что значит идейная личность
Значение слова «идейный»
1. Прил. к идея (в 1 знач.); связанный с определенными идеями, идеологией.
2. Прил. к идея (в 4 знач.); выражающий основную мысль, идею чего-л. Идейное содержание пьесы. Идейная концепция книги.
3. Проникнутый передовыми идеями, преданный им; передовой. Было время, когда во Франции господствовала беллетристика идейная, героическая. Салтыков-Щедрин, За рубежом. Есть и другое искусство, серьезное, идейное, глубокое. Мамин-Сибиряк, Падающие звезды. Партийный руководитель, пропагандист, агитатор должен быть человеком идейным, глубоко преданным коммунистической партии. М. Калинин, Некоторые вопросы партийно-массовой работы.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
иде́йный
1. имеющий отношение к идее или идеям ◆ Идейное противостояние. ◆ Идейный конфликт.
2. сознательный, руководствующийся не материальными, а духовными или рациональными соображениями ◆ Идейный человек. ◆ Идейный борец.
Фразеологизмы и устойчивые сочетания
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: загордиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Ассоциации к слову «идейный»
Синонимы к слову «идейный»
Предложения со словом «идейный»
Цитаты из русской классики со словом «идейный»
Сочетаемость слова «идейный»
Что (кто) бывает «идейным»
Понятия, связанные со словом «идейный»
Фашизм (итал. fascismo, от итал. fascio — пучок, связка, объединение) — крайне правая идеология, политическое движение и социальная практика, которые характеризуются следующими признаками и чертами: отрицание демократии и её экономической и политической практики; создание режима, основанного на принципах авторитарно-корпоративной государственности, однопартийности; подавление противников государства и любых форм инакомыслия; создание военизированных формирований и взгляд на войну как на естественный.
Идейность
– моральное качество, характеризующее одну из важнейших сторон нравственного самосознания и жизнедеятельности личности, означает приверженность человека определенной идее, исходя из которой он совершает свои поступки и служению которой он посвящает свою жизнь.
Немыслим мир без идей, как и без людей, им приверженных. Идея может быть прекрасной, и люди, служащие ей, двигают прогресс, но может быть и ложной или даже мракобесной, а служение ей человек почитает высшим своим долгом. Идейные защитники были и у самодержавия, и у фашизма, – они пускали себе пулю в лоб, видя крах идей, за которые боролись. И все-таки мы называем их фанатиками или заблудшими, а наши нравственные симпатии отданы идейным людям иного толка.
Человечество в своем долгом и противоречивом восхождении расширяет и углубляет круг представлений о счастье, прогрессе, справедливости, свободе. Это круг его идей, идеалов. Одни, даже очень привлекательные поначалу, ветшают и изживаются, другие, поначалу, может быть, смутные и тревожащие, со временем являют все большую силу и притягательность, третьи, оставаясь ценными «частично», обнаруживают свою неполноту, недостаточность.
Казалось бы, каждый из нас наследует все это разноголосое богатство и волен выбрать себе любой сектор круга. Например, стать сторонником патриархального устройства. Так поступили многие западные битники, уйдя в леса, отказавшись от услуг современной техники, «опростившись». Так они выразили свой протест против античеловечной буржуазной цивилизации. Беда лишь в том, что круг истинно гуманистических, истинно активных идей нашего времени остался им неведом. Здесь трагическое заблуждение.
Стало быть, можно сказать, что понятие идейности изменчиво и подвижно, находится в теснейшей связи с революционным процессом, с достижениями ищущей человеческой мысли. Отстаивать идеи устаревшие, отброшенные ходом общественного процесса – значит быть реакционером (вольным или невольным – другое дело).
Мы не вправе раздавать поспешно снисходительные оценки своим предшественникам по истории: тот «не понял», этот «не оценил», «заблуждался». Истина всегда конкретна, людей и события нужно оценивать в рамках возможностей их века. Честь и хвала рыцарям свободы – от Спартака до Панчо Вильи, от Кампанеллы до Гракха Бабёфа! – их борьбой и мыслью мир продвигался вперед.
Коммунистическая идейность вобрала в себя все лучшее, что было выработано человечеством на долгом его пути, решительно отбросив все представления, которые мешают полному и справедливому бытию истинно деятельного человека. Марксизм-ленинизм доказал неизбежность и историческую необходимость смены государственных устройств, основанных на эксплуатации человека человеком, таким устройством, при котором эксплуатация исключается. В коммунистических идеях нашли свое воплощение выстраданные представления людей о счастье и равенстве, воплощение реальное здесь, в этом мире, а не в мистических загробных мирах. В борьбе, а не в пустых упованиях, в переделке общественных отношений, а не в красивых моральных сентенциях на сей счет.
И потому сегодня можно сказать, что самое полное выражение идейного человека XX века – это коммунист. Его идеалы и представления – научно верные, притягательные, проникнутые историческим оптимизмом.
Каждый из нас со школьной скамьи помнит о жутковатых «рахметовских гвоздях», о неистовом самоотречении этого «человека особого склада», отказывавшего себе в праве даже есть то, чего не может позволить простой мужик. А вот штрих из жизни Дзержинского: он любил живопись, но.
Первым моим редактором был старый коммунист, председатель Хорезмского ревтрибунала времен гражданской войны. Этот человек был депутатом Верховного Совета, авторитетом, признанным на любых уровнях. В некий ненастный день крыша его дома стала протекать. И наш Семеныч (так его звали за глаза) только заявил об этом в домоуправление и больше никого не тревожил. Шли дни, в управлении не торопились, Семеныч о себе не напоминал. Тогда разгневанная жена подвинула Семенычу кровать под самую капель. Он лишь крякнул и ночью прикрылся старым дубленым кожухом времен Хорезмского ревтрибунала.
Я улыбаюсь этому воспоминанию, но без всякой тени иронии, только с грустным теплом о человеке, который нигде и никогда не повысил голоса, требуя заботы о своей персоне, не говорил о своих заслугах.
Так что же, возвращаться к рахметовским гвоздям и старым кожухам?
Разумные занятия спортом сегодня заменят рахметовскую «самоподготовку», а звонок в домоуправление уже не надо (как правило) дублировать. Отказ от обыкновенных житейских благ, подчеркнутый аскетизм в быту сегодня не нужен и, может быть, даже смешон, ибо эти блага ныне доступны каждому. Другое дело – требовать чего-то сверх этой нормы, добиваться привилегий лишь для себя.
Истинно идейного человека отличает цельность натуры. Та самая, что в любых обстоятельствах, в любых изменчивостях мира позволяет ему ни слова не взять на веру, ни слова не сказать против совести (В. И. Ленин).
Распространена ошибка – отрывать идейную жизнь человека от его эмоционального, духовного мира, разделять, как говорят, ratio и emotio, мысль и чувство. Истинная идейность – связь мысли, глубокого чувства, поступка, самоанализа, в котором на равных участвуют трезвый разум и вечно разбуженная совесть.
«. В этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура; да, это был сильный боец! он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор.
Это Белинский в описании Герцена («Былое и думы»).
Вот вам идейная жизнь, идейная страсть. Попробуйте разделить здесь мысль и чувство, разум и совесть, истину и поэзию!
«Дорогие убеждения», «любимая мысль» – не случайные слова, а знак уважения людского перед цельностью идейной жизни, перед высоким образом духовности. Идейность – мир полный и многоцветный, мир, знающий такие глубокие радости, перед которыми меркнет эфемерная привлекательность «просто жизни», погони за мигом наслаждения.
Разумеется, жизнь идейная и трудна и беспокойна. Дело даже не в том, что обыватели и мещане отягчают такую жизнь злобой или непониманием. Дело и не только в том, что близкие не всегда способны понять необходимость той или иной жертвы личным во имя общего.
В идейной жизни есть и свои собственные, неотменимые сложности. Человеческое знание в своем восхождении расширяет круг истин, знаний, все более полно отражающих природу мироздания, его материю. То же относится и к общественному процессу. Недаром марксисты, первыми сумевшие дать объективное основание этого процесса, сознательно отказались от слишком подробных и «точных» прогнозов относительно будущего той или иной страны. Конкретные исторические условия складываются порою столь противоречиво, запутанно и своеобразно, что возможен, например, шаг из феодализма в социализм, минуя целую стадию общественного развития – капиталистический строй. Так и было в Монгольской Народной Республике, во многих республиках нашей Средней Азии. Представьте теперь, что люди, взявшиеся за переустройство мира, упираются в теоретическое положение «нельзя миновать капитализм».
Догматизм – так зовется опасный враг коммунистической идейности.
Идейность – это еще и неустанное, бесстрашное творчество, мужество смотреть в глаза ошеломляющей новизне, прихотливой изменчивости жизни. Нравственный долг идейного человека, борца и деятеля, состоит в непрестанном обновлении своего знания, в строгом сомнении по поводу «непогрешимости» уже найденного. Думать, хотеть, сметь.
Да, но есть еще и оппортунизм. Трусливое и податливое услужение мысли каждому жизненному повороту, такая «гибкость» убеждений, при которой и самого-то убеждения обнаружить уже не удается: «С одной стороны, нельзя не сознаться, а с другой – нельзя не признаться».
Должен просить прощения у читателя за многочисленные «измы». Правда, их могло быть и еще больше (волюнтаризм, поссибилизм, сервилизм – смотрите в специальных словарях). Идейная жизнь есть жизнь в бурном океане, где смертельных опасностей куда больше, чем в замкнутом проливе со Сциллой и Харибдой «на выходе». Но это жизнь, единственно достойная человеческой сущности, отвечающая ее вечно бунтующему и дерзкому, мудрому и неудовлетворенному, деятельному и ищущему цельности началу.
У такой жизни нет берегов и заводей. Такая жизнь не успокоится на раз понятом и достигнутом. Она – движение.
Идейность Идейный
Идейных много, мало идей.
— Я идейный борец за денежные знаки!
Илья Ильф, Евгений Петров, «Золотой теленок».
Идейные побуждения — это костяк убежденности человека.
Он был готов не есть, не пить, не спать, если это только
нужно для того, чтоб коммунизм был здоров и не кашлял.
Эфраим Севела. Легенды Инвалидной улицы
Идейность как качество личности – приверженность определенной идее с определённой идеологией и соответствующей социальным, нравственным и эстетическим идеалам личности; последовательная верность им в теории и на практике.
Быть идейным, это для человека плюс или минус? Может безыдейный человек добродетельнее того, кто стал проводником какой-то вредоносной для людей идеи? Сколько бед и горя принесла идейность человеконенавистников, националистов, расистов и шовинистов. Какой немыслимый урожай смерти принесла фашистская идейность!
— Я идейный вор, — говорит пахан – рецидивист. – Я живу по понятиям. В понятиях состоит наша идея о честном воре. Я отчисляю деньги в общак, то есть грею, тех, кто закрыт в неволе. Я – не зло. Зло – это отморозки – беспредельщики. Они безыдейны. Для них чужая жизнь – мусор.
Если пахану предложить назначить барыгу смотрящим, идейный вор взовьётся и заведётся: — Да вы че в натуре, рамсы попутали? Сделать барыгу смотрящим по тюрьме, только за то, что он платит в общак?! А может, ему камеру отдельную определим с видом на море?! А вы, братва, подумали о бродягах, у которых денег нет, но по жизни пацаны идейные? Их что, опускать начнем в петушиный угол, только за то, что у них нет денег?! Может, вы душу продали? Что-то попахивает сучьей закваской.
Пахан непоколебимо следует своим принципам и взглядам. Для него они кристаллизованы в понятиях. Он — настоящий приверженец воровской идеи. Он готов до конца отстаивать воровские идеалы. Словом, он полностью отвечает требованиям, предъявляемым к идейному человеку.
Социальный окрас идейности можно понять только, рассматривая её через призму, под влиянием какой энергии находится человек: благости, страсти или невежества. Пахан живёт в невежественной среде. Да, он идейный вор, но идейность его невежественна, ибо толкает людей к преступлениям, к деградации.
— Идейный ты! – Так приятно слышать! Обычно говорят: — Шакал паршивый! Всё воруешь и воруешь!
Легковеры, верхогляды, попав под влияние какой-то вредоносной идейки, нередко становятся фанатиками, сектантами, религиозными террористами. Разум их зашорен. Они объявляют себя идейными борцами, но на самом деле попадают под дурное влияние мощного энергетического маятника, под пагубное воздействие энергии страсти и невежества.
Идейность будет благостна, если она отвечает требованиям вечности, основана на авторитетном знании, прошедшим проверку практикой, имеющим цепочку ученической преемственности, начиная с Бога и заканчивая сегодняшним днём. Авторитетное знание должно предъявить длинный перечень лиц, добившихся благодаря следованию этому знанию значительных успехов в жизни.
Любая материальная идея не отвечает требованиям вечности. Сегодняшняя новейшая идея вскоре станет заблуждением. Но сколько за её воплощение будет положено голов. Идейный фашизм забрал у человечества 54 миллиона человек убитыми. А сколько невинных душ загубили идейные проводники инквизиции?
Сегодня мы идём под знаменем «Свобода. Равенство. Братство», завтра становимся идейными проводниками лозунга «Экспроприаторов экспроприируем. Грабь награбленное!», а послезавтра – раз мы исключительный народ, значит нам всё позволено, поэтому мы идём в мир с идеей: «Хороший югослав, афганец, сириец, русский… — мёртвый югослав, афганец, сириец и русский. Мы готовы уничтожить всех. Нам никого не жалко. Наши интересы дороже жизни каких-то других народов. Мы готовы сражаться с русскими до последнего украинца, поляка, латыша. Нас эта биомасса не интересует. Наша идейность в исключительном процветании Америки».
Миллион раз был прав Слободан Милошевич, последний раз обращаясь к русским, украинцам и белорусам: «Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским… Посмотрите на нас и запомните – с вами сделают тоже самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад – цепная бешеная собака вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!»
В материальном мире любая идея не может отвечать и соответствовать противоречивой картине мира. В мире эгоизма и корысти любая идея обречена на гибель, на ярлык «Утопия» и на ущербность. Жизнь богаче любой идеи. Прав был Гёте: «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет».
Идеи рождают одни, а воплощают их идейные приверженцы. Бывает, парадокс – автор идеи не идеен, зато имеет массу идейных последователей. Если бы великий Ницше узнал, что некоторые его идеи лягут в основу фашизма, он был бы крайне озадачен. Чтобы стать идейнее самого основателя, нужно просто быть, в отличие от него, поверхностным, легковерным, верхоглядным, фанатичным и тупым. Идейным идея нужна для самоутверждения, тщеславия, выгоды. Зачастую идейным человек становится из зависти и ненависти, своей несостоятельности и никчемности, жадности и корысти. На идейности можно отлично поживиться. Об этом знают все подонки, негодяи и мерзавцы. За идейностью можно скрыть садизм, зверство, похоть, словом, любую низость. Любую благоразумную, на первый взгляд, идею можно довести до абсурда, кривляния и триумфа глупости.
Идейность в страсти и невежестве лишена гибкости и маневренности. Она непреклонна, упряма и непробиваема. Непробиваемая идейность – спутник смерти. Когда идейность лишена гибкости, значит, она поведёт своих приверженцев к верной гибели.
Идейность должна приближать человека к Богу. Воплощая идею в жизнь, он должен прогрессировать как личность. Если идейность ведёт к регрессу и деградации, значит, это вредная для общества идейность.
ИДЕЙНЫЙ
Смотреть что такое «ИДЕЙНЫЙ» в других словарях:
идейный — ая, ое. idée f. 1. Отн. к идее <основной мысли, определяющей содержание чего л.>. БАС 1. Еще в то короткий период либерализма. о котором мы говорили выше, при отблесках этой молниеносной вспышки, если так можно выразиться, некоторые молодые … Исторический словарь галлицизмов русского языка
идейный — идеологический, высокоидейный, убежденный, преданный Словарь русских синонимов. идейный см. идеологический Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Алексан … Словарь синонимов
ИДЕЙНЫЙ — ИДЕЙНЫЙ, ая, ое; еен, ейна. 1. см. идея. 2. полн. Идеологический, связанный с определёнными идеями, идеологией. Идейная борьба. 3. Преданный какой н. идее, убеждённый в ней. И. писатель. Идейное искусство. | сущ. идейность, и, жен. (к 3 знач.).… … Толковый словарь Ожегова
идейный — • глубоко идейный … Словарь русской идиоматики
Идейный — прил. 1. соотн. с сущ. идея II 1., 2., 3., связанный с ним 2. Связанный с определёнными идеями [идея II 2., 3.], с определённой идеологией. 3. Выражающий какую либо идею [идея II 2.]. 4. Преданный какой либо идее [идея II 1.]; убеждённый.… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
идейный — идейный, идейная, идейное, идейные, идейного, идейной, идейного, идейных, идейному, идейной, идейному, идейным, идейный, идейную, идейное, идейные, идейного, идейную, идейное, идейных, идейным, идейной, идейною, идейным, идейными, идейном,… … Формы слов
идейный — ид ейный; кратк. форма ид еен, ид ейна … Русский орфографический словарь
идейный — кр.ф. иде/ен, иде/йна, иде/йно, иде/йны; иде/йнее … Орфографический словарь русского языка
ИДЕЙНОСТЬ
— моральное качество, характеризующее одну из важнейших сторон нравственного самосознания и жизнедеятельности личности, означает приверженность человека определенной идее, исходя из которой он совершает свои поступки и служению которой он посвящает свою жизнь.
Немыслим мир без идей, как и без людей, им приверженных. Идея может быть прекрасной, и люди, служащие ей, двигают прогресс, но может быть и ложной или даже мракобесной, а служение ей человек почитает высшим своим долгом. Идейные защитники были и у самодержавия, и у фашизма, — они пускали себе пулю в лоб, видя крах идей, за которые боролись. И все-таки мы называем их фанатиками или заблудшими, а наши нравственные симпатии отданы идейным людям иного толка.
Человечество в своем долгом и противоречивом восхождении расширяет и углубляет круг представлений о счастье, прогрессе, справедливости, свободе. Это круг его идей, идеалов. Одни, даже очень привлекательные поначалу, ветшают и изживаются, другие, поначалу, может быть, смутные и тревожащие, со временем являют все большую силу и притягательность, третьи, оставаясь ценными «частично», обнаруживают свою неполноту, недостаточность.
Казалось бы, каждый из нас наследует все это разноголосое богатство и волен выбрать себе любой сектор круга. Например, стать сторонником патриархального устройства. Так поступили многие западные битники, уйдя в леса, отказавшись от услуг современной техники, «опростившись». Так они выразили свой протест против античеловечной буржуазной цивилизации. Беда лишь в том, что круг истинно гуманистических, истинно активных идей нашего времени остался им неведом. Здесь трагическое заблуждение.
Стало быть, можно сказать, что понятие идейности изменчиво и подвижно, находится в теснейшей связи с революционным процессом, с достижениями ищущей человеческой мысли. Отстаивать идеи устаревшие, отброшенные ходом общественного процесса — значит быть реакционером (вольным или невольным — другое дело). Бороться за воплощение в жизнь идей новых, идей, расширяющих границы человеческой свободы, равенства и счастья, — значит быть передовым деятелем своей эпохи, своего времени. Именно этот последний смысл и закреплен в нашем понятии «идейный человек»: передовой, стоящий на уровне тех идеалов прогресса, которые диктуются ходом истории. А идейность мы понимаем как служение прогрессу и свободе, передовым идеям века.
Мы не вправе раздавать поспешно снисходительные оценки своим предшественникам по истории: тот «не понял», этот «не оценил», «заблуждался». Истина всегда конкретна, людей и события нужно оценивать в рамках возможностей их века. Честь и хвала рыцарям свободы — от Спартака до Панчо Вильи, от Кампанеллы до Гракха Бабёфа! — их борьбой и мыслью мир продвигался вперед.
Коммунистическая идейность вобрала в себя все лучшее, что было выработано человечеством на долгом его пути, решительно отбросив все представления, которые мешают полному и справедливому бытию истинно деятельного человека. Марксизм-ленинизм доказал неизбежность и историческую необходимость смены государственных устройств, основанных на эксплуатации человека человеком, таким устройством, при котором эксплуатация исключается. В коммунистических идеях нашли свое воплощение выстраданные представления людей о счастье и равенстве, воплощение реальное здесь, в этом мире, а не в мистических загробных мирах. В борьбе, а не в пустых упованиях, в переделке общественных отношений, а не в красивых моральных сентенциях на сей счет.
И потому сегодня можно сказать, что самое полное выражение идейного человека XX века — это коммунист. Его идеалы и представления — научно верные, притягательные, проникнутые историческим оптимизмом.
Каждый из нас со школьной скамьи помнит о жутковатых «рахметовских гвоздях», о неистовом самоотречении этого «человека особого склада», отказывавшего себе в праве даже есть то, чего не может позволить простой мужик. А вот штрих из жизни Дзержинского: он любил живопись, но… убежал из Дрезденской галереи, мучась тем, что шедевры человеческого гения не могут быть доступны, как ему, тысячам других людей. Понимаете? Человек даже не мог в одиночку наслаждаться искусством; мысль об обездоленных, которые об искусстве даже не слыхали, преследовала Дзержинского неотступно…
Первым моим редактором был старый коммунист, председатель Хорезмского ревтрибунала времен гражданской войны. Этот человек был депутатом Верховного Совета, авторитетом, признанным на любых уровнях. В некий ненастный день крыша его дома стала протекать. И наш Семеныч (так его звали за глаза) только заявил об этом в домоуправление и больше никого не тревожил. Шли дни, в управлении не торопились, Семеныч о себе не напоминал. Тогда разгневанная жена подвинула Семенычу кровать под самую капель. Он лишь крякнул и ночью прикрылся старым дубленым кожухом времен Хорезмского ревтрибунала.
Я улыбаюсь этому воспоминанию, но без всякой тени иронии, только с грустным теплом о человеке, который нигде и никогда не повысил голоса, требуя заботы о своей персоне, не говорил о своих заслугах.
Так что же, возвращаться к рахметовским гвоздям и старым кожухам?
Разумные занятия спортом сегодня заменят рахметовскую «самоподготовку», а звонок в домоуправление уже не надо (как правило) дублировать. Отказ от обыкновенных житейских благ, подчеркнутый аскетизм в быту сегодня не нужен и, может быть, даже смешон, ибо эти блага ныне доступны каждому. Другое дело — требовать чего-то сверх этой нормы, добиваться привилегий лишь для себя.
Истинно идейного человека отличает цельность натуры. Та самая, что в любых обстоятельствах, в любых изменчивостях мира позволяет ему ни слова не взять на веру, ни слова не сказать против совести (В.И.Ленин).
Распространена ошибка — отрывать идейную жизнь человека от его эмоционального, духовного мира, разделять, как говорят, ratio и emotio, мысль и чувство. Истинная идейность — связь мысли, глубокого чувства, поступка, самоанализа, в котором на равных участвуют трезвый разум и вечно разбуженная совесть.
«…В этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура; да, это был сильный боец! он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он не хорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прорываться, тут надобно было его видеть; он бросался на противника барсом, рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайной силой, с необычайной поэзией развивал свою мысль».
Это Белинский в описании Герцена («Былое и думы»).
Вот вам идейная жизнь, идейная страсть. Попробуйте разделить здесь мысль и чувство, разум и совесть, истину и поэзию!
«Дорогие убеждения», «любимая мысль» — не случайные слова, а знак уважения людского перед цельностью идейной жизни, перед высоким образом духовности. Идейность — мир полный и многоцветный, мир, знающий такие глубокие радости, перед которыми меркнет эфемерная привлекательность «просто жизни», погони за мигом наслаждения.
Разумеется, жизнь идейная и трудна и беспокойна. Дело даже не в том, что обыватели и мещане отягчают такую жизнь злобой или непониманием. Дело и не только в том, что близкие не всегда способны понять необходимость той или иной жертвы личным во имя общего.
В идейной жизни есть и свои собственные, неотменимые сложности. Человеческое знание в своем восхождении расширяет круг истин, знаний, все более полно отражающих природу мироздания, его материю. То же относится и к общественному процессу, Недаром марксисты, первыми сумевшие дать объективное основание этого процесса, сознательно отказались от слишком подробных и «точных» прогнозов относительно будущего той или иной страны. Конкретные исторические условия складываются порою столь противоречиво, запутанно и своеобразно, что возможен, например, шаг из феодализма в социализм, минуя целую стадию общественного развития — капиталистический строй. Так и было в Монгольской Народной Республике, во многих республиках нашей Средней Азии. Представьте теперь, что люди, взявшиеся за переустройство мира, упираются в теоретическое положение «нельзя миновать капитализм».
Идейность — это еще и неустанное, бесстрашное творчество, мужество смотреть в глаза ошеломляющей новизне, прихотливой изменчивости жизни. Нравственный долг идейного человека, борца и деятеля, состоит в непрестанном обновлении своего знания, в строгом сомнении по поводу «непогрешимости» уже найденного. Думать, хотеть, сметь…
Да, но есть еще и оппортунизм. Трусливое и податливое услужение мысли каждому жизненному повороту, такая «гибкость» убеждений, при которой и самого-то убеждения обнаружить уже не удается: «С одной стороны, нельзя не сознаться, а с другой — нельзя не признаться»…
Должен просить прощения у читателя за многочисленные «измы». Правда, их могло быть и еще больше (волюнтаризм, поссибилизм, сервилизм — смотрите в специальных словарях). Идейная жизнь есть жизнь в бурном океане, где смертельных опасностей куда больше, чем в замкнутом проливе со Сциллой и Харибдой «на выходе». Но это жизнь, единственно достойная человеческой сущности, отвечающая ее вечно бунтующему и дерзкому, мудрому и неудовлетворенному, деятельному и ищущему цельности началу.
У такой жизни нет берегов и заводей. Такая жизнь не успокоится на раз понятом и достигнутом. Она — движение.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.