чем прикрывает свои ошибки врач
Чем прикрывает свои ошибки врач
Смертельное отчаяние и преждевременный уход: чем чреваты ошибки врачей
Татьяна Кирсанова
Людям свойственно ошибаться. Эта античная мудрость учит толерантности и всепрощению. Но как быть, если чья-то некомпетентность ставит под угрозу самое ценное, что у нас есть, — здоровье? Имеет ли право на ошибку тот, кто избрал профессией заботу о нем? В медицинском сообществе уверяют: доктора — тоже люди, а значит, как и все, заслуживают снисхождения. Пациенты, столкнувшиеся с просчетами медиков, придерживаются другого мнения — огрехи врачей обходятся слишком дорого. Дороже всего на свете. Ведь зачастую речь идет не о деньгах, а о самой жизни.
Хорошо, что успели
«Диагноз рак маме поставили, когда ей было 57 лет, — с трудом справившись с волнением, начинает рассказ Елена Михайлова из Твери. — Это было как гром среди ясного неба. Мама жила в одном из райцентров Тверской области — Зубцове. И злокачественное образование у нее обнаружили там, в местной поликлинике. Сказали, надо ехать в Тверь, в онкодиспансер, чтобы провести более детальное обследование».
По словам Елены, тверские онкологи диагноз подтвердили, но, насколько возможно, успокоили: «Первая стадия. Без метастазов. Хорошо, что вовремя обратились». Сделали операцию. Вместе с опухолью удалили женские органы, где и выявили новообразование. «Уточнили диагноз: аденосаркома, — вздыхает Елена, вспоминая пережитое. — Лечащий врач, практикующая более 30 лет, заметила, что это заболевание очень редкое. За все время она сталкивалась с ним буквально два-три раза. Доктор призналась, что не знает точно, какую послеоперационную терапию следует назначить в нашем случае. В результате выбрала радиологию».
Через два месяца мама Елены вновь приехала в Тверь. В онкодиспансере провели стандартное обследование — гинеколог, маммолог, самые простые анализы — кровь, моча и так далее. Не найдя никаких противопоказаний, начали курс облучения. «Пройдя его, мама вернулась в Зубцов. Дополнительных исследований, которые могли дать более полное представление о ее состоянии, не назначили и не порекомендовали. Ни компьютерной, ни магнитно-резонансной томографии не сделали», — уточняет дочь.
Девушка прерывает рассказ, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. «Как же я корю себя за это! — проглотив подступившие слезы, в сердцах восклицает она. — Если бы я тогда знала, что от этого зависит мамина жизнь… Понимаете, в тот момент о раке я знала столько же, сколько и все. Кто с этим не сталкивался. У меня не было оснований не доверять врачам, ставить под сомнение их слова и перепроверять все самостоятельно. Это теперь я эксперт в этой области. К сожалению».
Лечение на ощупь
Через некоторое время мать Елены почувствовала себя хуже: появились боли внизу живота, стало трудно находиться в вертикальном положении, все время хотелось прилечь.
Вскоре она заметила, что у нее растет живот. А вес, наоборот, стремительно снижался. Женщина опять приехала в Тверь. В онкодиспансере ее осмотрели и уверили, что ничего страшного не происходит.
«Послеоперационные спайки, нормальное явление — констатировала доктор. — Езжайте домой, через три месяца вернетесь на плановое обследование». При этом, по словам Елены, в карточке матери записали: «Сильно похудела, состояние ухудшилось». Тем не менее врач снова не назначила КТ или МРТ.
«Маму лечили на глаз. В лучшем случае на ощупь, — сокрушается дочь. — Как выяснилось впоследствии, так же и диагноз поставили. Да и операцию выполнили спустя рукава».
Самочувствие ухудшалось. Усилились боли, продолжал увеличиваться и живот. В зубцовской поликлинике обследовали все что можно — желудок, печень, почки. На это ушли месяцы. В данном случае — бесценные.
Только оказавшись в кабинете хирурга, она услышала, что ей срочно нужно ехать в Тверь на компьютерную томографию брюшной полости и органов малого таза.
10 страшных врачебных ошибок, приведших к смерти
Врачи призваны спасать жизни, а не губить их. Именно поэтому мы так свято верим им. Но как бы страшно это ни звучало, периодически всплывают новости о халатности медиков. Так, буквально на днях петербурженка умерла, не дождавшись помощи врачей городской больницы. И этот случай не единственный. ФАН подобрал 10 страшных врачебных ошибок, которые привели к смерти пациентов.
Плановая операция погубила 16-летнего подростка
Страшная история произошла в клинике Самарского государственного медуниверситета несколько лет назад. 16-летняя девушка, не выходя из комы, скончалась в больнице.
Страдания юной жительницы Самары начались именно с ошибки врачей, девушке неправильно сделали операцию по восстановлению сухожилий. После этого подростку ежегодно приходилось ложиться на операцию по их подтягиванию.
Плановой операции не суждено было пройти без эксцессов, девушке стало плохо, поврежденная нога сильно распухла. Было принято решение ампутировать конечность. Через несколько дней девушка впала в кому, так и не выйдя из нее. Через несколько недель ее не стало.
В заключении врачей было указано, что причиной печального исхода операции послужил сепсис флегмона правого бедра. Затем к этому была добавлена некая инфекция родом из Южной Америки, которая и поразила юного пациента.
Безутешные родители в такое объяснение смерти дочери не верят. Они уверены, что инфекция попала в кровь только во время последней операции, поэтому в трагедии виновны медики.
Погибла, не став мамой
В одной из больниц Волгоградской области погибла беременная женщина и ее нерожденный малыш. Судебное разбирательство по этому делу до сих пор не окончено.
В семье, где произошла страшная трагедия, должен был родиться долгожданный сын. Внезапно будущей маме стало плохо, женщину госпитализировали в одну из больниц. Из результатов анализов врачи сделали вывод, что недомогание связано с «гриппом», что и начали лечить. Далее события разворачивались стремительно.
У женщины открылось кровотечение, ее перевезли в перинатальный центр, где акушерами было принято решение провести преждевременные роды. В момент проведения кесарева сечения выяснилось, что ребенок мертв. А состояние пациентки ухудшалось с каждой минутой. Она потеряла больше 70% крови и впала в кому, из которой уже не вышла.
Врачи объяснили такой исход операции почечной и печеночной недостаточностью и отеком головного мозга. Но в ходе расследования было установлено, что результаты анализов погибшей были подменены.
Упустили из виду травму маленького пациента
В Севастополе из-за отсутствия детального обследования погиб 8-летний мальчик. Сильный ушиб головы он получил, играя дома. Юного пациента доставили в одну из городских больниц, где ему был поставлен диагноз — сотрясение мозга.
Во время обследования врачи проигнорировали жалобы мальчика на сильную боль, указав, что при таком диагнозе подобные ощущения — норма. Он поступил в травматологическое отделение. На следующее утро, в 6:50 утра, пришедшая проведать его мать нашла в палате бездыханное тело своего ребенка, врачей рядом не было. Однако врачи, попытавшись реанимировать ребенка, в свидетельстве о смерти указали время 7:45. Почему не было проведено МРТ и другое более серьезное обследование малыша, мать так и не знает. Возбуждено уголовное дело.
Запоздавшее лечение ОРВИ стало причиной смерти ребенка
В Красноярском крае погиб полуторагодовалый ребенок из-за халатности врачей. Во время первичного осмотра терапевт поставил малышу диагноз — ОРВИ (острая респираторная вирусная инфекция) и оставил на лечении в домашних условиях. Но через несколько дней состояние ребенка резко ухудшилось, его госпитализировали на скорой.
В больнице у маленького пациента обнаружили пневмонию, его определили в палату для лечения. Но помощи ребенку так и не оказали, на следующий день он впал в кому и скончался.
Двое из трех медиков признали вину в произошедшем, все трое были понесли наказание — лишение свободы от полутора до двух с половиной лет.
Хотел помочь, но совершил ошибку
В Ростовской области погиб мужчина от рук онколога. Для удаления полипа 54-летнему жителю региона пришлось обратиться в местный онкодиспансер, где ему должны были провести необходимую операцию. Процедура была проведена, но врач прижег электроножом наружную стенку кишечника и тонкой кишки. Эту ошибку онколог вовремя не обнаружил. У пациента начались резкие осложнения и ухудшения здоровья, после чего он скоропостижно скончался.
Правоохранители доказали прямую связь между гибелью мужчины и врачебной ошибкой. Онколог понес наказание в виде нескольких лет лишения свободы и запрета на осуществление врачебной деятельности.
Проглядели самый важный диагноз — рак
Юная жительница Новосибирской области находилась на обследовании множества врачей более шести месяцев, однако ни один не разглядел самый главный недуг — рак. Изначально родителей школьницы насторожил пониженный гемоглобин и регулярный бронхит. Врачи порекомендовали пить витамины, насыщенные железом и вылечить кашель.
Врач сменялся за врачом, в карте из-за почерка мало что можно разобрать, а с каждым месяцев девочке становилось все хуже, гемоглобин падал. Пройдя множество осмотров, врачи пропустили мимо глаз воспаление лимфоузлов в паху, затем появилась боль по всему телу и температура.
Госпитализация ребенка не привела ни к чему, с ужасными анализами и высокой температурой девочка была выписана домой, но лучше в родных стенах ей не становилось. Врачи прикрывались бесплатной медициной, отправляли в платную клинику, но денег в семье не было. Только после того, как школьница жутко похудела и была уже на грани от болей и усталости, ей дали направление в онкологию, где и было диагностировано заболевание. Девочку не спасли, именно рак лимфоузлов и привел к трагедии. А в больнице матери ребенка так и сказали: «Мы так и знали, что вы у нас проблемные»!
Лечили от другой болезни
Житель столицы обратился за помощью в медицинское учреждение летом прошлого года. И стоит заметить, что консультацию врачей, лечение он получил, вот только лечили его не от того. Москвич регулярно посещал всевозможных врачей, медики скорой не верили в боли мужчины, поэтому в онкологию он не попадал, а лечили его от панкреатита.
Изначально беспокойство вызвали боли в животе. В период с лета до осени сильно сбросил в весе. На очередном обследовании КТ в октябре внимание врачей привлекло новообразование в поджелудочной железе. Однако родственники пациента видели странное пятно еще в сентябре.
Последующие анализы страшные опасения подтвердили, но врачи не били тревогу. Болезнь прогрессировала, мужчина еле передвигался, постоянно терпел жуткие боли в животе. Он ждал направления в онкоцентр, а его лечили «Но-шпой». Медики же утверждали, что срочной госпитализации не требуется, хотя кололи главе семейства обезболивающие.
На руках у родственников, по сути, лежал умирающий человек, хотя сами они этого не понимали. Через некоторое время мужчина скончался. В заключении о смерти так и написали, что причиной смерти стало злокачественное образование.
Флюорография не помогла выявить рак легких
Житель Челябинской области несколько лет проходил процедуру флюорографии, но медики так и не обнаружили на снимках рак.
Мужчина, переболевший много лет назад туберкулезом и снявшийся с учета, ежегодно проверял легкие. Так и последнее обследование показало, что его здоровье в норме, но уже спустя месяц он почувствовал сильную боль в спине, а через некоторое время появилась и отдышка. Сначала врачи диагностировали остеохондроз, но лечение от этого недуга не помогало.
Только после рентгена было обнаружено, что в легком жителя челябинской области опухоль размером в 10 сантиметров.
Уже в онкодиспансере медики объяснили, что опухоль невозможно было не увидеть. Оказалось, что врачи просто закрыли глаза на темное пятно в легком мужчины и поставили отметку в справке, что тот годен к работе. Пациента можно было бы спасти, но заболевание было слишком запущено.
Неожиданно скончался из-за неправильного лечения
В Москве после назначенного лечения неожиданно скончался 12-летний мальчик. Ребенок с детства был крайне болезненным, также у него наблюдалось замедленное умственное развитие. Родители делали все возможное, чтобы их сын жил полноценной жизнью.
В какой-то момент ребенок почувствовал недомогание, была вызвана скорая помощь. Медики поставили диагноз и прописали лекарство, однако препараты не помогли, состояние ребенка только ухудшалось.
На следующий день ребенка посетил врач-педиатр, был проведен осмотр и вновь назначено лечение. Родители исполнили все предписания, но через сутки ребенок скончался.
После проведенной проверки в правоохранительных органах заключили, что врачи допустили оплошность, назначив неправильное лечение, что и привело к смерти мальчика.
Замерзшая беременность закончилась гибелью
Замерзшая беременность 43-летней женщины привела к ее гибели. Гинеколог, проводившая операцию по выскабливанию полости матки, повредила внутренние органы пациентки, что вызвало сильнейшее кровотечение. Женщина потеряла порядка двух литров крови. Она погибла, так и не придя в сознание.
Судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что причиной смерти женщины послужило повреждение матки в момент операции.
Эксперты также подтвердили, что трагедии можно было избежать, если бы медики учли возраст пациентки и ее состояние здоровья.
Как врачу профессионально рассказать пациенту о медицинской ошибке и осложнении.
Доктор Гущин
Как врачу профессионально рассказать пациенту о медицинской ошибке и осложнении.
Исходя из этого, практические советы по профессиональному поведению врача при сообщении об ошибке/осложнении такие:
2. Поэтому контролируйте свои эмоции и сосредоточьтесь на эмоциях пациента. Пациенту всё равно в этот момент, какие у Вас эмоции. Ему (ей) не до Вас.
5. Извинитесь. Извинение должно быть конкретным и содержать все компоненты, которые хочет услышать пациент: за что именно извинение (что произошло), почему (в чём именно состояла ошибка), кто виноват (чья ошибка, лучше если персонально ваша), что сделано, чтобы этого не повторилось.
Тренинг в профессионализме в признании ошибок и соообщении об осложнениях приводит к сокращению времени и средств, потраченных на конфликты с пациентами, сохраняет доверие пациентов и их семей к врачам и лечебным учреждениям. Это самая лучшая индивидуальная «защита» доктора от последствий, которая работает много лучше «правовой защищённости». Даже самые лучшие законы, самых лучшие страховки от медицинских ошибок, специалисты по PR, средства по рекламе не сравнятся по эффективности с индивидуальным профессионализмом врачей в области общения при медицинских ошибках и осложнениях.
Проверено
«Для начала нужно признать, что все врачи ошибаются»
Дефекты образования, ампулы одного цвета, нехватка воли: врачи рассказали Дарье Саркисян о своих фатальных ошибках и объяснили, как их количество можно снизить
К. А., педиатр
«Мои первые и, пожалуй, самые яркие ошибки были еще в университете. После третьего курса я устроилась работать медсестрой. Меня взяли, даже не проверив мои навыки. Мне нужно было поставить капельницу одному пожилому раковому больному — казалось, дотронешься до него, и он рассыплется. Я ни разу не колола в вену: ни на тренажере, ни на крепком человеке. А мне просто сказали: «Иди и делай. Все мы так начинали, и ты на практике научишься», — никого со мной не послали. После моих попыток у пациента были огромные гематомы на обеих руках, и возможности поставить капельницу просто не осталось. Меня отругали, сказали: «Что же ты такая безрукая. Уйди». И я даже не видела, что они потом делали. С тех пор я ни разу не колола в вену. Я врач с восьмилетним стажем, и это стыдно.
Конечно, это в первую очередь проблема системы образования. Я считала: меня учат всему, что мне понадобится, и я училась хорошо. Но, как выяснилось, если у тебя нет возможности ходить по различным кружкам в университете, ты оказываешься абсолютно неподготовленным. Старшие коллеги не поддержали меня и не помогали мне, когда я первый раз выполняла манипуляцию. Выходит, то, что случилось, это не вина кого-то одного, это комплексная ответственность. Тем не менее, трудно не винить себя: ты своими руками навредил кому-то. В итоге, я сознательно стала работать в той области, где минимум практических вещей.
Когда я начала работать педиатром, мои ошибки стали связаны с недостатком знаний. Например, на приеме у меня был с лихорадкой неясного происхождения ребенок, не привитый от пневмококковой инфекции. По международным стандартам он должен получить дозу антибиотика цефтриаксона, поскольку есть вероятность заражения крови бактериями. Я не назначила его, потому что не знала, строгая ли это рекомендация. Когда ребенок с родителями уехал, я решила уточнить и увидела, что давать цефтриаксон нужно обязательно. Я им позвонила и все объяснила.
Я всегда признаю свои ошибки и ни разу не пожалела об этом. Мне кажется, нормально, если врач чего-то не знает: объем информации огромный, и она постоянно обновляется. Но при этом, конечно, доктор должен по максимуму защитить себя от ошибок: сверяться с рекомендациями, руководствами и т. д. Беда только в том, что в России такая практика — это не обязанность, а инициатива врача. У нас доктор не обязан быть в курсе новых достижений медицины. То есть даже если врач год не мог диагностировать рак, потому что не назначил какой-то элементарный анализ, нет возможности доказать, что доктор не прав: нет точки опоры, стандартов. Я была однажды на разборе летального случая в городском департаменте здравоохранения после жалобы родственников погибшего пациента. Уровень дискуссии там был потрясающий. Глава комиссии, очевидно, проработала врачом очень недолго. И она объясняла доктору, на которого подали жалобу, что он должен был сделать. Надо ли говорить, что эти рекомендации были скорее вредными, чем полезными.
Если все врачи начнут честно рассказывать пациентам о своих ошибках, думаю, больные устроят революцию. И может, это будет не так плохо. Вот, например, я не представляю себе нормальную практику в сегодняшних условиях работы в поликлинике. Если участковый терапевт не заметит серьезные изменения в результатах анализов, то как ему можно предъявлять претензии? У него нет времени, чтобы полноценно разобраться в каждом случае. Он может, наверное, говорить в начале каждого приема: «У нас есть 12 минут, из которых 5 я буду заполнять документы, поэтому не рассчитывайте на многое. Я постараюсь сделать все возможное, но условия у нас не нормальные, и я буду ошибаться». Но кто решится так говорить?»
М. Г., невролог
«Много лет назад моей пациенткой была очень милая старушка лет 80. У этой женщины случались эпизоды дезориентации, которые напоминали мне преходящее нарушение мозгового кровообращения (транзиторные ишемические атаки). Я лечил ее в соответствии с тогдашними своими представлениями о том, что нужно делать в таких случаях: давал препараты метаболического действия, пытался лечить ее небольшую гипертонию и давал аспирин, — но эпизоды повторялись. Кроме того, у этой старушки была мерцательная аритмия, о которой я знал. Это состояние сопровождается очень высоким риском инсульта, который при правильном лечении можно предотвратить: назначив препараты, уменьшающие свертываемость крови. Я не сделал этого. Думаю, из-за пробела в образовании. Дело закончилось печально: у старушки случился инсульт, и она умерла. У нее был муж со старческим слабоумием, который, понятно, держался только благодаря тому, что она за ним ухаживала. Что с ним стало дальше, я не знаю. Я их часто вспоминаю.
я себя винил, но не до такой степени, чтобы уйти в запой или чтобы делать далеко идущие выводы Твитнуть эту цитату Еще был случай, когда я учился в ординатуре: в «мою» палату поступила женщина с болями. В скорой подумали, что у нее остеохондроз и привезли в неврологическое отделение. Я понял, что дело в другом, а кроме того, и наша заведующая сказала, что это ревматоидный артрит: все серьезно, и пациентку срочно нужно переводить в терапевтическое отделение. Ну а я подумал: «Артрит и артрит — что тут такого?» Дело было в пятницу, я решил, что в понедельник этим займусь, потому что перевести человека в другое отделение в обычной больнице довольно сложно. Назначил какое-то лечение. В выходные у пациентки развился ДВС-синдром (диссеминированное внутрисосудистое свертывание), и она умерла. Вполне вероятно, что ее можно было бы спасти в терапевтическом отделении, где имеют опыт лечения таких больных.
Конечно, я себя винил, но не до такой степени, чтобы уйти в запой или чтобы делать далеко идущие выводы о собственной квалификации. Это рабочая ситуация, и время лечит — постепенно ты перестаешь так остро переживать по этому поводу.
Я прекрасно понимаю, почему больные и их родственники хотят, чтобы любая ошибка врача стала достоянием общественности. Они думают, что если этого не случается, то все сходит врачу с рук. На самом деле нет. Врачи переживают — не надо думать, что совесть нас не мучит. Начальство нас ругает, безнаказанным врач не остается. Просто сор из избы не выносится Твитнуть эту цитату К тому же пациенты или родственники могут думать, что врачи «покрывают» некомпетентного коллегу, тогда как на самом деле, они скрывают ошибку, которая возникла по объективным причинам.
Мне кажется, то, что родственникам не рассказывают об ошибках, нормально в наших условиях: врач за такое не должен садиться в тюрьму. Чтобы изменить ситуацию, нужно перевести вопрос о врачебной ошибке из уголовной плоскости в экономическую. Родственники или больной должны получать компенсацию, для чего у врача, конечно, должна быть страховка, но в России это, к сожалению, совсем не распространено. Понятно, что и врач не должен остаться безнаказанным, но пусть это будет дело профессионального сообщества, а не уголовного суда. Тебя должны лишать лицензии — как максимум. Я вас уверяю: если бы вместо угрозы тюрьмы была угроза перестать быть врачом, доктора не расслабились бы. Кто бы что ни говорил, а менять профессию никому из врачей не хочется.
Конечно, мне бы хотелось, чтобы происходили разборы ошибок внутри врачебной ассоциации, чтобы мы спокойно говорили, и более опытные коллеги объясняли, как мне избегать таких ошибок в дальнейшем. В прессе это обсуждаться не должно: по сути, врачебная ошибка — это не новость, это случается каждый день.
Но, конечно, говоря все это, я не имею в виду случаи халатности. Когда человека с инфарктом привозят в больницу, а он еще два часа ждет помощи, потому что врач выпивает с коллегами, это не ошибка, это халатность. За нее предусмотрено уголовное наказание, и это правильно».
М. Е., онколог
«Пока ты работаешь врачом, ты будешь ошибаться. Если ты не хочешь совершать ошибки, в медицину лучше не идти. Я это понял с самого начала. Большинство врачебных ошибок связано не столько с халатностью или безответственностью, сколько с недостатком знаний, плохой организацией работы или даже нехваткой воли. Вот есть такой метод лечения инфекций, возникших на фоне тяжелого заболевания: переливание гранулоцитов (клеток крови), — но в 10 процентах случаев человек умирает от самого этого лечения. Когда у одного моего пациента была такая тяжелая инфекция, старшие коллеги посчитали, что необходимо переливание гранулоцитов. Я был против, но у меня не хватило, видимо, воли продавить это решение. Переливание сделали — пациент погиб. Конечно, до процедуры мы объяснили ему риски, но в такой ситуации нельзя говорить: «Иван Иванович за эту процедуру, а я против» — ты приходишь с консолидированным решением. Иначе человеку очень тяжело найти опору и сделать выбор.
Нет ни одного доктора, который никогда не ошибался бы в дозе, в скорости введения препарата. Особенно это касается онкологов, когда курс химиотерапии состоит из множества специфических лекарств. Считая на калькуляторе по сложной формуле, ты можешь нажать не ту цифру, и у тебя получится неправильная доза. И тут бывает, что жизнь спасает медсестра: если она понимает, что никогда не вводила 3 ампулы на 20 кг, она тебе об этом скажет. Но рассчитывать на это не стоит. В моем отделении был случай, когда врач почему-то написал, что калий нужно вводить не несколько часов, а 20 минут. Попалась неопытная медсестра, и ребенок погиб. Но по-хорошему, конечно, страховать должна не медсестра. Установлено, что введение компьютерных назначений на 20% уменьшает смертность в больницах, потому что программа просто не позволит тебе превысить дозу.
Бывают ошибки из-за невнимательности, из-за чужих ошибок. Недавно ко мне пришла пациентка, которой год назад диагностировали рак молочной железы без метастазов, так как на УЗИ лимфоузлы не были увеличены. Но на операции провели биопсию узла, и оказалось, что раковые клетки есть. В выписке же стадию не поменяли. И вот приходит пациентка, у нее в заключении мелкими буквами написано, что найдены метастазы, но в выписке совсем другое. Я этого не заметил, или она вообще не приносила эту бумажку — в общем, лечили мы ее не так, как надо было, и у нее случился рецидив.
Если ошибка очевидна, то тебе не остается ничего другого, кроме как ее признать и извиниться. Конечно, в тюрьму никому не хочется, и если совершается фатальная ошибка, то естественное желание любого врача, чтобы родственники пациента о ней не узнали. Но медицина в этом смысле не уникальна. Если в ресторане повар не помыл после туалета руки, вам об этом никто не скажет — вы узнаете, только если у вас начнется понос. Если ты пытаешься скрыть ошибку, а родственники что-то подозревают, то нужно им все рассказать. Как минимум потому, что чем дальше скрываешь, тем больше у них возникает недоверия, подозрений и желания тебя наказать.
Конечно, любая ошибка задевает. Но ты не имеешь права долго приходить в себя. У тебя каждый день пациенты. Врач должен уметь переживать свои ошибки — это такая же часть профессионализма, как умение правильно мыть руки и проводить осмотр.
Чтобы менять ситуацию системно, для начала нужно признать, что все врачи ошибаются Твитнуть эту цитату Чтобы менять ситуацию системно, для начала нужно признать, что все врачи ошибаются. На Западе перешли на открытую публикацию своих ошибок, и естественно, больницы стремятся сократить их количество. Вот ты понимаешь, что в этом отделении на 10 госпитализаций 2 больничные инфекции, — это больше, чем норма. Ты начинаешь разбираться: ага, санитарка не пользуется разовыми тряпками — почему? Потому что тряпки огромные и ей неудобно. Или вот частая ошибка: физраствор и калий в очень похожих ампулах, и их, конечно, путают, а это смертельно опасно. Поэтому на Западе ампулы красят в разные цвета. То есть зачастую важно не столько даже образование, сколько системное снижение элементарных ошибок: нужно расписать рутинные процессы, приобретать разноцветные ампулы, покупать удобные половые тряпки, и тогда меньше пациентов будет умирать».
А. Н., нейрохирург
Очень часто врачи ошибаются, но даже не знают об этом, и до конца своих дней думают, что они хорошие специалисты. Например, у человека опухоль спинного мозга, а ставят диагноз «остеохондроз», лечат физиотерапией, прогреванием — тем, от чего опухоль растет. Пациент потом может обратиться к другому врачу, и первый невролог так ничего и не узнает. Я всегда даю пациентом свой номер телефона, чтобы они звонили и говорили, если я ошибся с диагнозом и лечением.
Думаю, где-то половина ошибок врачей в России — из-за дефектов вузовского образования. Это самые страшные ошибки, которые вообще не должны происходить. С ними можно бороться стандартизацией, устанавливать какое-то дно, чтобы врач ни в коем случае не принимал опухоль спинного мозга за остеохондроз, чтобы врачи в своей работе основывались на доказательствах, а не традиции. Для этого в частности нужно хорошо преподавать английский. Сейчас это язык, с помощью которого врачи всего мира обмениваются информацией. И если ты не знаешь английский, ты в изоляции.
Канадский терапевт Брайан Голдман рассказывает в лекции на TED.COM о том, как важно врачам говорить о своих ошибках.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Вы можете им помочь
Помогаем
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и фотоистории. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас поддержать нашу работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных