чем оборудовано рабочее место каждого депутата в зале госдумы
Статья 27. Предоставление депутату служебного помещения, помещений приемной
Статья 27. Предоставление депутату служебного помещения, помещений приемной
1. Депутату, осуществляющему свои полномочия на профессиональной постоянной основе, предоставляется служебное помещение или рабочее место, оборудованное необходимой мебелью, средствами связи и оргтехникой, в здании, в котором расположено Законодательное Собрание.
2. Депутат для осуществления депутатских полномочий в избирательном округе (для депутатов, избранных по одномандатным избирательным округам), а также на территории, определяемой в соответствии с настоящим Законом (для депутатов, избранных по областному избирательному округу), Законодательным Собранием обеспечивается одним отдельным помещением для организации приемной депутата по работе с избирателями.
ГАРАНТ:
См. также Положение о приемной депутата Законодательного Собрания Нижегородской области, утвержденное постановлением Законодательного Собрания Нижегородской области от 29 июня 2006 г. N 111-IV
3. Помещение для организации приемной депутата предоставляется по согласованию с органами государственной власти, местной администрацией городского округа, муниципального района (поселения, являющегося административным центром муниципального района), иным собственником на безвозмездной основе либо на условиях договора аренды.
4. Депутат вправе организовать работу дополнительной приемной для организации работы с избирателями за счет собственных средств.
5. Порядок организации приемной депутата устанавливается соответствующим Положением, принимаемым постановлением Законодательного Собрания.
Откройте актуальную версию документа прямо сейчас или получите полный доступ к системе ГАРАНТ на 3 дня бесплатно!
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.
Рабочие места депутатов Госдумы оборудуют новыми планшетами
Депутаты Госдумы осенью приступят к работе в обновленных условиях. Программное обеспечение перенастроят с учетом особенностей состава VII созыва, а самих парламентариев ждут новые компьютеры.
В аппарате нижней палаты сообщают, что в ряду изменений стоит обновление электронной системы голосования и переоборудование мест депутатов.
Планируется заменить прежние планшеты на более современные: интерфейс компьютеров станет удобнее, а ПО будет отвечать последним стандартам. Разработчики уверяют, что новые планшеты будут работать без сбоев и ошибок. Без изменений останется возможность доступа к внутренней сети Госдумы – интранету, выйти во всемирную паутину депутаты по-прежнему не смогут. По словам разработчиков, это связано с обеспечением информационной безопасности. С помощью новой техники парламентарии получат доступ ко всей необходимой в ходе заседаний информации.
Глобальных изменений в системе голосования не предвидится, однако будет произведена настройка с учетом особенностей нового состава Госдумы. В систему заложат возможности для работы новых объединений депутатов.
Мероприятия по замене оборудования и программного обеспечения планируется завершить в срок, чтобы осенью парламентарии начали работу в комфортных условиях. Тестирование компьютеров для выявления возможных проблем пройдет незадолго до начала сессии.
Разработчики учли и исправили все замечания по поводу функционирования техники, которые появились прошлой осенью. В Госдуме рассчитывают, что специалисты будут сопровождать систему на протяжении работы осеннего созыва и исправлять неполадки, если они возникнут.
Нижняя палата не разглашает информацию о стоимости оборудования и работ по его установке, однако сообщается, что достигнуто оптимальное соотношение цены и качества.
Кроме замены компьютерной техники в зале заседаний будет проведено усовершенствование рабочих мест для парламентариев с ограниченными возможностями.
Как наши депутаты обустроились в Госдуме: от лоббизма до электрочайников
Государственная дума VII созыва наполовину состоит из депутатов-одномандатников, пришедших (вроде как) защищать интересы регионов. Многие из них обладают реальным авторитетом в территориях, и никто не сможет сказать, что за ними не стоят десятки тысяч настоящих избирателей. Свердловчанин Максим Иванов выиграл выборы по Асбестовскому одномандатному округу. До этого он был депутатом регионального Заксобрания и запомнился коллегам и журналистам как один из самых «неудобных» единороссов: несмотря на партийную принадлежность, регулярно спорил с представителями исполнительной власти, возражал, задавал сложные вопросы.
Теперь он говорит, что собирается примерно то же самое делать в Госдуме. Пока что Иванов, впрочем, ни разу не выступил на заседаниях и не внес ни одного законопроекта. Znak.com отправился к нему в гости, чтобы узнать, как обустроились в федеральном парламенте региональные депутаты, насколько они оказались готовы к статусу политиков общенационального уровня.
Кабинет Иванова расположен в «новом» здании Государственной думы — советской многоэтажке, пристроенной сзади к знаменитому зданию на Охотном ряду. Здание довольно затрапезное, напоминающее, скорее, какой-нибудь добротный НИИ в его лучшие годы. На тринадцатом этаже расположен комитет по делам общественных объединений и религиозных организаций. По ковровой дорожке узкого коридора фланируют мужчины в дорогих костюмах, сверкая заветными значками. Мы заходим в небольшую приемную, где сидят помощники депутатов, — она общая для двух кабинетов. Сосед Иванова — краснодарец Дмитрий Ламейкин, такой же единоросс-новичок, тоже одномандатник. Проходим в депутатский кабинет, садимся за стол — и занимаем почти все пространство. Здесь тесно. Окна выходят во двор здания, можно увидеть краешек Театрального проезда; где-то вдалеке под серым небом виднеется здание на Лубянке. На столе — яблоки и шоколадные конфеты.
— Вы — одномандатник. Ожидается, что в связи с тем, что в Госдуму пришли 225 одномандатников, теперь она станет более «региональной», будет сильнее защищать интересы регионов, в ней будет больше регионального лоббизма. Это уже чувствуется?
— Да, это чувствуется. Это чувствуется по обсуждению во фракционных группах, в частности, в той группе, в которую вхожу я. Люди уже начинают задавать вопросы. Вчера председатель комитета Госдумы по транспорту и строительству Евгений Москвичев спросил: вот мы выделяем регионам дополнительные деньги на дорожное строительство – как мы будем контролировать то, насколько эффективно они используют эти средства? У нас есть права на парламентский контроль, и все согласились с тем, что необходимо усиливать контроль в регионах за расходованием средств.
— Вы с правительством своего региона взаимодействуете?
— Сейчас мы пытаемся запросить у министерства финансов Свердловской области перечень заявок, который был направлен в Минфин РФ относительно участия в федеральных программах. Правда, пока безуспешно. Сейчас идет обсуждение бюджета на будущий год, и важно, попадет ли наш регион в ту или иную программу. За этот вопрос у нас отвечает депутат Госдумы Лев Ковпак. Насколько я знаю, пока он не получил этих сведений.
— Допустим, вы получите эту информацию, и что будете с ней делать, куда пойдете?
— У нас же есть лоббисты, в том числе Игорь Баринов. Мы делим депутатов – кто с каким министерством будет работать, и дальше это уже отрабатывается каждым депутатом лично.
— Отрабатывается — это как? У нас в стране нет закона о лоббизме, и мне все время интересно, как этот лоббизм выглядит на практике. Вот надо вам выбить денег для строительства какой-нибудь развязки…
— Могу рассказать на своем примере. Допустим, я сначала переговорил с Игорем Бариновым. Поскольку он работает в федеральном органе исполнительной власти (руководитель Федерального агентства по делам национальностей) и лично знаком со многими министрами, он согласовывает вопрос с министрами. Потом уже я прихожу в тот или иной департамент, мы обсуждаем, смотрим, какие есть документы. Самое главное, чтобы у субъекта были деньги на софинансирование, потому как для реализации тех или иных программ необходимы деньги: как от региона, так и от Федерации. Далее в соответствии с этим механизмом выделяются деньги. Поскольку в нашей работе никто не отменял «телефонное право» и личные знакомства, думаю, мы это будем использовать. Серьезные возможности есть и у депутата Павла Крашенинникова, который избрался от нашего региона. Поле для лоббирования у нас есть.
— То есть Баринов не только выполняет свою функцию в правительстве как руководитель Федерального агентства по делам национальностей, он еще и прямо выступает лоббистом Свердловской области?
— Да, безусловно. Он всегда на прямой связи с губернатором. Они обсуждают возникающие вопросы, которые необходимо решать в интересах Свердловской области. Правда, в связи с последними событиями, связанными с реформой правительства региона, у нас, как я уже сказал, произошел сбой во взаимодействии с региональным минфином.
— Вы — рядовой депутат. Это ограничивает вас в работе?
— Как говорит председатель Госдумы Вячеслав Володин, «один депутат – одна должность». Ты либо работаешь в Госдуме, либо больший упор делаешь на партию. Кто не получил должность в думе, будут работать в партии. Объясню структуру. Фракция делится на пять групп, каждая из которых, в свою очередь, делится на три подгруппы. В нашей группе, которую возглавляет Виктор Кидяев, назначили трех ответственных за подгруппы. Я один из них.
— И что вы в качестве ответственного делаете? Доводите до остальных решения партии?
— Мы обсуждаем текущие вопросы. Я — проводник между депутатами и Виктором Кидяевым, Кидяев, в свою очередь, – на уровень выше. Получается своего рода иерархическая структура, вертикаль, целью которой является оперативное решение тех или иных вопросов, которые возникают в группе или на пленарных заседаниях.
— Тогда возникает неизбежный вопрос: возможна ли какая-то свобода в рамках этой вертикали? Партия партией, но вы прежде всего представляете интересы Асбестовского одномандатного избирательного округа. Если возникнет конфликт интересов между партией и избирателями округа, как вы поступите?
— Сложный вопрос. С одной стороны, есть партия, партийная дисциплина, фракция. Все спорные вопросы мы стараемся решать до того, как они выйдут в публичную плоскость, то есть – до заседания. Есть так называемые нулевые чтения, когда мы собираемся до заседания и обсуждаем. В частности, во вторник мы собираемся в «Экспо-центре», где состоится встреча с членами правительства, в том числе с председателем правительства РФ Дмитрием Медведевым. Будем совместно обсуждать вопросы социально-экономического развития. Мы подготовили вопросы, которые нас волнуют, передали их во фракцию и будем озвучивать. Я со своей стороны подготовил вопрос, касающийся охоты. Думаю, что эта тема волнует значительное число жителей Свердловской области, которые интересуются или занимаются охотой. Есть проблема с установкой срока лицензий охотничьих обществ: Конституционный суд уже год назад вынес решение об устранении несоответствий в этом вопросе, а решение до сих пор не принято. Проблема очень важная для Свердловской области.
Я сформулировал вопрос Дмитрию Медведеву: когда правительство выполнит решение Конституционного суда, который предписал незамедлительно внести поправки в закон? Получается, что для нашего правительства «незамедлительно» – это год. Но я пошел дальше и сам подготовил соответствующие поправки, которые в скором времени направлю в экспертный совет.
— Что за экспертный совет?
— У нас созданы экспертные советы по направлениям. Если я хочу внести законопроект, я должен его направить в экспертный совет, где специалисты оценивают, насколько он может быть принятым.
— А, минуя экспертный совет, вы не можете внести законопроект?
— Теоретически могу, но это не приветствуется.
— Экспертный совет – это новинка в Думе?
— Он был в прошлом, но почти не использовался. Сейчас в Думе пытаются все сделать технологично. Это и выстраивание вертикали, и то, что депутаты сами будут вести прием — хотя мы же и вели этот прием всегда. Я, будучи депутатом Заксобрания, всегда сам вел прием. Депутаты Госдумы, наверное, тоже. Сейчас будем больше выезжать в территории, проводить приемы и встречи. В Думе пытаются сделать так, чтобы была обратная связь, хотя я считаю: кто хотел этой обратной связи, она у него и так была. А кто не хочет, у того ее и не будет. Сейчас ведется активная работа по качеству законопроектов, потому что многие законопроекты, которые вносятся, не выдерживают никакой критики и больше относятся к популизму.
— Экспертный совет действует ведь только в «Единой России». Другие депутаты свободны во внесении законопроектов? Есть такие фракции, как, например, ЛДПР, для которых внесение законопроектов является главной формой медийной активности, при том что шансов на принятие этих инициатив почти никаких. Зато о них все говорят: «В Думе предложили запретить…».
— Это касается и «Справедливой России». Другие партии более свободны в подаче законопроектов, у них нет экспертных советов. Мы стремимся к тому, чтобы все, что мы вносим в обсуждение, было качественным. Я лично понимаю, как готовить законопроект, что для этого нужно. К сожалению, некоторые коллеги, не имея опыта законотворчества ни в регионах, ни здесь, вносят законопроекты ненадлежащего качества, поэтому мы получаем отрицательные заключения правительства и так далее.
— Говорилось, что новый председатель Думы Вячеслав Володин будет пытаться делать работу более технологичной. Знаменитая борьба с прогулами, KPI для законодателей. Как вам кажется, насколько это будет эффективно? И нужны ли депутату какие-либо KPI? Почему он должен отчитываться перед начальством, если у него есть избиратели?
— Депутат как минимум должен присутствовать на своем рабочем месте. У нас в месяц всего шесть заседаний. Думаю, что все в состоянии два раза в неделю быть на заседаниях, а в остальное время – работать «в полях». Я постоянно летаю в регион, встречаюсь с избирателями. Для меня отчет перед кем-то не является обузой, я считаю это исполнением своих обязанностей. Я прихожу на все заседания Госдумы. Я присутствую на обсуждениях всех законопроектов на комитетах и общаюсь с избирателями. Этого от нас и требует руководство Госдумы – чтоб депутаты исполняли свои обязанности.
Вот сейчас обсуждается закон о садоводах, который я разрабатывал в Свердловской области. Сегодня по нему будут новые парламентские слушания о том, что мы обсуждали на комитете. Возможно, если бы я не присутствовал на комитете, все бы прошло гладко. А я был и высказал свое несогласие с мнением правительства, в частности с позицией Министерства экономического развития РФ, которое разрабатывало данный законопроект. На слушании я буду выступать именно от комитета. Таким образом, работа в комитете позволяет озвучивать накопившиеся у избирателей вопросы, которые они задают нам, депутатам. Эти вопросы не уходят в никуда, депутаты являются звеном, через которое они доходят до правительства, и получается обратная связь.
— Заседания фракции – это же закрытые от общественности мероприятия?
— Насчет заседания фракции — не знаю, будет ли оно открытым. Но еще до первого заседания у нас сложилась практика, когда мы собрались в корпоративном университете Сбербанка и с нами встретились все ключевые министры, объяснили нам специфику ситуаций, ответили на наши вопросы. У нас выстроен диалог между фракцией и правительством для того, чтобы правительство, в том числе, услышало наше мнение. Никто не ставит запреты на то, чтобы задавать те или иные вопросы.
— Наверное, это хороший механизм, который позволяет в рабочем порядке решать возникающие вопросы. Но меня беспокоит вот что. Несмотря на знаменитую фразу Бориса Грызлова о том, что «парламент — не место для дискуссий», все-таки одна из важных функций парламента – давать обществу возможность ознакомиться с содержанием дискуссий, которые идут вокруг тех или иных решений, принимаемых в государстве. Вы рассказываете, что, по сути, основное обсуждение происходит в нулевом чтении в рамках фракции и оно не является публичным. Возникает ощущение «междусобойчика»: депутаты Госдумы и министры встретились между собой, пообсуждали что-то. Допустим, все они профессиональные люди, наверняка задавали друг другу правильные вопросы, но общество оказывается исключено из этого процесса. Обществу выносят «на блюдечке» готовый законопроект и говорят: сейчас мы его примем. А, учитывая размер вашей фракции, несмотря на возражения других депутатов, это решение точно будет принято в трех чтениях. Очевидно при этом, что простой избиратель не отделяет министра от депутата, для него все это просто «власть». И у него снова возникнет ощущение, что закон приняли, не советуясь с ним, как это уже много раз было в предыдущем созыве.
— Не могу согласиться, потому что перед тем, как любой закон выйдет на обсуждение и на принятие в трех чтениях, он проходит общественные обсуждения и обсуждения в комитетах. Могу привести пример. На первом заседании комитета нашей фракции присутствовали представители Общественной палаты, куда тоже поступает много гражданских инициатив. Мы договорились создать общий экспертный совет и площадку, чтоб всё могли совместно обсуждать с представителями общественности, с людьми, которые заинтересованы в принятии тех или иных законопроектов. Задача – сделать работу системной. К примеру, если я занимался законопроектом о садоводах, я встречался садоводами, проводил круглые столы, выяснял тонкости вопроса и теперь я знаю, какие там проблемы и что нужно садоводам. А их в Свердловской области 1,2 млн человек.
Вот что касается резонансных законопроектов — например, вопроса о повышении пенсионного возраста, — безусловно, этот вопрос нужно широко обсуждать. Для этого и есть депутаты одномандатники, они дают прямую связь с людьми. Сколько я провел встреч с избирателями — нигде не встретил поддержки идеи повышения пенсионного возраста. У всех резонный аргумент: давайте сначала увеличим уровень продолжительности жизни, а уже потом будем повышать пенсионный возраст. Так что кто хочет — тот участвует в обсуждениях.
Зачастую слышу, что людям не дают участвовать в обсуждении. Но вот, например, когда я избирался в Алапаевске, мы решили там возродить парк «Металлург», вложили сколько-то денег, убрали деревья, почистили территорию. После этого предложили людям высказать идеи, какой бы парк они хотели видеть: аттракционы, площадка для прогулки или отдыха и так далее. Разместили объявление в газете, в сети Интернет. Пригласили людей на слушания. Пришло только восемь человек, шесть из которых являлись работниками местной администрации. Теоретически многие считают, что готовы и хотят участвовать в обсуждении инициатив, а на деле, как правило, на такие встречи приходит очень мало людей. Я не говорю, что это повсеместно так, но зачастую.
— Вы чувствует давление бэкграунда Думы прошлого созыва, который получил обидное название «бешеного принтера»? Чувствуете ответственность и долг поменять отношение к депутатам и парламентской деятельности?
— Вячеслав Володин, председатель Государственной думы, озабочен тем, чтобы повысить престиж депутата. Поэтому мы во все министерства и ведомства в регионах разослали информацию о том, когда у нас будут проходить заседания. Мы, депутаты, начинаем с себя – всегда присутствуем на всех заседаниях. Более того, председатель нашего комитета требует: если в заседании комитета уполномочен принять участие министр, то должен прийти именно министр, а не начальник отдела. Именно с таких мелочей и начинает расти престиж Госдумы. Однако если мы будем только сидеть на заседаниях, не будем работать в территориях, никакого престижа тоже не будет. За нами же следят избиратели: если я избрался от своей территории на пять лет, то не просиживать в зале, а реально работать на своей территории, для своих избирателей. Я понимаю, где у нас в муниципалитетах есть сильные управленцы, где слабые, я знаю, где и что нужно поменять. Когда депутаты будут отстаивать интересы своей области, тогда и престиж поднимется.
— Летом перед выборами была конференция «Единой России», где губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев собирал кандидатов в депутаты и говорил о необходимости создания лоббистского отряда, который бы защищал интересы региона. Независимо от того, в какой партии состоят депутаты, по мнению губернатора, должны совместно работать на благо региона. Этот «отряд» сегодня существует? Проходила ли его встреча? Состоялось ли заседание «клуба лоббистов Свердловской области»?
— У меня на этот счет свое мнение. Продекларировать можно все, что угодно. Но я как практик не понимаю, как это можно реализовать. Да, мы можем организовать депутатский клуб, где бы мы с депутатами собрались и обговорили, что необходимо для развития территории и прочее. Но при этом все возможности, а, соответственно, и вся тяжелая работа сосредоточены в руках «Единой России». Я не представляю, как эта вертикаль будет работать с представителями других партий
— Предположим, есть какой-то вопрос касательно Свердловской области, который необходимо решить. Неужели вы не сможете со свердловчанином Александром Бурковым из «Справедливой России» обсудить и попросить, чтобы он вам тоже помог?
— А какие есть возможности у Буркова?
— Хотя бы выступить на заседании парламента в поддержку какой-то вашей инициативы.
— Все, что касается развития территории, как ни банально, упирается в деньги. Для того, чтобы добыть эти деньги, в «Единой России» есть «передовой отряд». Если Бурков может добыть, то – пожалуйста.
— По-вашему, депутаты других фракции вообще бесполезны? Если другие фракции ничего не решают, зачем они нужны?
— За них тоже голосовали избиратели. Перед ними избиратели тоже ставили какие-то вопросы, которые мы будем решать вместе, в особенности социально значимые. Все, что касается развития области, выполнения бюджета или выделения денег на те или иные программы, – это касается не только нас, но и депутатов Законодательного собрания Свердловской области. Например, у меня пять территорий, округов и 18 муниципалитетов. Мы обсуждали с Виктором Шептием и Еленой Тресковой строительство клуба. В этой ситуации задача Шептия и Тресковой сделать так, чтоб это строительство попало в бюджет области, а моя задача – уже добиться в Министерстве сельского хозяйства РФ, через Игоря Баринова или самому, выделения средств. Вот так работает эта вертикаль. Получится ли тот же эффект от сотрудничества с другими партиями? Не уверен.
— Конечно, это уже получится не вертикаль, а горизонталь. Вы должны встретиться где-то здесь, в думском буфете, и поговорить.
— Но это все равно не сработает. У нас есть предложение, мы попросим их его поддержать, а Владимир Жириновский скажет: «Не поддержим» — и все! Если бы все депутаты были независимыми от фракций, тогда бы это имело смысл. А так — площадка для дискуссий, безусловно, должна существовать, чтобы мы с ними могли обсуждать те или иные вопросы, ведь за них тоже голосовали жители нашей страны. Более глобальные вопросы, будь то привлечение субсидий по линии минсельхоза или строительство метро – это мы должны взвалить на себя. У нас есть Игорь Баринов, есть депутат Госдумы Максим Иванов, есть представители Заксобрания Людмила Бабушкина и Виктор Шептий, которые влияют на принятие бюджета области, есть депутаты в муниципальных образованиях – вот эта вертикаль работает. Местные депутаты понимают проблемы на местах, мы знаем, где брать деньги на решение этих проблем, – получается эффективный механизм.
— Я прочитал ваш профайл на сайте Госдумы и узнал, что вы уже участвовали в принятии 288 законопроектов. Ничего себе! Вам хоть что-нибудь из этого запомнилось?
— У нас есть 26 комитетов, которые принимают решения по тем или иным законопроектам. Потом представитель комитета или фракции выступает, и мы уже голосуем. В основном мы голосуем по нужным законопроектам, которые, в том числе, вносит, правительство.
— Какой законопроект вам запомнился? Какой вы считаете важным? Вы недавно работаете в Госдуме, но что-то ведь запомнилось?
— Мне кажется очень значительным законопроект по выплате в 5 тысяч рублей, который мы приняли. Для пенсионеров это очень важно. Кроме того, приняли законопроект по оружейному плутонию. Сейчас будем рассматривать законопроект по малому и среднему бизнесу. В нашем комитете обсуждали вопрос о том, чтобы некоммерческие организации привлекались к вопросам социального обслуживания населения, – таким образом расширится волонтерское движение, появятся льготы людям, которые сейчас развивают это за свой счет. Это все важно.
— Давайте поговорим про ваш депутатский быт, как вы здесь устроились. Вы рядовой депутат. Вот вам предоставили небольшой кабинет в новом здании, что считается менее престижно, чем в старом…
— Я так не считаю. Если бы я, к примеру, был членом комитета по обороне или комитета по регламенту, которые расположены в старом здании, я бы получил кабинет там. Я получил кабинет здесь, поскольку наш комитет по делам общественных объединений и религиозных организаций находится здесь, на 13 этаже нового здания. Это была принципиальная позиция Вячеслава Володина: все депутаты равны и должны получить свои рабочие места в соответствии с расположением комитетов.
— Получается, даже депутаты прошлых созывов, имевшие свои рабочие места, были вынуждены переехать?
— В свердловском Заксобрании у вас был получше кабинет.
— Ну, там вообще было шикарно. 25 метров кабинет, такой же кабинет у помощников. В бытовом плане, конечно, в Заксобрании было лучше. Но я же не собираюсь все время в кабинете сидеть.
— У меня есть квартира в Москве. Когда в 2003 году мы сюда приехали с Игорем Бариновым, мы с женой купили квартиру в ипотеку. Поэтому мне квартиры не полагается. Тем, у кого здесь квартир нет, будут давать служебное жилье, — скорее всего, в январе-феврале, когда депутаты старого созыва освободят квартиры. Пока новичков, я знаю, поселили в гостинице неподалеку, некоторых в «Мариотте» на Тверской.
— Есть только разъездные «дежурки», «форды». Да я человек непритязательный.
— Мне помощник одного из ваших коллег жаловался, что тут все так строго в смысле получения. Даже электрический чайник нужно получать под роспись.
— Тут есть люди опытные, а есть неопытные. На все надо писать заявки. У меня здесь все б/у. Мебель, чайник, кофемашина — это из старого кабинета Баринова в Госдуме. Посуду мы сами купили, потому что ту посуду, которую тут выдают, гостям стыдно показывать. Главное, что телефон и компьютер есть. У депутатов рангом выше, конечно, получше кабинеты.
Но я, еще раз скажу, не пришел тут что-то высиживать. Конечно, кто-то молчит, приходит в Думу кнопки нажимать…
— Вы тоже пока ни разу не выступали, судя по стенограммам.
— Так мы готовимся. Выступать просто ради того, чтобы фамилию назвали и Володин посмотрел? Руководство ж не дураки — видит, кто выступает для пиара, а кто с конкретными предложениями и по делу. Мы же не конъюнктурщики, а простые труженики Государственной думы. Даже питерский депутат Милонов пока еще ни разу не выступил. Он мой сосед, кстати, рядом сидит.