что такое горячая война определение
Олег Неменский о «горячей войне», к которой готовится КГБ Белоруссии
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
— Олег, почему в Белоруссии вновь заговорили о так называемом российском следе в белорусских протестах?
— В данном случае я бы не видел серьезное изменение политической линии на самом верху. Речь идет скорее об отражении внутренней борьбы в России, которая идет не в политической линии, а в среде крупного капитала по тому, участвовать ли в транзите власти в Белоруссии или поддерживать нынешнюю систему. Полностью успокоить общественные протесты не получается, а это проявление слабости.
— Какой же вариант более выгоден для России с учетом нынешней ситуации?
— Это спорный вопрос. Тут могут быть разные варианты, но то, что в России обсуждается будущая судьба Белоруссии, есть большой страх потерять Белоруссию по образцу Украины, это действительно так. Некоторые опасения внутри белорусского экономического сообщества относительно существенного изменения наших отношений существует.
— Стороннему наблюдателю на фоне заявлений о западном кураторстве протестов, в том числе из Польши, и недавнего заявления Тертеля о «российских кукловодах» может показаться, что официальный Минск уже сам запутался в том, кто руководит бунтами против Лукашенко…
— Давайте не переоценивать эти заявления. Официальный Минск четко заявляет о кураторстве с Запада, и информационная политика построена на основе этого. И это во многом самоочевидно. Запад сам занял очень жесткую позицию в отношении нынешней Белоруссии и активно демонстрирует свои симпатии и антипатии в белорусской ситуации. И сомневаться в том, что официальная Россия оказала большую поддержку действующему президенту, также не приходится. С этим в Белоруссии никто не спорит.
— Кроме того, главный чекист Белоруссии пообещал готовиться к горячей войне, которая разразится весной под прикрытием «гуманитарной миссии».
— Он не имеет в виду, что это может быть какая-то военная операция со стороны России. Его слова можно трактовать очень по-разному, что значит «горячая война» и насколько здесь переносный смысл. Но если понимать это как гуманитарную военную операцию извне, то понятно, что она может быть только с западной стороны. Но на мой взгляд, это сценарий фантастический, который упоминается скорее с целью запугивания, но вряд ли может рассматриваться как потенциально вероятный.
— Эксперты утверждают, что в марте в Белоруссии произойдет активизация противостояния, и протесты будут более массовыми и ожесточенными. Согласны ли вы с такой точкой зрения?
— Сомневаюсь, что нынешний ход протестов может активизировать улучшение погоды и ухудшение экономической ситуации. Протесты носят именно политические причины, а не являются социально-экономическими бунтами. Да, ситуация в белорусской экономике может существенно ухудшиться, но до актуальных социально-экономических протестов вряд ли ситуация может быстро дорасти, во-вторых, качественно и по организации эти протесты вряд ли будут коррелировать с политическими протестами.
Понятно, что такие службы, как Комитет государственной безопасности, должны готовиться к самым разным вариантам, в том числе и к самому худшему. Но если мы смотрим на это не как следователи комитета госбезопасности, а как политологи, то вероятность таких сценариев в целом очень невелика. Хотя в целом то, что ухудшение экономической ситуации может спровоцировать появление новых типов протестов и соответственно придать новое дыхание политическим протестам в течение следующего года, несомненно.
— На ваш взгляд, водораздел противостояния в Белоруссии проходит только между властью и оппозицией, или есть третья сила?
— В любом политическом противостоянии есть гораздо больше, чем две силы. Но в Белоруссии трудно говорить только о противостоянии власти и оппозиции, так как оппозиция очень разнообразна. У нее нет единой программы. Сейчас оппозиция объединена на основе негатива, связанного с протестом против нынешней системы и лично Лукашенко, а не на основе каких-то позитивных действий.
Позитивной программы нет, и если наступит время для ее формирования, то окажется, что эта оппозиция очень неоднородна и внутренне противоречива, и даже внутренне враждебна. За различными группами оппозиции стоят довольно разные силы, разные группы влияния с очень разными интересами.
Нынешняя простая картинка противостояния власти и оппозиции обусловлена тем, что со стороны оппозиции пока не идет речь о предложении какой-то внятной альтернативы. Речь идет только о попытке собрать максимальное количество протестующих и сочувствующих протестам, независимо от того, какой они хотят видеть Белоруссию в будущем.
Горячая война и экономические проблемы России
Сергей Лавров заявил на Первом канале, что конфронтация между Россией и Америкой нарастает.
Ситуация сейчас осложнилась до такого состояния, что мы, действительно, уже серьезно говорим о горячей войне. А истоки всего находятся в некомпетентности и русофобии. Люди заигрались до определенного конца. И я не думаю, что в ближайшее время они поймут, насколько далеко зашли в своих абсолютно неоправданных русофобских амбициях. Это касается и продвижения НАТО, это касается ситуации на Украине и, безусловно, ситуации на Ближнем Востоке и в Сирии. Мы имеем дело с дилетантами и русофобами, а это верный путь к войне.
Безусловно, Лавров сейчас делает огромную работу. Но мы не очертили красные линии в нашей внешнеполитической деятельности. Вот эта наша неопределенность в очень большой степени провоцирует этих людей на еще бОльшие необдуманные поступки в этой сфере. Мы должны были очень четко провести линии в Сирии, мы должны были очень четко провести линии на Украине. Мы должны были очень четко провести линии по поводу продвижения НАТО, прежде всего, инфраструктуры НАТО.
Безусловно, мы должны были предусмотреть линии и в вопросе Крыма и всего остального русскоязычного населения. А у нас, к сожалению, отсутствует принципиальная позиция. Но если мы будем дальше анализировать, возникает еще одна проблема. И она, на мой взгляд, еще более существенна. Несоответствие нашей экономики военно-политическому развитию и геостратегическим амбициям, о которых мы заявили. Заявили мы о них, кстати, уже давно, еще в мюнхенской речи более десяти лет тому назад. И, к сожалению, ничего не было сделано, чтобы подкрепить статус сверхдержавы. Потому что красные линии очерчивает сверхдержава. Диктует свои интересы сверхдержава. Мы прекрасно себя чувствуем в области военного обеспечения. Это большая заслуга лично президента и Шойгу.
Но, к глубочайшему сожалению, у нас абсолютный провал в экономике. Мы до сих пор не можем выбраться из этой ямы, в которую нас загнали неолиберальные экономисты. Поэтому, к глубокому сожалению, мы вынуждены сейчас идти с открытым забралом, защищая свои интересы без основательной экономической поддержки, которая могла бы это выдержать. Второе. Это отсутствие внутренней экономической политики, отсутствие четкой системы экономического строительства – оно вызывает огромное недовольство среди населения.
Отсюда падение рейтинга уже не только правительства, оно никогда у нас не было популярным, но и основных институтов власти, в частности, президентской власти. Правительство не в состоянии обеспечить структурные инвестиционные проекты в России, которые бы показали нам всем, что Россия действительно развивается поступательным способом. Что мы действительно стремимся сейчас обустроить, прежде всего, свою страну. И это используется против нас, показывая нашу внешнеполитическую деятельность как фактически побег от реальных проблем, которые существуют внутри страны.
Заявляя о себе, армии и нашего дипломатического корпуса недостаточно. Поверьте, ведь за Америку говорит не только ее 11 авианосцев и первоклассная армия. За нее говорит почти 19 триллионов внутреннего валового продукта. За Китай говорят его 15 триллионов валового внутреннего продукта. А, простите, по валовому внутреннему продукту мы меньше Калифорнии. Вы понимаете, что Калифорния, один штат, он производит больше продукции, чем вся Россия. Поэтому на эту составляющую надо обратить самое пристальное внимание. Мы должны делать то, что делаем сейчас, и заявление Лаврова, безусловно, оправданно. Но у нас может не хватить просто экономических ресурсов поддерживать это. Ведь в Сирии Запад не собирается нам помогать.
В Беларуси заявили о подготовке к горячей войне
В Гродно глава КГБ Беларуси Иван Тертель заявил, что весной возможна военная агрессия под видом гуманитарной миссии. Минск якобы всерьез рассматривает такой сценарий и полным ходом готовится к некой «горячей войне». С кем, не озвучено, но очевидно, что с НАТО и Украиной (намеки именно такие, так как больше не с кем воевать. Россия ведь называется союзником, — ред.).
Выступая перед работниками предприятия «Гродно-Азот» главный белорусский кэгэбист заявил, что якобы разработан некий «сценарий цветной революции». Причина заинтересованности в Беларуси якобы в том, что страна находится на разломе и для геополитики очень важно ее контролировать.
Тертель подчеркнул, что «кто будет контролировать Беларусь, тот будет доминировать в регионе», и если доминантой будет Россия, то «это станет серьезным ударом по Украине».
По словам главы КГБ, Минск оказался готовым к реализации «жесткого сценария цветной революции». Видимо, он имел в виду народные протесты из-за фальсификаций выборов. Теперь Беларусь готовится к иностранной интервенции, прикрытой гуманитарными мерами.
«Мы готовимся к весне, мы знаем, как будет развиваться ситуация, будем действовать жестко. Справедливо, но жестко», — заявил он, уточнив, что говорит о «горячей» войне.
По его мнению, «шатания» продлятся полтора-два года.
Похоже, что заявления Тертеля должны запугать белорусов, которые еще не верят в то, что Украина, Литва и Польша хотят захватить их страну. Звучит бредово, но, как известно, чем несусветней ложь, тем легче заставить в нее поверить.
Что было ранее
Несколько спорную взаимосвязь между ситуацией в Беларуси и Молдове через призму Кремля провел секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексей Данилов во время Специального Киевского форума по безопасности 23 октября. Якобы развитие ситуации в Беларуси будет зависеть от исхода президентских выборов в Молдове, которые назначены на 1 ноября: «Они будут решать в зависимости от того, как будет развиваться ситуация после 1 ноября, когда пройдут выборы в Молдове. Мы считаем, что они могут пойти на более жесткие меры и заходить своими войсками на территорию Беларуси. Это большой вызов для Украины, Литвы, Польши».
При этом осталось непонятно, в каком именно случае Россия, по мнению Данилова, введет войска в Беларусь: независимо от результатов выборов в Молдове, в случае победы пророссийского кандидата или проевропейского? Наиболее логичным кажется первым вариант: дескать, Кремль уже готов оккупировать Беларусь, но не хочет напугать пророссийский электорат в Молдове, а после выборов уже будет все равно.
Алексей Данилов вспомнил, что Александр Лукашенко является президентом/диктатором с 1994 года, когда сам Данилов избирался мэром ныне оккупированного Россией Луганска. А также не сомневается в имперско-реваншистских настроениях в России:
А вот с этим точно не поспоришь.
Отметим, что на выборах в Молдове победила проевропейский политик Майя Санду, но оппозиция сейчас пытается лишить ее части полномочий. Что касается введения Россией войск в Беларусь, то были лишь совместные учения, а сейчас появилась договоренность, что российская нацгвардия будет «следить за порядком» вместе с белорусскими силовиками.
Чем «теплая война» против России отличается от «холодной»
Алексей Панкин, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня»
Стало общим местом характеризовать нынешнее состояние отношений России и США и Западом в целом или как «возвращение к холодной войне», или вступление в «новую холодную войну», или «холодную войну — 2» и тому подобное. Между тем холодная война принадлежит истории, а история, как известно, повторяется дважды: первый раз как трагедия, второй раз — как фарс. Мы же имеем дело не с фарсом, а с самой настоящей современной драмой, грозящей перерасти в трагедию.
Что такое ушедшая в прошлое холодная война? Это противостояние двух альтернативных мессианских миросистем — «американской исключительности» и советского коммунизма, каждая из которых ставила перед собой целью одержать историческую победу над противником.
По-своему, это была честная игра, ибо стороны открыто провозгласили: «иду на вы» и — под сенью ядерного зонтика, не допускавшего прямого столкновения — вели себя по отношению друг к другу крайне жестко: экономические и информационные войны, «горячие войны через посредников» (Корея, Куба, Вьетнам, Афганистан, Сальвадор, Никарагуа и тому подобное), изощренные подрывные операции.
В середине 1980-х годов Советский Союз из этой войны вышел путем братания с противником и перехода в его лагерь. Для Запада это было военной победой в чистом виде: исчезновение противостоящей социально-экономической системы, ликвидация мощного геополитического противника и подчинение тех стран, которые образовались на развалинах.
Оглядываясь на этот прогноз с более чем четвертьвековой дистанции, очевидно, что в нем дана сразу и типология, и хронология феномена, который он в книге «Запад. Феномен западнизма», опубликованной в 1995 году еще в эмиграции, назовет «теплой войной».
Глобализм как война нового типа
Суть «теплой войны» по Зиновьеву — это борьба коллективного Запада, или «западнизма», то есть симбиоза военно-промышленно-спецслужбистского комплекса, глобальных финансов, межгосударственной бюрократии типа НАТО и международной частной бюрократии (НКО) типа фонда Сороса и др. с центром в Америке. За установление не просто мирового господства, а за возможность определять направления будущей эволюции человечества.
Противником является не какая-то конкретная альтернативная общественно-экономическая формация, а разнообразие форм организации государства, в конечном счете суверенитет и просто сам факт сопротивления. Главные же противники — Россия и Китай как государства, наиболее способные к отпору.
Ведущие СМИ, определяющие, о чем будут говорить медиа во всем мире (телекомпании Си-эн-эн и Би-би-си, газеты «Нью-Йорк Таймс» и «Файненшел Таймс», информационные агентства Ассошиэйтед Пресс и Рейтер), дуют в одну геополитическую дуду и даже на горизонте не просматривается перспектива возникновения мощных антивоенных движений, подобных тем, с которыми приходилось считаться западным правительствам в 1960-1980-х
«Теплая война» представляется мне удачным термином еще и потому, что отражает диалектику, то есть единство противоположностей, явления: с одной стороны, удушение в дружеских объятьях; с другой — силовое удушение градусом выше, чем это было допустимо в годы войны холодной.
С этой точки зрения, пожалуй, уже можно говорить о «теплой войне — 1» и «теплой войне-2».
«Теплая война —1»
«Теплая война — 1» — это весь период правления Бориса Ельцина, для которого сохранение любви к себе «друга Билла» было важнее отстаивания национальных интересов своей страны.
«GoldmanSachs, который консультировал правительство молодых реформаторов, располагался тогда в здании на Старой площади, где раньше был ЦК КПСС, а теперь работает администрация президента. Весной 1992 года мы принесли им на рассмотрение планы строительства цехов по производству бытовой техники на базе крупных оборонных предприятий. Ситуация в оборонке была отчаянная: их продукцию не покупали, рабочим не платили зарплату, оборудование растаскивалось, под угрозой была жизнь целых моногородов. На американцев мы тогда смотрели как на «рыцарей в белых одеждах», бескорыстно нам помогающих… Но партнеры ответили, что наши планы их не устраивают. Вы, мол, сначала снесите эти предприятия, потом наши военные сделают фотографии из космоса, а потом мы профинансируем строительство на освободившихся площадках цехов, о которых вы говорите. И снова сфотографируем. А президент США Билл Клинтон покажет эти две фотографии конгрессу и сорвет аплодисменты».
Сегодня «теплую войну» первого типа западнисты ведут против Украины.
«Теплая война —2»
«Теплая война-2» — это то, что мы имеем сегодня: американская ПРО у границ России, поддержанный Западом государственный переворот на Украине, натовские военные маневры в Восточной Европе, недавний санкционный закон, официально объявляющий Россию врагом, то есть, по Горькому, тем, кого уничтожают, если он не сдается. И самое тревожное, что возможность ядерной войны обсуждается сегодня в обоих лагерях с такой серьезностью, какой не было даже во время острого приступа холодной войны в рейгановские годы.
горячая война
Смотреть что такое «горячая война» в других словарях:
Война судного дня — Часть Арабо израильского конфликта Дата 6 октября 26 октября 1973 Место Синайский полуостров, Голанские высоты и прилегающие к ним регионы Ближнего Востока … Википедия
Горячая точка — (геология). Горячая точка (война). Горячая точка (телесериал) … Википедия
Горячая линия Вашингтон — Горячая линия Вашингтон Москва линия прямой связи между президентом США и руководством СССР. Была создана в 1963 году после Карибского кризиса для экстренной связи между соперничающих между собой, в ходе Холодной войны, двух… … Википедия
Горячая точка (война) — Горячая точка в международной политике оспариваемая локальная территория, которая может перейти или уже перешла в состояние открытого вооружённого конфликта. См. также Горячие точки на постсоветском пространстве Категория: Вооружё … Википедия
Война в Газе (2008—2009) — Конфликт в секторе Газа Арабо израильский конфликт Карта сектора Газа Конфликт Операция «Литой свинец» Дата … Википедия
Война Судного дня — В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из за отсутствия сносок … Википедия
Война на истощение — О тактике ведения войны см. Война на истощение (тактика) Война на истощение Арабо израильский конфликт … Википедия
Война за независимость, Израиль — Арабо израильская война (1948 1949) Арабо израильский конфликт Водружение самодельного флага Израиля в Эйлате, ознаменовавшее окончание войны Дата май 1948– … Википедия
Война за независимость Израиля — Арабо израильская война (1948 1949) Арабо израильский конфликт Водружение самодельного флага Израиля в Эйлате, ознаменовавшее окончание войны Дата май 1948– … Википедия
Война в Ливане 1982 года — Израильский бронетранспортёр Ливанская война 1982 военная операция Израиля на территории Ливана в 1982 году в рамках гражданской войны в Ливане с целью уничтожения баз ООП. В ходе войны была взята столица Ливана Бейрут, а формирования ООП были… … Википедия