что дал пакт о ненападении германии и ссср
Первая мировая война и серия последовавших за ней конфликтов привели к масштабному изменению европейских государственных границ, которые не всегда совпадали с этническими. В частности, миллионы немцев и венгров оказались гражданами чужих государств. А Польша заняла территории, относившиеся ранее к Германии, а также земли Западной Украины и Белоруссии. При этом польское руководство было недовольно вхождением в состав Чехословакии Тешинской области, в которой проживало значительное количество поляков.
Всё это породило межгосударственные споры и спровоцировало реваншистские настроения в странах Европы. Одним из политиков, попытавшихся сыграть на сложившейся ситуации, стал Адольф Гитлер. Он не собирался ограничиваться захватом территорий, ранее принадлежавших Германии, лидер нацистов не скрывал своих намерений завладеть землями России. Всё это свидетельствовало о приближении нового масштабного военного конфликта.
Нарастание противостояния
В 1933 году к власти в Германии пришли нацисты, а Адольф Гитлер стал рейхсканцлером. После этих событий Москва свела к минимуму взаимодействие с Берлином, прекратив сотрудничество по большинству совместных военно-технических проектов. В частности, СССР прекратил подготовку на своей территории немецких военнослужащих, а Народный комиссариат иностранных дел Советского Союза начал активную работу над созданием в Европе системы коллективной безопасности.
В 1934 году советские власти предложили некоторым европейским странам (Германии, Польше, Чехословакии, Финляндии и Прибалтийским республикам) подписать так называемый Восточный пакт, предполагающий ненападение и взаимопомощь, однако Берлин и Варшава не захотели подписывать этот коллективный договор. Тогда же началось сближение между Германией и Польшей, и в том же году между Варшавой и Берлином была подписана декларация о неприменении силы и ряд других двусторонних документов.
В 1936 году Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт, направленный, прежде всего, против СССР. Вскоре к ним присоединилась Италия. В 1938 году Гитлер осуществил аншлюс Австрии — нацисты убедились, что западные державы не намерены всерьёз противостоять их экспансионистской политике. Следующей целью Гитлера стала Чехословакия, на западе которой, в Судетской области, проживало значительное число немцев. Нацисты совмещали внешнеполитическое давление на Прагу с провоцированием беспорядков внутри страны.
29—30 сентября 1938 года на переговорах в Мюнхене Великобритания, Франция и Италия одобрили аннексию Судет Германией.
Ранее Чехословакия заключила договоры о взаимопомощи с Францией и СССР. Но Париж от исполнения своих союзнических обязательств отказался. Москва же, напротив, заявила, что готова помочь Праге, и начала военные приготовления. Однако Англия и Франция заблокировали советские предложения по поддержке Чехословакии через Лигу Наций, а Польша заявила, что не пропустит советские войска через свою территорию. Английские и французские дипломаты передали чешским властям, что, если Чехословакия примет помощь СССР, конфликт может принять характер «крестового похода против большевиков». В итоге Прага не решилась официально обращаться к Москве за помощью.
В то же время Польша, интересы которой в Мюнхене представляла Германия, аннексировала Тешинскую область. Венгрия, прикрываясь решением международного арбитража, завладела территорией южной Словакии и Закарпатьем. А в 1939 году Германия полностью аннексировала Чехию и одобрила создание марионеточной Словацкой республики.
На немецкую экспансию западные державы отреагировали вяло и даже передали Германии золотой запас Чехословакии. Советские власти охарактеризовали действия Берлина против Праги как насильственные и агрессивные, но их позиция никого в Европе не заинтересовала.
Двойные переговоры
В марте 1939 года Советский Союз выступил с предложением по созданию международной конференции с целью предотвращения дальнейшей германской агрессии. Однако в Лондоне эту идею назвали преждевременной. В апреле Москва предложила заключить англо-франко-советский договор о взаимопомощи, но Франция решила ограничиться короткой и на практике ничего не значащей декларацией о намерениях оказывать друг другу военную поддержку.
По словам научного сотрудника Музея Победы, кандидата исторических наук Дмитрия Суржика, в этот период расстановка сил на международной арене была крайне неблагоприятной для СССР. «Существовала реальная угроза совместного похода против СССР как европейских держав, так и милитаристской Японии с её сателлитами», — отметил историк.
«В 1939 году к Антикоминтерновскому пакту присоединились Венгрия и подконтрольное Японии марионеточное государство Маньчжоу-Го. Сложился европейско-азиатский блок агрессоров, мечтавших о захвате территорий Советского Союза», — добавил Дмитрий Суржик.
По словам эксперта, когда в мае японские милитаристы напали на дружественную СССР Монголию, военная угроза Советскому Союзу с запада и востока одновременно стала очевидна.
«Трёхсторонние переговоры с участием СССР, Великобритании и Франции были инициированы Москвой с целью разрядить обстановку на своих европейских границах и оказать восточноевропейским государствам превентивную помощь против гитлеровской агрессии», — рассказал в беседе с RT методист Музея Победы Борис Соколов.
В ходе переговоров представители Лондона и Парижа категорически отказывались принимать советские предложения, касающиеся, в частности, определения поводов для оказания военной помощи. 11 августа в Москву прибыли делегации Великобритании и Франции. Причём глава британской делегации адмирал Дракс не имел для переговоров даже письменных полномочий — они были ему предоставлены только десять дней спустя.
У Германии же в начале 1939 года стали стремительно портиться отношения с ещё недавно дружественной ей Польшей. Берлин требовал передать ему Данциг и предоставить землю для прокладки к городу коммуникаций. Варшава отказалась и оформила военную конвенцию с Лондоном. Гитлер объявил о выходе из договоров о ненападении с Польшей и приказал начать подготовку к войне.
В начале августа 1939 года официальный Берлин резко интенсифицировал контакты с Москвой. Германские дипломаты передали советской стороне предложения, демонстрирующие готовность договариваться о распределении сфер влияния в Восточной Европе. На переговоры в Москву собрался министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп. Гитлер настаивал, чтобы главу немецкого МИД приняли в Москве 22—23 августа.
Тем временем переговоры СССР с Англией и Францией зашли в тупик. Франция смягчила свои позиции, однако Великобритания идти на результативные переговоры не хотела и просто тянула время: её целью был не договор с СССР, а блокирование переговоров между Москвой и Берлином.
Одной из ключевых проблем в переговорном процессе стала позиция находящейся под патронатом Великобритании Польши, заявлявшей заочно, что она отказывается пропускать через свою территорию советские войска. Хотя номинально Варшава не являлась стороной переговоров, без её согласия они не имели смысла, так как у СССР не было общей границы с Германией, а самый короткий путь для переброски Красной армии на территорию рейха проходил именно через Польшу.
В Москве прекрасно понимали, что следующей жертвой германской агрессии может стать СССР, при этом страна не была готова к масштабной войне, а Англия с Францией упорно отказывались предоставлять Советскому Союзу гарантии своей помощи.
Договор о ненападении
Иоахим фон Риббентроп прибыл в Москву 23 августа днём. Глава германского МИД провёл переговоры с секретарём ЦК ВКП(б) Иосифом Сталиным и народным комиссаром иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым. В ходе общения с представителями советского политического руководства Риббентроп заявил, что «между Балтийским и Чёрным морями нет проблемы, которая не могла бы быть разрешена».
В ночь с 23 на 24 августа Вячеславом Молотовым и Иоахимом фон Риббентропом был подписан договор о ненападении, который стороны договорились официально датировать 23-м числом.
Согласно его положениям, СССР и Германия обязывались не нападать друг на друга, соблюдать нейтралитет в случае, если одна из сторон ввяжется в войну с третьей, и не вступать в направленные друг против друга военные союзы с другими державами.
К договору прилагался секретный протокол, содержащий результаты договорённостей относительно распределения сфер влияния в Восточной Европе в случае территориально-политического переустройства. Согласно этому протоколу, границы сфер влияния должны были пройти по линии рек Нарев, Висла и Сан. При этом Германия отказывалась вмешиваться в дела Латвии, Эстонии, Финляндии, Бессарабии, Западной Украины и Западной Белоруссии.
Следует отметить, что советско-германский договор о ненападении стал последним из целой серии подобных документов, заключённых европейскими странами в 1930-е годы. Близкие по содержанию документы были ранее подписаны Германией с Польшей, Великобританией, Францией, Эстонией и Латвией.
«Советско-германский договор, подписанный в разгар боёв на Халхин-Голе, был воспринят Токио как предательство со стороны Германии и стал прологом к заключению в апреле 1941 года советско-японского договора о нейтралитете. В разгар подготовки вермахта к войне против СССР японцы отплатили Германии той же монетой», — рассказал Дмитрий Суржик.
По его словам, «в результате соглашений 23 августа советское геостратегическое пространство было выдвинуто до 350 км на запад, что обеспечивало более надёжную оборону страны. В противном случае немецко-финские войска начали бы наступление, находясь в 32 км от Ленинграда, немецкие — в 35 км от Минска, а немецко-румынские — в 45 км от Одессы».
«Мы отодвинули на полтора года начало войны. Получили время на перевооружение Красной армии, постройку оборонительных рубежей», — заявил эксперт.
По словам доктора исторических наук Николая Платошкина, во время переговоров с Советским Союзом германские дипломаты предлагали Москве принять в свою сферу влияния территории, заселённые этническими поляками, однако это предложение было отвергнуто официальной Москвой.
«СССР претендовал исключительно на территории, заселённые восточными славянами, по предложенной в своё время британцами линии Керзона», — подчеркнул эксперт.
«Советское руководство в тех условиях вынуждено было подписать договор о ненападении с Германией, иначе нас сегодня могло не быть. Если бы Гитлер стартовал не от Бреста, а от Минска, большой вопрос — выстоял бы Советский Союз или нет», — подытожил Николай Платошкин.
СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЙ ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ 1939
После прихода к власти в Германии А. Гитлера советско-германские отношения были враждебными, СССР проводил политику «коллективной безопасности». Политика «умиротворения» и заключения Мюнхенского договора 1938 года подорвали доверие СССР к Великобритании и Франции в качестве партнеров, что сказалось на ходе англо-франко-советских переговоров 1939 года, не увенчавшихся успехом. В этих условиях с декабря 1938 года начались советско-германские контакты, направленные на улучшение двусторонних отношений. Инициативу сближения проявляла германская сторона. В условиях готовившегося Германией нападения на Польшу она была заинтересована в заключении пакта о ненападении с СССР. Министр иностранных дел Германии И. Риббентроп поддержал обсуждение возможности советско-германского сближения, которое вел заведующий восточно-европейской референтурой политико-экономического отдела МИД Германии К. Шнуре с советником советского посольства Г. Астаховым (затем исполнявшим обязанности полпреда). 26 мая посол Германии в СССР Ф. фон Шуленбург получил указание активизировать контакты с Наркомом иностранных дел СССР В. Молотовым. 22 июля было заявлено о возобновлении советско-германских экономических переговоров. 19 августа советским руководством было принято принципиальное решение принять Риббентропа в Москве в ближайшее время и заключить пакт. В ночь на 20 августа было подписано выгодное СССР торгово-кредитное соглашение. 23 августа Риббентроп прибыл в Москву и вел переговоры с И. Сталиным и В. Молотовым.
Стороны обязывались в течении десяти лет воздерживаться от нападения друг на друга, от участия во враждебных друг другу группировках (что означало невозможность дальнейшего существования Антикоминтерновского пакта) и от поддержки держав, которые могут начать войну против Германии и СССР (имелись в виду прежде всего Великобритания и Франция). Советско-германские разногласия могли решаться только путем взаимных консультаций, а не силой.
Этот договор положил начало периоду советско-германского сближения, облегчил Гитлеру задачу разгрома Польши, на которую Германия напала 1 сентября 1939 года (см. Германо-польская война 1939-1945 годов), спровоцировав начало Второй мировой войны в Европе. 28 сентября был заключен новый советско-германский договор «О дружбе и границах», который закреплял и корректировал условия пакта 23 августа. Пакт знаменовал резкий поворот во внешней политике СССР от поддержки «коллективной безопасности» к сотрудничеству с Германией. Раздел «сфер интересов» обеспечил территориальное расширение СССР в 1939-1940 годах. Пакт был разорван Германией 22 июня 1941 года, напавшей на СССР.
Источники:
1939. Предвоенный кризис в документах. М., 1992; Документы внешней политики СССР. Т.22. М.,1992
После сентябрьского вторжения вермахта в западную Польшу, и последующей оккупации польских восточных территорий Советским Союзом, пакт о ненападении был дополнен германо-советским договором о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года. Три секретных протокола, прилагавшихся к новым договоренностям, корректировали зоны влияния СССР и Германии, а также регулировали обмен гражданами, оставшимися на перераспределенных территориях Польской Республики.
Признание заключения секретного протокола
Обнародование дополнительных секретных соглашений произошло в 1945 году, после окончания Второй мировой войны, в которой Германия потерпела поражение. Однако намеки на существование тайных протоколов появились гораздо раньше — разведки стран Балтии высказывали озабоченность по поводу их возможного существования всего через несколько дней после подписания официально обнародованной части пакта.
Вплоть до начала эпохи Перестройки публичной политикой Советского Союза было полное отрицание существования каких-либо секретных протоколов. СССР признавал лишь официально обнародованную часть советско-германского пакта о ненападении. По распоряжению М.Горбачева была создана комиссия, расследовавшая существование тайных договоренностей между рейхом и СССР. В декабре 1989 года комиссия пришла к выводу о том, что секретный протокол действительно существовал, и объявила свои выводы Совету народных депутатов СССР.
Принятая Советом декларация признала существование секретных протоколов, одновременно осудив их подписание. 1 сентября 1989 года ФРГ объявила недействительными протоколы с момента их подписания. Советский Союз сделал то же самое 24 декабря 1989 года после изучения микрофильмированной копии, предоставленной немецкой стороной.
Предпосылки к началу переговоров
Тесные военно-дипломатические связи, имевшиеся между двумя странами до середины 1930-х годов, к моменту переговоров преимущественно были разорваны. Последующее обсуждение потенциальной политической сделки между Германией и Советским Союзом обсуждалось в рамках экономических переговоров между двумя странами.
С апреля по июль советские и немецкие официальные лица неоднократно анонсировали возможность начала политических переговоров, хотя фактически никаких реальных консультаций на тот момент не проводилось. Наблюдая усиливающуюся мощь фашистской Германии, Европа замерла в ожидании, и 1939 год стал годом «торговли» — предчувствуя приближение большой войны, и западные страны и СССР прощупывали возможность заключения политических альянсов, на которые можно было бы опереться впоследствии.
Августовские переговоры
Закончив проработку последних деталей экономического соглашения Германия и Советский Союз в начале августа приступили к обсуждению политического альянса. Британские и французские переговорщики запланировали в этом же месяце проведение в Москве трехсторонних переговоров по военным вопросам, основной целью которых стала бы выработка единой реакции трех держав на немецкую экспансию.
Трехсторонние военные переговоры между Британией, Францией и Советским Союзом стартовали в середине последнего летнего месяца 1939 года. Транзит советских войск через польскую территорию в случае немецкого нападения стал камнем преткновения, намертво застопорившим достижение какого-либо компромисса. Польские официальные лица категорически отказались дать разрешение советским войскам на передвижение по своей земле: министр иностранных дел Польши выразил опасения, что попав на территорию Польши, Красная Армия немедленно оккупирует страну.
21 августа Советский Союз приостановили трехсторонние военные переговоры с Британией и Францией, поскольку за два дня до этого было подписано окончательное германо-советское коммерческое соглашение. В тот же день Сталин получил уверения, что Германия одобрит секретные протоколы к предлагаемому пакту о ненападении, отдающие часть Польши к востоку от Вислы, Латвию, Эстонию, Финляндию под протекторат СССР.
Секретный протокол
Поскольку западные страны не желали выполнять советские требования, было принято решение о подписании секретного нацистско-советского договора. На следующий день после приостановки трехсторонних переговоров, Риббентроп получил аудиенцию у Сталина. 24 августа был подписан 10-летний пакт о ненападении.
Согласно протоколу, Румыния, Польша, Литва, Латвия, Эстония и Финляндия были поделены на немецкие и советские сферы влияния. На севере Финляндия, Эстония и Латвия отходили под советский протекторат. Польша разделялась в случае ее «политической перегруппировки»: районы к востоку от истоков Пизы, Наревы, Вислы и Саны отходили Советскому Союзу, а Германии доставались западные территории. Литва, прилегающая к Восточной Пруссии, попадала в германскую сферу влияния, хотя второй секретный протокол, согласованный в сентябре 1939 года, отдал большую ее часть СССР. Согласно ему, Литва получала свою историческую столицу Вильнюс, находившуюся под польским контролем.
Следующий пункт договора предусматривал, невмешательство Германии в действия Советского Союза в отношении Бессарабии, бывшей на тот момент составной частью Румынии.
Новость вызвала ступор и удивление со стороны правительственных лидеров и средств массовой информации всего мира. Большинство знали только о британо-франко-советских переговорах, продолжавшихся в течение нескольких месяцев. Заключенный пакт поверг в шоковое состояние союзников нацистской Германии, в частности Японию, как впрочем, Коминтерн, иностранные коммунистические партии и еврейские общины по всему миру.
Германские газеты и радио начали массированную обработку общественного мнения, пытаясь заглушить общественный резонанс, вызванный достигнутыми договоренностями с СССР. При этом Гитлер по-прежнему считал нападение на Советский Союз неизбежным.
На следующий день после подписания пакта французская и британская переговорные делегации срочно попросили о встрече с советским переговорщиком К. Ворошиловым, который сослался на изменившуюся политическую ситуацию. В тот же день Гитлер заявил британскому послу в Берлине, что Великобритания должна согласиться с его требованиями в отношении Польши, поскольку подписанный договор с Советами значительно изменил стратегическую ситуацию в сравнении с той, что была во время Первой мировой войны. Теперь у Германии не было необходимости распылять силы, воюя против такого серьезного противника, каковым являлся СССР.
25 августа Великобритания пошла ва-банк, заключив военный договор с Польской Республикой. Благодаря этому обстоятельству Гитлер отложил запланированное на 26 августа вторжение в Польшу до 1 сентября. В соответствии с этим военным договором Великобритания и Франция объявили войну Германии 3 сентября.
Последствия пакта для других стран
1 сентября армия вермахта вторглась в Польшу с запада. Сразу же начались массовые убийства польских и еврейских мирных жителей, а также военнопленных. В первый месяц немецкой оккупации казни прошли в более чем 30 городах и деревнях.
17 сентября советская армия вторглась в Польшу, нарушив советско-польский пакт о ненападении от 1932 года, и оккупировала территорию, закрепленную по секретному протоколу за Советским Союзом. Польские войска уже сражались на западе с превосходящими по всем параметрам немецкими частями, отчаянно стараясь избежать захвата Варшавы, следовательно, не могли оказать серьезного сопротивления Красной Армии.
Германо-советская встреча в сентябре затронула будущую структуру «польского региона». Советские власти немедленно начали кампанию советизации вновь приобретенных районов, организовав поэтапные выборы, результатом которых стала легитимация советской аннексии восточной Польши.
Внесение изменений в секретный протокол
Стороны выразили свою убежденность в том, что заключение договора поспособствует прекращению состояния войны, существующего между Германией с одной стороны, и Англией и Францией — с другой, что соответствует истинным интересам всех народов. Оба правительства обязывались направить совместные усилия для скорейшего достижения этой цели.
3 октября посол Германии в Москве фон Шуленбург, сообщил фон Риббентропу, что советское правительство желает получить город Вильнюс и его окрестности. 8 октября 1939 года в результате обмена письмами между Молотовым и послом Германии была достигнута новая договоренность.
Странам Балтии ничего не оставалось, кроме как подписать так называемый пакт о защите и взаимной помощи, который позволил Советскому Союзу разместить свои войска на их территории.
Секретные изменения протокола об урегулировании границ и проблемах иммиграции
Соглашение о решении ряда текущих вопросов Германия и Советский Союз подписали 10 января 1941 года. По секретным протоколам нового соглашения Германия отказывалась от притязаний на литовскую территорию, уступая ее Советскому Союзу в обмен на 7,5 миллиона долларов (31,5 миллиона рейхсмарок). По итогам новых договоренностей граница между Германией и Советским Союзом устанавливалась от реки Игорка до Балтийского моря.
Соглашением также продлевалось действие коммерческой договоренности до 1 августа 1942 года, устанавливались торговые правила в странах Балтии и в Бессарабии, рассчитывалась компенсация за немецкие имущественные интересы в балтийских государствах, входящих теперь в сферу влияния СССР.
Так же в него входили положения о миграции в Германию в течение 2,5 месяцев этнических немцев и немецких граждан с советских балтийских территорий и миграцию в Советский Союз балтийских и «белых русских» граждан с немецких территорий.
Прекращение действия пакта
Действие пакта о ненападении прекратилось в 03:15 22 июня 1941 года, с началом массированной атаки вермахта на советские позиции в восточной Польше.
Стоит отметить, что сам фон Риббентроп был против вторжения Германии в СССР, о чем даже составил специальный меморандум и направил его лично Гитлеру. Он не сомневался в том, что немецкие войска способны дойти до Москвы, однако выражал опасение, что Германия вряд ли сможет воспользоваться плодами своих побед из-за широко известной способности русских к пассивному сопротивлению.
3 июля 1941 г., на 12-й день войны, Иосиф Сталин наконец обратился к народу. В своей речи среди прочего он счел необходимым объясниться по поводу подписания пакта о ненападении с нацистской Германией: «Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 г. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии».
При этом Сталин, разумеется, не упомянул о секретных дополнительных протоколах к пакту, и само их существование категорически отрицалось советским руководством вплоть до конца 1980-х гг.
Внезапный поворот
Поворот от антифашистской пропаганды к «дружбе» с гитлеровской Германией был для советских людей совершенно неожиданным. Теперь они могли прочесть на страницах «Правды» поздравление Адольфа Гитлера Сталину по случаю его 60-летия и в связи с этим пожелание доброго здоровья ему лично, «а также счастливого будущего народам Советского Союза». Риббентроп в отдельной поздравительной телеграмме напоминал «об исторических часах в Кремле, положивших начало решающему повороту в отношениях между обоими великими народами и тем самым создавших основу для длительной дружбы между ними». Сталин поблагодарил Гитлера за поздравления и «добрые пожелания в отношении народов Советского Союза». Риббентропу он ответил более выразительно: «Благодарю вас, господин министр, за поздравления. Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной».
Характер и результаты «дружбы» были очевидны многим современникам и вызывали их категорическое неприятие. Ольга Берггольц, «голос блокадного Ленинграда», записала в дневнике 17 июня 1942 г. по случаю двухлетней годовщины падения Парижа: «И как я рада, что в дни июня 1940 года, когда немецкие танки на нашем бензине шли на Париж, – я всей душой протестовала против этого, ощущая гибель Парижа, как гибель какой-то большой части своей души, как наш позор – нашу моральную гибель».
Чтобы лучше разодрались
Однако попробуем отрешиться от морали и обратимся к практическим последствиям пакта. Политикам, как и генералам, свойственно готовиться к прошлой войне. Санкционируя договор с Германией, Сталин как будто играл от противного: в Первую мировую войну Россия воевала в союзе с Англией и Францией и потерпела крах. Теперь он хотел оказаться в роли «третьего радующегося». Об этом говорит и логика действий, об этом говорил и сам Сталин 7 сентября 1939 г. Георгию Димитрову: «Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедные и богатые в отношении колоний, сырья и т. д.) Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались. Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии До войны противопоставление фашизму демократического режима было совершенно правильно. Во время войны между империалистическими державами это уже неправильно. Деление капиталистических государств на фашистские и демократические потеряло прежний смысл».
Однако стратегия русской дореволюционной дипломатии, которой пренебрег Сталин, «дружить через одного» имела более чем серьезные основания, так же как военный союз самодержавной России и республиканской Франции: они боялись, что в случае войны поодиночке не справятся с Германией.
Ресурсы Германии
Падение Парижа через 10 месяцев после подписания пакта оказалось шоком для Сталина. По свидетельству Хрущева, «он буквально бегал по комнате и ругался, как извозчик. Он ругал французов, ругал англичан, как они могли допустить, чтобы их Гитлер разгромил». Молниеносный разгром Франции означал крах надежд Сталина на затяжную войну на Западе.
Это было самым важным последствием пакта: второй (точнее, первый) фронт войны с нацистской Германией, отсутствием которого Сталин уже в ноябре 1941 г. среди прочего объяснял неудачи Красной армии, был ликвидирован в июне 1940 г. Советский Союз на европейском континенте остался один на один с Германией. Точнее, с Германией и ее союзниками. Причем с Германией, колоссально усилившейся.
К середине 1941 г. Германия оккупировала ряд европейских стран общей площадью 1922 тыс. кв. км с населением 122 млн человек. Это позволило Германии почти удвоить экономический потенциал. К примеру, в оккупированных странах (в годовом измерении) железной руды добывалось в 6,5 раза больше, чем в Германии и Австрии, медной – более чем в 2 раза, бокситов – в 12,6 раза, выплавлялось больше чугуна и стали, чем в Германии. Ежегодное производство автомобилей в Германии и Австрии составляло 333 000 штук, в оккупированных странах – 268 000. Для сравнения: в СССР в 1939 г. произвели (с учетом автобусов) 201 687 машин, в 1940 г. – 145 390. Это лишь одна из многих позиций.
По словам одного из руководителей немецкой военной экономики Ганса Керля, «война на Западе резко изменила военно-экономическую обстановку в Германии Норвегия, Голландия, Бельгия и главным образом Франция накопили в своих портах за первые семь месяцев войны огромные запасы стратегического сырья: металлов, горючего, резины, сырья для текстильной промышленности и т. д., которые теперь оказались в руках немцев в качестве военных трофеев. Промышленность этих стран также была хорошо снабжена сырьем и могла выполнять крупные немецкие заказы, не нуждаясь в новом сырье. База производства железа и стали была значительно расширена тем, что угольные шахты, рудники и сталелитейные заводы Голландии, Бельгии, Франции и Польши достались нам почти невредимыми. Германии, таким образом, была предоставлена исключительная возможность развить свою экономику за счет крупнейших промышленных предприятий захваченных стран».
Вдобавок Германия во многом решила вопрос с трудовыми ресурсами: польские военнопленные были направлены для работы в сельском хозяйстве, французские и бельгийские – в промышленности.
Ресурсы СССР
СССР в 1939–1940 гг. присоединил территории общей площадь 460 000 кв. км с населением около 23 млн человек. В экономическом отношении они не шли ни в какое сравнение с теми странами, которые оказались под контролем Германии. Так что пришлось обходиться собственными ресурсами. Советским правительством для наращивания производства вооружения и боеприпасов и в целом подготовки армии к войне было сделано очень много. Опережающими темпами наращивалось производство продукции тяжелой промышленности, в особенности в восточных районах страны. В 1940 г. объем военной продукции возрос более чем на треть. Военная промышленность развивалась в 3 раза быстрее, чем вся остальная. Расходы на оборону страны в 1940 г. составили 32,6% бюджета, достигнув на тот момент самого высокого уровня в истории советского государства. Надо, однако, понимать, что это была сталинская экономика и вложения далеко не всегда давали ожидаемый эффект. Так, от 25 до 45% военного бюджета в предвоенные годы шло на финансирование авиапрома. К лету 1941 г. производственные мощности советских авиазаводов в 1,5 раза превзошли германские. Однако переход к новым моделям самолетов проходил не гладко, а их сборка стахановскими темпами приводила нередко к тяжелым последствиям.
К началу войны парк советских ВВС на 82,7% состоял из морально устаревших и изношенных машин. Наладить качественную массовую сборку новых самолетов за несколько месяцев было практически невозможно. В результате каждый третий самолет, выбывший из строя в первый год войны, был списан из-за производственных дефектов. Всего за время войны советские ВВС потеряли 88 300 боевых самолетов. 45 200 из них составили небоевые потери.
«Хлеба черного нет»
Новый виток в форсировании тяжелой индустрии и рост военных расходов тяжким бременем легли на плечи населения. Денежная эмиссия, сокращение производства товаров народного потребления быстро привели к инфляции и дефициту, точнее, усугубили их. Практически одновременно «эффективные менеджеры» развернули очередное наступление на крестьянство, активная часть которого брала в аренду колхозные земли, а выращенную продукцию сбывала на рынке, тем самым в значительной степени решая проблему снабжения населения продовольствием. В мае 1939 г. Политбюро решило остановить «разбазаривание» колхозных земель. Арендованные земли в течение лета и осени были изъяты и возвращены в «общественное пользование», что вовсе не означало, что кто-то будет их обрабатывать. Советско-финская война, поставки топлива и продовольствия в Германию внесли существенную лепту в развитие кризиса снабжения 1939–1941 гг. Пик кризиса пришелся на зиму 1939–1940 гг. Чтобы купить хлеб, люди занимали очередь с ночи.
«Иосиф Виссарионович, – обращалась к Сталину женщина из Нижнего Тагила в феврале 1940 г., – что-то прямо страшное началось. Хлеба, и то, надо идти в 2 часа ночи стоять до 6 утра и получишь 2 кг ржаного хлеба, белого достать очень трудно Я настолько уже истощала, что не знаю, что будет со мной дальше. Очень стала слабая, целый день соль с хлебом и водой Не хватает на существование, на жизнь. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка».
Большая война еще не началась, а население уже несло потери, превышающие потери некоторых великих держав во время Второй мировой войны. Заметно возрастает смертность: если в 1938 г. умерли 3,483 млн человек, то в 1939 г. – 3,829 млн, а в 1940 г. – 4,205 млн (в границах СССР до сентября 1939 г.). Нетрудно подсчитать, что в 1940 г. умерло на 700 000 человек больше, чем в 1938 г. А ведь и 1938 год был далеко не самым благополучным: это второй год Большого террора, в течение которого было расстреляно более 300 000 человек, а избыточная смертность заключенных составила около 100 000 человек. Ожидаемая продолжительность жизни у мужчин в 1940 г. сократилась до 38,6 лет с 40,5 в 1939 г., у женщин, соответственно, до 43,9 года с 46,8. Основными жертвами полуголодного существования стали дети: около 55% всех умерших в 1939–1940 гг. составили дети до пяти лет. Недосчиталась армия и потенциальных солдат: по моим подсчетам, с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. умерло около 700 000 мужчин и подростков тех возрастов, которые подлежали мобилизации во время войны.
Опасная граница
Как будто несомненным выигрышем был территориальный: границы СССР существенно отодвигались на запад. Вопрос в том, насколько защитимы были новые границы, насколько принципиален был этот территориальный выигрыш в условиях маневренной войны и современных средств передвижения? Если в августе 1939 г. у Германии и СССР не было ни одного сантиметра общей границы, то теперь Советский Союз граничил с Третьим рейхом и его союзниками на колоссальном расстоянии от Баренцева до Черного моря. Ответ был получен в первые недели войны: в приграничных сражениях с 22 июня по 9 июля 1941 г. войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов потеряли около 600 000 убитыми и ранеными, свыше 11 700 танков, около 4000 самолетов и 18 800 орудий и минометов. Из 170 советских дивизий, принимавших участие в приграничных сражениях, 28 были полностью уничтожены. Противник к 10 июля потерял 79 058 человек убитыми и ранеными, 1060 орудий и минометов, 826 самолетов и 350 танков. Наиболее тяжелые потери понес Западный фронт: 417 790 человек из 627 300, причем свыше половины (341 073) составили безвозвратные потери. За неполные три недели были потеряны Литва, Латвия, почти вся Белоруссия, значительная часть Молдавии, Украины и Эстонии. Вильнюс был взят 24 июня, Минск – 28 июня, Львов – 30 июня, Рига – 1 июля 1941 г.
Немалое значение имело отношение к происходящему населения присоединенных к СССР территорий. Значительная часть жителей «освобожденных» или «добровольно присоединившихся» территорий рвения в защите нового отечества не проявила. Они массами дезертировали из Красной армии, а то и стреляли в спину. В результате жители присоединенных территорий, призванные в РККА, были переведены в трудовые батальоны.
Через два месяца после начала войны Ольга Берггольц констатирует: «Мы были к ней абсолютно не готовы, – правительство обманывало нас относительно нашей «оборонной мощи». За восемь лет Гитлер сумел подготовиться к войне лучше, чем мы за 24 года». Через три месяца, услышав о сдаче Киева, она пишет: «Боже мой, Боже мой! Я не знаю – чего во мне больше – ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, – к нашему правительству. Этак обосраться!»
Любопытно, что Сталин использовал для оценки собственной деятельности тот же неблагозвучный глагол, что и поэт, только гораздо раньше. После падения Минска он заявил соратникам: «Ленин оставил нам великое наследие, мы – его наследники – все это просрали». Вождь несколько поторопился. Как поторопился начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал Франц Гальдер, записавший в дневнике на 12-й день войны, 3 июля 1941 г.: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней». Россия справилась с Гитлером и пережила Сталина.
История – не компьютерная игра, ее невозможно запустить заново. Мы можем предполагать, что было бы, если. но оценивать лишь то, что произошло в действительности. На мой взгляд, заключение пакта с гитлеровской Германией, если использовать высказывание Антуана Буле де ла Мёрта по другому поводу, было «больше, чем преступлением, – это была ошибка». Ошибка, за которую пришлось заплатить своими жизнями миллионам людей.
Автор — историк, профессор Высшей школы экономики