что делал на руси рында
И пошел отрок (НААР), слуга (НААР)
пророка, в Рамоф Галаадский
4-я Царств 9:4
1) Существующая этимология
Корень – нет. Значение: истор. оруженосец или телохранитель придворной охраны московских царей (в XV–XVII веках, упразднены Петром I в 1698 году). Этимология – нет.
б) Исторический словарь, http://enc-dic.com/history/Rynda-34918.html
Рында. Царский оруженосец, телохранитель, назначаемый из стольников и стряпчих, почетная стража у царского трона при приеме послов.
в) Этимологический словарь Макса Фасмера
Рында I рында I «оруженосец, телохранитель», др.-русск. рында (Никон. летоп. под 1380 г., также у Аввакума, Котошихина 68 и сл.). Трудное слово, явно иноязычного происхождения. Произведение из др.-исл. rond ж. «край (щита), щит» (Тернквист, ZfslPh 7, 409) ставится под сомнение самой Тернквист (197 и сл.) с фонетической точки зрения. Совершенно невероятны объяснения из датск. rinde, rende «бежать» (Маценауэр, LF 18, 245) и из нем. Ronde «дозор» (Круазе ван дер Коп, ИОРЯС 15, 4, 20; против см. Тернквист, там же, 198). Ср. ры;ндель.
«Рында (от др.-рус. «рыдель» или «рындель» — знаменосец, возможно, из сред.-ниж.-нем. ridder — рыцарь) — оруженосец-телохранитель при великих князьях и царях России XIV—XVII веков. …
2) Применение термина в русском языке
а) Словарь русского языка XI-XVII вв., РАН, М., 1997;
Рында. Оруженосец (1380): «И то своё великое знамя черное повеле рынде своему над Михаилом Андревичем Бренком возите. Ник. Лет.».
б) О России в царствование Алексея Михайловича. Сочинение Григория Котошихина (1630-1667)
Глава 5, 2
«Да подле царя ж, по обе стороны, стоят рынды, четыре человека, наряжены в белое платье камчатое на горностаях, в шапках белых же высоких, и в сапогах, а в руках держат по топору нарядному з золотом и с серебром; а бывает на тех рындах платье и топоры царское; а люди они первой и другой и третей статьи родов, боярские дети.
И как им царь велит быти в и рындах, одному под другим, и платье свое с себя снять и взложить царское платье, и они промеж себя потомуж споруются и друг з другом быти не хотят, а быти ему мочно под тем, под кем царь велит, а он не хочет и платья своего с себя не снимет, а царского не взложит: и на таком ослушнике платье царь велит изодрать все, и взложить свое платье; а как послов отпустят, и с него сняв царское платье, или до послов, бьют перед царским окном, при всех людех, батогами, не ослушивайся царского указу».
«люди они первой и другой и третей статьи родов»
В XVI в. взаимоотношение знатных фамилий (местничество, «порода») было строго установлено, правительство при всех своих служебных назначениях соблюдает правила местнического распорядка. По «Государеву родословцу» определяли старшинство лиц одной фамилии, когда им приходилось отбывать службу по одному наряду.
* Сборник очерков из истории государства и права Руси //Allpravo.ru – 2004 г.
«в 1620 г. стольник Чихачов, назначенный стоять рындой в белом платье у царского места при аудиенции чужеземному послу ниже князя Афанасия Шаховского, обиделся, сказался больным и не поехал во дворец. Бояре послали за ним и велели его поставить перед собой. Чихачов предстал перед боярами в Золотой палате больным-разбольным, с костылем, да не одним, а с двумя зараз.
Для чего во дворец не приехал? – спросили бояре. Лошадь ногу мне сломала третьего дня на государевой охоте в Черкизове! – отвечал Чихачов. Больше, чай, отбаливаешься от князя Шаховского? – возразил на это думный разрядный дьяк Томило Юдич Луговской. Тогда Чихачев перестал притворяться и заговорил напрямик, что вот-де он бил челом государю и впредь станет бить челом и милости просить, чтобы государь пожаловал, велел дать ему, Чихачову, суд на князя Афанасия, а меньше ему князя Афанасия быть не вместно.
Можно тебе быть его меньше! – возразили бояре и приговорили бить Чихачова кнутом за бесчестие князя Шаховского. Долго того ждать, бояре! – сказал на это дьяк Томило Луговской и, вырвав у Чихачова один костыль, принялся бить неудачливого местника по спине и по ногам. Смотря на это, И.Н. Романов, дядя царя, не утерпел, схватил другой костыль у «больного» и присоединился к дьяку, работая также по спине и ногам Чихачова, причем оба приговаривали: «Не поделом бьешь челом, знай свою меру!». Побив Чихачова, велели ему стоять рындой в белом платье по прежнему распоряжению, а кнут, разумеется, «оставили».
3) Обобщение и вывод
а) Итак, из исторических повествований ясно, что на должность рынды назначались рослые, здоровые молодые люди из знатных дворянских (боярских) фамилий, они «служили ради чести». Из описания Григория Котошиха ясно, что должность «рынды» была малопривлекательной; требовала большой затраты времени и физических усилий, а материальных благ не приносила практически никаких. «Так как рынды не были чинами придворными, то они не получали жалованья. Состояли в ведении оружейничего» (Википедия/ Рында).
С другой стороны, рында участвовал в торжественных, деловых и военных мероприятиях и приёмах послов, т.е. получал дипломатический и административный и военный опыт. Через службу «рынд» прошли некоторые государственные деятели Московской Руси.
б) Мы выяснили, что этимологии древнерусского термина «рында» нет. Никто из исследователей не опирается на религиозную (иудеохристианскую) традицию, откуда на протяжении многих веков, черпались образцы социальной организации общества.
Целесообразно обратиться к оригинальным библейским текстам, вероятно в них мы сможем найти образ и термин соответствующий слову-понятию «рында».
4) Терминология иврита и библейский образ
Приведем термин в форму близкую к грамматике иврита и выделим корень – РЫНДА = РЫН+ДА; прочитаем первое буквосочетание наоборот (как в иврите) – РЫН = НЫР. У нас сразу же выявляется термин иврита – НААР молодой человек, слуга, раб, слуга-оруженосец.
Произношение буквы АИН (в середине слова НААР) в иврите утеряно. В переводах, в русской транскрипции обозначалась как «А» (Овадия; в русской традиции Авдий), и как «И» (Илий, ивр.Эли).
Как произносилась русская буква «Ы» в XIV неизвестно, исследователи полагают как Ы и как И. В древних кириллических текстах «Ы» отсутствует, восходит к старославянскому (древнеболгарскому) кириллическому составному знаку ЪІ = Ъ+І (ер + и, откуда и древнее название её «еры»).
РЫНДА = термин прочитан наоборот – АД + НЫР = АДА надевать украшения, разодеться + НААР (НЫР) юноша, молодой человек, мужчина; слуга-оруженосец.
б) Библейский образ
* Судей 7:10,11: «если же ты боишься идти один, то пойди в стан ты и Фура, слуга (НААР) твой; и услышишь, что говорят, и тогда укрепятся руки твои, и пойдешь в стан. И сошел он и Фура, слуга (НААР; Фура оруженосец Гедеона) его, к самому полку вооруженных, которые были в стане».
* 1 Царств 14:1: «В один день сказал Ионафан, сын Саулов, слуге (НААР) оруженосцу своему: ступай, перейдем к отряду Филистимскому, что на той стороне. А отцу своему не сказал об этом».
* Иеремия 1:6, 7: «А я сказал: о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод (НААР). Но Господь сказал мне: не говори: «я молод (НААР)»; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь».
* 1 Царств 30:17: «и поражал их Давид от сумерек до вечера другого дня, и никто из них не спасся, кроме четырехсот юношей (НААР), которые сели на верблюдов и убежали».
* Иезекииль 16:11: «И нарядил (АДА) тебя в наряды, и положил на руки твои запястья и на шею твою ожерелье».
Таким образом, в сигнале (слове) необъясненном до сих пор, мы обнаружили логическую и лексическую связь с иудеохристианской доктриной (образами) и терминологией. Термин РЫН+ДА является транслитераций (передача слов другой письменностью) двух библейских терминов; согласные буквы и содержание слов – совпадают.
Что такое склянки и рында и зачем их бьют: традиции и термины русского флота
В Корабельном уставе Военно-морского флота до сих пор прописан Порядок отбития склянок на надводных кораблях 1 и 2 ранга. Склянки отбивают каждые полчаса, причем в 12:00 отбивается рында – три троекратных удара в морской колокол. Таким образом, «бить склянку» означает отмечать ударами морского колокола каждые полчаса.
Склянкой называют получасовой отрезок времени на корабле. Количество склянок показывало время, поэтому, к примеру, при счете с полудня восемь склянок означали четыре часа. Поскольку каждые четыре часа на корабле менялась вахта, отсчет начинался вновь. На немецких кораблях вахты менялись трижды – каждая смена составляла восемь часов.
Изначально же склянками звали песочные часы с получасовым ходом. Их использовали на парусных кораблях. Каждые полчаса вахтенный матрос переворачивал часы, что знаменовалось ударом корабельного колокола. Таким образом, в жизни моряков склянки играли очень важную роль, фактически определяя и быт, и службу корабля.
— писал еще в советское время О.П. Наумов в своей статье в журнале «Русская речь» (№ 1, 1986).
Слово «склянки» очень прочно вошло в лексикон матросов, да и офицеров русского флота. Например, вахтенному матросу у склянок часто оставляли на хранение какие-то вещи и этот процесс стали называть «сдать под склянки». Но раз в сутки отбивали не склянки, а рынду. Рында – слово вроде и русское, а на самом деле нет.
Сейчас, конечно, с развитием целой системы современных сигналов, средств связи и оповещения, наличием часов у личного состава отбивание склянок осталось славной традицией, напоминанием о боевом прошлом русского флота. Морской колокол – такой же символ флотской службы, причем как на русских кораблях, так и на флотах многих других государств.
Рынды государевы. Как служили стражники у трона великих князей московских?
Плечистые юноши в высоких шапках со сверкающими топорами производили сильное впечатление на иностранных послов. Иноземцы удивлялись русским обычаям и той деловитой серьезности, пышности, важности, с какой была организована придворная служба московских князей и царей. В XIV—XVII веках обычай привлекать к службе оруженосцами царя представителей древних боярских родов превратился в один из инструментов карьерного роста.
Стражников почетной охраны называли рындами. Это слово появилось в языке Московской Руси, возможно, путем трансформации древнерусского «рыдель», что означало «знаменосец, прапорщик». Впервые таких телохранителей велел содежржать при своей особе великий князь Москвы Дмитрий Донской. Есть запись в Никоновской летописи, которая говорит о Куликовской битве 1380 года. Рынды подбирались из молодых удальцов самых знатных и родовитых семей. Им обычно даровали чины стольника или стряпчего. Жалованья государь им не назначал. Считалось, что честь слишком велика, чтобы еще и деньги платить.
Рынды сопровождали царя во время церемоний
Впервые рынды у государева трона появились при правлении великого князя Василия Третьего. При нем должность казначея Московского государства исполнял грек Юрий Траханиот, который постарался ввести элементы византийского церемониала при дворе великого князя. В Византии охрана дворца базилевса поручалась отрядам придворной стражи из числа варяжской гвардии. Варяги с копьями или с секирами стояли по обе стороны золоченого трона на торжественных приемах.
У патриарха были свои охранники
«… в 1620 г. стольник Чихачов, назначенный стоять рындой в белом платье у царского места при аудиенции чужеземному послу ниже князя Афанасия Шаховского, обиделся, сказался больным и не поехал во дворец. Бояре послали за ним и велели его поставить перед собой. Чихачов предстал перед боярами в Золотой палате больным-разбольным, с костылем, да не одним, а с двумя зараз.
Стража московского патриарха: огненники. Были одеты в красные кафтаны и вооружались булавами.
Для чего во дворец не приехал? – спросили бояре. Лошадь ногу мне сломала третьего дня на государевой охоте в Черкизове! – отвечал Чихачов. Больше, чай, отбаливаешься от князя Шаховского? – возразил на это думный разрядный дьяк Томило Юдич Луговской. Тогда Чихачев перестал притворяться и заговорил напрямик, что вот-де он бил челом государю и впредь станет бить челом и милости просить, чтобы государь пожаловал, велел дать ему, Чихачову, суд на князя Афанасия, а меньше ему князя Афанасия быть не вместно.
Можно тебе быть его меньше! – возразили бояре и приговорили бить Чихачова кнутом за бесчестие князя Шаховского. Долго того ждать, бояре! – сказал на это дьяк Томило Луговской и, вырвав у Чихачова один костыль, принялся бить неудачливого местника по спине и по ногам. Смотря на это, И.Н. Романов, дядя царя, не утерпел, схватил другой костыль у «больного» и присоединился к дьяку, работая также по спине и ногам Чихачова, причем оба приговаривали: «Не поделом бьешь челом, знай свою меру!». Побив Чихачова, велели ему стоять рындой в белом платье по прежнему распоряжению, а кнут, разумеется, «оставили».
Без сопровождения рынд царь никогда не покидал своих палат. Они ехали рядом с государем на конях в его военных походах. На войне один рында у царского стремени вооружался секирой и мечом, другой нес шестопер.
Золоченые топоры рынд из Оружейной палаты Кремля
В собрании Оружейной палаты во второй половине XVII в. хранились два парадных комплекта посольских топоров по две пары в каждом, что полностью обеспечивало полное вооружение в случае почетного караула из шести рынд. В один парадный комплект входила пара булатных топоров с насеченными золотом двуглавыми орлами под тремя коронами, которые в описи 1687 г. записаны под No 1: «Два топора Турские, булат красной, каймы и обухи наведены золотом на обе стороны; под обухом по две мишени на обе стороны; под мишеньми в клеймах по орлу с корунами; топорища худые серебряные белые, да по два наконешника, да по две обоймицы чеканные золочены. … Цена тем топорам по сту по десяти рублев за топор».
При приемах иноземных послов выстраивались у трона с секирами наготове. Самым почетным было место стражника по правую от царя руку. Сюда назначали самых знатных рынд. Стражники царя имели слуг, которых бояре выбирали из знатных стольников.
Рынды в царской свите в конном строю
Французский наемник- авантюрист капитан Ж. Маржерет описывал прием шляхты в правление Годунова. Он указывал на «молодых вельмож, одетых в платья из белого бархата, снаружи кругом обшитые горностаем на ширину в полфута, в белых шапках, с двумя золотыми цепями крестообразно на шее и каждый с дорогим боевым топориком из дамасской стали».
Польский шляхтич Станислав Немоевский, ставший свидетелем свадьбы Лжедмитрия I и Марины Мнишек в мае 1606 г., оставил потомкам такое описание рынд: «За боярами шли четверо в белом бархате, в рысьих, из передних частей, шлыках, с широкими секирами на плечах, а перед самым великим князем мечник Михайло Шуйский, племянник нынешнего великого князя, с мечем наголо, долгим и широким, в парчовой шубе, подшитой неважными соболями, руки всунуты в выпуски; шуба имела вид реверенды, какую употребляют наши придворные ксендзы. Ношенья этого меча раньше у них не было в обычае; он только что введен, когда узнали, что такая церемония бывает у нашего короля in solennitatibus. Все они имели на себе немалые золотые цепи, а многие из них и по две, крестом».
Облачение рынды стоило очень дорого
Стражников для охраны царской особы перестали назначать только при царе Петре Алексеевиче в 1698 году. Царскими указами определялся гардероб рынд, который состоял из шуб меха горностая с серебром, белых терликов, рысьих и песцовых шапок белых, сафьяновых сапог белого цвета. При трауре рынды носили черные шубы и терлики, шапки, сапоги. Хорошо знавший московские порядки дворянин-диссидент Котошихин, бежавший в свое время в Швецию, писал, что среди аристократов должность рынды считалась слишком хлопотной. Опасно было находиться вблизи царя и терпеть его капризы и чудачества.
Что делал на руси рында
Дворцовый церемониал; рында; княжеская свита.
В статье представлены ранние известия о членах княжеской свиты, показывающие существование в древней Руси лиц, исполнявших обязанности, соответствующие должности «рында» при царском дворе в XVI-XVII вв.
История дворцового церемониала, привлекавшая внимание отечественных историков XVIII-XIX вв., по понятным причинам оказалась вне рамок советской историографии. В последние десятилетия проявился интерес к сюжетам, связанным с этой стороной функционирования княжеского и царского двора, но специальных исследований еще очень мало. Особенно заметно их отсутствие для периода XIVXV вв., времени, когда закладывались основы дворцового церемониала московских государей. Доминирующим остается мнение, что придворная жизнь начинает приобретать церемониальность только при Иване III, и что принципы организации и чиновная структура московского двора даже к концу XVI в. сложились только в основных чертах. Рынды относятся к придворным чинам, ассоциирующимся с классическим царским периодом (XVI-XVII вв.).
Самое раннее описание рынд принадлежит Адаму Олеарию, входившему в голштинское посольство 1632 г. По его словам, перед царским троном стояли крепкие молодые люди, одетые в белые «дамастовые» кафтаны, шапки из рысьего меха и белые сапоги. На груди у них крестообразно висели золотые цепи, каждый держал на плече серебряный топорик [12, c. 57]. По описанию Г.К. Котошихина, работавшего в Посольском приказе в середине XVII в., рынды «наряжены в белое платье комчатое на горностаях, в шапках белых же высоких и в сапогах, а в руках держат по топору нарядному з золотом и серебром; а бывает… платье и топоры царские» [6, c. 84]. Происхождение должности Ф.И. Миллер увязал с византийской традицией, сославшись на сочинение царевны Анны Комнины (1083-?), где говорится, что несшие службу по охране императора варяги носили мечи на плечах [9, с. 58-59; 1, c. 109]. В историографии изначально закрепился взгляд на рынд как телохранителей и оруженосцев. Подробнее других писавший о рындах А.К. Левыкин выделил в составе двора русских государей ХVI-XVII вв. две разновидности чина. К одной относились лица, назначавшиеся на время военного похода из ближайших к царю людей для службы при государевом оружии. Первое достоверное упоминание таких рынд встречается в разряде 7030 (1521) г. [17, c. 185]. Рынды другого типа – телохранители из эскорта царя, описанные ранее.
Этот чин получали молодые знатные лица, начинавшие службу при дворе [8, c. 57-58]. Этимология слова, по изысканиям М. Фасмера, уверенного в иноязычном происхождении слова, остается неясной. Сам он указал на древнеисландское «rond» – «край (щита), щит»; датское «rinde», «rende» – «бежать»; немецкое «Ronde» – «дозор». А.К. Левыкин добавил немецкое «Ridder» – «знаменосец» [8, c. 56; 19, c. 529]. Северноевропейская корневая основа слова отчасти подтверждается возможностью происхождения должности в связи с варягами-телохранителями в Византии. Этимологическая многозначность соотносится с реалиями. Должности телохранителей, оруженосцев, других членов свиты, исполнявших различные службы и поручения, а также сопровождавших князя для как по мере развития института княжеской власти, в частности, ее идеологии, так и из-за естественного уподобления иностранным государям. По источникам с XI в. прослеживается существование лиц, исполнявших представительские функции не только при князьях, что свидетельствует о распространенности практики, ее развитости и, следовательно, давности. В житии Феодосия Печерского (памятник 80-х гг. XI в.) описан выезд боярского сына: «Од¸въся въ одежю св¸тлу и славьну и тако въс¸дъ на конь поеха…, и отроци б¸ша окрест его едуще, и другыя коня въ утвари ведуще пред ним» [5, c. 322]. Если собственный эскорт имел сын боярина, то конечно был он и у князей. Это подтверждают миниатюры Радзивиловской летописи.
Памятник датируется концом XV в., но считается, что он восходит к лицевым летописям XI-XII вв. [3, c. 14, 17-18; 18, c. 14]. На миниатюрах к статьям за 6610/1102 и 6621/1113 г. изображены князья, по обе стороны которых можно видеть по воину с поднятыми вверх обнаженными клинками. На миниатюре 6661/1153 г. (совет галицких бояр с князем Ярославом Владимировичем): справа от него юноша с поднятым обнаженным мечом и трубадур [16, л. 149, 155 об.-в., 196 об.-н.]. О наличии почетного эскорта в XIV в. при митрополите сообщает Троицкая летопись (не ранее 20-х гг. XV в., отразила свод начала века): в описании жизни Митяя, нареченного великим московским князем Дмитрием Ивановичем в 1378 г. митрополитом, сказано, что «боляре митрополичи служахуть ему, и отроци предстоаху ему» [15, c. 408].
Как и в житии упоминаются молодые люди, что соответствует рындам «второго» типа. Есть косвенное доказательство того, что в XIV в. при московском дворе на приемах послов рядом с государем могли стоять молодые охранники. Граф Конрад Кибург описал прием у великого литовского князя Витовта в 1397 г. По его словам, князь сидел на троне за богато убранным столом, а по бокам стояли по два «хлопце в белой одежде» [2, c. 150]. Витовт был тестем Василия I и дедом Василия II. Оба князя и Софья Витовтовна сносились посольствами с Литвой и встречались с ним лично. Данных для решения вопроса о чьем-либо заимствовании не достаточно, но русские материалы и известие из «Алексиады» вкупе с вероятностью северно-европейской этимологии слова «рында» позволяют не увязывать появление соответствующей должности на Руси с Литвой, а видеть в ней явление универсальное для восточно-европейского региона. Еще одно известие встречается в Летописной первой редакции «Повести о Луке Колочском». Описываемые события помещены в некоторые летописи в статью за 6921 (1413) г., но самый ранний текст этой редакции включен в древнейший список Никоновской летописи (конца 20-х – середины 30-х гг. XVI в.). В повести сказано, что главный герой, разбогатевший крестьянин, «постави двор себе, яко н¸кий князь, храмы светлы и в¸лицы, и слугъ много собра, предстоящихъ и предтекущихъ ему отроковъ много имяаше, во утварехъ украшени» [11, c. 222]. Адам Олеарий и Г.К. Котошихин пишут, что на приемах послов по обе стороны от царя стояли по двое рынд [6, c. 84; 12, c. 60-61]. На приеме Витовта его также окружали с обеих сторон по два молодых человека. Можно предположить, что обычно подобный почетный эскорт из телохранителей включал 4 человека. Их местоположение показано на гравюре из книги Адама Олеария «Описание путешествия в Московию», которой можно довериться. Иллюстрации не были скопированы с более ранних. При изготовлении гравюр автор прибегал к посторонней помощи, но в основе большей их части лежали его собственные рисунки, сделанные с натуры.
Изображенное расположение рынд соотносится с известием жития, в котором упоминаются сопровождающие господина слуги, едущие впереди и рядом с обеих сторон. Традиция, очевидно, восходит к первоначальной функции предшественников рынд первого типа – не почетный караул при господине, а его охрана. Только со временем в свите знати выделились лица, чьим основным предназначением стала демонстрация их статуса. Раннее упоминание собственно рынды связано с Куликовской битвой (1380 г.). Оно содержится в «Сказании о Мамаевом побоище», литературном памятнике первой четверти XVI в. Великий московский князь Дмитрий Иванович перед битвой отдал свою «приволоку» (как полагает А.К. Левыкин – плащ) и коня боярину Михаилу Андреевичу Бренкову, и «знамя повел¸ рынд¸ своему над нимъ возвысити» [13, c. 174]. Трудно представить, чтобы князь самостоятельно облачался в доспехи, так что можно не сомневаться в присутствии при нем лиц, исполнявших соответствующие обязанности, что подтверждает следующий эпизод. В 1445 г. выступивший в поход против татар Василий II встал с войском под Суздалем. Когда возник «въсполох» (показалось, что неожиданно напали татары), великий князь в спешке «въскладше на себя досп¸хы своя», после чего, «знамена подняв», выступил на поле боя [10, c. 262].
Очевидно, летописец отметил как из ряда вон выходящую ситуацию, когда великий князь вынужден был помогать слугам надевать доспехи, если не делать это самостоятельно. Соседство в текстах сообщений об облачении, вооружении и поднятии знамен отражает естественную последовательность действий, но пространственно-временная близость этих событий, скорее всего, была сопряжена с одними и теми же лицами из княжеского окружения. В Сказании рында выступает в качестве знаменосца. Должность известна еще в домонгольский период: в 1169 г. в бою с половцами был посечен «потÿговник» (суздальского князя Михаила Юрьевича?). Княжеские меченоши дважды упоминаются в Лаврентьевской летописи в статьях за XIII в. В 1210 г. меченоша князя Всеволода Юрьевича (Кузьма Ратшич) был воеводой в походе на «Тепру». В 1225 г. погиб в походе против литовцев меченоша князя Ярослава-Федора Всеволодовича – Василий [7, стб. 360, 435, 510].
Более поздних упоминаний знаменосцев и меченош нет, что позволяет, учитывая приведенные летописные известия, предположить совмещение со временем их функций и закрепление за лицами, получившими название «рынды» (установить время появления термина и подвидов чина не удается). В ранний период рынды (вернее, еще не обозначавшиеся так их предшественники), как приближенные и особо доверенные лица, могли исполнять обязанности, соотносимые с адъютантскими. Косвенно об этом свидетельствует родовое прозвище Тухачевских. Для него не находится сколько-нибудь основательных этимологий, кроме тюркских. Наиболее вероятный этимон – слово, означающее «знаменщик, знаменосец», и вместе с тем – «вестник, рассыльный» [4, c. 202-203]. Итак, источники позволяют с большой степенью уверенности считать, что задолго до XVI в. на приемах и во время торжественных выходов при князьях находился эскорт из молодых, знатных, красивых, нарядно одетых юношей, состоявший обычно из 4 человек (позднее – рынды второго типа). При переездах и в походах князя сопровождала свита, в составе которой были слуги, исполнявшие широкий круг обязанностей (их статус соотносим с рындами первого типа), изначально военного характера. Вероятно, в общих чертах этот распорядок был унаследован московским великокняжеским двором и вошел в царский церемониал.
1. Анна Комнина. Алексиада. СПб., 1996.
2. Антонович В., Иловайский Д. История Великого княжества Литовского вод наидавнейших часов аж до упадку удельной системы в Литовской Руси. Тернополь, 1887.
3. Арциховский А.В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944.
4. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения. М., 1979.
5. Житие Феодосия Печерского // Памятники литературы Древней Руси. XI – начало XII века. М., 1978.
6. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. М., 2000.
7. Лаврентьевская летопись / ПСРЛ. Т. 1. М., 1997.
8. Левыкин А.К. Воинские церемонии и регалии русских царей. М., 1997.
9. Миллер Ф.И. Известие о дворянах российских. СПб., 1790.
10. Московский летописный свод конца XV века / ПСРЛ. Т. 25. М., 2004.
11. Никоновская летопись / ПСРЛ. Т. 11. М., 2000.
12. Олеарий А. Описание путешествия в Московию. М., 1996.
13. Памятники Куликовского цикла. СПб., 1998.
14. Повесть о Луке Колочском // БЛДР. Конец XV – первая половина XVI века. СПб., 2000.
15. Приселков М.Д. Троицкая летопись. М.; Л., 1950.
16. Радзивиловская летопись. Т. 1. СПб., 1994.
17. Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977.
18. Рыбаков Б.А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971. 19. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. М., 1971.