надо мной,
Открой глаза свои, сестрица.
Любимый муж, отец и дед …
… и мальчик маленький, доселе
В сиянье солнечного дня
Летящий в даль на карусели …
Попробуй разглядеть МЕНЯ …
И будем мы
когда мы будем стариками, такими, знаешь, стариками, лицом морщинисты, руками — с ветвями вытруженных жил, мы будем печь оладьи вместе, менять постель — и тоже — вместе, хранить фрагмент о каждом месте, что нам успелось пережить;
держать на полке царство чая, пугать друг друга, но случайно, болтать бессонными ночами, уткнувшись в потолочный зёв; мы будем, знаешь, что и прежде — подросшие слегка невежды — как дети, но в другой одежде, с другими взглядами на всё.
мы будем знать, что мир — пройдоха, регулировщик выдох-вдоха, в ушах звенящий пульсом грохот — хранитель всеразличных сил; а временами капибара, большая, в общем, капибара. он нас мешал, вливал опару, чтоб вышла парочка мессий.
чтоб вышла парочка поэтов — два фарта, трюка, пируэта, и чтобы все стихи об этом — о главном были все стихи; чтоб мы вставали спозаранок, чтоб было в нас немного ранок; он так готовил, вытворял нас, а получились старики.
то есть получимся когда-то, когда-нибудь потом, сквозь даты, сквозь новости, финансы, латы; и скажем миру — ты дурак; какие ж мы мессии, парень, мы есть цветы в убранстве спален, мы есть шерстинки, чашки, память; мы есть хиты duran duran.
мы есть проходы и оконца, на безымянных тонких кольца, мы есть не посчитаешь сколько стечений радостей и бед; чтоб кофе сладкий пить с корицей, чтоб побывать в Париже, в Ницце, чтоб умереть и повториться спустя примерно сотню лет.
такими будем стариками, подобно птицам-оригами, не станем соблюдать регламент и может вовсе не уйдём; давай мы будем вот такими, что нами восхитится киник, живыми, странными, другими — за ночью ночь и день за днём.
но только безраздельно вместе, как чук и гек, канва и крестик, панно, что схвачено на клейстер, и красит сим вселенский чум; считателями звезд, коробок, в горсти жевательных «коровок», ходящими во сне бок о бок,
живущими плечом к плечу.
давай, мы просто, знаешь, будем, по локоть в суматохе, смуте, а с нами — кошка, может — пудель, парящий в небе змей весны.
Grey Miracle
Бурная молодость
Книжка
Командор. Памяти Владислава Крапивина
А здесь, похоже, еще не осень. Скорее, август, а то – июль. В теплейшем воздухе вьются осы живее всех веретён и юл, крапива щедро язвит лодыжки, звенит кузнечиковая рать, и ни малейшей тебе одышки, и никакого тебе одра. Шагаешь вдаль, невесом и тонок, готов полмира пройти пешком, то на деревья косишься, то на свои сандалии с ремешком, трава по пояс, пружины в пятках, футболка выпачкана в земле. Ты скинул больше семи десятков, ты снова Славка, тебе семь лет – листы акации вместо денег, синяк на локте, в зубах смола, твоя вселенная беспредельна и в то же время малым мала. А между тем подступает вечер, и ноги сами несут тебя на неизменное место встречи тобою выдуманных ребят.
В костре потрескивает валежник, но дым не горек, а сладковат. По этим отрокам в мире внешнем скучают ванная да кровать. Закат у Башни всегда оранжев и пахнет дикой густой травой. Сегодня каждый пришел пораньше, поскольку повод нерядовой, залиты йодом зигзаги ссадин, вихры приглажены в сотый раз. Посмотришь сбоку, а лучше сзади, ни дать ни взять – образцовый класс, ушей услада, очей отрада. Хотя, по сути, любой из них – боец мальчишеского отряда, дозорный, конник, трубач, связник. Хотя за каждым стоит такое, о чем и думать не хватит сил – шеренга серых казенных коек; планета, съехавшая с оси. У них задача – всегда быть рядом, пресечь войну, погасить раздор…
Сегодня вечером с их отрядом впервые встретится Командор.
Тебе будет вечно 17.
. но выглядеть будешь на 100.
Потом.
Продолжай улыбаться — живи несмотря ни на что.
Колёса времени
О детской и недетской поэзии Юнны Мориц. И одна песня на стихи поэта, которую знает каждый.
В ВИДЕО К ПОСТУ: Сергей и Татьяна Никитины исполняют песню на стихи Юнны Мориц «Когда мы были молодыми».
Из интервью Юнны Мориц: «. Я никогда не забываю людей той Арктики, где я видела совсем другой образ жизни, не материковый, без никаких магазинов, улиц, кинотеатров, там жизнь зависела от радистов, от радиации, навигации, авиации, ледовой разведки, там космос — внутри человека. В зеркале Арктики видно, кто ты есть и какова цена твоей личности, твоих поступков, твоего ума и таланта быть человеком. Чувство Арктики — это подарок судьбы, особенно в 19 лет, это — божественное богатство и морозоустойчивость к «общественным мнениям».
Удивительным образом в Юнне Мориц соединился авто лёгких, звонких, по-настоящему детских стихов и таких произведений, как «Кулачный бой», «Звезда сербости» (о бомбёжках Белграда) и «По закону — привет почтальону», заявивший темой своей поэзии «чистую лирику сопротивления» и отстаивая в качестве высших ценностей человеческую жизнь и человеческое достоинство.
Юнна Мориц и сегодня борется стихами с несовершенствами современного мира. Возможно, кто-то вспомнит историю пятилетней давности, когда из-за публикации эссе, посвящённого убийству на Украине российских журналистов, известная соц. сеть даже заблокировала аккаунт поэта.
«Ёжик резиновый шёл и насвистывал дырочкой в правом боку. «
«Большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании, для скромной такой компании огромный такой Секрет. «
«У пони — длинная чёлка из нежного шёлка, он возит тележку в такие края, где мама каталась и папа катался, когда они были такие, как я. «
«Весёлая Лягyшка жила в одной реке, в вверх дном её избyшка стояла, бре-ке-ке. «
«Вышел Котик на тропинку, на прогулку, на разминку, облизнул усатый ротик, выгнул бархатную спинку. А навстречу вышел Пёсик. «
«Обняла ромашка белую ромашку, и стоят в обнимку — сердце нараспашку. «
«Пони девочек катает, пони мальчиков катает, пони бегает по кругу и в уме круги считает. «