что делали японцы с пленными

12.04.202213.04.2022 admin 0 Comments

Одно из самых жестоких преступлений XX века стало предметом спекуляций

Ровно 80 лет назад японская армия вошла в китайский Нанкин, следствием чего стало одно из самых жестоких, изощренных и необъяснимых военных преступлений XX века. Теперь события тех лет пытаются подвергнуть ревизии, и в этом трудно не заметить параллелей с тем, что происходит в Европе с памятью о Второй мировой войне. Но кому это выгодно?

За две недели в двух крупнейших ежедневных газетах Токио и Осаки вышло восемь статей, посвященных оригинальному состязанию. Написаны они были в жанре спортивного репортажа. «Невероятный рекорд», – гласил один из заголовков.

Так как оба лейтенанта перевыполнили норму почти одновременно, победителя установить не удалось. Тогда они заключили новое пари, и на этот раз планка была поднята до уровня в 150 человек.

В обоих случаях речь шла не о поединках, а о бессудных казнях. С точки зрения японцев, ничего незаконного в них не было.

Еще 6 августа министерство армии уведомило войска в Шанхае о том, что международные договоры об обращении с военнопленными в отношении китайцев можно считать недействительными, и попросило армейских бюрократов вообще не называть китайцев военнопленными.

А накануне взятия Нанкина был издан приказ за подписью дяди императора Хирохито – принца Ясухико Асаки, командовавшего Шанхайской экспедиционной армией. Это был приказ об убийстве пленных. Ряд историков утверждают, что он был издан адъютантом принца – генерал-лейтенантом, подделавшим подпись Асаки, но поверить в это трудно, а ответственность остается на принце в любом случае – как на командующем.

Как только японские войска вошли в Нанкин, начались облавы на китайских солдат, переодетых в гражданское. Под подозрение попали все мужчины призывного возраста, у которых были обнаружены потертости от ранцев на плечах или синяки в области ключицы. Кроме того, японцы хватали всех с мозолями на ногах, шрамами на лице, прямой осанкой или «смотревших дерзко».

Прочесывания происходили и в формально защищенной от этого международной зоне безопасности, пойманных расстреляли из пулемета на берегу Янцзы.

Наиболее массовое убийство, известное как «бойня у соломенной протоки», пришлось на 18 декабря. На протяжении трех часов японцы привязывали китайских пленных друг к другу веревками, разделив на четыре колонны, после чего расстреляли каждую из пулеметов. Раненых впоследствии добили штыками, а трупы сбросили в Янцзы. По усредненным оценкам, этот эпизод унес жизни 57 тысяч человек.

Пока что речь идет только о мужчинах. В теории – о переодетых солдатах. Женщин в подобных «хитростях» не подозревали, но это их не спасло.

На Токийском процессе общее количество изнасилованных оценили в 20 тысяч человек. Как и в случае с «переодетыми солдатами», укрывшихся в зоне безопасности женщин ее статус спасал далеко не всегда: японцы приходили туда ежедневно, уводя с собой молодых девушек. Управлявший зоной международный комитет подал 450 жалоб на действия военных, сухие строчки каждой из которых больше похожи на описание действий какого-нибудь серийного маньяка.

Тем не менее, статус зоны и усилия ее коменданта Йона Рабе (он обладал у японцев иммунитетом как член НСДАП) позволили сохранить от 200 до 250 тысяч человеческих жизней.

Нацист-герой и принц-злодей

В феврале 1938 года, после начала работы китайского коллаборационистского правительства, количество зверств в городе значительно уменьшилось. Принца Асаку и командующего Центральным фронтом генерала Иванэ Мацуи отозвали в Японию, а зону безопасности ликвидировали.

Восемь лет спустя правительство Чан Кайши учредило Нанкинский трибунал по военным преступлениям, по итогам работы которого были приговорены к смертной казни генерал Хисао Тани, капитан Гункити Танака и оба лейтенанта – участника соревнований по убийству китайцев мечом.

Генерала Мацуи, вышедшего в отставку сразу после отзыва на родину, в 1948 году судили уже на Токийском процессе – японском аналоге Нюрнбергского. Генерал всячески пытался избежать ответственности, неоднократно менял показания, но стал одним из семи приговоренных к смертной казни и был повешен во дворе тюрьмы. В то же время известно, что Мацуи не присутствовал в городе в начале массовых расправ, впоследствии тяжело переживал о случившемся и даже пытался принести пусть осторожные, но публичные слова сочувствия.

Принцу Асаке как члену императорской семьи был предоставлен иммунитет – он избежал всяческой ответственности за свои действия и бездействие. Соответствующее решение принял один из создателей и идеологов Токийского трибунала – американский генерал Дуглас Макартур, ставший политическим архитектором поверженной Японии. Ирония в том, что уже в 1947-м Асака лишился титула принца (отныне таковыми считались только прямые наследники императора), но не иммунитета. Этот любитель гольфа умер только в 1981 году, а на вопросы о жертвах Нанкина отвечал в том духе, что жалоб к нему не поступало.

Йон Рабе, спасший более 200 тысяч человек одним фактом своего присутствия, вернулся в Германию, где был арестован товарищами по партии по подозрению в симпатиях к коммунистам, но вскоре отпущен на свободу. В 1945 году его арестовывали дважды – уже по подозрению к причастности к нацистским преступлениям, и вновь отпустили. Рабе умер в 1950 году, у мемориала жертвам Нанкинской резни ему установлен памятник.

Причины столь извращенной жестокости японских солдат в отношении мирного населения Нанкина точно не определены и вызывают горячие споры в среде историков.

Шанхайская битва оказалась гораздо куда более тяжелой, чем рассчитывало японское командование: тогда погиб примерно каждый четвертый японский солдат. На этом фоне экспедиционная армия подверглась жесткой критике властей. Переход от Шанхая до Нанкина тоже выдался непростым – вместо безоговорочной сдачи города пришлось сражаться за него еще три дня. Но это не объясняет озверения японцев, перешагнувших в своих действиях всякие представления о человеческой морали.

Нанкинская резня до сих пор остается одним из наиболее острых моментов в отношениях Китая и Японии, и без того – чрезвычайно конфликтных. Немудрено: для КНР, особенно со второй половины 1980-х годов, это одно из событий, память о котором объединяет все слои общества.

Простая и понятная иллюстрация: в Нанкине на 13 декабря в Мемориале жертвам запланированы торжественные мероприятия, в которых примет участие председатель Си Цзиньпин. За три недели до этого мемориал закрыли на реконструкцию – специально для подготовки к церемонии. Прямая трансляция будет вестись государственными теле- и радиостанциями КНР, а также на сайте агентства «Синьхуа».

Как это часто бывает с национальными трагедиями, оценки общего количества жертв за все время резни сильно разнятся – называют цифры от 40 тысяч до 300 тысяч человек. На недавних мемориальных мероприятиях в Сан-Франциско, организованных совместно китайской, корейской и филиппинской диаспорой, и. о. генконсула КНР Чжа Ли’ю настаивал на максимальной оценке:

«Японская армия вопиюще нарушила международные конвенции и совершила чрезмерные по своей жестокости преступления в Нанкине, где было убито около 300 тысяч китайских мирных жителей и сожжено около трети домов».

При этом китайцы требуют от японских властей только одного – публичного покаяния.

Но в 2001 году Японским обществом по реформированию учебников истории с одобрения правительства был выпущен «Новый учебник истории», в котором замалчивались почти все военные преступления японцев начиная с 1910 года, а про Нанкинскую резню было написано следующее: «Японская армия заняла Нанкин в декабре 1937 года». Ответом на это стали многотысячные демонстрации в КНР и Южной Корее.

Впоследствии рядом высокопоставленных японских политиков были озвучены откровенно ревизионистские тезисы – судя по всему, для привлечения ультраправой части электората. Так, мэр Нагои Такаси Кавамура заявил, что «Нанкинской резни, возможно, никогда не было» – и заявил это не кому-нибудь, а китайской делегации из Нанкина.

Еще через полгода, накануне 80-летия Мукденского инцидента, положившего начало войне между Японией и Китаем, и на волне кризиса вокруг островов Дяоюй/Сенкаку в КНР прошли массовые выступления, одним из лозунгов которых стало «Япония должна покаяться». В те дни китайцы уничтожали японские флаги, опрокидывали японские машины, били витрины японских ресторанов и даже сожгли лимузин американского посла, перепутав его с лимузином японского.

При этом в японском обществе в целом и в профессиональном историческом сообществе в частности Нанкинскую резню признают, более того, число признаваемых жертв примерно совпадает с заявленным на Токийском процессе. В 2010 году даже было опубликовано совместное китайско-японское военно-историческое исследование на данную тему.

Очевидно, что имеет место некий перелом сознания. До начала нулевых наиболее громкие военные преступления – Нанкинскую резню, «станции утешения» и эксперименты отряда 731 – в Японии оспаривали только ультраправые. А в 2014 году утверждение, что Нанкинской резни не было, позволил себе даже Наоки Хиякута – председатель совета директоров телерадиовещательной корпорации NHK (фактически – главной в стране и одной из крупнейших в мире), одним из собственников которой является государство.

При таких вводных трудно сказать, сколько еще времени должно пройти, чтобы события 80-летней давности перестали быть определяющими в отношениях двух стран. В настоящий момент примирение, покаяние и прощение японцев не выгодно ни японским националистам, считающим память о Нанкине актом национального самобичевания, ни китайскому обществу, которое моментально сплачивается перед лицом универсально ненавидимого врага, ни, например, Южной Корее, чье руководство видит в сближении своей позиции с КНР по историческим вопросам повод для мягкого давления на Японию, США и даже на КНДР, у которой как бы перехватывает основного союзника.

Но то, что Китай нанкинских зверств не забудет и не простит, можно утверждать столь же уверенно, как в случае с Россией и ее жертвами времен Великой Отечественной войны.

Остается добавить, что за два дня до нынешнего юбилея в возрасте 100 лет умер старейший свидетель тех событий – лудильщик Гуань Гуанцзинь. Семья передала в Мемориал жертвам Нанкинской резни его личные вещи – веер, часы и чайную флягу.

Источник

Меч самураев: как японцы пытали советских солдат

Ровно 75 лет назад, в августе 1945 года Советский Союз принял участие в разгроме главного союзника нацистской Германии – милитаристской Японии. Примечательно, что в нынешней Японии это советское вмешательство считают «немотивированной советской агрессией», якобы не имевшей под собой никаких оснований – мол, Япония до того не находилась в состоянии войны с Советским Союзом…

Конечно же, можно опровергнуть эти утверждения самыми разными серьёзными доводами – от союзнических обязательств нашей страны до геополитических интересов, когда Советскому Союзу требовалось поддержать борьбу китайских коммунистов с целью укрепления своего влияния на Дальнем Востоке. Однако был ещё один фактор, о котором сегодня говорят не очень охотно, но тем не менее он играл важнейшую роль в принятии решения о вступлении СССР в войну. Это стремление жёстко наказать японцев за их агрессивное поведение на протяжении всей первой половины ХХ века. Потому что Япония тогда проявляла не только агрессию, но и чрезвычайную жестокость к нашим людям…

Людей считали «брёвнами»

О небывалой жестокости японцев в военное время сегодня известно широко. Особо в этом плане пострадал китайский народ, против которого Япония по сути проводила политику самого дикого геноцида – одна только резня в Нанкине 1937 года, когда японские солдаты всего за несколько дней истребили самыми зверскими способами свыше 300 тысяч людей, чего стоит!

Вообще о причинах жестокости японской армии исследователи разных стран спорят до сих пор. Большинство сходятся в том, что виной была сама структура японского общества – строгая иерархия, рабское почитание низшими слоями высших, рождавшее крайне жестокие отношения внутри самого общества, что потом переносилось и во внешний мир. Плюс самый радикальный национализм, отвергавший за другими народами право быть равными японцам.

Этот национализм стал последствием долгой, вплоть до середины XIX века, изолированности Японии от других стран мира. И когда страна вышла из изоляции, оказалось, что из клетки вырвался настоящий зверь.

Более того, в японской армии не поощрялось даже использование слова «военнопленные». Его следовало заменять такими словами как: моно, карада, заирё, марута (вещь, тело, материал, бревно). Как пишут историки: «впоследствии это принесло свои «плоды», в виде миллионов убитых и зверски замученных людей в Китае, Сингапуре, Маниле, когда японцы дали волю всем своим желаниям, проявив в полной мере свое истинное лицо. Даже видавшие виды немецкие нацисты были ошеломлены размахом и зверствами японской «машины убийств».

Впрочем, пострадали от такого варварского отношения не только китайцы или филиппинцы, и не только в 30-40-е годы прошлого века.

Первое военное столкновение России с Японской империей произошло в 1904-1905 годы, в ходе так называемой русско-японской войны.

Известно, что в ходе этой войны японцы вроде соблюдали все международные нормы в отношении наших пленных солдат, создав для них вполне приемлемые условия жизни. Но это работало только там, где находились международные наблюдатели, перед которыми японцы хотели выглядеть цивилизованным народом. Там же, где этих наблюдателей не было…

«Показали себя в своём натуральном виде…»

Летом 1905 года японская армия высадилась на острове Сахалин. Заняв русскую деревню Владимировка, японцы арестовали 150 человек мужского населения (от 17 лет и старше), после чего вывели их в тайгу и всех поголовно расстреляли. По воспоминаниям местного священника Алексея Троицкого: «трупы закопали настолько мелко, что у некоторых погибших ноги выступали из земли». А ещё, по этому же свидетельству, японцы перебили всю прислугу находившегося там русского военного госпиталя. Жертвами японского нападения во Владимировке стали около 300 человек.

Не меньше досталось и другим русским поселениям Сахалина. Согласно дневнику архиепископа Токийского и Японского Николая (Ивана Касаткина), «на Сахалине не было тогда иностранных корреспондентов, не перед кем было роль гуманных разыгрывать, и потому японцы показали себя в своём натуральном виде: массы мирных жителей избивали без всяких причин, женщин насиловали, других женщин и детей рубили и расстреливали так же, как мужчин».

Дипломат Судзуки Ёноскэ, долго служивший на Сахалине, сообщал потом своему правительству в секретном отчёте: «Во время оккупации Сахалина немало русских было казнено из-за неблагонадёжных действий». В результате всё русское население острова было либо истреблено, либо изгнано (всего порядка 10 тысяч человек)…

В другой раз с обликом японской военщины наши люди познакомились во время Гражданской войны в России, когда окраины страны в 1918 году захватили иностранные интервенты. Японцы послали в Россию самый многочисленный воинский контингент – свыше 75 тысяч человек, захвативший обширные территории Дальнего Востока и Забайкалья. Опираясь на местных марионеток в лице белых казачьих атаманов Семёнова и Калмыкова, японцы проводили настоящую колониальную политику, без жалости грабя русские земли. Общий ущерб, нанесённый экономике Дальнего Востока японской интервенцией 1918–1922 годов, исчисляется сотнями миллионами золотых рублей.

При этом всех сопротивляющихся интервенты уничтожали на месте – без разбора возраста и пола жертв. Именно тогда в обиход вошло понятие усмирения по-японски. Это когда белые каратели и их японские союзники входили в ту или иную деревню, заподозренную в большевизме, после чего людей поголовно пороли розгами, а саму деревню сжигали дотла. Нередко поркой людей не ограничивались – их просто истребляли на месте.

Так, в марте 1919 года японское подразделение атаковало деревню Ивановку, заподозренную в поддержке партизанского движения. Все дома были сожжены, были убиты около 300 жителей деревни – некоторые сожжены заживо. А вот рассказ жителей дальневосточной деревни Круглая: «У нас расстреляны японцами 25 человек, после которых осталось 25 душ семейств. Японскими отрядами деревня была посещена два раза: 17 февраля 1919 года было сожжено 23 двора, 25 октября 1919 года сожжено 67 дворов, имущество разграблено».

Но самый трагический случай произошёл весной 1920 года, когда красные партизаны произвели налёт на город Николаев в устье реки Амур, разгромив японский гарнизон. Когда прибыла ответная японско-белогвардейская экспедиция, то оказалось, что все жители города, опасаясь мести, ушли с партизанами в тайгу. Однако это не остановило японцев, жаждавших крови – японские каратели организовали в российском Приморье показательную массовую резню, уничтожив десятки поселений, убив при этом свыше 5 тысяч человек…

Ужасы «отряда 731»

Но и после изгнания японских интервентов с нашей земли Япония ничуть не изменила своей антироссийской политике. В 20-30-е годы дальневосточная граница напоминала самую настоящую горячую точку – потому что в это время Япония оккупировал северо-восточный Китай, откуда начала осуществлять разного рода антисоветские вооружённые провокации. Мелкие пограничные стычки периодически перерастали в более крупные столкновения, как на реке Халхин-Гол, где весной и летом 1939 года столкнулись между собой целые дивизии Красной армии и японских войск. Японская военщина и тут проявила себя во всей красе.

Однажды в ходе одного боя пропал без вести политрук Красной армии Комаристин. Вечером того же дня его тело было обнаружено советским дозором. Как говорится в докладной командованию: «…на поле боя подобран зверски изуродованный труп младшего политрука Комаристина – отрезан нос, выбиты зубы, голова пробита штыком». Известен целый ряд случаев убийства японцами членов экипажей подбитых советских танков – их обычно связывали вместе, обливали бензином, а потом сжигали живьём…

Людей специально заражали инфекцией, а затем днями наблюдали над изменениями состояния их организма. Далее их заживо препарировали, вытаскивая органы и наблюдая, как болезнь распространяется внутри. Людям сохраняли жизнь и не зашивали их целыми днями, дабы доктора могли наблюдать за процессом, не утруждая себя новым вскрытием. При этом никакой анестезии обычно не использовалось – врачи опасались, что она может нарушить естественный ход эксперимента.
А ещё жертв травили отравляющими газами. «У всех подопытных, кто умирал от иприта, всё тело было обожжено так, что на труп невозможно было смотреть. Наши опыты показали, что выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя. В условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек», – рассказывал потом один из служащих «отряда 731».

Были и эксперименты просто из «любопытства». У подопытных вырезали из живого тела отдельные органы; отрезали руки и ноги и пришивали назад, меняя местами правые и левые конечности; вливали в человеческое тело кровь лошадей или обезьян; ошпаривали различные части тела кипятком; тестировали на чувствительность к электротоку. «Любопытные» учёные заполняли лёгкие человека большим количеством дыма или газа, вводили в желудок живого человека гниющие куски ткани…

…Всего за время существования «отряда 731» в стенах его лабораторий погибло не менее 5 тысяч человек. Более половины из них были китайцами, а другие – русскими, корейцами и монголами. К большому сожалению, большинство имён этих несчастных мы не знаем – в конце войны японцы уничтожили большую часть документации «отряда 731». Из русских известно только о следующих мучениках – пленный боец Красной армии Демченко и женщина Мария Иванова, русская эмигрантка, проживавшая в Харбине. Она была убита в июне 1945 года, во время эксперимента в газовой камере, в возрасте 35 лет. Вместе с ней погибла и её четырёхлетняя дочь…

Конец существованию «отряда 731» положил Советский Союз, который в августе 1945 года начал войну против японского чудовища. Чудовища, принесшего столько горя нашему народу…
Хочу спросить, на фоне всего сказанного выше – разве эта война не стала справедливым возмездием?!

Источник

Нелюди. Зверства японцев (док.фото не для слабонервных) Не забудем. Не простим!

Представляю вашему вниманию фото, которые снимали японские военнослужащие во время Второй мировой войны. Только благодаря быстрым и жестким мерам, РККА сумела очень больно выдрать японскую армию на озере Хасан и реке Халхин-Гол, где японцы решили проверить наши силы

Только благодаря серьезному разгрому, они прижали уши и отложили вторжение в СССР до момента взятия немцами Москвы. Только провал операции «Тайфун» не позволил нашим дорогим японским друзьям устроить СССР второй фронт.

Про зверства немцев и их холуев на нашей территории все уже как-то подзабыли. К сожалению.

Это была добрая традиция, так что применялась повсеместно.

Впрочем, стрельбу тоже отрабатывали на пленных. Тренировка на пленных сикхах из английских ВС:

Разумеется, офицеры тоже бравировали умением пользоваться мечом. особенно оттачивая умение сносить человеческие головы одним ударом. Высший шик.

Потому что красиво и мужественно:

Ну, правда, мужчин было принято на всякий случай вырезать сначала, чтоб не мешали.

Ну и детей, конечно

Как упоминается в дневнике очевидца тех событий, лидера местной нацистской партии Джона Рабе, «японские военные гонялись за китайцами по всему городу и закалывали их штыками либо саблями». Впрочем, по словам ветерана японской императорской армии, участвовавшего в событиях в Нанкине, Хадзимэ Кондо, в большинстве своем японцы «считали, что погибнуть от сабли слишком благородно для китайца, и поэтому чаще забивали их до смерти камнями».

Японские солдаты начали практиковать свою популярную политику «трех дочиста»: «выжигай дочиста», «убивай всех дочиста», «грабь дочиста».

Еще селфи. Вояки старались задокументировать свою бравость. Ну из-за запретов не могу поместить фото более изысканных забав, типа запихивании в изнасилованную китаянку кола. Потому что помягше. Японец показывает, какую девушку имеет.