чем опасны мусорные полигоны
Смерть свалок. Как разбирают мусорные полигоны и опасно ли это
Отходы появляются во всех домах. Вне зависимости от статуса, дохода или возраста жильцов. Мусор копится на свалках, портит экологию и жизнь своим же создателям. И чтобы разрешить эту ситуацию, свалки нужно рекультивировать. Но многие воспринимают такие работы со скепсисом — рекультивация для русского человека стала страшным словом. «360» рассказывает, зачем она нужна и как проходит.
У рекультивации мусорных полигонов есть две этапа: технологический и биологический.
Технологический этап
Рекультивиция свалки начинается с ее закрытия — новому мусору копиться незачем. Директор ООО «Спецэкохозяйство» Вадим Кузьмин объясняет: свалку консервируют и выравнивают. То есть накопившиеся горы мусора при помощи бульдозеров превращают в единый большой холм с откосами. Он называется телом полигона.
«Откосы выравнивают до определенного угла, чтобы техника могла работать на этих склонах и чтобы будущие насыпные грунты, которые будут укладываться на откосы, не смывались дождем и снегом», — пояснил он.
После этого на теле бурят скважины и устанавливают систему сбора фильтрата — жидкости, которая появляется из-за осадков и гниения органических отходов. Ее собирают в специальные фильтры для очистки. После тело полигона засыпают несколькими слоями грунта и песка, а сверху кладут специальную пленку — геомембрану. Она не позволит беспорядочно выходить на поверхность свалочному газу, состоящему из метана и примесей.
«На больших полигонах устанавливают специальные сжигательные установки биогаза, а на малых — контролируют выбросы, чтобы они были в рамках допустимых норм. Выход газа необходим, потому что, если он накопится, то или произойдет крупный выброс, что еще хуже, или он загорится», — рассказал Вадим Кузьмин. Он отметил, что на крупных полигонах кроме факелов стоит система фильтров, которые очищают газ от вредных примесей перед сжиганием.
Источник фото: РИА Новости
Опасен ли свалочный газ для человека? Эксперт подчеркнул, что если свалка находится в границах санитарной зоны, то опасности для человека выбросы не представляют. «Но если вы пришли и засунули трубу себе в рот и пытаетесь подышать, то эффект будет тот еще», — пошутил он.
Вадим Кузьмин пояснил, что важен состав мусора, который свезли на свалку, и давность эксплуатации полигона. Просто состав свалки, который за 50 и более лет уже полностью перегнил, не опасен. Гниет и вырабатывает свалочный газ только свежий мусор.
По словам эксперта, для жителей представляет опасность не рекультивация, а работающая свалка, потому что там скапливается и выходит наружу биогаз без всякой очистки. Кроме того, он может загореться. «Возгорание может произойти даже от преломления солнечного света. И вот это еще опаснее», — подчеркнул эксперт.
Он особо отметил, что незакрытая свалка — рассадник тараканов, крыс и бродячих собак. Много там и людей определенного контингента.
«В любом случае свалки нужно закрывать. Сначала консервировать, а потом рекультивировать и приводить земельные участки в надлежащий вид», — подытожил эксперт.
Биологический этап
Когда мусор осел, нужно пригласить на место специалистов, которые занимаются агротехническими вопросами. Они дадут совет по выбору почвы, которую можно доставить на полигон, и по тому, какие растения лучше высадить.
Несмотря на то, что уплотнение почвы уже провели, на этом этапе работы еще можно скорректировать. От того, чем засеют территорию бывшей свалки, зависит время восстановления экологической ситуации. Многолетние травы могут справиться за срок от года до трех лет, мелким кустарникам и деревьям понадобится два-три года.
Все зависит от того, в каком состоянии находился полигон изначально и качественно ли проведен первый технологический процесс рекультивации. Это долгий и многоступенчатый процесс, но его необходимо проводить очень тщательно. В противном случае, даже если свалка окажется закрыта, выработка вредного газа, фильтрата, рассадник крыс никуда не денется.
Но если работы сделаны, на месте, где несколько лет гнил мусор, может появится парк или сквер. Там будет место для прогулок и отдыха тех, кто еще недавно жаловался, что рекультивация полигона — это плохо.
Пользу переработки мусора для спасения планеты поставили под сомнение
Переработка отходов не станет спасением человечества от надвигающегося глобального кризиса пластикового мусора. В пользе сортировки для планеты усомнились опрошенные Reuters эксперты.
Компания Circulate Capital инвестирует в инициативы по сокращению объема отходов в развивающихся странах. Ее глава Роб Каплан считает, что избавить планету от гор мусора помогут радикальные изменения в производственной системе. Для этого предприятиям необходимо сократить объемы выпуска одноразовых товаров и сделать упор на многоразовое использование — создавать упаковку, которая подразумевает повторное наполнение продуктом.
Материалы по теме
«Мир еще не сталкивался с исчезновением страны из-за климата»
Роковое влечение.
По данным ООН, ежегодно на свалки во всем мире попадает около 300 миллионов тонн пластиковых отходов, и лишь десять процентов из них подвергаются повторному использованию — остальную массу сжигают или оставляют гнить на полигонах. По оценкам специалистов, столь маленькая доля правильно утилизированного мусора связана со слишком дорогим оборудованием для сортировки и переработки отходов.
Отсутствие развитой системы утилизации мусора заставляет крупных производителей товаров, таких как Unilever, Coca-Cola и Nestle, инвестировать в проекты по выработке энергии из отходов, однако такие предприятия ухудшают качество воздуха и подрывают усилия по предотвращению глобального потепления.
По прогнозам аналитиков компании Break Free from Plastic, к 2040 году в мире будут производить вдвое больше пластмассы, и текущим мощностям по переработке будет еще сложнее справиться с таким объемом. Решение проблемы глава фирмы Вон Эрнандес видит в ограничении выпуска товаров из первичного пластика. Повлиять на будущее планеты могут и обычные потребители — они должны потребовать от производителей раскрыть данные об углеродном следе и загрязнении планеты пластиком, а также призвать к ответственному обращению с отходами.
Колоссальный вред пластика из нефтепродуктов для окружающей среды вынуждает ученых искать ему органические альтернативы. В конце ноября стало известно, что ученые из Испании создали биоматериал для упаковки из кожуры томатов, шведские исследователи произвели аналог пластмассы из дерева, а китайские биологи — из спермы лосося.
Жизнь возле свалки: Обречённые на вымирание
Современное Подмосковье окольцовано цепью мусорных полигонов и свалок, медленно убивающих жителей исторических русских сёл и городов, и речь идёт не только об одном Волоколамске
Вынужденный мигрант в собственной стране
Что уж далеко ходить, если одним из пострадавших от «околомусорной» жизни оказался руководитель отдела продвижения и рекламы «Царьграда» Максим Тришин.
После закрытия свалки Кучино, весь мусор «переехал» на полигон Торбеево, — рассказал коллега. — Мой дом находится прямо на границе со столичным районом Кожухово. Сразу по прибытии на близлежащую станцию Выхино ты чувствуешь жуткий и концентрированный запах сероводорода. Иногда к этому запаху прибавляется запах жжёной резины. Летом 2017 года дышать в квартире было просто невозможно».
«Если утром открыл форточку и уехал на работу, по возвращении дышать дома было просто нереально, — продолжил свой рассказ Тришин. — Засыпалось с большим трудом, а наутро голова ужасно болела, во рту стоял горький привкус. И такая история продолжалась почти полгода, с небольшими перерывами. Я понял, что здоровье становится хуже и принял решение выехать из собственной квартиры и переехать на съёмное жилье в район, где можно дышать спокойно. Но, боюсь, скоро таких мест останется совсем мало. Со всех сторон город окружают свалки и мусорные полигоны. Уже в прошлом году в ряде районов Москвы люди жаловались на запах «тухлой капусты»».
Однако далеко не все могут сорваться с насиженных мест, да и подобная миграция — далеко не выход. В конце концов, превращая Подмосковье в большую помойку, мы нагло плюём в свою историю, в своё прошлое, а следовательно, и лишаем себя будущего. Поэтому «Царьград» решил справиться у тех, кто не уехал, но продолжает жить в мусорном аду, и не просто жить, но и бороться за право дышать чистым воздухом и пить чистую воду, как, собственно, им живётся в подобных реалиях.
Фото: www.globallookpress.com
«Долго здесь вы не продержитесь».
Посёлок Икша расположен всего в 50-ти километрах от столицы. Его жители получили головную боль, когда начиная с 2009 года выработанный песчаный карьер начали превращать в полигон для хранения отходов. Мусор свозили в эту абсолютно неприспособленную для его хранения территорию, присыпая землёй. Причём местные общественники вполне обоснованно полагают, что под слоями грунта складировалась даже не обычная «бытовуха», а сильнейшие яды. Неслучайно при посещении свалки некоторые натуральным образом падали в обмороки от резких запахов. В 2016 году поток мусора на импровизированную свалку увеличился в разы, Минэкологии регулярно выписывало штрафы, на которые мусорщики не реагировали, прокуратура и УБЭП проблему игнорировали. Так продолжалось до тех пор, пока на въезде на полигон местные жители не организовали митинг, обратившись за поддержкой к Общероссийскому Народному фронту и общественной организации Общественный экологический контроль России.
Приехали экологи и сделали заключение, что земле здесь нанесён вред на триста лет вперёд, мы имеем дело со страшной экологической катастрофой, поскольку карьер идёт вглубь, и там водоносный слой,
— рассказала «Царьграду» начальник отделения Общественного экологического контроля России по Дмитровскому району Дарья Сергеева. —
И ребята из этих организаций встали, не давая и дальше заваливать эту территорию страшными ядами. Местная власть во время митинга прямо у микрофона призналась, что боится, намекая, видимо, на какой-то бандитизм. После того, как московские общественники уехали, эстафету переняли местные жители, организовав палаточный лагерь. Глава посёлка поставила камеру и бетонные блоки на въезде, приехавший УБЭП опечатал ворота, но почему-то не выгнал рабочих полигона, они остались внутри. И оставил не опечатанным другой въезд, которым те спокойно пользовались. Ещё и говорили, мол, мы всё равно будем тут сидеть, а вы отсюда уйдёте и долго здесь не продержитесь. Рабочие все приезжие из Мордовии, а начальник у них вообще венгр».
Так и вышло, как говорили пришлые работяги. А в день президентских выборов мусорщики устроили намеренную провокацию, открыв запечатанные ворота и загнав на полигон грузовики. При этом в ответ на сигнал от активистов прокуратура сообщила, что никаких нарушений в подобных действиях не видит.
Фото: www.globallookpress.com
Противостояние между хозяевами помойки и местными жителями продолжается и по сей день, причём пока не в пользу последних, потому как пока первые наживаются, они теряют здоровье, и чем дальше, тем больше.
На свалке я живу почти всю жизнь и задыхаюсь почти всю жизнь, в посёлок я приехала в 1994 году, когда мне было десять лет,
— рассказала «Царьграду» жительница посёлка Икша Юлия Калина. —
Поначалу тут действовал официальный полигон, а потом мы начали нюхать незаконную свалку. И особенно остро я стала ощущать именно эти незаконные навалы, которые появились в 2009 году. Когда родился старший ребёнок, начался просто ад, я даже пелёнки не могла на улицу вывесить, потому что вонь была страшная. По нашей Технологической улице круглые сутки стали ездить грузовики с мусором. Доходило до трёхсот машин в день. Спустя какое-то время я оказалась на местном кладбище и увидела захоронения молодых людей, которых я знала, в том числе и то, что они не алкоголики, не наркоманы, и когда стала спрашивать про них, мне отвечали, да, вот эта умерла от рака, эта — от рака. «
У Юли сегодня двое детей, и у всех ослабленный иммунитет. Постоянно болит горло, постоянно ларингиты. Впрочем, она и сама не может похвастаться отменными здоровьем — насморки, ангины и бронхиты преследуют её с подросткового возраста.
«У меня супруг — грек, жил в Греции, и у него всегда всё со здоровьем было замечательно, — продолжила женщина. — И когда после рождения второго ребенка мы переехали сюда, он стал спрашивать у меня, мол, почему я всё время болею? Чуть что, сквозняк, и всё. Ему тридцать, и он почти всю жизнь был абсолютно здоровым человеком. У них в Греции был аналогичный случай, когда какая-то фирма что-то вывалила, и на жаре это начало разлагаться, смрад пошёл на город. Жители собрались и отправились толпой к мэрии, чиновники вышли им навстречу, услышали их, свалка была ликвидирована, и никогда более не допускалось ничего подобного. И тут он приехал к нам и увидел, что администрация города нас вообще не слышит, что невозможно выйти на улицу, что круглый год, в любое время дня и ночи мы ощущаем сладковатый противный запах гниения или химические резкие запахи».
Обогнали райцентр по раковым заболеваниям
Полигон «Непейно», расположенный всего в семистах метрах от одноимённой деревни, находится в том же многострадальном Дмитровском районе. И до Дмитрова тоже недалеко — каких-то шесть километров. Сама свалка здесь существует аж с середины семидесятых, но по всем нормам её должны были закрыть уже в 2004 году. Вместо этого сюда стали привозить вдвое больше мусора.
В 2004 году появился проект рекультивации, согласно которому здесь должен быть сооружён оборудованный полигон, нормальное инженерное сооружение, однако дальше проекта дело не пошло»,
— рассказал «Царьграду» участник инициативной группы «Полигон «Непейно». Мы против» Сергей Баров.
«Максимальная мощность полигона — 65 тыс. тонн мусора в год. Нам говорили, что в 2014 году он закроется, потом продлили сроки до 2018 года. В 2017-м сюда было завезено 130 тыс. тонн, а на 2018-й запланировано 260 тыс. тонн мусора. На 2019-й запланирована модернизация, то есть ничего завозиться не должно, а уже с 2020-го — по 330 тыс. тонн только для захоронения, плюс собираются поставить мусоросортировочный и мусороперерабатывающий заводы. Для чего к имеющимся 12 га планируют прирезать ещё 17,2 га. А это земля лесфонда, нормальный лес, куда из Дмитрова и окрестных деревень всегда ходили за грибами и ягодами. Относится этот лес к защитным землям лесопарковой зоны, это особо охраняемая территория. К полигону нет подъезда, и машины с мусором идут через крупное село Орудьево. Отсюда превышение по загазованности села. В самой деревне Непейно, кстати, выдали земли многодетным семьям под обещание, что полигон ликвидируют, многие там уже построились».
По словам Барова, общественники сделали замеры воздуха в Непейно и обнаружили превышения по диоксиду азота. А в воде на 70% превышение по нитратам и микробиологии. При этом, согласно статистике Центральной районной больницы Дмитровского района, количество онкологических заболеваний в деревнях и сёлах вокруг полигона превышает аналогичный показатель Дмитрова более чем в три раза.
Фото: www.globallookpress.com
Я пила мёртвую воду
Учительница русского языка и литературы в сельской школе Елена Грубий живёт как раз в том самом Орудьево, через которое едут на полигон «Непейно» «КамАЗы» с мусором. Она — потомственный житель этого села и знает, что её предки жили здесь начиная как минимум с XVIII века. У неё три сына, как водится, есть небольшое приусадебное хозяйство.
Раньше свалка нам особых проблем не доставляла, мы знали, что она где-то за лесом, а поток мусоровозов тогда был просто смешным — несколько машин и всё, — рассказала Елена «Царьграду». — Однако несколько лет назад поток машин резко увеличился. Все мусоровозы идут по главной улице села. Огромные, двойные, эти сцепки страшные. И нет от них теперь покоя ни днём, ни ночью. И к половине седьмого утра, когда я выезжаю на работу, они уже едут. Это страшно. Предельно интенсивным этот поток стал где-то с января. Причём он увеличивается в геометрической прогрессии, сейчас стало ещё больше этих машин. Это словно грузовой поезд, я вожу машину и могу сказать, что очень трудно вклиниться между ними».
Но, конечно, по словам Грубий, основная беда, пришедшая в село, заключается не в грузовиках, а в том, что они везут.
«Нельзя было устраивать свалку на том месте, у нас песчаная почва, и сама свалка сделана не по уму, там нет сбора фильтрата, её дно и стены ничем не обработаны, то есть всё уходит в грунтовые воды, — рассуждает женщина. — Воду мы теперь покупаем. Когда я раньше пила нашу воду, то на меня ежедневно приблизительно к одиннадцати вечера нападали слабость, головокружение. Вкус у воды, конечно, был неприятный. Потом мы своими силами сделали экспертизу, потратив большую сумму. Оказалось, что в нашей воде огромное количество нитратов, нитритов, сульфаты превышают норму в несколько раз, есть даже тяжёлые металлы и активные щёлочи. Старики, кстати, по привычке продолжают пить эту воду, поэтому у нас очень распространены рак горла и рак желудка. И на нашей Фабричной улице редкий дом, где нет онкологического больного. Среди наших детей очень много астматиков. Ещё у многих из нас желчекаменная болезнь, и это тоже, безусловно, относится к качеству воды».
Жители Орудьево также страдают от помойной вони, к счастью, не постоянной, но накрывает их с завидной регулярностью.
Грубий говорит, что подобной ситуацией жители старого русского села доведены до отчаяния. Они уже выходили на митинги, призывали перекрывать федеральную трассу.