чем россия помогла сербии в 1999 году
Нападение на Югославию и позиция России
24 марта 1999 года США и их союзники по НАТО начали агрессию против суверенной Югославии. На Белград и другие сербские города полетели бомбы. При этом авиация НАТО без разбора бомбила и военные, и гражданские объекты. Гибли не только солдаты югославской армии, но и мирные жители. Бомбардировки Югославии продолжались с марта по июнь 1999 года. Одновременно страны НАТО начали подготовку к вторжению на территорию Косово и Метохии сухопутных войск альянса. Предполагалось, что натовские подразделения войдут в край со стороны Македонии. Определились и с датой ввода войск – 12 июня 1999 года.
Самое интересное, что многие политики и военачальники не были поставлены в курс готовящейся операции, так как выступали против введения российских войск в Приштину из опасений перед возможным столкновением с войсками НАТО. Но президент Ельцин, премьер-министр Евгений Примаков в данном случае проявили максимальную решительность, что, кстати, было довольно нетипично для российской власти в девяностые годы ХХ века. 
Еще в мае 1999 года майор Юнус-Бек Баматгиреевич Евкуров, в то время служивший в составе международного миротворческого контингента в Боснии и Герцеговине, получил сверхсекретное задание от командования Вооруженных сил Российской Федерации. Ему поручили во главе группы из 18 военнослужащих подразделения специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС РФ тайно проникнуть на территорию Косово и Метохии, добраться до Приштины и взять под контроль аэропорт «Слатина». После этого спецназовцы должны были удерживать стратегический объект до прибытия основной части российских войск. И это задание, подробности которого до сих пор засекречены, Юнус-Бек Евкуров и его подчиненные выполнили на «отлично». Им удалось, используя разные легенды, проникнуть в аэропорт и взять его под контроль.
Приштинский рейд
10 июня 1999 года НАТО завершило военную операцию в Югославии, после чего приступило к подготовке к вводу 12 июня войск в Косово и Метохию. Тем временем, в тот же день российский миротворческий контингент SFOR в Боснии и Герцеговине, представленный подразделениями Воздушно-десантных войск России, получил приказ подготовить механизированную колонну и отряд численностью до 200 человек. Это распоряжение командования было выполнено в кратчайшие сроки. Интересно, что личный состав до последнего момента не был извещен о том, куда и зачем выступает подразделение.
Общее руководство маршем осуществляли генерал-майор Валерий Владимирович Рыбкин, отвечавший за российские подразделения ВДВ в Боснии и Герцеговине, и командир отдельной воздушно-десантной бригадой в составе Межнациональных сил ООН по поддержанию мира в Боснии и Герцеговине полковник Николай Иванович Игнатов (на фото). Непосредственно выдвинувшимся в Приштину батальоном российских десантников командовал полковник Сергей Павлов.
Перед командованием колонны была поставлена задача – к 5 часам утра 12 июня 1999 года овладеть аэропортом «Слатина» и занять на нем позиции. Рассчитывали на внезапность рейда десантников, которым предстояло на бронетранспортерах преодолеть 620 километров. В состав колонны вошли 16 бронетранспортеров и 27 грузовых автомобилей – машина спутниковой связи, топливозаправщики, грузовики с продовольствием. Колонна выдвинулась в направлении Косово и гнала на полной скорости.
В Москве за операцию отвечал генерал-лейтенант Виктор Михайлович Заварзин, который с октября 1997 года был главным военным представителем Российской Федерации при НАТО, а после начала агрессии Североатлантического альянса против Югославии был отозван в Россию. Заварзин разрабатывал план операции вместе с генерал-лейтенантом Леонидом Григорьевичем Ивашовым, руководившим Главным управлением международного военного сотрудничества МО РФ.
В 2 часа ночи 12 июня 1999 года колонна прибыла в Приштину. В кратчайшие сроки российские десантники захватили все помещения аэропорта «Слатина». К 7 утра 12 июня аэропорт и подступы к нему находились под полным контролем российского батальона. Телекомпания CNN вела прямую трансляцию о вводе российских войск в Приштину.
Сказать, что командование НАТО пребывало в шоке, это не сказать ничего. Ведь командующий силами НАТО в Европе американский генерал Уэсли Кларк приказал подчиненной ему британской бригаде под командованием командующего силами НАТО на Балканах генерала Майкла Джексона захватить аэродром раньше русских. Получается, что британцы опоздали. И взбешенный генерал Кларк требовал от генерала Джексона выбить русский батальон с территории аэропорта. Но британский генерал нашел в себе мужество не выполнить приказ вышестоящего командира, прямо ответив, что он не желает начинать третью мировую войну.
Впрочем, британские вертолеты несколько раз пытались приземлиться на аэродроме, но все их попытки сразу же пресекали бронетранспортеры российских десантников, которые кружили по территории «Слатины», не давая британским летчикам возможности приземлиться. Одновременно гранатометчики держали на прицеле британские джипы и танки, подошедшие к аэропорту.
— вспоминал экс-командующий ВДВ Георгий Шпак в интервью RT.
В итоге британская бригада, которая прибыла к аэропорту «Слатина», не стала входить на его территорию, а просто окружила аэропорт, рассчитывая взять русский батальон измором. Впрочем, когда у российских солдат стала подходить к концу вода, выручили как раз натовцы.
Российское руководство после захвата «Слатины» планировало перебросить в аэропорт по воздуху военную технику и личный состав двух полков Воздушно-десантных войск. Но не был учтен очень важный момент – ко времени описываемых событий Венгрия и Болгария, через которые должны были лететь российские самолеты, уже были членами НАТО. И, как члены Североатлантического альянса, они действовали по указке своих «старших» партнеров – США и Великобритании. Поэтому венгерские и болгарские власти отказали России в предоставлении воздушного коридора для самолетов с военной техникой и десантниками.
Переговоры и дальнейшая судьба «Слатины»
Видя всю безвыходность ситуации, власти США и России приступили к организации срочных переговоров на уровне министров обороны и министров иностранных дел. Переговоры состоялись в Хельсинки. В конечном итоге, стороны приняли решение о размещении российского контингента миротворцев на территории Косово. Правда, России не был отведен отдельный сектор, как США, Франции или Германии, поскольку натовское командование больше всего боялось, что российский сектор в случае его появления сразу же превратится в сербский анклав, отдельный от Косово.
— вспоминал затем в интервью журналу «Родина» полковник Воздушно-десантных войск Сергей Павлов.
Значение рейда в Приштину
13 апреля 2000 года Юнус-беку Евкурову за участие в Приштинской операции было присвоено звание Героя Российской Федерации. В 2004-2008 гг. он служил заместителем начальника разведывательного управления Приволжско-Уральского военного округа, а в 2008 году стал президентом Республики Ингушетия и занимает этот пост до сих пор. 
Генерал-лейтенанту Виктору Михайловичу Заварзину президент Ельцин присвоил звание генерал-полковника. До 2003 года Заварзин был первым заместителем начальника Штаба по координации военного сотрудничества государств-участников СНГ, а затем был избран депутатом Государственной думы РФ, сохраняет депутатский мандат до сих пор.
Генерал-полковник Леонид Григорьевич Ивашов пробыл на посту начальника ГУМВС МО РФ не столь и долго. В 2001 году, после назначения новым министром обороны Сергея Иванова, он был вынужден уйти из рядов Вооруженных сил РФ. В настоящее время Леонид Ивашов часто публикуется в СМИ, занимается общественно-политической деятельностью. Один из немногих российских генералов, он открыто заявляет о своих политических позициях как настоящий российский патриот.
Генерал-лейтенант Николай Иванович Игнатов с 2008 года является начальником штаба – первым заместителем командующего Воздушно-десантными войсками ВС РФ.
Могла ли Россия спасти Югославию в 1999 году?
Для многих ответы на эти вопросы звучат совершенно однозначно, и выглядят абсолютно очевидно. Тем не менее в данном случае все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И даже на второй или третий. Проблема в том, что и операцию «Союзная сила», и приведшие к ней события в Югославии, и, тем более, действия (или, если угодно, бездействие) России должны рассматриваться в контексте событий, начавшихся намного раньше и продолжающихся буквально по сей день.
Как это было.
Пожалуй, единственное, что действительно не допускает двойного толкования и расхождения в оценках, так это сущность действий НАТО по отношению к суверенному государству, никоим образом не угрожавшему ни единому из его членов. Конечно же, это была никакая не «гуманитарная интервенция», как об этом пытаются твердить в Брюсселе и Вашингтоне до сегодняшнего дня, а самая настоящая военная агрессия, совершенная тем более незаконно, что она не получила в качестве прикрытия даже такого сомнительного «фигового» листка как мандат ООН. О нанесении ракетно-бомбовых ударов по гражданским объектам, гибели мирного населения, использованию Альянсом запрещенных видов вооружения (в том числе и приведших к радиоактивному заражению значительных территорий Сербии) и говорить не приходится.
Все это давно известные истины, многократно подтвержденные и признанные достоверными. Как, кстати, и тот факт, что инцидент, использованный НАТО для начала агрессии и представленный в 1999 году в качестве доказательств «этнических чисток против албанцев», к таковым не имел никакого отношения, да и вообще, скорее всего, был весьма неплохо организованной постановкой спецслужб понятно какой страны. Все это, повторюсь, уже общие места, говорить о которых в тысячный раз не имеет смысла. Гораздо важнее для нас реакция Москвы на незаконные действия НАТО и конкретные ее проявления. И прежде чем начать разговор на эту тему следует сразу признать: позиция России по «югославскому вопросу» на протяжении разных стадий конфликта в этой стране переживала очень серьезные трансформации. По сути дела, все менялось от стадии «можем, но не хотим» к стадии «хотим, но не можем».
Будем откровенны – Россия не приложила действенных усилий для сохранения СФРЮ в 1991 – 1992 годах. Наши представители в Совбезе ООН исправно голосовали за принятие санкций и эмбарго против Югославии. Москва в угоду «западным партнерам» покладисто признала независимость Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины. Более того – наши войска участвовали в «миротворческой операции», проводившейся на территории двух последних стран в рамках миссии UNPROFOR в самом буквальном смысле слова плечом к плечу с солдатами НАТО. Ну, как же – ведь в данном случае все делалось по мандату ООН.
Все дело было в том, что в этот период Россия отчаянно, изо всех сил пыталась встроиться в «мировое сообщество» – что называется, войти в него «хоть тушкой, хоть чучелом». Оттого Москвой и принимались абсолютно любые правила игры, навязываемые «старшими партнерами» с Запада, а национальные интересы начисто игнорировались – как во внутренней политике, так и во внешней. До определенного этапа в Кремле, похоже, свято верили в данные когда-то еще Горбачеву обещания относительно того, что «НАТО не будет расширяться на Восток», «Россия получит действенную экономическую помощь», что с нашей страной будут хоть сколько-нибудь считаться, принимая глобальные геополитические решения. Ну, и во многие такие же сказочки, претворять в жизнь которые никто и никогда даже в мыслях не имел. Впоследствии, когда дела в бывшей Югославии стали принимать совсем уже скверный оборот и в воздухе отчетливо запахло войной, наша страна, как, кстати, и представители Китая, пыталась против чего-то там голосовать в том же Совбезе, протестовать и «гневно осуждать». Однако в конечном итоге выяснилось, что эти жалкие потуги уже совершенно никого не впечатляют и вообще не интересуют. «Центром принятия решений» окончательно стали Соединенные Штаты, а полностью подконтрольный им Североатлантический альянс плевать хотел на каких-то там русских с китайцами.
. Как могло быть.
Сторонники мнения о том, что наша страна должна была «грудью встать на защиту братьев-сербов» пытаются доказывать, что «обломать рога» разразившейся 24 марта 1999 года «Союзной силе» запросто могли наши ЗРК С-300. если бы, конечно, они имелись на югославской территории и если бы там в расчетах присутствовали наши военные специалисты – хотя бы в качестве командиров. Со слова «если», как известно, начинаются обычно совершенно пустопорожние разговоры. Не буду утверждать, что действительности полностью соответствует информация о том, что С-300 предлагались Милошевичу еще в 1996-1997 годах – в качестве уплаты по имевшемуся у СССР перед СФРЮ долга. Однако сербы сами отказались от такого варианта, в результате чего и остались на момент нападения НАТО без современных средств ПВО. На правду это очень даже похоже. Что до поставок наших ЗРК в более позднее время – такая возможность была заблокирована «освященным» ООН эмбарго, за которое, повторюсь, голосовали также и наши представители. Нарушить его в Москве не осмелились.
Напомню, что с соответствующей просьбой парламентарии СРЮ обратились к России 12 апреля 1999 года – то есть уже тогда, когда вовсю была развернута «Союзная сила». Фактически, нашей стране прямо и недвусмысленно предлагалось вступить в войну с Североатлантическим альянсом на стороне сербов. Межгосударственные договора такого уровня «на коленке», в пожарном порядке не заключаются. Некоторые наши соотечественники по сей день уверены, что один лишь только факт согласия Москвы на предложение Белграда «охладил бы горячие головы в НАТО» и остановил бы агрессию. Ой ли? С учетом тогдашнего состояния российских Вооруженных сил, о котором мы поговорим чуточку ниже, реальных роли и места нашей страны в международных «раскладах», всего предыдущего откровенно капитулянтского поведения ее руководства скорее можно предположить совсем иной вариант. Гневная реакция «мирового сообщества» в виде самых жестких санкций (и хорошо еще, если только их!) обрушилась бы уже на Россию. А что до перспектив переброски каких-либо наших контингентов для противостояния НАТО.
По сей день представляемая в качестве единственной героической страницы российского участия в тогдашних событиях на Балканах действительно блестящая операция российских десантников, стремительным броском занявших аэропорт Слатина, имеет некоторые вовсе даже не героические эпизоды. Насколько известно, вслед за этой эскападой должна была последовать переброска в данный район нескольких батальонов наших ВДВ. В Сербии, таким образом, был бы образован некий «русский анклав», на территории которого ее жители были бы защищены как от албанских боевиков, так и от потакавших им вояк НАТО. При этом якобы было достигнуто негласное соглашение с Румынией и Венгрией, которые согласились «не заметить» следующие в их воздушном пространстве русские военно-транспортные самолеты с десантом и техникой. Вот только ничего из этого не вышло.
. И как быть не могло
По утверждению некоторых непосредственных участников этих драматических событий, информацию о готовящейся операции «слил» американцам и НАТО тогдашний глава МИД России Игорь Иванов. В итоге и венгры, и румыны наглухо закрыли свое воздушное пространство для русских военных рейсов – ведь они тогда уже были членами Североатлантического альянса. Можно не сомневаться – точно такая же судьба постигла бы и любые попытки переброски в Югославию действительно серьезных военных сил и средств – тех же ЗРК С-300. Просто не пустили бы, будучи предупреждены заранее из Москвы. Прорываться с боем?! Вот тут самое время честно признать, что в 1999 году представляла собой российская армия. Ее состояние на этот момент лучше всего характеризовались двумя словами: «развал» и «разгром». Предыдущие годы «реформирования» Вооруженных сил страны, которое свелось, по большей части, к тотальному их сокращению, разворовыванию их имущества и целенаправленному уничтожению военно-промышленного комплекса дали знать о себе тяжелейшим опытом Первой Чеченской, доказавшей, что боеспособной армии у страны, фактически, нет.
Позволю себе привести всего несколько конкретных цифр: численность Вооруженных сил России ко времени, о котором у нас идет речь, сократилась почти на треть. Военный бюджет страны «усох» вполовину. Выпуск оборонной продукции отечественным ВПК уже к 1997 году сократился на 90%. Неудивительно – ведь объем госзаказа на вооружение и военную технику только в 1991-1994 годах снизился в 8 раз. Воевать с НАТО в 1999 году?! Да после дефолта и жесточайшего кризиса 1998-го у армии не было денег даже на проведение самых обычных учений! В войсках не хватало не то что боеприпасов и горюче-смазочных материалов, а обмундирования и продуктов для того, чтобы кормить солдат. На 50-60% были израсходованы даже ресурсы неприкосновенного запаса. Крах и ужас.
Кроме того, не будем забывать и о том, что большая группировка российской армии (по некоторым данным, до 30% ее сухопутных сил) продолжала действовать в Чечне. И можно не сомневаться, что если бы наша страна вступила в конфронтацию с НАТО на Балканах, «ассиметричный ответ» на Кавказе последовал бы незамедлительно. Впрочем, даже и без него реальные перспективы противостояния России Североатлантическому альянсу в 1999 году выглядят очень печально. Разнообразные «эксперты» сегодня позволяют себе утверждать, что «НАТО ни в коем случае не решилось бы на проведение наземной операции, если бы Милошевич сам не сдался». Мол, сухопутные войска Югославии были затронуты ракетно-бомбовыми ударами на какой-то ничтожный процент, сохраняли боеспособность и устроили бы американцам и их союзникам «ад на земле». Как-то слабо верится, по правде говоря.
Все написанное выше прошу ни в коем случае не считать попыткой обосновать вывод о том, что невмешательство России в процессе агрессии НАТО против Югославии в 1999 году было правильным. Напротив – все, что происходило тогда было совершенно, категорически НЕ правильно. И породило ужасающие геополитические изменения, последствия которых мы продолжаем «расхлебывать» по сей день. Именно тогда, в 1999 году и оформился окончательно тот самый пресловутый «однополярный мир», в котором «избранным» дозволено все, а остальным – ничего. Трагедии Ливии и Ирака, вереница «цветных революций» по всему миру, непрекращающиеся попытки «коллективного Запада» помыкать Россией – все это берет свое начало как раз в том роковом году.
При всем этом необходимо трезво взглянуть на вещи и признать – в тогдашних реалиях наша страна попросту неспособна была ни на что иное. Для того, чтобы бомбы и ракеты с самолетов НАТО не били по Белграду 24 марта 1999 года, не должно было бы быть прихода к власти Горбачева и Ельцина, «перестройки» и развала СССР, тяжелейших лет унижения и разрушения России. Но это была бы, согласитесь, совсем другая история.
Могла ли Россия спасти Югославию в 1999 году?
В каждую годовщину начала военной агрессии НАТО против Югославии в отечественных СМИ и экспертных кругах с новой силой вспыхивает давний спор, которому нет, и, кажется, никогда не будет конца. Должна ли была Россия в тот роковой момент поддержать «братский балканский народ» всеми доступными средствами, не считаясь с возможными последствиями такого шага? Или же занятая ее руководством позиция невмешательства, а, фактически, потворства «западным партнерам» была единственной реалистичной линией поведения конкретно в то время и при той военно-политической ситуации в России и мире, которые сложились на момент развязывания Североатлантическим альянсом первой после 1945 года войны в Европе?
Для многих ответы на эти вопросы звучат совершенно однозначно, и выглядят абсолютно очевидно. Тем не менее в данном случае все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И даже на второй или третий. Проблема в том, что и операцию «Союзная сила», и приведшие к ней события в Югославии, и, тем более, действия (или, если угодно, бездействие) России должны рассматриваться в контексте событий, начавшихся намного раньше и продолжающихся буквально по сей день.
Как это было.
Пожалуй, единственное, что действительно не допускает двойного толкования и расхождения в оценках, так это сущность действий НАТО по отношению к суверенному государству, никоим образом не угрожавшему ни единому из его членов. Конечно же, это была никакая не «гуманитарная интервенция», как об этом пытаются твердить в Брюсселе и Вашингтоне до сегодняшнего дня, а самая настоящая военная агрессия, совершенная тем более незаконно, что она не получила в качестве прикрытия даже такого сомнительного «фигового» листка как мандат ООН. О нанесении ракетно-бомбовых ударов по гражданским объектам, гибели мирного населения, использованию Альянсом запрещенных видов вооружения (в том числе и приведших к радиоактивному заражению значительных территорий Сербии) и говорить не приходится.
Все это давно известные истины, многократно подтвержденные и признанные достоверными. Как, кстати, и тот факт, что инцидент, использованный НАТО для начала агрессии и представленный в 1999 году в качестве доказательств «этнических чисток против албанцев», к таковым не имел никакого отношения, да и вообще, скорее всего, был весьма неплохо организованной постановкой спецслужб понятно какой страны. Все это, повторюсь, уже общие места, говорить о которых в тысячный раз не имеет смысла. Гораздо важнее для нас реакция Москвы на незаконные действия НАТО и конкретные ее проявления. И прежде чем начать разговор на эту тему следует сразу признать: позиция России по «югославскому вопросу» на протяжении разных стадий конфликта в этой стране переживала очень серьезные трансформации. По сути дела, все менялось от стадии «можем, но не хотим» к стадии «хотим, но не можем».
Будем откровенны – Россия не приложила действенных усилий для сохранения СФРЮ в 1991 – 1992 годах. Наши представители в Совбезе ООН исправно голосовали за принятие санкций и эмбарго против Югославии. Москва в угоду «западным партнерам» покладисто признала независимость Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины. Более того – наши войска участвовали в «миротворческой операции», проводившейся на территории двух последних стран в рамках миссии UNPROFOR в самом буквальном смысле слова плечом к плечу с солдатами НАТО. Ну, как же – ведь в данном случае все делалось по мандату ООН.
Все дело было в том, что в этот период Россия отчаянно, изо всех сил пыталась встроиться в «мировое сообщество» – что называется, войти в него «хоть тушкой, хоть чучелом». Оттого Москвой и принимались абсолютно любые правила игры, навязываемые «старшими партнерами» с Запада, а национальные интересы начисто игнорировались – как во внутренней политике, так и во внешней. До определенного этапа в Кремле, похоже, свято верили в данные когда-то еще Горбачеву обещания относительно того, что «НАТО не будет расширяться на Восток», «Россия получит действенную экономическую помощь», что с нашей страной будут хоть сколько-нибудь считаться, принимая глобальные геополитические решения. Ну, и во многие такие же сказочки, претворять в жизнь которые никто и никогда даже в мыслях не имел. Впоследствии, когда дела в бывшей Югославии стали принимать совсем уже скверный оборот и в воздухе отчетливо запахло войной, наша страна, как, кстати, и представители Китая, пыталась против чего-то там голосовать в том же Совбезе, протестовать и «гневно осуждать». Однако в конечном итоге выяснилось, что эти жалкие потуги уже совершенно никого не впечатляют и вообще не интересуют. «Центром принятия решений» окончательно стали Соединенные Штаты, а полностью подконтрольный им Североатлантический альянс плевать хотел на каких-то там русских с китайцами.
. Как могло быть.
Сторонники мнения о том, что наша страна должна была «грудью встать на защиту братьев-сербов» пытаются доказывать, что «обломать рога» разразившейся 24 марта 1999 года «Союзной силе» запросто могли наши ЗРК С-300. если бы, конечно, они имелись на югославской территории и если бы там в расчетах присутствовали наши военные специалисты – хотя бы в качестве командиров. Со слова «если», как известно, начинаются обычно совершенно пустопорожние разговоры. Не буду утверждать, что действительности полностью соответствует информация о том, что С-300 предлагались Милошевичу еще в 1996-1997 годах – в качестве уплаты по имевшемуся у СССР перед СФРЮ долга. Однако сербы сами отказались от такого варианта, в результате чего и остались на момент нападения НАТО без современных средств ПВО. На правду это очень даже похоже. Что до поставок наших ЗРК в более позднее время – такая возможность была заблокирована «освященным» ООН эмбарго, за которое, повторюсь, голосовали также и наши представители. Нарушить его в Москве не осмелились.
Напомню, что с соответствующей просьбой парламентарии СРЮ обратились к России 12 апреля 1999 года – то есть уже тогда, когда вовсю была развернута «Союзная сила». Фактически, нашей стране прямо и недвусмысленно предлагалось вступить в войну с Североатлантическим альянсом на стороне сербов. Межгосударственные договора такого уровня «на коленке», в пожарном порядке не заключаются. Некоторые наши соотечественники по сей день уверены, что один лишь только факт согласия Москвы на предложение Белграда «охладил бы горячие головы в НАТО» и остановил бы агрессию. Ой ли? С учетом тогдашнего состояния российских Вооруженных сил, о котором мы поговорим чуточку ниже, реальных роли и места нашей страны в международных «раскладах», всего предыдущего откровенно капитулянтского поведения ее руководства скорее можно предположить совсем иной вариант. Гневная реакция «мирового сообщества» в виде самых жестких санкций (и хорошо еще, если только их!) обрушилась бы уже на Россию. А что до перспектив переброски каких-либо наших контингентов для противостояния НАТО.
По сей день представляемая в качестве единственной героической страницы российского участия в тогдашних событиях на Балканах действительно блестящая операция российских десантников, стремительным броском занявших аэропорт Слатина, имеет некоторые вовсе даже не героические эпизоды. Насколько известно, вслед за этой эскападой должна была последовать переброска в данный район нескольких батальонов наших ВДВ. В Сербии, таким образом, был бы образован некий «русский анклав», на территории которого ее жители были бы защищены как от албанских боевиков, так и от потакавших им вояк НАТО. При этом якобы было достигнуто негласное соглашение с Румынией и Венгрией, которые согласились «не заметить» следующие в их воздушном пространстве русские военно-транспортные самолеты с десантом и техникой. Вот только ничего из этого не вышло.
. И как быть не могло
По утверждению некоторых непосредственных участников этих драматических событий, информацию о готовящейся операции «слил» американцам и НАТО тогдашний глава МИД России Игорь Иванов. В итоге и венгры, и румыны наглухо закрыли свое воздушное пространство для русских военных рейсов – ведь они тогда уже были членами Североатлантического альянса. Можно не сомневаться – точно такая же судьба постигла бы и любые попытки переброски в Югославию действительно серьезных военных сил и средств – тех же ЗРК С-300. Просто не пустили бы, будучи предупреждены заранее из Москвы. Прорываться с боем?! Вот тут самое время честно признать, что в 1999 году представляла собой российская армия. Ее состояние на этот момент лучше всего характеризовались двумя словами: «развал» и «разгром». Предыдущие годы «реформирования» Вооруженных сил страны, которое свелось, по большей части, к тотальному их сокращению, разворовыванию их имущества и целенаправленному уничтожению военно-промышленного комплекса дали знать о себе тяжелейшим опытом Первой Чеченской, доказавшей, что боеспособной армии у страны, фактически, нет.
Позволю себе привести всего несколько конкретных цифр: численность Вооруженных сил России ко времени, о котором у нас идет речь, сократилась почти на треть. Военный бюджет страны «усох» вполовину. Выпуск оборонной продукции отечественным ВПК уже к 1997 году сократился на 90%. Неудивительно – ведь объем госзаказа на вооружение и военную технику только в 1991-1994 годах снизился в 8 раз. Воевать с НАТО в 1999 году?! Да после дефолта и жесточайшего кризиса 1998-го у армии не было денег даже на проведение самых обычных учений! В войсках не хватало не то что боеприпасов и горюче-смазочных материалов, а обмундирования и продуктов для того, чтобы кормить солдат. На 50-60% были израсходованы даже ресурсы неприкосновенного запаса. Крах и ужас.
Кроме того, не будем забывать и о том, что большая группировка российской армии (по некоторым данным, до 30% ее сухопутных сил) продолжала действовать в Чечне. И можно не сомневаться, что если бы наша страна вступила в конфронтацию с НАТО на Балканах, «ассиметричный ответ» на Кавказе последовал бы незамедлительно. Впрочем, даже и без него реальные перспективы противостояния России Североатлантическому альянсу в 1999 году выглядят очень печально. Разнообразные «эксперты» сегодня позволяют себе утверждать, что «НАТО ни в коем случае не решилось бы на проведение наземной операции, если бы Милошевич сам не сдался». Мол, сухопутные войска Югославии были затронуты ракетно-бомбовыми ударами на какой-то ничтожный процент, сохраняли боеспособность и устроили бы американцам и их союзникам «ад на земле». Как-то слабо верится, по правде говоря.
Все написанное выше прошу ни в коем случае не считать попыткой обосновать вывод о том, что невмешательство России в процессе агрессии НАТО против Югославии в 1999 году было правильным. Напротив – все, что происходило тогда было совершенно, категорически НЕ правильно. И породило ужасающие геополитические изменения, последствия которых мы продолжаем «расхлебывать» по сей день. Именно тогда, в 1999 году и оформился окончательно тот самый пресловутый «однополярный мир», в котором «избранным» дозволено все, а остальным – ничего. Трагедии Ливии и Ирака, вереница «цветных революций» по всему миру, непрекращающиеся попытки «коллективного Запада» помыкать Россией – все это берет свое начало как раз в том роковом году.
При всем этом необходимо трезво взглянуть на вещи и признать – в тогдашних реалиях наша страна попросту неспособна была ни на что иное. Для того, чтобы бомбы и ракеты с самолетов НАТО не били по Белграду 24 марта 1999 года, не должно было бы быть прихода к власти Горбачева и Ельцина, «перестройки» и развала СССР, тяжелейших лет унижения и разрушения России. Но это была бы, согласитесь, совсем другая история.