Был ли штирлиц на самом деле

Кем был Штирлиц на самом деле и существовал ли он вообще

Для нас самый легендарный разведчик всех времен и народов – это, конечно, Отто фон Штирлиц – Максим Исаев, который на самом деле был Всеволодом Владимировым, сыном одного из видных российских социал-демократов, ставших при расколе РСДРП меньшевиком. Юлиан Семенов создал настолько увлекательные, продуманные и связанные с реально существовавшими прототипами книги, что очень сложно поверить в то, что Штирлица на самом деле никогда не существовало. Хотя при этом Юлиан Семенов далеко не все придумал, он просто творчески переработал ту информацию о реальных разведчиках, которую на тот момент посчитали возможным открыть.

Началось все с вполне конкретного человека – «Максима Максимовича», действовавшего по заданию Дзержинского во Владивостоке в начале 20-х годов, когда там хозяйничали японцы. «Максим Максимович» был журналистом, работал в нескольких газетах, а заодно информировал Советское правительство о том, что реально происходило в городе. Ну а потом поехало.

Потому что история, описанная в «Бриллиантах для диктатуры пролетариата», связана с похождениями и подвигами такого славного персонажа советской разведки как Яков Блюмкин. А еще в подвигах Штирлица есть следы реальной работы таких советских разведчиков как Рихард Зорге, Николай Кузнецов и Рудольф Абель. Да, мы знаем историю работы разведки в основном по подвигам и приключениям тех, кто так или иначе провалились или погибли на заданиях. Потому что ни одна разведка мира никогда не расскажет о тех, кто успешно выполнил свое задание, вернулся и тихо работал в каком-нибудь институте стран Востока или Европы на заслуженной пенсии. А ведь такие мастера спецопераций и глубоких внедрений наверняка были. И Штирлиц – это и их собирательный образ тоже, хотя сам «Максим Максимович», напомню, все-таки провалился в самом конце войны.

И, тем не менее, хотя реального Штирлица никогда не существовало, это хоть и собирательный, но очень реалистичный образ. Настолько, что про Брежнева рассказывают байку, что он настолько серьезно собрался сделать Штирлица Героем Советского Союза, что пришлось награждать актера Тихонова. Впрочем, это – одна из баек времен развитого социализма. Леонид Ильич на самом деле был сентиментальным человеком и любил фильм «Семнадцать мгновений весны». Но несмотря на то, что в последние свои годы он уже был серьезно болен, до такой степени он все-таки не доходил.

Хороший все-таки получился у Семенова образ. И еще лучше в том самом сериале. Потому что кроме «Семнадцати мгновений весны» были экранизированы и другие книги о подвигах и приключениях советского разведчика. Но именно этот сериал с таким отличным актерским составом и такой достойной игрой остается самым любимым и известным до сих пор и делает Штирлица таким живым и настоящим.

Если мои статьи нравятся, то подписавшись на канал, вы станете чаще видеть их в рекомендациях «Пульса» и сможете почитать еще что-нибудь интересное. Заходите, будет много интересных историй!

Источник

«Секретные материалы»: кто из разведчиков мог быть прототипом Штирлица?

В кинофильме «Семнадцать мгновений весны» блистательный Леонид Броневой произносит знаменитую фразу: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться. еще на одну минуту». И Штирлиц остался – в умах миллионов советских людей он олицетворял идеал разведчика, бесконечно преданного Родине. У зрителей неминуемо возникал вопрос: а был ли у благородного, привлекательного и очень умного Максима Максимовича Исаева в лице Вячеслава Тихонова реальный прототип?

Сам автор эпопеи о знаменитом разведчике – Юлиан Семенов – говорил, что прототипами Штирлица являются несколько человек. Яков Блюмкин – фигура почти легендарная. Участник мятежа левых эсеров и убийца германского посла Мирбаха, он был прощен советской властью и в дальнейшем работал разведчиком на Дальнем Востоке, в Персии и Китае. В 1921 году ему поручили секретную операцию по расследованию хищений из Гохрана. Блюмкин под видом ювелира выявлял заграничные связи похитителей алмазов. Любопытно, что работал он под псевдонимом Исаев. Возможно, именно эти факты о жизни Блюмкина и были положены Юлианом Семеновым в основу книги «Бриллианты для диктатуры пролетариата», где впервые появляется молодой Штирлиц-Исаев.

«Закончил он задолго на начала Второй мировой войны. В 1929 году в Москве после жестоких пыток он был судим Тройкой (НКВД) и расстрелян. Причина очень простая и прозаическая: где-то с 1920 года Блюмкин был руководителем личной охраны Льва Давидовича Троцкого и сохранял с ним связи», – рассказывает доктор исторических наук Владимир Фортунатов.

Есть и другие версии. В годы Гражданской войны на Дальнем Востоке хозяйничали японцы. Владивосток был центром международного шпионажа. Молодой советской республике необходимы были данные о положении белых и их союзников. Тогда в штабе неприятеля работал человек совсем не арийской внешности – Роман Ким. Вероятно, некоторые ранние повороты судьбы Максима Исаева были взяты из жизни Романа Кима, с которым Юлиан Семенов был знаком лично.

«Это был совершенно потрясающий человек, – отмечает писатель Александр Мясников. – И вся предвоенная история Штирлица – это на самом деле история Романа Кима, человека совершенно удивительной судьбы. Он был настоящий кореец, родился в Корее, еще до революции переехал с отцом в Российскую империю. Когда происходит Февральская, затем Октябрьская революция, начинается история с созданием Дальневосточной республики – в этот самый момент Романа отправляют на работу к Колчаку».

Однако в «Семнадцати мгновениях весны» Штирлиц описан как красавец-мужчина арийского типа внешности. Под это описание подходит один загадочный персонаж. Правда, все, что о нем известно, – только его псевдоним «Леонид». «Этот самый Роман Ким рассказывал Юлиану Семенову об одном человеке, – продолжает Мясников. – Как и Ким, он работал и у Колчака, в дальневосточной армии. Он знал этого человека только по псевдониму товарищ Леонид. Кто это такой, неведомо никому. Понятно, что это какой-то суперштатный сотрудник внешней разведки».

В годы Великой Отечественной войны, когда германские орды захватили почти половину СССР, Сталин получал информацию из самого сердца Германии – Берлина. Помимо фронтовой разведки у него была и стратегическая, состоящая из нескольких десятков хорошо законспирированных агентов, работавших в глубоком немецком тылу. Вот что писал о советской разведке ас шпионажа, создатель ЦРУ Аллен Даллес в своей книге «Искусство разведки»:

«Операции, осуществленные группой Зорге, Красной капеллой и Люси, являются наиболее известными достижениями советской разведки в военные годы. Информацию, которую посредством секретных операций смогли добыть советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям Советов и представляла собой такого рода материал, который представляет собой предмет мечтаний любой разведки».

Легендарный советский разведчик-нелегал Рихард Зорге работал под псевдонимом Рамзай. Он герой многих книг и кинофильмов. Зорге родился в Российской империи в семье немецкого колониста, в годы Первой мировой войны воевал на стороне Германии сначала на западном, а потом и на восточном фронтах. После Октябрьской революции Зорге оказывается в рядах Третьего интернационала. На него, человека яркого ума, обращает внимание руководство Коминтерна. Зорге приглашают в Москву, где он проникается социализмом. Молодой человек со знанием языков, превосходный журналист, – такого можно было использовать где угодно.

«Группа Зорге – очень мощная группа, состоявшая почти сплошь из высокопоставленных японцев, – отмечает Фортунатов. – Но к ноябрю 1941 года она была практически полностью разгромлена. Есть такой печальный факт – Зорге долгое время находился под следствием. 6 ноября 1944 года советский посол в Японии давал ужин в честь годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (я напомню, что у нас с Японией был договор о ненападении). В тот день у нашего посла была возможность заступиться за Зорге, предложить какой-то обмен и т.д. Наш посол этого не сделал, и на следующий день, 7 ноября, Зорге был казнен».

Но все дело в том, что ни Рихард Зорге, ни герои Красной капеллы (организации советских разведчиков-нелегалов, действовавших в нескольких странах Европы) не могли быть прототипами Штирлица, так как все они были арестованы еще в самом начале войны. А как мы помним, действие фильма развивается весной 1945 года. Некоторые историки считают, что прототипом Штирлица мог быть гауптштурмфюрер СС Вилли Леман. Рабочий псевдоним – Брайтенбах. Он работал в отделе, отвечавшем за контрразведку в оборонной промышленности. Это было самое засекреченное направление в Третьем рейхе. Именно от Лемана в СССР узнали о германской ракетной программе и первых экспериментальных запусках ракет ФАУ Вернера фон Брауна.

«Вилли Леман, он же Брайтенбах, имел связь с резидентом, поставлял ему информацию и в общем-то не имел возможности принимать такие решения, какие принимал Штирлиц. Штирлиц руководит резидентурой с правом принятия самостоятельного решения, а ведь в реальной разведке резидент каждый чих согласовывает с центром. Вербовка любого нового агента всегда согласовывается с центром. То есть это свободный, но очень красивый полет фантазии Юлиана Семенова», – считает историк Елена Прудникова.

23 августа 1943 года завершилось грандиозное сражение на Курской дуге. За полтора месяца боев советскими войсками было уничтожено 1500 танков и 1700 самолетов. От этого разгрома нацистская Германия так и не оправилась. Мало кто знает, что победа Красной армии под Курском была обеспечена еще в апреле 1943 года, когда советская разведка положила на стол Сталина план будущей операции «Цитадель», подписанный всеми генералами вермахта. Сам Гитлер увидел этот же план… только через три дня! Добыл эту информацию скромный издатель из Швейцарии Рудольф Ресслер, работавший под псевдонимом Люси. Ресслер так никому и не выдал своих агентов в германском штабе.

«Группа Люси – это группа, которую связывают с именем Рудольфа Ресслера, агента швейцарской, английской, русской и американской разведки. Это был офицер, который имел исключительно ценную агентуру. Есть только предположения, кем были те офицеры германского командования, которые поставляли информацию. Считают, что некоторые из них участвовали в заговоре против Гитлера 20 июля 1944 года и были казнены», – говорит историк Владимир Фортунатов.

Ресслер не был убежденным коммунистом и работал исключительно за деньги. Люси торговал секретами для спецслужб Британии и США, а потом решил начать сотрудничать с СССР. По его словам, только Советский Союз был способен выиграть эту войну. Ресслер водил дружбу с большим количеством офицеров Третьего рейха, у него могли быть связи даже в штабе Гитлера – на него работало около двухсот агентов.

«В Швейцарии он работал на англо-британскую разведку и в какой-то момент понял, что то, что он передает британцам, не доходит до русских. А основную войну вели русские, он это знал – это был где-то ноябрь 1941 года, – рассказывает Елена Прудникова. – И он совершенно инициативно вышел на связь с советской резидентурой и стал работать на обе стороны. При этом его немецкие партнеры были свято уверены, что работают на англичан, а реально работали на русских».

Весной 1945 года на стол Сталина попадает донесение о начавшихся сепаратных переговорах между руководством Вермахта и американскими спецслужбами в Швейцарии. Сталин приходит в ярость, предательство союзников на последнем этапе войны могло привести к тяжким последствиям. От Германии в переговорах участвовал Карл Вольф, от союзников – Аллен Даллес. Операция «Санрайз» могла привести к расколу в антигитлеровской коалиции.

Рузвельт в качестве маневра посылает Сталину телеграмму, где оправдывается за переговоры и пытается очернить советскую разведку. «Откровенно говоря, я не могу не чувствовать крайнего негодования в отношении ваших информаторов, кто бы они ни были, в связи с таким неправильным описанием моих действий и действий моих доверенных подчиненных», – говорилось в ней. Возмущенный Сталин отвечает президенту США Рузвельту: «Что касается моих информаторов, то уверяю вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле».

Все мы помним из фильма, что главной задачей Штирлица был срыв сепаратных переговоров в Швейцарии. Возможно, прототипом Штирлица конца войны стал выдающийся разведчик Хайнц Фельфе, работавший под псевдонимом Пауль. Сотрудник Главного управления имперской безопасности, он был руководителем отдела по Швейцарии. Именно он докладывал Шелленбергу и в Москву о ходе переговоров. Уже после войны Пауль продолжил сотрудничество с советской разведкой. Есть данные, что именно Фельфе был таинственным консультантом фильма «Семнадцать мгновений весны».

Возможно, прототипом Штирлица весны 1945 года был легендарный разведчик Ян Черняк, псевдоним – Джен. Он долгое время работал в разных странах, а в конце войны был резидентом в Германии. Там он создал разведывательную сеть под названием «Крона», ее состав до сих пор засекречен. Предполагают, что в нее входили высшие чины рейха и актрисы Ольга Чехова и Марика Рекк – любимица фюрера, сыгравшая главную роль в фильме «Девушка моей мечты». В 1994 году Черняк был награжден звездой Героя Советского Союза.

«Есть такая версия, что советское руководство раздумывало над убийством Гитлера, и это должна была сделать Ольга Чехова, а дублершей у нее должна была стать Марика Рекк, – рассказывает Владимир Фортунатов. – Во всяком случае Черняк прожил очень долгую и интересную жизнь, с 50-х годов он уже не служил в разведке, а был переводчиком, работал в ТАСС, преподавал. Про него забыли, он около 50 лет не был связан с разведкой, но в конце концов награда нашла героя».

Образ Макса Отто фон Штирлица, блестяще сыгранный Вячеславом Тихоновым, стал памятником всем советским разведчикам. И не стоит искать одного прототипа Штирлица – их много и о многих мы, возможно, никогда не узнаем.

«Юлиан Семенов, естественно, знакомился с реальной работой разведчиков, но не для того, чтобы найти себе какой-то прототип, с которого он будет лепить Штирлица. Нет, надо было просто въехать в саму обстановку, понять смысл разведывательной работы, считает Прудникова. – Прототипа у Штирлица не могло быть по одной простой причине. Дело в том, что Штирлиц в разведке – во многом явление уникальное. О таких людях ни писатели, ни журналисты не узнают никогда, поскольку дела столь глубоко законспирированных разведчиков рассекречиванию не подлежат».

Источник

Прототипы Штирлица. Как рождалась легенда

Отечественный Джеймс Бонд – Макс Отто фон Штирлиц является одним из самых популярных и горячо любимых персонажей советской эпохи. Ни одному другому герою не удалось даже близко приблизиться к его славе. А между тем до сих пор нет единого мнения по поводу того, кто мог бы послужить прототипом знаменитого штандартенфюрера, так полюбившегося жителям нашей страны (а в особенности ее женской половине). Споры о том, кого Юлиан Семенов взял за образец, создавая центрального персонажа знаменитой эпопеи, состоящей из тринадцати романов, не затихает и по сей день.

На самом деле фигура Максима Максимовича Исаева (в действительности Всеволода Владимировича Владимирова), неуловимого полковника советской разведки, является литературным слепком из засекреченных материалов, почерпнутых писателем в архивах спецслужб. За каждой строчкой рассказов о полковнике Исаеве стоят реальные люди, советские разведчики, вступившие в смертельное противостояние с фашизмом. Имена большинства из них на сегодняшний день уже рассекречены. И каждое – легенда. И мы обязаны помнить их.

19 июня 1941-го года разведчик, работавший под псевдонимом Брайтенбах, сообщил советскому руководству о запланированном через три дня нападении немцев. Согласно многим источникам этот агент также может рассматриваться в качестве одного из прототипов Штирлица. Под секретным именем скрывался Вильгельм Леман, который, как и Штирлиц, был офицером гестапо, гауптштурмфюрером СС и шпионом Советского Союза. По некоторым источникам первоначальная инициатива исходила от самого немецкого офицера, он сознательно искал встречи с советской разведкой, пока его официально не завербовали. Желание Лемана работать на СССР было продиктовано его непримиримостью к основным идеалам фашизма. Добродушного и приветливого человека, которым был Леман, на работе (в IV-ом отделе РСХА гестапо) многие называли «дядюшкой Вилли». Никто, в том числе и его жена, даже не могли предположить, что этот лысоватый добряк, страдающий почечными коликами и диабетом, является советским агентом. Перед войной он передавал информацию о сроках и объемах производства самоходных орудий и бронетранспортеров, разработке новых нервнопаралитических веществ и синтетического бензина, начале испытаний ракет на жидком топливе, структуру и кадровый состав немецких спецслужб, контрразведывательных операциях гестапо и многое другое. Документы, подтверждающие факт готовящегося нападения на Советский Союз, Леман вшил в подкладку своей шляпы, которую затем незаметно заменил на такой же головной убор при встрече с советским представителем в кафе.

В 1942-ом году немцам удалось рассекретить храброго разведчика. Гиммлер был просто шокирован этим фактом. Сотрудник, проработавший в гестапо тринадцать лет, постоянно поставлял информацию СССР и ни разу даже не был заподозрен в шпионаже. Сам факт его деятельности являлся для СС настолько постыдным, что дело Лемана полностью и бесследно уничтожили, пока оно не успело дойти до фюрера, а самого разведчика спешно расстреляли вскоре после ареста. Даже жена агента долгое время не знала об истинных причинах гибели супруга. Его имя было внесено в список погибших за Третий рейх. Из всех советских разведчиков именно Леман занимал схожую со Штирлицем должность высокопоставленного офицера СС, окруженного вершителями судеб Германии и вхожего в самое сердце рейха.

В конце девяностых годов родилась версия, что настоящая фамилия литературного персонажа Штирлица – Исаев – появилась благодаря реально существовавшему разведчику Исайе Исаевичу Боровому. Немного изменив его имя, Юлиан Семенов создал Максима Максимовича. А о самом Исайе Боровом известно очень мало, поскольку личное дело резидента до сих пор остается засекреченным. Родственники агента рассказывают, что он, как и Штирлиц, руководил советской военной разведкой в Европе и был внедрен в верхние эшелоны командования Третьего рейха. Однако работал Боровой там еще до войны, по приказу командования сдался американцам, которые переправили его в Советский Союз. Несмотря на огромные заслуги перед Родиной, по возвращении домой Борового вместо наград ожидала ссылка в Сибирь. Причина ареста агента так и осталась тайной за семью печатями. Мероприятия по очищению разведчика от скверны прогнившего Запада были настолько жестокими, что перед смертью у Борового были сломаны руки и ноги, поврежден позвоночник. Родные так и не узнали, где похоронено его тело.

Отдельные исследователи также склонны считать, что прообразом Штирлица вполне мог быть и Михаил Михалков, брат известного советского писателя, бывший в период Великой отечественной агентом-нелегалом, снабжавшим отечественные разведорганы важными оперативными данными. Будучи родственником Михалкова, Юлиан Семенов прекрасно знал его жизненную историю, а потому вполне мог частично использовать ее в своих произведениях. В 1945-ом году Михаил во время сражения перешёл линию фронта и попал в руки «родной» военной контрразведки. Его обвинили в сотрудничестве с немцами и заключили сначала в лефортовскую тюрьму, а затем в один из концлагерей на Дальнем Востоке. Реабилитировали разведчика только в 1956-ом году.

Прототипом молодого Штирлица может являться сотрудник ВЧК Яков Блюмкин. Интересно, что среди его псевдонимов встречаются фамилии Владимиров и Исаев. Также у них со Штирлицем одна дата рождения – 8 октября 1900-го года. Биография Блюмкина чрезвычайно занимательна. Его высоко ценили Дзержинский и Троцкий, он участвовал в убийстве немецкого посла Мирбаха, отметился в покушении на гетмана Скоропадского и немецкого фельдмаршала Эйхгорна, «экспроприировал» ценности Госбанка вместе с Мишкой Япончиком, занимался свержением персидского главы Кучек-хана и создавал Иранскую коммунистическую партию. Один эпизод из жизни Блюмкина почти полностью стал основой сюжета книги Семёнова «Бриллианты для диктатуры пролетариата». В середине двадцатых годов Яков окончил Академию Генштаба РККА и занимался восточным вопросом, объездил Китай, Палестину, Монголию, жил в Шанхае. Летом 1929-го года Блюмкин вернулся в столицу отчитаться о своей работе, но вскоре был арестован за старые связи с Львом Троцким. В конце этого же года Блюмкина расстреляли.

Еще одним прообразом Штирлица считается Анатолий Гуревич. Он добровольцем отправился на войну в Испанию, а после возвращения на Родину получил предложение стать разведчиком. Его специализацией после обучения в ГРУ стали шифры и радиостанции. Под именем Винсента Сьерра Анатолий начал свою работу в Брюсселе, позже он входил в «Красную капеллу», имел псевдоним Кент. В Бельгии он женился на дочери богатого промышленника, передавшего Гуревичу часть своих предприятий. Именно он осенью 1941-го года сообщил Москве о готовящемся немцами ударе под Сталинградом и на Кавказе. Во многом благодаря этой информации Красная армия одержала верх в этих операциях, остались живы тысячи наших соотечественников. В 1941-ом году передатчик Анатолия запеленговали. Разведчику вместе с женой пришлось бежать во Францию, в город Марсель, где их вскоре и арестовали. Только после этого супруга Маргарет узнала, что ее муж – советский шпион. Большим потрясением для советского агента стала информация о том, что его коды взломаны, а немецкая контрразведка включилась в радиоигру. Тем не менее, Гуревичу удалось выжить. После войны расставшийся с женой разведчик вернулся в Россию. С приговором Анатолию советское командование не медлило – дало двадцать лет тюрьмы по статье «измена Родине». На самом деле он провел в заключении около двадцати пяти лет. Обвинения в предательстве сняли лишь в 1991-ом году. Анатолий Гуревич скончался в январе 2009-го года на девяносто шестом году жизни.

Касательно характера Штирлица сам Юлиан Семенов утверждал, что выбор свой остановил на Нормане Бородине. Приключения прославленного разведчика писатель узнал не из секретных архивов, а от самого агента, то есть из первых уст. Его жизнь могла бы стать отдельным захватывающим романом, Норману довелось пройти через огромное количество испытаний и драм. Отец будущего агента, Михаил Бородин, был соратником Ленина, дипломатом, советским разведчиком. С 1923-го года под псевдонимом «товарищ Кирилл» он работал советником китайского лидера Сунь Ятсена. Когда Сунь Ятсен умер после тяжелой болезни, власть в стране мгновенно поменялась. Оставаться в образе фаворита бывшего лидера этой страны было крайне опасно. Михаила Бородина арестовали и выслали из СССР. А его сына – Нормана – советским дипломатам удалось тайно перевезти в составе гастролирующей балетной труппы Айседоры Дункан. Красивый черноволосый шестнадцатилетний юноша был замаскирован под женщину, одну из участниц представления.

Поначалу в Советском Союзе Норман чувствовал себя иностранцем. За все свои шестнадцать лет он был здесь лишь однажды, а родился и вырос – в Соединенных Штатах. Соответственно родным языком для Бородина-младшего являлся английский. Выполняя заветы отца, Норман с младых ногтей готовился стать разведчиком. К девятнадцати годам он уже был сотрудником ИНО НКВД, а свое первое задание получил в двадцать пять лет. Ему было приказано отправиться в США в качестве нелегального резидента. Положение нелегальных разведчиков, которых в узком кругу называли «марафонцами внешней разведки», было крайне трудным, поскольку они не могли рассчитывать на защиту со стороны посольства в случае возникновения каких-либо проблем, вплоть до ареста. В период работы в Соединенных Штатах Бородину был присвоен оперативный псевдоним Гранит, который как нельзя лучше характеризовал его характер. По воспоминаниям современников реальный агент, как и Штирлиц, производил очень приятное впечатление, был тактичен и обладал большим чувством юмора, умел сохранять спокойствие и выдержку в любых ситуациях, ничто не могло заставить его выдать свои истинные чувства. Однако вся дальнейшая судьба разведчика была похожа на полосу препятствий. Жизнь, как будто специально испытывала Бородина на прочность. После предательства одного из советских шпионов Бородин в числе ряда других агентов был отозван из США. А вскоре по заключению Наркомата внутренних дел его отчислили из внешней разведки. Во время отставки Бородин работал в иностранном отделе Главлита, однако с началом Великой Отечественной вновь был возвращен в разведку. Его командировали в Германию, в самое логово врага – в Берлин, где Норманом была создана надежная разветвленная агентурная сеть. Одновременно со шпионской деятельностью под видом добровольца-американца он трудился в швейцарском Красном Кресте.

За время Карагандинской ссылки руководство КГБ позволило Норману Бородину заниматься делом, которое было ему по душе. Он стал журналистом местной газеты. Здесь же разведчик познакомился с еще не известными братьями Вайнерами и Юлианом Семеновым. Услышанная Семеновым история жизни Нормана Бородина произвела на писателя огромное впечатление, он попросил у разведчика разрешения использовать отдельные моменты его биографии в своем новом романе о Штирлице. Но самым главным было то, что Семенов постарался наделить своего героя таким же характером. Через два года наступила сталинская оттепель, культ Вождя был развенчан, с Бородина сняли обвинения, и он смог, наконец, вернуться в Москву. Разведчика восстановили в партии, и он вновь возвратился на работу в КГБ. Впоследствии Бородин принимал участие в создании фильма «Семнадцать мгновений весны» под вымышленным именем С.К. Мишин, которое зритель может увидеть в заключительных титрах. Андропов запретил указывать подлинные имена действующих офицеров разведки. Художник картины «Семнадцать мгновений весны», по рассказам дочери Бородина, был частым гостем в их доме и советовался с отцом, дабы добиться максимального приближения художественного образа Штирлица к реальному разведчику. Умер Норман Бородин в 1974-ом году.

Как ни печально, несмотря на наличие большого количества опытных резидентов, годами поставлявших ценную информацию из вражеского лагеря, а также диверсантов, совершивших ряд успешных операций, в настоящей жизни разведчиков с такой насыщенной биографией, как у Штирлица, не существовало. Да и не могло существовать. Лавирование между возможными провалами, внедрение в самые верхи рейха, спасение из сложнейших ситуаций просто не может выпасть на долю одного человека. Кроме того приходится признать, что присутствие такого человека как Штирлиц в высших эшелонах немецкого командования в реальной жизни было бы невозможно. Хотя бы по той простой причине, что родословную всех офицеров гестапо по распоряжению фюрера проверяли вплоть до середины восемнадцатого века. Однако Семенов писал свои книги не на пустом месте. Он проштудировал огромнейшее количество исторических материалов. Возможно, поэтому его работы выглядят такими достоверными и убедительными. Без сомнений образ Штирлица был собран из разных советских разведчиков, а многие из его деяний, описанных на страницах романов, позаимствованы из реальной жизни. И пускай ни один из них не являлся Штирлицем сам по себе, они были им все вместе взятые. Да и с признанием заслуг перед Родиной литературному герою повезло гораздо больше, нежели реальным прототипам. Многие из них были незаслуженно гонимы, обвинены в шпионаже и забыты. Героями отважных людей признавали уже после их ухода из жизни.

Источник

Существовал ли на самом деле Штирлиц

Макс Отто фон Штирлиц — Вячеслав Тихонов. Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»

Кто же вы, Максим Максимыч?

Единого мнения по поводу того, кто мог бы послужить прототипом знаменитого штандартенфюрера для Юлиана Семенова, автора эпопеи о Штирлице, до сих пор нет. В конце 60-х писателю было дано почетное задание: написать идейно вдохновляющее произведение о подвиге советского разведчика.

Для того чтобы сюжет максимально соответствовал реальности, по личному распоряжению Юрия Андропова (в то время председателя КГБ) писателю разрешили проникнуть в святая святых, допустили к документам, которые, как говорится, перед прочтением нужно сжечь. Таким образом в биографии Штирлица сплелись факты из жизни нескольких советских резидентов.

Или шпион, или чемпион

Штирлиц, как известно, был чемпионом Берлина по теннису. Среди советских разведчиков только один профессионально владел ракеткой, а еще здорово играл в футбол — Александр Коротков. Но быть шпионом и одновременно реальным чемпионом в каком-нибудь виде спорта просто невозможно — атлету требуются постоянные тренировки, а уж лучшие среди них всегда находится под самым пристальным вниманием различных организаций, прессы и просто любопытных.

Коротков возглавлял группу, созданную для ликвидации предателей Родины, и работал во Франции. Уже в конце 30-х годов его имя было хорошо известно тем, кому положено. Но перед наступлением нового, 1939 года, Коротков вместе с несколькими коллегами обязан был явиться к Берии, который сообщил агентам, что больше в их услугах не нуждаются.

Коротков был в бешенстве. Он решился на небывалое: написал Лаврентию Павловичу письмо, где осмелился без лишних «реверансов» потребовать восстановить его на работе. К общему изумлению, никаких трагических последствий не случилось: наоборот, Короткова вернули и отправили на службу в Берлин.

Есть версия, что именно он первым передал информацию о приближающемся нападении Германии на СССР еще в марте 1941 года. В начале 40-х годов, находясь под плотным наблюдением, Коротков сумел наладить связь с подпольной группой «Красная капелла» и отправлял их ценную информацию в СССР и страны союзников.

Добряк в шляпе

Но уж точно Леман внешне разительно отличался от красавца Тихонова. Лысый маленький добрый человечек со слабым здоровьем не вызывал ни у кого подозрений; подумать о том, что он – вражеский агент, было невозможно.

Свои донесения Леман вшивал в подкладку шляпы. Точно такая же была у другого советского агента, с которым Леман встречался в кафе. Происходил незаметный обмен головными уборами, и дело, как говорится, в шляпе.

Когда в 1942 году Леман был разоблачен, то верхушка СС была в шоке: 13 лет их водил за нос советский агент! Леман был спешно расстрелян по приказу Гиммлера, а его дело срочно уничтожено, до того, как дошло до фюрера. Семья Лемана узнала об истинных причинах его гибели только после окончания войны.

Богатый наследник

Еще один прообраз Штирлица — Анатолий Гуревич. Отвоевав за испанских республиканцев в середине 30-х, он вернулся в Москву и получил предложение стать разведчиком. Его специализацией стала шифрованная радиосвязь.

К делу Гуревич приступил в Брюсселе, там он получил псевдоним Винсент Сьерра. Затем стал членом знаменитой «Красной капеллы», где обзавелся позывным Кент. Работая в Брюсселе, Анатолий женился на дочери местного богатого промышленника и, наверное, единственный из настоящих советских людей, стал богатым наследником «нетрудовых доходов».

Именно благодаря информации, переданной Гуревичем, Красная армия смогла одержать несколько важных побед осенью 1941 года. Но почти тогда же Гуревича настиг злой рок: его передатчик был запеленгован, коды взломаны, а немецкая контрразведка подключилась к радиоигре. Разведчику с женой удалось бежать во Францию, но вскоре они были арестованы. Лишь тогда Маргарет узнала, что ее муж — советский шпион. Даму это отнюдь не обрадовало.

О вреде советской пропаганды

Норман владел английским как родным. Уже в 19 лет он работал в иностранном отделе НКВД, а первое задание ему доверили, когда парню исполнилось 25 лет: он отправился в США как нелегальный резидент, получив псевдоним Гранит. Несмотря на такую кличку, положение агента было крайне уязвимым: он даже не мог рассчитывать на помощь советского посольства. После предательства одного из коллег Бородин был срочно отозван из Штатов, но по возвращении в Москву был уволен из разведки. Вернуться ему удалось только с началом Великой Отечественной войны.

Он был отправлен в Берлин, где создал надежную сеть. Одновременно, под видом добровольца, Норман работал в швейцарском отделении Красного Креста.

После возвращения в Москву Бородин заделался корреспондентом, и напрасно! Он полностью разочаровался в советской действительности. Бывший шпион даже написал Сталину: знает ли великий вождь, что творится-то вокруг? «Ответом» стал арест его отца, который, не выдержав пыток, скончался в тюрьме.

Затем настала очередь сына. Но Бородину-младшему повезло: был выслан в Караганду. Там он познакомился с Юлианом Семеновым и братьями Вайнерами. Услышав невероятную историю жизни Бородина, Семенов попросил разрешения использовать часть биографии Нормана в новом романе о Штирлице.

Через некоторое время после смерти Сталина Бородин смог вернуться в Москву, все обвинения с него были сняты, он снова работал в КГБ. Бородин принимал самое активное участие в работе над фильмом «Семнадцать мгновений весны» в качестве консультанта. Но в титрах указано его вымышленное имя: Андропов велел засекретить.

Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»

От трагедии до анекдота

Отдельные исследователи также считают прообразами Штирлица Михаила Михалкова, брата известного писателя, а также молодого сотрудника ВЧК Якова Блюмкина, чья деятельность в советской разведке также закончилась арестами, а в случае Блюмкина и расстрелом.

Как прототип Штирлица часто упоминается Рихард Зорге, ставший советским разведчиком № 1. Но подробное изучение его биографии ставит эту версию под сомнение, совпадений в биографиях настоящего и литературного разведчиков практически нет, кроме того, что они оба какое-то время работали в Шанхае.

Придуманному Штирлицу с признанием заслуг повезло немного больше, чем реальным разведчикам. Существует легенда, что Леонид Ильич Брежнев, будучи большим любителем фильма о Штирлице, как-то поинтересовался, дали ли Исаеву Героя. Не получив ответа на вопрос, Брежнев распорядился немедленно это сделать.

Источник

Был ли на самом деле Штирлиц?

Макс Отто фон Штирлиц, созданный воображением Юлиана Семенова, мог иметь много прототипов. Существует несколько реальных личностей, которые вполне могли вдохновить писателя. Одна из них – советский разведчик, чекист Яков Блюмкин. Среди его многочисленных псевдонимов — «Макс» и «Исаев» (Исаем звали деда разведчика). Отсюда и могла появиться фамилия литературного персонажа, советского агента в тылу фашистского врага, Максима Максимовича Исаева.

Подтверждением того, что Блюмкин мог быть прототипом Штирлица, является еще один факт из его биографии. В 1921 году он был заслан в прибалтийский город Ревель (сейчас это Таллин). Там разведчик под видом ювелира отслеживал возможные связи советских сотрудников Гохрана с иностранными агентами. Семенов использовал этот эпизод при написании романа «Бриллианты для диктатуры пролетариата».

Спортивное прошлое

Характер и биография Штирлица собирались, как пазл, из разрозненных эпизодов жизней разных людей. В одной из серий киноэпопеи о нем упоминается как о берлинском чемпионе по теннису. Только один советский разведчик был теннисистом – Коротков А. М. Но чемпионом в этом виде спорта он не являлся, иначе не стал бы хорошим агентом. Разведчик не может быть такой заметной фигурой.

Немцы тоже могли вдохновить Семенова

Еще одним прототипом «советского Бонда» считается немец, гауптштурмфюрер СС и «истинный ариец» Вилли Леман. Про этого человека известно, что он долго сотрудничал с СССР и был одним из ценнейших агентов. Точные мотивы его поступков не известны. Очевидно, немалую роль сыграли и идейные соображения. Не все в стане Третьего Рейха симпатизировали господствующей идеологии.

Были также версии, что шпионом Леман стал из-за одного проигрыша на скачках в 1936 году. Один знакомый, оказавшийся впоследствии агентом советской разведки, одолжил ему денег. После этого эпизода и произошла вербовка Лемана. За очень важные сведения он получал от Советского правительства неплохой гонорар. В 1942 году фашисты раскрыли предателя в своих рядах, и Леман был расстрелян.

Михалков

Четвертым прототипом Штирлица в разных источниках называют еще одного разведчика – Михаила Михалкова, брата поэта Сергея Михалкова. Во время войны Михаил Владимирович оказался в немецком плену. Ему удалось бежать и скрыться от преследования. Этот опыт послужил толчком для его будущей деятельности в качестве агента-нелегала. Михалков поставлял советской армии ценные военные сведения.

В 1945 году его арестовала контрразведка «СМЕРШ» и обвинила в шпионаже в пользу немцев. 5 лет Михаил Владимирович отсидел в тюрьме и только в 1956 году был полностью реабилитирован. Юлиан Семенов был женат на его родственнице, Екатерине Кончаловской. Наверняка личность Михалкова могла вдохновлять его во время написания романа.

«Музой» Семенова вполне мог быть и разведчик Норман Бородин, сын Соратника Ленина Михаила Бородина. С Норманом писатель общался лично, много знал о его сложной и захватывающей жизни. Людей, которые могли стать прототипами Штирлица, множество. Схожая судьба была у многих советских агентов, работавших на победу во вражеском тылу. Несокрушимый разведчик Исаев – блестящий собирательный образ всех этих героев.

Источник

Особый агент гестапо. Как Мюллер раскрыл реального «Штирлица»

Прототип Штирлица Вилли Леман информировал СССР о сверхсекретных разработках, прикрывал советских агентов и вплоть до часа предсказал дату нападения Германии.

» _id=»5e013816f4352e43d95facd4″ name=»057b8d78cf0177ef760262a0a53524f5.jpg» height=»0″ src=»https://static.life.ru/posts/2019/09/1240589/057b8d78cf0177ef760262a0a53524f5.jpg» loading=»lazy»/>

7 сентября 1929 года началось сотрудничество между начальником канцелярии немецкой политической полиции Вилли Леманом и советской разведкой, продлившееся 13 лет. За эти годы Леман, ставший большим начальником в гестапо, превратился в самого ценного советского агента в Германии. Он передавал сведения о секретных немецких разработках, спасал от провала других советских агентов и стал единственным человеком, с точностью до часа сообщившим время начала войны с Германией. Именно его историей вдохновлялся Юлиан Семёнов при создании образа Штирлица.

Отличия Штирлица и Лемана

Вилли Леман (слева) и Вячеслав Тихонов в роли Штирлица (справа). Коллаж © LIFE. Фото © Wikipedia, © «Кинопоиск»

Образ Штирлица, созданный Юлианом Семёновым, был собирательным, на основе нескольких заметных советских разведчиков и агентов. Однако ключевое влияние на образ оказал сотрудник гестапо Вилли Леман, он же агент советской разведки Брайтенбах. Об этом свидетельствовали и друг писателя Борис Эскин, и биографы Семёнова и историки спецслужб.

В СССР имя Лемана было почти не известно до перестройки, однако Семёнов был журналистом-международником, часто выезжал за границу и имел возможность познакомиться с его историей из зарубежных источников.

Между Штирлицем и его реальным прототипом было несколько отличий. Леман был этническим немцем, тогда как Штирлиц — русский, хотя и выросший за границей. Штирлиц имел более высокое звание штандартенфюрера (аналог полковника), а Леман носил звание гауптштурмфюрера (капитан).

Оба работали в Главном управлении имперской безопасности (РСХА), однако в разных управлениях. Штирлиц — в VI управлении, отвечавшем за разведку. Леман — в IV управлении, которое занималось контрразведкой. Поэтому прототип Штирлица был даже более ценен для СССР. Во-первых, он курировал контрразведку на оборонных предприятиях и имел доступ ко всем секретам в области немецких вооружений. Во-вторых, он имел возможность прикрывать других советских агентов от преследований гестапо.

Вилли Леман начинал свою карьеру в немецком флоте, где прослужил несколько лет. В период Русско-японской войны он служил на немецком корабле, который стал свидетелем отчаянного боя крейсера «Варяг» с превосходившими его японскими силами. Леман был впечатлён подвигом русских моряков и с той поры симпатизировал России.

После демобилизации из флота он начал службу в полиции. Сначала в простой уголовной, затем в политической. Впервые Леман установил контакт с советской разведкой в сентябре 1929 года при помощи своего приятеля, ранее изгнанного из полиции за дисциплинарные нарушения. Первоначально Леман передавал информацию через него, однако позднее стал работать со связными напрямую, без посредников. В советских документах он фигурировал как агент Брайтенбах.

Леман не был идейным коммунистом, скорее, он был русофилом и сильно не любил то, что происходило в немецкой политике в конце 20-х — начале 30-х годов.

К моменту установления контакта он работал начальником канцелярии контрразведывательного отдела политической полиции. Его отдел занимался непосредственно слежкой за советскими представительствами, а через картотеку проходила вся информация о его работе. Поэтому Леман оказался едва ли не самым осведомлённым человеком в отделе. Он передавал информацию обо всех, кто попадал в разработку, за кем следили, кого собирались арестовать.

Сотрудничество с Леманом оказалось огромной удачей для советской разведки. Ведь теперь она была заранее осведомлена обо всех намерениях контрразведки и могла быть на шаг впереди.

Леман начал сотрудничать ещё в период Веймарской республики, но приход к власти нацистов, которых он не поддерживал, сделал его ещё более активным. Леман совершенно не разделял идеи национал-социализма, но умело маскировался и благополучно избежал чисток в полиции. Нацисты сотнями изгоняли из ведомства кадры, набранные во времена Веймарской республики, но Лемана они сочли достаточно благонадёжным и оставили в полиции.

Более того, в 1933 году, когда нацисты создали гестапо, Леман был переведён в контрразведывательный отдел тайной полиции. На одной из встреч он сообщил связному, что нацисты заменяют весь персонал идейными и партийными людьми, избавляясь от старых кадров. В СССР Лемана считали ценнейшим агентом в Германии, и связной предложил ему маскироваться под нациста в интересах дела. Вскоре Леман вступил в СС и НСДАП (нацистскую партию).

Арнольд Дейч был одним из самых знаменитых советских агентов довоенной эпохи. Именно он в конце 30-х годов сумел завербовать знаменитую Кембриджскую пятёрку в Англии. Но всего этого могло и не случиться, если бы не помощь Лемана.

В 1934 году Дейч, тогда ещё начинающий советский нелегал в Германии, попал в поле зрения гестапо по подозрению в шпионаже. За несколько дней до ареста (уже был выписан ордер на арест Стефана Ланга, именно под этим именем Дейч жил в Германии) Леман успел предупредить об этом своего связного Василия Зарубина, который связался с Дейчем. Тот сразу же покинул пределы страны и благополучно избежал ареста. Вскоре он перебрался в Британию.

Ракеты и другие секреты

Ракета Фау. Фото © Public Domain

После того как нацисты убедились в лояльности и надёжности Лемана, они перевели его на более серьёзное направление. Теперь он уже не присматривал за советскими торгпредствами и диппредставительствами, а работал в отделе, отвечавшем за контрразведку в оборонной промышленности.

Это направление было, пожалуй, самым секретным из всего, что только существовало в Третьем рейхе. Версальский мир наложил на Германию строжайшие ограничения в военной сфере, запрет на существование целых военных отраслей, суровые лимиты на численность армии. Втайне немцы всё равно занимались определёнными разработками, но пытались как можно дольше сохранить это в секрете. Поэтому наличие агента в столь закрытой отрасли было колоссальным успехом.

Именно от Лемана в СССР впервые узнали о германской ракетной программе и первых экспериментальных запусках ракет Вернера фон Брауна, из которых впоследствии выросли ракеты «Фау».

Кроме того, Леман по долгу службы неплохо знал аппарат гестапо. Он передал подробные характеристики на всех своих начальников. Он первым посоветовал обратить пристальное внимание на малоизвестного Гейдриха, который через несколько лет станет одной из ключевых фигур нацистов.

Леман не отличался богатырским здоровьем. Он страдал диабетом и почечными коликами. В конце концов в Москве решили оплатить достаточно дорогую операцию своему важнейшему немецкому агенту. Под видом выигрыша на скачках (Леман был завсегдатаем тотализатора на ипподроме) ему передали крупную сумму, благодаря которой он смог поправить здоровье.

Смерть резидента советской разведки в Берлине Александра Агаянца, который был его связным после ухода Зарубина, поставила Лемана в затруднительное положение. Он не разделял идей национал-социализма, и ему не нравилось работать в гестапо. Фактически он оставался там только ради сотрудничества с советской разведкой. Но его связи с ней прервались, новых связных из СССР не присылали, он утратил контакт.

Между тем немцы уже вовсю развернулись в Европе, оккупировав Данию, Норвегию, Францию, часть Польши. Не желавший разделять с нацистами ответственность за их дела Леман решился на отчаянный шаг, который угрожал ему раскрытием. Он сам пошёл на контакт, сумев передать послание через персонал советского посольства. В записке он предложил возобновить с ним контакт, в противном случае был готов уйти из гестапо, где уже занимал высокий пост.

Германия нападёт 22 июня

Объявление о начале Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года. Фото © Евгений Халдей / ТАСС

Осенью 1940 года контакты с Брайтенбахом были возобновлены. К этому времени в Германии уже многое поменялось. Гестапо, как IV управление, теперь стало частью РСХА — Главного управления имперской безопасности, которое объединило все немецкие специальные службы под крылом Гейдриха. IV управление возглавил Генрих Мюллер. Сам Леман стал начальником одного из отделов IV управления и отвечал за контрразведку на промышленных предприятиях.

Учитывая сложность обстановки, в которой приходилось работать, Берия запретил давать Леману какие-либо специальные задания, чтобы не привлекать к нему внимание. Немецкий агент сам должен был передавать информацию, которую он узнавал. И только тогда, когда это было ему удобно.

С начала 1941 года поступавшие от Лемана сведения становились всё более тревожными. Кадровые перестановки в нескольких ведомствах, усиление разведслужб, действовавших против СССР, переброска эшелонов на восток — всё это явно свидетельствовало о приготовлениях к войне.

Леман оказался единственным советским агентом, кто точно сообщил дату нападения Германии вплоть до часа. 19 июня он встретился с советским связным в Берлине и сообщил, что ночью 22 июня немецкие войска перейдут советскую границу. Это была последняя встреча агента со своим связным. После начала войны все советские граждане покинули Германию.

Коллаж © LIFE. Кадр фильма «Шпионский мост» / «Кинопоиск»

Литературный Штирлиц благополучно пережил войну, однако его реальный прототип был разоблачён ещё в 1942 году.

Летом 1942 года в Москве попытались восстановить контакт со своими агентами в Германии. С этой целью двух немецких коммунистов в форме солдат вермахта десантировали в тыл немецких войск (в районе Брянска). Они были снабжены радиостанцией и обучены работе с ней. Их задачей было добраться до Берлина, устроиться там и затем связаться с Москвой для получения контактов.

Однако осенью того же года они были разоблачены гестапо и перевербованы. Мюллер, которому было доложено об агенте в гестапо, решил сделать всё тихо и не привлекая внимания Гитлера. Перевербованные радисты получили от Москвы контакты советских агентов в Берлине. Леману была назначена встреча, на которую он пришёл. Однако связного там не было, только наблюдавшие за ним гестаповцы.

Через несколько дней Леман ушёл на работу и никогда больше не вернулся. Он был тайно арестован гестаповцами и отправлен в тюрьму Плётцензее. Точная дата и обстоятельства смерти Лемана также неизвестны. Вероятнее всего, он был тайно казнён в декабре 1942 года. Жене Лемана сообщили, что он «погиб за фюрера».

Уже в брежневскую эпоху в СССР решили воздать должное всем погибшим в Германии советским агентам. Леман и два других агента, Харнак и Шульце-Бойзен, были представлены к ордену Красного Знамени. Однако кандидатура Лемана была встречена категорическими протестами со стороны руководства ГДР.

Офицер люфтваффе Шульце-Бойзен не состоял ни в одной нацистской организации, советник Министерства экономики Харнак по служебной необходимости состоял в НСДАП. А вот Леман был членом сразу всех нацистских организаций, признанных преступными: НСДАП, СС и гестапо. Хотя все понимали важную роль, которую играл Леман для советской разведки, награждать орденом Красного Знамени эсэсовца и гестаповца посчитали неприемлемым. Советские представители посетили вдову Лемана, но вместо ордена подарили ей золотые часы.

Источник

Правда и вымысел «Семнадцати мгновений весны»

Популярные

Статья: Курская битва

Статья: Собаки из блокадного Ленинграда

Статья: Парад Победы: уникальные особенности и легенды

Статья: Женское лицо войны

Статья: Внешняя политика Ивана Грозного

Статья: Почему борщ русский?

Мнение эксперта: День Победы над милитаристской Японией должен быть возвращен народу

Статья: СУ-100 – самоходное орудие завершающего этапа войны

Статья: Внешняя политика Екатерины II

Ветеран-разведчик Виталий Коротков рассказал о том, кем мог быть Штирлиц в реальной жизни, кто из советских агентов на самом деле дослужился до высоких постов в гестапо и к кому обратилась за советом Татьяна Лиознова, чтобы снять роды радистки Кэт.

11 августа 1973 года на советские киноэкраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны», и сразу стало понятно, что он будет культовым.

В основу военной драмы о советском разведчике, внедренном в гестапо, был положен одноименный роман писателя Юлиана Семенова. Съемки картины велись в Москве и Риге, в Грузии и ГДР… В общей сложности работа над фильмом продолжалась около трех лет.

Изначально премьера фильма была запланирована на май 1973 года – картину хотели приурочить ко Дню Победы. Но в итоге из-за визита Брежнева в ФРГ премьеру было решено отложить. Первый показ принес картине колоссальную популярность и всенародную любовь, поэтому уже через три месяца было решено устроить повторный показ «Семнадцати мгновений».

Т.М. Лиознова и В.В. Тихонов

История о разведчике Максиме Исаеве, работавшем в германской внешней разведке под псевдонимом Макс Отто фон Штирлиц, стала классикой советского кинематографа, да и сам главный герой стал нарицательным и даже превратился в персонажа многочисленных анекдотов. Именно по фильму Татьяны Лиозновой многие из нас составили впечатление о том, каким был «идеальный» советский разведчик, как выглядели офицеры СС и что происходило в высших эшелонах власти Третьего рейха весной 1945 года.

Во многом здесь надо отдать должное блестящей игре Вячеслава Тихонова, который идеально попал в образ расчетливого, хладнокровного, но при этом не лишенного эмоций шпиона. Очевидно, что Штирлиц – это образ собирательный, однако это отнюдь не означает, что у него не было прототипа в реальной жизни, а точнее… прототипов!

Тем не менее здесь, как и в любом историческом кино, есть место некоторым неточностям. К примеру, военная форма немецких офицеров, показанная в «Семнадцати мгновениях», – да-да, та самая красивая черная форма, один вид которой вызывает у многих трепет и ужас, – вовсе не соответствует той, которую действительно носили в СС. Точнее, такая форма была, только еще до начала Второй мировой войны.

О том, с кого мог быть списан образ знаменитого разведчика, почему встреча Штирлица с женой выглядит не совсем правдоподобно и о чем создатели фильма консультировались со шпионкой, родившей нескольких детей «под прикрытием», порталу «История.РФ» рассказал ветеран Службы внешней разведки России, полковник в отставке Виталий Коротков.

«Сцена свидания с женой кажется невероятной»

– Виталий Викторович, вы проработали в советской разведке 40 лет – страшно представить, какой это большой срок! Вы, как никто другой, имеете право оценивать фильмы о работе наших разведчиков. Скажите, на ваш взгляд, насколько образ советского спецагента, показанный здесь, соответствует действительности?

– Ну вы же прекрасно понимаете: работа – это работа, а творчество – это творчество. Этот фильм сделан очень здорово, блестяще написан сценарий. Что там звучит не совсем правдоподобно. К примеру, сцена свидания Штирлица с женой – она кажется, конечно, совершенно невероятной. Но, тем не менее, я знаю, что такие вещи осуществлялись! И, скажем, поездка и выброс в Швейцарию – это, конечно, очень рискованная операция. Но я знаю, что у нас осуществлялись и другие не менее рискованные операции.

– А почему встреча Штирлица с женой вам кажется неправдоподобной?

– Просто это крайне сложное предприятие, несущее в себе определенные риски. Но, естественно, это было сделано, чтобы морально поддержать Штирлица, показать, что о нем заботятся, заботятся о его семье. Конечно, с точки зрения идеологии это очень важный и красивый ход. И я знаю, что такие вещи делались в реальности.

– А был ли, на ваш взгляд, у Штирлица реальный прототип? Я вычитала массу версий: кто-то считает, что образ Максима Исаева списан с агента Вилли Лемана, кто-то убежден, что Штирлицем в жизни был Ян Черняк, а также Николай Кузнецов, Анатолий Гуревич, Исай Боровой. Кстати, упоминается и фамилия Коротков – не о вас ли речь?

– Это мой однофамилец, Александр Михайлович Коротков! Мы друг друга хорошо знали, были очень близки. Он был одним из моих учителей и шефов.

– Думаете, он мог быть прототипом Штирлица?

– Конечно, Александр Михайлович мог быть очень близок к этому герою. Тем более что в начале своей работы в разведке он находился на нелегальном положении, работал во Франции, в Германии… Так что он вполне мог быть прототипом Штирлица.

Полковник А.М. Коротков и генерал-полковник Г.Ю. Штумпф

«Попал в РСХА и… дорос до руководителя реферата!»

– Многие критикуют создателей фильма за один момент: Штирлиц имел звание штандартенфюрера, что у нас соответствует полковнику. Не совсем понятно, как разведчик мог дослужиться до такого высокого звания, не занимая никакой важной должности и являясь простым рядовым сотрудником. Не кажется ли это странным? И интересно узнать, какие звания обычно занимали советские агенты в гестапо?

– Вы знаете, я долгое время работал с одним человеком по имени Хайнц Фельфе. Он уже в послевоенное время работал с нами в западногерманской разведке. А в годы войны, окончив пару курсов Берлинского университета, он попал в 6-е управление РСХА – к тому самому Шелленбергу, начальнику внешней германской разведки. И через пару лет он дорос там до руководителя реферата по Швейцарии! И даже те переговоры, которые велись в Швейцарии с Алленом Даллесом (руководитель резидентуры Управления стратегических служб США в Берне в годы Второй мировой войны. – Прим. ред.), проходили через него.

– Ему удалось, как и Штирлицу, избежать провала?

– Он долгие годы работал с нами, а потом, к сожалению, был арестован. Это произошло в 1961 году. Позже Фельфе написал книгу, в которой описал свою работу у Шелленберга. Так что вот, пожалуйста, вам пример: человек, работавший в управлении у Шелленберга, возглавлял швейцарский реферат. Он блестяще работал там, а потом стал нашим человеком и оставался им до последних дней. Мы с ним переписывались до самого дня его смерти…

Х. Фельфе

«Консультант по части родов»

– Интересно, а были прототипы у других героев фильма о Штирлице? Я слышала, что создатели картины консультировались с настоящими разведчиками во время съемок. Может быть, с них списаны и другие образы?

– Здесь могу рассказать о еще одной нашей разведчице – это Анна Филоненко-Камаева. В ее семье было трое детей, и двоих из них она родила, находясь на нелегальном положении – в Китае и Латинской Америке. И Татьяна Лиознова, режиссер фильма «Семнадцать мгновений весны», обратилась к ней, попросив рассказать, как рожают наши разведчицы за границей. И Камаева рассказала ей о своем опыте. Таким образом, она стала консультантом по части родов. Это очень помогло написать сценарий для сцены, где рожает радистка Кэт.

А.Ф. Филоненко-Камаева

– Позвольте еще один вопрос в заключение – он, наверное, будет самым сложным, но важным. До сих пор вызывает споры вопрос о том, насколько наша страна была готова к войне в 1941 году. И многие упреки отправляются в том числе в адрес нашей внешней разведки: якобы «проспали» начало войны. Но ведь секретные сведения, насколько я знаю, оперативно поступали, и из разных каналов? О подготовке Германии к нападению на СССР советская агентура никак не могла не знать… Или все-таки могла?

А.Х. Артузов

Кстати, прямо сейчас вы можете посмотреть фильм о главном закадровом герое «Семнадцати мгновений весны» на портале «Культура.РФ», который создан Министерством культуры Российской Федерации.

Источник

Подлинная история Штирлица: разведчика Гуревича наказали за «измену Родине»

Прототип легендарного киногероя не получил наград и был репрессирован

Фильм «Семнадцать мгновений весны» о советском разведчике Штирлице прекрасен. В последней серии связник сообщает: «товарищу Юстасу» присвоят звание героя Советского Союза Но кинематограф, как известно, не более чем красивая сказка.

Один из наиболее вероятных прототипов Штирлица — советский разведчик Анатолий Гуревич — до сих пор не награжден Звездой Героя. Более того, он обделен и другими мало-мальски значимыми военными наградами.

Автор этого материала — тоже ветеран Великой Отечественной войны. А еще — ветеран «Московского комсомольца». Владимир Ильич Шляхтерман работал в нашей газете ответственным секретарем в конце 50-х — начале 60-х годов. Сегодня ему уже 92, но журналистская хватка — дай бог молодым газетчикам. И статья, которую мы предлагаем, — не просто уникальное историческое исследование о судьбе Гуревича.

«МК» просит считать публикацию официальным обращением в Главное разведывательное управление Генштаба ВС РФ. Мы верим, что справедливость восторжествует, и подвиги Анатолия Марковича Гуревича — пусть уже после его смерти (разведчик скончался в 2009 году) — отметят по заслугам. А знать о нем будут не меньше, чем о его киношном «двойнике».

Штирлиц-Тихонов и Анатолий Гуревич были внешне не похожи

Смерш на Ходынке

7 июня 1945 года. На Ходынском поле в Москве с нетерпением ждут самолета из Парижа. После капитуляции Германии не прошло еще и месяца, о регулярных рейсах нет и речи. Но в Париже уже обосновалась советская военная миссия, и самолеты из Москвы прилетают во французскую столицу с пассажирами по неотложным делам.

Последние дни военную миссию лихорадило: Москва категорически требовала принять меры, чтобы немедленно освободить захваченных патрулями 1-й Французской армии советского майора и трех немцев и доставить их в СССР.

Французы определили, кто такие майор и его спутники. Разговор с ними предстоял короткий: расстрел. Участники Сопротивления, попадавшие в гестапо, редко оказывались в концлагерях: их убивали на месте, безо всякого суда. Поэтому французы решили не церемониться с этими гестаповцами-немцами и русским.

Буквально в последние часы из штаба 1-й Французской армии последовало строгое указание, и всех четверых под охраной доставили из Австрии в Париж, где они дожида­лись самолета из Москвы. Среди задержанных русский майор Соколов — этот псевдоним себе присвоил советский разведчик Анатолий Гуревич (Кент), вот уже более шести лет нелегал в Западной Европе. Настоящую его фамилию знали только несколько человек; но в Центре хорошо были знакомы с радиограммами от резидента Кента.

Анатолий Гуревич Фото: Наталия Губернаторова

В ожидании рейса Кент засел за составление отчета о своей работе. И просил свое начальство о том, чтобы его непременно принял Сталин: разведчику было что расска­зать Верховному главнокомандующему. Просил также о незамедлительной встрече с руководителем внешней разведки.

В Москве с нетерпением ждали рейса из Парижа с отчетом военного разведчика Кента — Соколова. Не только его, но и трех немцев, и в особенности Хейнца Паннвица. В «Справке» о Паннвице, подготовленной майором М.Поляковой 31 мая 1945 года, говорится, что этот полковник СС в своей работе подчинялся непосредственно Берлину, лично Гитлеру и Гиммлеру, руководил зондеркомандой «Красный оркестр», созданной для борьбы с советской разведкой в Европе.

В «Справке» ни слова о том, что полковник и его помощники завербованы Кентом. А ведь на самом деле, выполняя указание Центра, Кент склонил Паннвица и его секретар­шу (и любовницу) Кемпу и радиста Стлука к сотрудничеству с нашей военной разведкой. Отметим, что в то время у нас, как, кстати, и в Третьем рейхе, были две «закордонные» разведки: военная — структура Генерального штаба Красной Армии, и внешняя, входившая в органы госбезопасности. Разведки действовали по своим планам, конкурировали, но, случалось, помогали друг другу.

Москва торопилась с необходимостью скорейшей встречи с немцами еще и потому, что Паннвиц в конце войны получил новое назначение. Красная Армия готовилась к штурму Зееловских высот, прикрывавших Берлин, а там, в Главном управлении импер­ской безопасности, все еще на что-то надеялись.

Паннвица вызвали в Берлин и сообщи­ли, что он освобожден от руководства «Красным оркестром» и назначается начальником отдела «А». Ему поручалось обеспечить разведывательную сеть на территории Германии и на подступах к ней. В случае продвижения союзников агенты начинают действовать и в отдел «А» станет поступать обширная информация. Надо ли говорить, что Паннвиц знал все и в Москве жаждали поскорее познакомиться со всем этим?

И еще был повод для спешки: с немцами следовал бесценный багаж — несколько чемоданов архиважных и архисекретных материалов гестапо. Их перед вступлением союзников в Париж отбирал и Кент. Среди этих бумаг находилось и пресловутое «Письмо Мюллера».

Такие шифровки слал из Германии разведчик Кент. Фото: Наталия Губернаторова

Мюллер — мастер провокаций

Шеф гестапо (его образ — циничного, жестокого, но одновременно мудрого и обаятельного гениально воплотил в «17 мгновениях» Леонид Броневой) люто ненавидел Кента: советский разведчик переиграл его по всем статьям.

Не правда ли, знакомый сюжет? Только в фильме Татьяны Лиозновой ситуацию вывернули наизнанку: там Штирлиц должен был как раз разоблачить тайные переговоры эмиссара Гиммлера Карла Вольфа с представителем американской администрации Алленом Даллесом.

Была создана специальная группа во главе с Мюллером, которая готовила радиограммы якобы от имени Кента. Их показывали ему, и Гуревич передавал в Москву эту дезу. Предполагалось, что Центр знает почерк Кента и будет верить. С устранением Кента игра бы прекратилась, а это, понимал Мюллер, ему бы не простили. На самом деле Центр буквально с первых депеш Кента определил, что он работает под гестаповским колпаком. Игра уже шла по московскому сценарию.

Связник сообщает Штирлицу, что ему присвоят звание Героя СССР. Реальный персонаж этой награды так и не дождался. Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»

У Мюллера родился дьявольский план, как уничтожить Кента. Он пишет письмо. своему заместителю Паннвицу (тот был по служебному положению заместителем шефа гестапо). В письме рассказывается о том, что якобы Кент выдал таких-то разведчиков, такие-то тайны спецслужб, и за все это пользовался такими-то благами.

Мюллер рассчитывал, что эта бумага когда-то попадет в советскую контрразведку, и тогда ненавистному Кенту несдобровать. И ведь правильно рассчитал провокационных дел мастер! Следователи Смерша потирали руки: такой документ.

В «Письме» приво­дились факты, имевшие место. Генерал-полковник Анатолий Павлов называет такие данные: к началу войны за рубежом находилось около одной тысячи советских разведчиков и источников. Паннвиц и его сотрудники не зря ели свой хлеб с маслом: к концу 1942 года им удалось ликвидировать источники советской разведки в 11 европейских странах. Но к этим провалам Кент не имел никакого отношения. Известно, что после того, как он попал в гестапо, был арестован только один человек.

Но «наживка» сработала: «Письмо Мюллера» стало одним из главных козырей следователей по делу о германском шпионе и изменнике Родины А.М.Гуревиче.

Подробнее об этом чуть позже, а сейчас немного об авторе «Письма». О судьбе Мюллера сказано много, но. недостоверно. Любопытно свидетельство шефа политической разведки гитлеровской Германии Вальтера Шелленберга (еще один известный по «Мгновениям» персонаж — блестящая работа Олега Табакова). В мемуарах, изданных в Нью-Йорке в 1965 году, есть глава «Мюллер». Заканчивается она так: «В 1945 году он (Мюллер) присоединился к коммунистам, а в 1950 году один немецкий офицер, возвратившийся из русского плена, рассказывал мне, что в 1948 году видел Мюллера в Москве. Вскоре после той встречи Мюллер умер».

Шелленберг не уточняет, где эта встреча состоялась, но, полагаю, не в тюремном коридоре. Ну что: поверим тому офицеру и Шелленбергу? Или подождем документальных свидетельств?

Мемуарам Шелленберга (он умер в 1952 году) дали очень удачное название — «Лабиринт». В Толковом словаре Даля читаем: «Лабиринт — запутанные дорожки, переходы, место, откуда трудно найти исход». Действительно, все запутано.

Фрагмент переписки Центра с Кентом. Фото: Наталия Губернаторова

Призван на… двадцать лет лагерей

День 7 июня 1945 года разгорался, когда диспетчер объявил: совершил посадку самолет из Парижа. Пассажиры не сделали и нескольких шагов по земле, как рядом с ними оказались крепкие молодцы, которые вежливо препроводили их к машинам: каждого — и русского, и немцев — в отдельный лимузин.

И снова не можем не перекинуть «мостик» в страну киногрез. Уж очень эта сцена напоминала эпизод из последней серии «Мгновений», когда гестаповцы приехали на аэродром арестовывать заговорщика Вольфа. Но эмиссара Гиммлера тогда увел из-под носа спецслужб Шелленберг-Табаков.

Увы, у Гуревича не нашлось своего «Шелленберга».

Кент удивился, когда автомобиль, где он находился, остановился на Лубянке. Потом он вспомнил: он же сам просил о немедленной встрече с руководителями НКВД. Сердце его чуть не остановилось перед дверью с табличкой «Прием арестованных».

16 месяцев следователи Смерша фабриковали дело Гуревича–Кента. Сфальсифициро­ванные протоколы допросов, которые он подписывал не читая, ни встреч с прокуро­ром, ни очных ставок, ни адвокатов. В январе 1947 года ему предъявили обвинение в измене Родине, то есть как гражданскому лицу, хотя он был капитаном Красной Армии. И лишь после 1960 года статью изменили, и он теперь числился как военнослужащий, но был уже на свободе.

В том же году капитан Гуревич был уволен из армии. Неслыханно: годы нелегаль­ной работы, пребывание в гестапо, на Лубянке, в лагерях Воркуты и Мордовии ему засчитали за. службу в Вооруженных силах!

Особое совещание при Министерстве госбезопасности СССР вынесло постановле­ние: за измену Родине Гуревичу–Кенту 20 лет ИТЛ — исправительно-трудовых лагерей. Как и пресловутые «Тройки», так и Особое совещание — внесудебные органы. В 1960 году условно-досрочно освобожден; 22 июня 1991 года заместитель Генерального прокурора СССР, Главный военный прокурор А.Катусев утвердил «Заключение по уголовному делу Гуревича А.М.». В нем такие строки: «к уголовной ответственности привлечен необосно­ванно, Гуревича Анатолия Марковича считать реабилитированным». Еще раньше была снята судимость.

Карл Вольф (Василий Лановой) — на волосок от ареста за измену фюреру. На самом деле в аналогичной ситуации нашего разведчика Анатолия Гуревича все же арестовали — за измену родине. Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны»

Заразный Треппер

Когда же ГРУ заподозрило Кента в предательстве? Официальных документов или публичных заявлений на этот счет я не видел и не слышал. Но вот первый зам. началь­ника ГРУ контр-адмирал Игорь Бардеев 11 августа 1988 года подписывает начальнику следственного отдела КГБ СССР письмо, видимо, отвечая на запрос послед­него. На бумаге гриф — «Совершенно секретно. Только адресату».

Адмирал пишет, что «Первое сообщение о провале резидентуры Кента и проводимой гестаповцами радиоигры с его участием было получено ГРУ 7 июля 1943 года. Оно содержалось в записке Треппера, гл. резидента в Бельгии, Голландии и Франции, переданной через радио­станцию Французской компартии. Данное письмо подготовленного Отто (псевдоним Л.Треппера. — В.Ш.) в апреле 1943 года после четырехмесячного пребывания «Отто в гестапо».

Трепперу долго не удавалось передать записку связной ЦК Французской компартии. И только в июле 1943 года он мастерски обманул сопровождавших его гестаповцев и передал связной этот клочок бумаги. Из советских разведчиков только Треппер имел возможность пользоваться этой подпольной радиостанцией в исключительных случаях.

Считается, что благодаря находчивости Треппера Москва в июле 1943 года узнала, что он и Кент арестованы. Такой же хронологии придерживался и шеф политической разведки гитлеровской Германии Вальтер Шелленберг, который считал, что немцам удавалось несколько месяцев водить за нос советское руководство в радиоигре «Гестапо — Центр».

А было совсем наоборот: Москва знала истинное положение с первых действий Кента в радиоигре. Серьезный исследо­ватель истории военной разведки доктор исторических наук Владимир Лота категорически утверждает: Центр узнал, что Кент работает под колпаком гестапо с 5 марта 1943 года, т.е. через 2 дня после того, как гестапо стало вести игру от имени Кента.

Специальная группа во главе с шефом гестапо Мюллером готовила текст, его показывали Кенту, вносились какие-то правки под стиль Кента. При этом гестаповцы следили, чтобы в исправлениях не было условного сигнала. (Увы, в московской разведшколе Кента этой элементарной вещи не учили, о чем он сообщил в своем отчете о работе в июне 1945 года.)

А тогда, в марте 1943 года, Кент попросил добавить в подготовленную Мюллером радио­грамму невинный текст поздравления Сталину с присвоением ему звания Маршала Советского Союза и 25-летием Красной Армии. Это был очевидный сигнал о том, что автор работает под колпаком гестапо. Как заметил В.Лота, ни один советский развед­чик никогда бы не передал такой текст. Неужто первый зам. начальника ГРУ не знал об этой уникальной депеше? И продолжал верить в сообщение Треппера о «предательс­тве» Кента?

И.А.Бардеев пишет своему коллеге из КГБ: «. «Центр», воздействуя на офицеров гестапо. склонил Паннвица, Кемп и Стлука к переходу на нашу сторону». Игорь Алек­сандрович точно знал, что с этими гестаповцами работал только один сотрудник Центра — Кент, но информирует КГБ: «Нельзя считать, что Кент их завербовал, хотя внешне его действия и похожи на вербовочные». Как должны были в КГБ понять такой пассаж? Очевидно, однозначно: ГРУ по-прежнему относится к Гуревичу негативно.

Это было, напомним, в 1988 году. А через три года, в 1991 году, адмирал из «Заключения» Главного военного прокурора СССР узнал, что — цитирую — «на допросе 27 мая 1946 года (это уже в Москве, на Лубянке. — В.Ш.) он (Треппер. — В.Ш.) заявил, что оговорил Гуревича в предательстве. ».

И еще раз в том «Заключении» говорится, что Треппер на предварительном следствии и при дополнительном расследовании оговорил его (Гуревича. — В.Ш.)». И указывается длинный список страниц уголовного дела, где фигурируют эти оговоры.

Журналист и историк Владимир Шляхтерман. Фото: Наталия Губернаторова

Где ордена разведчика?

В 1960 году Гуревич на свободе, в 1991 году — полностью реабилитирован. Первыми об этом, видимо, узнали в ГРУ. И делали все, чтобы все забыли, что был и есть такой военный развед­чик, заслуживший личную благодарность Верховного главнокомандующего и выпол­нявший важные правительственные задания во время войны. Именно так: начальник ГРУ формулировал указания Кенту о подборе (т.е. вербовке) немцев для работы на важных постах — в министерствах, органах безопасности, вооруженных силах послевоенной Германии — и при этом наделял разведчика огромными полномочиями. Мы, наверное, так никогда и не узнаем, кто были те «крестники» Кента.

Известно, что за почти семилетнюю зарубежную командировку Кент трижды представлялся к правительственным наградам: за Испанию, за вояж в Берлин осенью 41 года, а в 1944-м в телеграмме Кенту так прямо указали: вы представлены к ордену Великой Отечественной войны I степени. (Небольшая накладка: в названии ордена слова «Великая» нет.) Те, кто знаком с кухней прохождения представлений к наградам до указов, знают, что эти ходатайства немедленно исполнялись. Но нет этих наград! Где их искать? Считаю — в архивах госбезопасности.

Может, само ГРУ тут что-то решило? Послал запрос и получил ответ: цитирую: «что касается вопроса его (т.е. Гуревича. — В.Ш.) награждения за период Великой Отечествен­ной войны, то, по мнению (выделено мной. — В.Ш.) органа внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации, оснований для этого не имеется (выделено мной. — В.Ш.)».

Письмо из ГРУ я получил в марте 2013 года. В нем не уточнялось, когда возникло это мнение и было ли оно санкционировано начальником Генштаба (ГРУ — структура Генштаба), министром обороны РФ. Очень интересно знать, с чьего разрешения началась переоценка операций Великой Отечественной войны?

Фото: Наталия Губернаторова

Оснований нет. А как оценить вояж в Берлин осенью 1941 года, после которого при­шлось вносить изменения в стратегические планы на 1942 год?

А свидетельство адмирала Фридриха Канариса — шефа абвера (Управление военной разведки и контрразведки Германии)? Один из главных немецких сыщиков считал, что действия Кента и его сотрудников обошлись вермахту потерей 200 000 солдат и офицеров.

А вербовка заместителя шефа гестапо, криминального советника Паннвица и его помощников? И доставка их в Москву с документами гестапо, за которыми охотились разведки многих стран?

А тысячи радиограмм? Они давались легко? Узник гестапо, он передавал их из. гестапо! Ни один сочинитель детективов не рискнул живописать такую коллизию. Читатель не поверил бы.

А радиоигра «Гестапо — Центр», которая во многом благодаря Кенту велась на половине противника и закончилась крупным поражением немцев. Что: все радиоигры завершались так?

Сегодня у ГРУ мнение: для награждения Кента нет оснований. Мнение — это еще не судебное решение, не указ президента, это всего лишь мнение. Но претендующее, если называть вещи своими именами, на пересмотр итогов войны. Верховный главнокомандующий, руководство ГРУ военных лет считало так, а мы сегодня расцениваем по-другому — нет оснований для поощрений.

В судебной практике есть сроки давности для вынесения наказаний. А для поощре­ния существуют сроки давности? Может сегодня Президент РФ наградить, скажем, Ивана Сусанина за подвиг, совер­шенный в 1613 году? А участников Бородинского сражения 1812 года? Красноармейцев Гражданской войны? Воинов Великой Отечественной войны? Вот их, точно знаю, может.

Стало быть, по логике вещей, президент может награждать орденами Отечественной войны I и II степени. Естественно, за участие в боевых действиях. Хотя, случалось, полководческие ордена Суворова и Кутузова получали руководители оборонных предприятий.

Все это вселяет надежду: ежели вдруг обнаружат документы о наградах А.М.Гуревича, то в ГРУ «забудут» о своем мнении и соответствующие бумаги лягут на стол президенту страны на подпись.

Вопросы начальнику ГРУ

В конце декабря прошлого года в СМИ появилась информация о скоропостижной смерти начальника Главного разведуправления Генерального штаба Российской армии Игоря Дмитриевича Сергуна. Тут же в зарубежных средствах массовой информации запестрели сотни спекуляций о причине его кончины.

В феврале 2016 года страна узнала о новом начальнике ГРУ: Коробов Игорь Валентинович. На моей памяти подобная информация обнародована впервые. Глава военной разведки — не публичный человек. Да и рядовые разведчики (не все, разумеется) «засвечиваются» спустя немало лет после службы. Тоже понятно: не обо всем можно сегодня рассказать.

А.М.Гуревич–Кент не исключение, к тому же он многие годы для журналистов был недосягаем. Но бум вокруг «Красной капеллы» и «Заключение» Главного военного прокурора СССР вопреки желанию Анатолия Марковича невольно сделали его публичной личностью. А диаметрально противоположные суждения о деятельности разведчика породили у читателя законный вопрос: так кто же он, Кент — герой или предатель?

Кто должен ответить на этот вопрос? Полагаю, начальник разведупра. Отлично понимаю, чем сейчас занята его голова. Но так же ясно, что в обозримом будущем у Главного военного разведчика свободных дней не предвидится. А поставить точку в тянущейся десятилетия истории разведчика Кента надо.

И как бы странно это ни звучало, лучше всего это сделать новому начальнику ГРУ.

— Позвольте, воскликнет дотошный читатель, а разве «Заключение» Главного военного прокурора: Кент невиновен, полностью реабилитирован, — не сняло всех вопросов?

С Кента сняли все обвинения, его реабилитировали. Но ГРУ после этих решений повело себя по отношению к А.Гуревичу так (если называть вещи своими именами), как будто не было «Заключения» военной прокуратуры. Вот это отношение вызывает вопросы.

Действительно, как-то двусмысленно выглядит ГРУ в этой ситуации. Позволю высказать свое мнение на этот счет. Полагаю, послевоенные руководители разведуправления были корпоративно солидарны со своими коллегами, которые имели основание быть недовольны Кентом. Дело в том, что Гуревич, составляя в Париже отчет о своей работе, высказал и ряд критических замечаний. И потом, в ходе допросов на Лубянке, не скрывал недостатки.

27 октября 1945 года под грифом «Совершенно секретно» начальник Смерша Абакумов направляет в Главное разведуправление Генштаба Красной Армии лично товарищу Кузнецову (тогда начальнику ГРУ) «Справку о недочетах в подготовке, заброске и работе с агентурой за границей, со стороны аппарата Главного разведывательного управления Красной Армии». В нем, что ни абзац, ссылки на показания Гуревича, которого в «Справке» прямо называют германским шпионом.

Серьезных прегрешений «со стороны аппарата» так много, что любое Особое совещание вынесет ВМН — высшую меру наказания. Для руководства ГРУ не было секретом, что половина их предшественников подверглись репрессиям. А Гуревич вынес из избы такой ком грязи. Вот за это и обиделись на него руководители ГРУ. Но у Кента и мысли не было насолить директорам, отчет предназначался только начальнику ГРУ; документ перехватил Смерш прямо на Ходынском поле, и тут же он перекочевал в личный сейф Абакумова.

А.Гуревича освободили из мордовского лагеря в 1960 году. Воображение рисует такую картинку. Начальник ГРУ сразу же принимает Кента, поздравляет, обнимает, сулит путевку в санаторий, предлагает поработать в разведшколе — там очень нужны такие работники, прошедшие огонь и воду, обещает разобраться с наградами и вообще: забудь о Лубянке и лагерях, ты полностью наш: в военную разведку приходят один раз и на всю жизнь.

Фиг вам! Не было такой встречи, как и вообще какой-нибудь. За 50 лет, что Кент находился на свободе, ни один руководитель ГРУ не пожелал с ним встретиться. Да что там начальник, никто из разведуправления не пришел в маленькую квартиру на проспекте Раевского в Санкт-Петербурге с кулечком мармелада или без оного поинтересоваться, как живет разведчик. Никто из ГРУ и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Анатолию Марковичу трудоустроиться. Ни разу не видел и не слышал, чтобы ГРУ публично одернул писак, называвших Кента предателем.

Соответственно ведет себя и Совет ветеранов военной разведки. Вам назовут десятки фамилий разведчиков, которым этот совет помог. Но в этом списке Гуревич А.М. не значится. Почему?

Я никогда не служил в разведке — ни в войсковой, ни в нелегальной. Рядовой (простите, гвардии рядовой) солдат, дальше своей роты автоматчиков не видел. Но, будучи участником войны, могу судить о результатах операций и акций военных разведчиков. Поэтому совершенно не приемлю сегодняшнего мнения ГРУ о том, что оснований для награждения Гуревича–Кента за время войны не имеется. Только обнародованные факты свидетельствуют о другом. А само мнение, считаю, — попытка пересмотреть итоги войны, каких-то операций.

В связи с этим у меня вопросы к Игорю Валентиновичу Коробову:

— Награждали ли А.М.Гуревича во время войны? Если награждали, то где ордена и документы к ним?

— Если наград не было, то когда у ГРУ появилось мнение: оснований для награждения не имеется? И знают ли об этом мнении ГРУ начальник Генштаба, министр обороны и Верховный главнокомандующий?

От редакции

Раньше в некоторых изданиях появлялись материалы на эту тему. Но ни одна редакция не получила какого-либо ответа или комментария от ГРУ. Не заметили этих публикаций? Бывает, СМИ так много, за всеми не уследишь. Чтобы не случилось такое с этой статьей, редакционный курьер отвезет номер газеты в канцелярию ГРУ с письмом. В нем мы просим ознакомить начальника ГРУ с публикацией и ответить на поставленные вопросы. С ответом, естественно, познакомим и наших читателей.

Источник

Кто на самом деле был прототипом Штирлица?

Главный герой «Семнадцати мгновений весны» – лицо вымышленное, рожденное гением Юлиана Семенова. Но писатель «ваял» Штирлица не на пустом месте: у этого персонажа были вполне реальные прототипы!

Чекист Блюмкин

Один из прообразов Штирлица – Яков Блюмкин. Личность этого человека была поистине уникальной. Сын простого бакалейщика, окончивший духовное училище, Блюмкин так искренне проникся идеями революции, что стал одним из родоначальников советской разведки и весьма успешным шпионом.

История этого выдающегося человека была хорошо известна Юлиану Семенову. Наверняка она произвела на писателя большое впечатление, ведь даже имя для своего Штирлица он позаимствовал у Блюмкина, среди псевдонимов которого значатся «Исаев» и «Макс». По легенде, штандартенфюрера СС Штирлица как раз и звали Максом. Оперативным псевдонимом литературного героя была фамилия «Исаев».

Семенов использовал не только эту информацию о реальном чекисте Блюмкине, но и некоторые эпизоды его жизни и разведдеятельности. В частности, в 1921 году советский шпион работал под прикрытием в Прибалтике. Там он вжился в образ еврея-ювелира и проник в тайную сеть работников Гохрана, сотрудничающих с иностранной разведкой. Этот эпизод писатель удачно применил в одном из своих широко известных романов.

Спортсмен Коротков

Вторым предполагаемым прототипом литературного и экранного героя был еще один советский агент Александр Коротков. У этого реально существовавшего человека Юлиан Семенов позаимствовал его спортивное прошлое.

Коротков был теннисистом. Не самым лучшим, но единственным из советских разведчиков, кто умел держать в руках ракетку. О Штирлице также известно, что в прошлом он взял золото на чемпионате Берлина по теннису.

Гестаповец Леман

Третьим прототипом исследователи творчества Семенова считают немца Вилли Лемана, сотрудника СС и гестапо. Работать на Советский Союз он начал вынужденно. Однажды, сильно проигравшись на скачках, Леман взял взаймы крупную сумму дойчмарок у советского агента. Попав в денежную зависимость, гестаповец согласился красть у своего руководства ценную информацию в обмен на списание долга.

Со временем страстный игрок и прожигатель жизни стал одним из ценнейших сотрудников разведки. Есть предположения, что Леман шпионил против своих не только из-за материальной выгоды, но уже и по идейным соображениям.

Агент Михалков

Четвертым человеком, который мог вдохновить писателя на создание образа «советского Бонда», являлся разведчик Михаил Михалков. Во время Второй мировой он служил в особом отделе. В первый же год войны Михалков попал в плен, бежал, затем сумел просочиться в ряды фашистов и продолжить службу в качестве агента под прикрытием.

В 1945 году был арестован СМЕРШем, после чего последовало обвинение в сотрудничестве с немецкой контрразведкой и тюремный срок. В 1956-м был реабилитирован.

Главный прототип

Им, несомненно, был агент Коминтерна Норман Бородин. С этим выдающимся деятелем Юлиан Семенов часто беседовал лично. Бородин охотно рассказывал писателю о своей жизни, многие эпизоды которой легли впоследствии в основу романа.

В целом же очевидно, что Штирлиц – это колоритный собирательный образ нескольких реально существовавших людей.

Источник

Существовал ли Штирлиц на самом деле?

Всеволод Владимиров, он же Максим Исаев, он же Отто фон Штирлиц — легендарный разведчик, работавший в Японии, Испании, Третьем рейхе и много где ещё. Герой Советского Союза, персонаж четырнадцати книг, полудюжины фильмов и сотен анекдотов. Существовал ли он на самом деле? Кто был прототипом самого известного советского бойца невидимого фронта? Сейчас разберёмся.

Разумеется, сам по себе Штирлиц — персонаж вымышленный. Бывали в реальности люди с не менее богатой и причудливой биографией, но чтобы с точно такой же — про таких ничего не известно. Родившийся в 1900 году Всеволод Владимирович Владимиров ещё в юном возрасте успел пожить с родителями в Швейцарии, после революции вернулся на родину.

Работал на красную разведку во Владивостоке и Эстонии, подрывал планы барона фон Унгерна в Монголии, был агентом-нелегалом в Японии и Испании, шпионил против верхушки Третьего рейха, после войны ловил беглых нацистов в Бразилии и Аргентине. Словом, объехал полсвета и успел так или иначе отметиться в большинстве значимых исторических событий первой половины XX века.

Но какие-то реальные прототипы наверняка были? Не высосал же Юлиан Семёнов героя своих романов целиком из пальца? Что ж, давайте разбираться.

Начать стоит с того, что в реальности привычный нам по шпионским произведениям сюжет «наш человек в стане врага» используется редко. Агента надо научить выдавать себя за представителя совершенно иной культуры, отбить ему все старые привычки, вплоть до последних бытовых мелочей, а потом привить новые (помните анекдот про русского шпиона в Англии, которого ложку из чая вынимать научили, но правый глаз он по привычке всё равно зажмуривал, на чём и попался).

Потом надо обеспечить его «легендой», причём непробиваемо надёжной — ведь если мы хотим внедрить агента куда-то поближе к секретам и тайнам, надо быть готовым, что его будут тщательно проверять. Это сложно, долго и в итоге всё равно не даёт надёжного результата. Куда проще завербовать местного, который доступ к нужным секретам уже имеет. И обычно поступают именно так.

Сам Семёнов говорил, что Штирлиц — образ собирательный. Он впитал в себя отдельные черты Рихарда Зорге, Рудольфа Абеля, Николая Кузнецова и других известных на тот момент (начало 1960-х) советских разведчиков. Кстати, Кузнецов — один из немногих примеров агента, реально успешно выдававшего себя за иностранца. Но идея персонажа возникла у писателя всё же под влиянием одного конкретного человека.

Это некий Максим Максимович — журналист, отправленный Дзержинским в оккупированный японцами Владивосток в начале 1920-х. Там он работал на несколько газет, одновременно передавая информацию о ситуации в городе красным. О нём Семёнов узнал из рассказов знакомых и вдохновился на написание романа «Пароль не нужен» — первого произведения о легендарном разведчике. И герою дал оперативный псевдоним «Максим Максимович Исаев» именно в честь того журналиста.

Позже он услышал о том, что во время визита Вильгельма Кейтеля в Краков во время Второй мировой в его окружении был офицер, работавший на советскую разведку, чьё описание до крайности походило на описание того самого Максима Максимовича. Это натолкнуло писателя на мысль отправить своего героя в гитлеровскую Германию. Ну а дальше пошло‑поехало.

Но о его дальнейшей судьбе ничего не известно, так что можно сказать, что он послужил лишь отправной точкой для образа Штирлица, но никак не его полным историческим прототипом.

Источник